сайт собрала вместе знаменитостей, которые очень похожи на мам или пап. Кроме того, именно у этих звезд доверительные отношения с родителями: став богатыми и знаменитыми, артисты заботятся о главных людях в своей жизни.

ПЕЛАГЕЯ
Бывший муж Светланы Хановой говорит, что в 30 лет женщина выглядела также, как сейчас ее дочь 30-летняя певица Пелагея (на заходном фото мама и дочь в детстве и сейчас).
— Один в один — лицо, фигура, голос, смех. Симпатичная, обаятельная, жизнерадостная, — рассказал в интервью Андрей Ханов.
Ханов стал отчимом Пелагеи, когда девочке было 2 годика, и она носила фамилию родного отца. Девочку носила фамилию родного отца — Сергеева Полина Сергеевна. Когда Андрей Ханов женился на маме Полины, то и Светлана, и ее дочь взяли его фамилию и стали Хановы. Жили втроем в Ленинграде. Чтение и письмо будущая звезда осваивала, печатая на машинке книги по искусству отчима, который был художником.

Бывшая джазовая певица Светлана Ханова в молодые годы потеряла голос, поэтому в Ленинграде она пробовала рисовать, потом создавала картины из ткани. Но, заметив, как дочь поет, Светлана бросила все силы на то, чтобы делать из девочки звезду. Мама и дочь репетировали народные песни, первое серьезное выступление случилось на выставке. Взрослые признали, что у ребенка талант.
Так как ленинградской прописки у Светланы и Поли не было, то когда пришло время девочке идти в школу, семья вернулась в родной Новосибирск. Через некоторое время отчим Пелагеи и ее мать развелись. Девочка училась в Новосибирской специальной музыкальной школе при консерватории. Юная Поля пела в ансамбле «Забайкальские узоры». В 9 лет семья познакомилась с лидером группы «Калинов мост» Дмитрием Ревякиным, который отправил записи Поли в Москву на «Утреннюю звезд». И тут Ханову оценили – она стала обладателем звания «Лучший исполнитель народной песни в России 1996 года» и премии в 1000 долларов.

До сих пор Светлана Ханова продюсер дочери. Говорят, что Пелагея не принимает ни одного важного решения, не посоветовавшись с любимой мамой.
— Я росла послушным ребенком, так как до обморока любила маму и боялась ее расстроить, разочаровать, — рассказывала о маме Пелагея.

НИКОЛАЙ БАСКОВ

В детстве мама и папа будущей звезды называли сына Пшеничка. С детских лет все замечали, как Коля похож на папу: серо-зеленые глаза, светлые волосы, отцовский профиль. И характер у музыканта папин — сильный, мужественный, целеустремленный.
Папа певца Виктор Владимирович проходил военную службу в ГДР, мама Елена Николаевна работала в те годы диктором на телевидении. А Колю в Дрездене в раннем детстве родители отдали в музыкальную школу. Мама Николая всегда подчеркивала, что сын рос в атмосфере любви. С детства Коля был самостоятельным парнем: кровать заправлял сам, посуду мыл, помогал убираться.

«Занимался спортом, ездил с папой на полигоны, освоил там оружие», — Басков говорит, что его воспитывали как настоящего мужчину. Николай ценит то, что родители всегда верили в его талант – папа артиста полковник даже не стал генералом ради карьеры сына. Семья тогда уже вернулась из Германии в Россию – Виктор Владимирович окончил Академию Генерального штаба и должен был ехать служить в Одессу на генеральскую должность. Но Николай тогда поступил в Детский музыкальный театр юного актера, и родители решили остаться в Москве, чтобы у их сына было больше возможностей развиваться.
Сейчас единственный сын очень дружен с родителями: Басковы иногда отдыхают вместе, из-за загруженности сына видятся не так часто, как хотелось бы, но регулярно созваниваются.

ЛЕРА КУДРЯВЦЕВА

Фото: личный архив.

Телеведущая не устает благодарить маму за внешность: стройную фигуру, идеальную кожу она унаследовала от Александры Ивановны. Лера не прибегает к пластическим операциям, диетам и спортивным нагрузкам, сохраняя молодость кожи и стройность. Ее мама до сих пор не пользуется радикальными методиками омоложения. Лера рассказывает, что родительница делает маски из свежих огурцов и других овощей и фруктов, увлажняет кожу сметаной или детским кремом.
Лера заботливая дочка: наряжает маму, балует, помогает оформлять визы. Александра Ивановна нашла общий язык и дружна с супругом дочки. Семейные праздники отмечают вместе. Обязательно им составляет компанию родная сестра телеведущей Оксана (на фото с Лерой и их мамой Оксана слева).

ОКСАНА ФЕДОРОВА

Фото: личный архив.

— Самое главное и ценное в жизни – семья. Сначала та, в которой ты рождаешься, а затем та, которую создаешь сам, — говорит телеведущая Оксана Федорова.
Елена Алексеевна воспитывала дочку одна – женщина работала в больнице, но старалась, чтобы у дочки было все самое необходимое. Подростком Оксана носила вещи мамы – пальто, платья, ботинки. Девочка мечтала, что когда встанет на ноги будет помогать маме. Так и случилось – Оксана перевезла маму из Пскова в Москву. Елена Алексеевна помогает Оксане с детьми Федей и Лизой.

ВЛАДИМИР ПРЕСНЯКОВ

Елена Петровна Преснякова — мама Владимира Преснякова-младшего для сына пример человека, который умеет радоваться жизни. Звезда ансамбля «Самоцветы» во время концерта на стадионе могла сесть на велосипед зрителя и прокатиться вдоль трибун, а однажды на гастролях в Екатеринбурге забралась на памятник Ленину, а слезть не смогла. Организаторы концерта подгоняли транспорт к памятнику, чтобы снять московскую артистку.

Елена Петровна нянчилась сначала со страшим внуком Никитой, а теперь навещает младшего Тиму в загородном доме Владимира Преснякова и Натальи Подольской.

АЛЕКСЕЙ ВОРОБЬЕВ
Музыкант и актер Алексей Воробьев и его сестра похожа на папу, а вот улыбку артист унаследовал от мамы.

— Последнее время вижу родителей нечасто.. — Благодаря этому, я имею возможность помогать им. Мама и папа не беспокоятся о финансовых проблемах, потому что у них есть я. Чаще общаемся по телефону или заезжаю навестить их, когда бываю в Москве. С сестрой часто списываемся через социальные сети. Родители счастливы, они, наконец, начали жить. Мама и папа жизнь положили, чтобы поднять нас с сестрой. Никогда даже в отпуск не ездили. У них не было такой возможности. И в 56 лет у них началась новая жизнь в красивейшем городе. В этом новом для себя мире они счастливы. Им очень нравится в Питере, и они, как дети, радуются красоте вокруг. Папе в прошлом году я купил еще и хорошую машину. Этот подарок был неслучаен. Я на всю жизнь запомнил, как отец ради того, чтобы купить нам с братом профессиональный аккордеон, с которым мы могли бы выступать на музыкальных конкурсах, не раздумывая продал свой старенький Ford, помогавший ему кормить семью. Взамен купил разбитую «копейку» и таксовал уже на ней.

Фото: личный архив.

АНАСТАСИЯ ВОЛОЧКОВА

Фото: instagram.com

— Невозможно привыкнуть, что мой папа — чемпион СССР по настольному теннису, подвижный и жизнерадостный человек прикован к инвалидной коляске. Правая половина тела парализована. Но он у меня никогда не сдается, — рассказала Анастасия Волочкова.

Юрий Волочков после инсульта передвигается на инвалидной коляске. Балерина помогает папе финансово. Бывая в Петербурге, всегда навещает родного человека. Отец Анастасии занимается лечебной физкультурой, разрабатывая мышцы. Изъясняется жестами, звуками. Родные научились понимать Юрия Волочкова, в том числе, и по эмоциям. В марте Анастасия Волочкова была на гастролях в Санкт-Петербурге со спектаклем «Леди» и после выступления, конечно, навестила папу. Юрий Федорович 20 лет собирал статьи об единственной дочери — любит их пересматривать и показывать своей Настеньке.

Фото: личный архив.

Пелагея Ханова настоящий вундеркинд. В три года она научилась читать, а в три с половиной уже сочиняла небольшие рассказы и пыталась печатать их на машинке. Когда маленькой звезде исполнилось восемь лет она без экзаменов поступила в спецшколу при консерватории в Новосибирске и стала самой юной ее ученицей. Школу Пелагея окончила экстерном и в 14 лет поступила в ГИТИС на эстрадный факультет, который с отличием окончила в 2005 году. В 13 лет певица создала собственную музыкальную группу, которую назвала своим именем «Пелагея» и которая вошла в Ассоциацию независимых музыкантов.

Попробовала себя певица и в качестве актера дубляжа: в 2014 году она читала закадровый текст в телефильме «Александра Пахмутова. Светит незнакомая звезда», и озвучивала божью коровку в мультфильме «Махни крылом».

В 2015 году Пелагея стала членом жюри фестиваля «Голосящий КиВиН 2015». В том же году певица стала победительницей в номинации «Лучший фолк-исполнитель» первой Российской национальной музыкальной премии.

Увлечения

Уже несколько лет певица занимается йогой, а также предпочитает частичное вегетарианство.

Личная жизнь

В 2010 году Пелагея вышла замуж за режиссера Comedy Woman Дмитрия Ефимовича. В браке певица сменила фамилию, но когда развелась с супругом в 2012 году, вернула свою. В 2016 году стало известно о романе Пелагеи с хоккеистом Иваном Телегиным. Их отношения были очень бурными и спустя пару месяцев спортсмен сделал ей предложение. 16 июня 2016 года влюбленные тайно расписались в одном из ЗАГСов Москвы. После свадьбы певица отказалась от участия в телевизионных проектах из-за беременности.

Факты

Мама Пелагеи Светлана Ханова в прошлом была джазовой певицей. Именно она и развивала вокальный талант дочери. Сейчас Светлана является единственным продюсером и директором Пелагеи. Свое необыкновенное имя певица получила в честь своей бабушки — Пелагеи Михайловны Хановой, но до 14 лет ей пришлось жить с именем Полина. Когда родители будущей звезды получали свидетельство о рождении девочки в ЗАГСе, они увидели ошибку в документе. Лишь при выдаче паспорта имя было исправлено на Пелагею.

В 10 лет Пелагея стала самой молодой участницей КВН в истории игры. Она выступала в составе команды Новосибирского университета.

В марте 1998 года 11-летняя Пелагея получила уникальное предложение: выступить с небольшим сольным концертом на встрече глав трех держав: России, Франции и Германии. Это была первая такая встреча со времен Второй мировой войны, а выступление юной Пелагеи стало единственным номером «культурной программы». Кстати, после этого концерта бывший президент Франции Жак Ширак назвал юную певицу «русской Эдит Пиаф».

Цитаты

Красота для меня — это внутренний свет, улыбка, энергетика, которую человек транслирует в мир.

Когда человек шутит, я вижу, как работает его мозг. В этом смысле чувство юмора — лакмусовая бумажка. Глупые люди не могут смешно шутить.

Надо любить себя такой, какая ты есть. А если что-то глобально не устраивает, нужно не ныть об этом, а просто изменить.

Пелагея Сергеевна Ханова родилась в Новосибирске в семье, которая была тесно связана с музыкальным искусством. Мама Пелагеи, Светлана, была довольно известной джазовой певицей. Потеряв голос после затяжной болезни, мужественная женщина не сломалась и сменила музыкальную сцену на театральную. В течение всей последующей карьеры мама Пелагеи работала режиссером и преподавала актерское мастерство в одном из местных театров.

Творческая биография певицы началась еще до школы. Это случилось в Питере. Мама взяла четырехлетнюю дочь на выставку авангардистов. Там она навсегда влюбилась в сцену.

В 8 лет Ханова поступила в музыкальную спецшколу в Новосибирске, которая действовала при консерватории. Пелагея оказалась первой вокалисткой в истории заведения. Именно тут ее впервые услышал лидер музыкального коллектива «Калинов мост» Дмитрий Ревякин. Музыкант предложил родителям привезти дочь в столицу, где девочка сможет участвовать в конкурсе «Утренняя звезда».

Совет Ревякина оказался правильным: Пелагея получила титул «Лучшая исполнительница народной песни в России 1996 года». После этого началась череда новых достижений. Молодая артистка успешно выступала на конкурсах «Юные дарования Сибири», «Новые имена Планеты», а также появлялась на сцене КВН (в составе команды Новосибирского государственного университета) и пела сразу для трех президентов на трехстороннем саммите России, Франции и Германии.

Карьера

14-летняя Пелагея экстерном окончила школу и поступила в Российскую академию театрального искусства в Москве. Позже певица стала солисткой группы «Пелагея», с которой в скором времени выпустила свой первый сингл «Любо!». Несмотря на весьма необычный музыкальный стиль композиция стала очень популярна.

В 2006 году о жизни и творчестве одной из самых известных певиц в современной истории России был снят автобиографический фильм «Вундеркинды».

В период с 2006 по 2009 она много гастролировала по России и странам СНГ, в середине этого промежутка представив публике первый студийный альбом «Девушкины песни». В пластинку вошло 12 песен – преимущественно народные композиции, перепетые Пелагеей.

В 2009 году Пелагея выпустила интернет-релизом, а через год и на носителе новый двойной альбом «Тропы», в который вошли русские народные, казачьи и авторские песни. На двух дисках записаны знаменитые песни, исполненные Пелагеей: «Ой, да не вечер», «Розы», «Полночный всадник», «Былинка», «Степь», «Оборотень-князь» и другие. Первое выступление коллектива состоялось на праздновании 300-летия Санкт-Петербурга и было тепло принято зрителями.

В 2012 году девушку пригласили на вокальное шоу талантов «Голос» в качестве наставницы. А через два года певица стала тренером-наставницей в шоу «Голос. Дети».

Личная жизнь

В 2010 году исполнительница народных песен вышла замуж за режиссера проекта «Comedy Woman» Дмитрия Ефимовича. Примечательно, что познакомилась с ним Пелагея, когда ей было всего 11 лет – на выступлении КВН в 1997 году.

Брак долго не продлился, а супруги развелись уже через два года.

В 2016 году прессе стало известно о романе Пелагеи и хоккеиста Ивана Телегина. Слухи и сплетни подогревали совместные появления пары на публике. Певицу заметили на ЧМ-2016 по хоккею в России в числе жен и подруг хоккеистов сборной.

Не так давно в ЖЖ была развёрнута дискуссия по поводу исполения Пелагеей Янкиной "Нюркиной Песни". В основном лился негатив и всякие гадости. Между тем, мама Пелагеи, Светлана Ханова, была не то что знакомой, а почти что подругой Яны Дягилевой (почему "не то что" и "почти" читайте ниже). Её очень ценные воспоминания были в комментах в одном одиозном сообществе (в кое я сам практически не заглядываю), и, видимо, к сожалению, остались совсем без внимания.
Мне удалось связаться с журналистом журнала FUZZ и автором книги о Янке Екатериной Борисовой , которая дала добро и любезно предоставила письма-воспоминания Светланы Хановой.

Они большие, но стоят того, чтобы их внимательно прочитать.

Светлана Ханова (Новосибирск-Москва)

From: Sveta Khanova
To: Игорь Д. (Журналист, познакомившийся со С. Хановой в марте 2004 г. на концерте гр. ПЕЛАГЕЯ (Светлана – мать Пелагеи и директор группы) и завязавший с ней переписку. Я попросила его обратиться к Светлане от моего имени, с просьбой написать воспоминания – прим. Е. Борисовой.)
Попробую сформулировать свое интуитивное отношение к просьбе авторов книги. Во-первых, «участие в воспоминаниях» идет в совершенном разрезе с моими принципами. То есть моё участие. О ком бы то ни было. Это из той же серии, что не давать интервью и не ходить на съемки. В частной беседе я могу что-то рассказать, – тут нет никакого табу (в этом для меня феномен форума, – я могу писать все, что угодно). Но когда этот рассказ отправляется к массовому зрителю-читателю, начинается вранье и вынужденное позерство. Буквально вчера в очередной раз отказала центральному каналу в участии в ток-шоу на тему типа «родители одаренных детей, посвятившие им свою жизнь» или что-то в этом роде. Они так и не поняли – обиделись. Вам, человеку, привыкшему писать статьи, наверное, тоже будет не очень понятно. Есть в этом что-то нехорошее (для меня), нескромное – не то слово. А – лживое, лицемерное. Даже если – ни слова вранья. Сама постановка меня в позу глаголющей, рассказывающей, делящейся – вызывает во мне ощущение постановки, сценария. И не потому, что я не приемлю чужого сценария (хотя вру, – и поэтому тоже), но еще и потому, что везде все уже задано. И, хочу я или нет, – придется подыгрывать этой теме, а значит, лишаться возможности говорить только то, что ты считаешь нужным. Я бы вот с удовольствием, может, рассказала, какие у меня с Полей были годик назад проблемы, какие скандалы иногда у нас возникают... но ведь не это им нужно.
Так и с книгой. Я – не тот персонаж, который им нужен. Рассказывать практически нечего. Все, что у меня в памяти – обрывки картинок, которые, если связывать текстом, да еще литературным, – потеряются и из памяти, и из текста. Похоже это на воспоминание: утром после бессонной ночи с коньяком, я, исполнив «арию Риголетто» в сортире, захожу в комнату с мыслью: «Интересно, Янке так же сейчас плохо?», и вижу двух девочек, сидящих на полу, – Янку и трехлетнюю Полю. Они читают про хоббитов... Это – просто картинка, если делать ее доступной всем, – описывать надо по-другому, а значит, врать.
Про похороны – вспоминать не хочется, да и, кроме мерзкого Егора и бесконечных моих объяснений, что надо хоронить «по-человечески», заказать отпевание в церкви, беганья по магазинам за тканями и шитья подвенечного скромного наряда, – не помню практически ничего. Какие-то ненавидящие взгляды на кладбище (я не из тусовки, и многие понять не могли, – это-то кто тут плачет?), поездка на автобусе с кладбища, и их разговоры о чем-то, как мне тогда казалось, до неприличия не вяжущемся с событием...
Есть еще теперь для меня ненавистная писательница Агата Кристи. Я читала ее, живя тогда с Полей на даче. Янка утонула на несколько километров выше по течению, а нашли ее ниже. Дача у нас стоит на самом берегу Ини... Плыла мимо меня, а я детективы почитывала, чтобы не думать и не чувствовать...
Есть еще розовая кофта, в которой я была сфотографирована на паспорт, потом она была подарена Янке (стирать шмотки как-то приехала, надела мою, и очень она ей понравилась), в ней ее и нашли, в ней ее и опознавали...
У нас с ней дружба только начиналась. Такая бабья, хорошая дружба, – ей этого очень хотелось, чтоб как «у обычных людей». Когда она приехала ко мне, – я ни одной ее песни не слышала, и ей это ужасно понравилось. Послушала только после смерти, и то – не сразу. Ну, за исключением «Нюркиной Песни» и «От Большого Ума», – это мы хором пели на кухне.
У Поли пока ее слушать не получается, – говорит, страшно очень. И мне страшно. Я ее такой, какая она в самых сильных песнях, не знала. Знала как девку, сильно надломленную болезнью и смертью матери, женскую душу, изношенную нездоровыми отношениями с талантливым, эгоистичным, рассудочным, равнодушным Егором, знала бабье стремление к уюту и теплу. Только начинала узнавать.
И книг про нее я не читала, не хочу. Для тех, кто ее знал, это вряд ли будет однозначно «про Янку». А те, кто не знал, – пусть слушают песни и читают стихи, – там все, что предназначалось «для всех». Мои воспоминания – это наше с ней, на двоих, и никого эти разговоры не касались, кроме нас, двух девок.
Какая теперь разница, – какая она была, да еще и в чьих-то воспоминаниях? Она сама не знала, – кто она, что она, зачем она, и чего ей действительно хочется. Как и все мы.
Я, честно говоря, немного жалею, что в форуме тогда с вами эту тему поддержала, ввела вас в заблуждение. Мне действительно, по большому счету, кроме того, что написала вам, вспоминать нечего. У нее было много знакомых, знающих ее гораздо ближе и дольше. И самая главная по воспоминаниям – Аня Волкова, теперь Владыкина, моя подружка до сих пор. Вот этот человек Янку любил по-настоящему, жалел, и заботился. В отличие от всех остальных. Ей так же неважно было Янкино творчество, гораздо важнее – она сама.
Честное слово, ничего добавить в книгу к сказанному я бы не смогла. Это никому не интересно, кроме меня, и может быть, Поли, когда она ее слушать начнет.
апрель 2004

From: Sveta Khanova
To: Игорь Д.
Здравствуйте, Игорь.
Не могу никак решиться... Все думаю, пытаюсь в себе разобраться. Всевозможные логические рассуждения за то, чтобы согласиться, но, вот, мешает что-то в душе, и все тут. Сегодня с Аней Волковой (Нюркой) долго разговаривали, – она говорит: «Не парься, напиши им. Твое воспоминание будет на многие непохоже. И Поля тут ни при чем. Люди цепляются за все, что хоть немного еще нового может добавить...» Я с ней, вроде, соглашаюсь, и помочь людям хочется, а вот останавливает что-то, и всё тут.
В Питере журналист из «FUZZ»’а передал нам брошюру о книге (Спецвыпуск журнала «FUZZ» о Янке) , – я почитала все, что там было, – это все один определенный круг...
Ну, в общем, думаю я еще. Вернее, слушаю себя. Решила так: как-нибудь сяду и продолжу первое письмо к вам про Янку. Потом прочитаю, и если что-то мне скажет, – не надо, сотру. Вот и станет все ясно. Если сяду, опять же.
Сегодня Нюрыч рассказала странно-жутковатую историю про ту нашу ночь с коньяком, а я ее не помню. Вернее, помню, что что-то было метафизически ужасное, но это все расплылось и как-то спряталось за рассказом Янки о болезни и смерти мамы... Вот память-то удивительная штука, – подсовывает с годами нам то, что полегче помнить...
Передайте им привет от нас, они очень нужное дело делают, просто молодцы. У меня ни за что бы сил, терпения, веры не хватило бы на всю эту сложность. И пусть не обижаются на меня, если что. Уж больно это какой-то для меня тонкий момент, – сама себя не узнаю. Обычно все сразу понятно, – это хорошо, это плохо. Это мне нужно, это – лучше пусть без меня. Всю жизнь сразу рублю с плеча, чтобы потом не жалеть, что не сделала этого. А тут – другое.
Я теперь, с вашего того письма, каждый день с ней живу, и с тем временем. Странное ощущение, надо сказать. И уже без страха. Тогда-то она мне долго снилась, все звала куда-то, каких-то детей надо было смотреть... Пока муж меня в Питер не увез, весь этот кошмар длился.
Напишите мне сроки, когда уже думать будет поздно, ладно?
21.05.2004

From: Екатерина Борисова
To: Sveta Khanova
Здравствуйте, Светлана.
Игорь Дружинин переслал мне фрагмент вашего письма с таким содержанием: «У меня есть новости для авторов книги (не про мои «воспоминания»), дайте им мой адрес, пожалуйста, мы с ними побеседуем».
Я не смогла написать вам сразу, т. к. была в отъезде, но, надеюсь, эта задержка не фатальна.
С удовольствием побеседую с вами на любую тему. Мой соавтор по книге Яков Соколов на данном этапе устранился от проекта и его развития (что, естественно, не умаляет заслуг Якова в работе над книгой), так что я осталась в этом смысле за двоих. Поэтому пишите именно мне.
4.06.2004

From: Sveta Khanova
To: Екатерина Борисова
Здравствуйте, Екатерина.
Я также извинюсь за отсрочку – только приехала.
Но главное и, поверьте, слёзное мое извинение будет за другое, – никак не могу я решиться на так называемые «воспоминания» о Янке. Пишу «так называемые», потому что, действительно, у меня их настолько мало, и они так заросли тиной времени... Притом, что никогда изначально не были четкими по причине алкогольного состояния до неприличия немногочисленных встреч, и моего никому (и мне, в том числе) непонятного, какого-то патологического состояния во время похорон...
Встреч не просто мало, – их было всего две. Одна – на каком-то рок-фестивале в Чекалде (ДК Чкалова), куда привел меня Коля Гнедков (не помню зачем, вообще не помню, каким макаром я там оказалась, – я терпеть не могла эту пьяно-грязную тусовку, в которую на протяжении своей жизни попадала периодически). Выносило меня неоднократно оттуда сразу же, так как раздражало всё – от «шары» повсеместной (притом, что очень много было по-настоящему талантливых людей) до наркоты всех видов, употребляемой в немереном количестве.
Может, мне просто не везло, но каждый раз я натыкалась на какую-то грязь и нечистоплотность – притом, что мое представление о роке, как движении Искренности, Правды, было незыблемым. Это потом уже я посмотрела «Дорз» и, повзрослев окончательно, поняла, что не такое уж оно это всё... Может, еще и потому, что для меня были в то время доступны «тусовки» театральные, классических и джазовых музыкантов, а там и отношения между людьми выглядят по-другому, и к делу своему (к профессии) люди относятся серьезнее...
Пардон, сегодня уже 27 июня, я только продолжаю вам письмо. В общем, – так получилось, извините.
Я прекрасно понимаю, что для вашей работы нужно все, что только можно еще найти, но еще раз повторюсь: ничего особенного в моей жизни, связанного с Янкой, практически не было. После того, как мне написал Игорь Дружинин о вашей просьбе, я позвонила Ане Волковой (Нюрычу), которая нас, собственно и познакомила с Янкой во второй раз, – в первый так и не получилось, кажется. Гнедков, представив нас, расписывал мои достижения в вокальном искусстве, и влияние, которое я оказала на его жизнь и творчество, а Янка внимательно слушала и смотрела всё удивленнее. Потом – там же дурдом был, куча народу... Меня куда-то увели, и я её выступление просмотрела, – дальше общаться уже мне неудобно было, – вдруг спросит: «Как тебе мои песни?». Но я уже про нее что-то для себя черкнула в голове, – она как-то отдельно от всех выглядела – стеснительно-спокойная краска в поведении в этой ситуации не могла не запомниться. И потом, – я отчетливо помню своё любопытство, – совсем не красавица, вроде, но очень привлекательная почему-то, – за ней наблюдать хотелось. Какая-то завораживающая то ли грусть, то ли усталость, – загадочность, в общем, и главное, – другой, отличный от окружающих темпоритм...
Так вот, Аня (моя подруга теперь, – была свидетельницей у меня на свадьбе, с нынешним её мужем я их познакомила и т. д.) сказала мне, чтобы я обязательно вам написала, что мой аргумент о том, что я Янку мало знала, не катит, – так как за две наши встречи, по её мнению, мы сблизились с Яной гораздо больше, чем многие, знавшие её годами. Не знаю, я этого не чувствую, одно могу сказать: если бы всё разворачивалось по-другому, – мы с ней продолжали бы общаться. Так как контакт возник тут же – мгновенно. И симпатия взаимная.
Через некоторое время после того концерта в Чекалде мы уже были дружны с Анькой, и она мне что-то рассказывала про Янку. Мне уже хотелось с ней познакомиться по-новому. Однажды они позвонили, я была свободна, и они приехали вдвоем с целым ворохом шмоток (предлог был – в машине вещи постирать). И стали происходить странные вещи, – мы с Янычем общались просто «запоем», пили коньяк, пели песни, она рассказывала мне про маму, ее болезнь, смерть, плакали... Такое ощущение, что мы обе были где-то надолго изолированы, и прямо набросились друг на друга с откровениями... Её «вставила» моя жизнь, – я жила тогда одна в маленькой уютной квартирке с дочкой, вся жизнь какая-то была правильная, милая, подчиненная нужным и справедливым вещам – очень все по-женски, и только так как я хочу. При этом я преподавала в училище режиссуру и актерское мастерство, страшно любила своих студентов и занятия... Ей было удивительно, что, оказывается, женщина может построить по крупицам свою жизнь сама, без чужого вмешательства, и быть счастлива одна, не превращаясь в курицу, заниматься творчеством, реализовывать себя... Дословно уж и не помню, но эта тема была главной, – насколько я поняла, она очень впечатлилась такой моделью жизненной и примеряла её на себя.
Общение наше постепенно приобретало такой накал, что Анька запсиховала, то ли приревновав нас (это мы потом так с Яной решили), то ли это действительно странно выглядело. Но она просто хлопнула дверью со словами: «Вы посмотрите, что вы тут устроили – просто шабаш какой-то!» и ушла спать. На следующий день, встав с дикой головной болью, я подумала: «Интересно, Янка так же болеет?», зашла в комнату – и увидела их с маленькой Полей на полу, они читали Янкину книжку про хоббитов. Дальше уже был день ее общения с Полькой – они во что-то играли, я куда-то уходила... Вот, собственно, и все – всего двое суток у нас в гостях (вещи-то постирали, но сделала это Анька, Яна тут же «забила» на бытовуху). Уехала она в моей любимой розовой трикотажной кофте (с вечера её натянула, и очень она ей понравилась, – никогда, говорит, таких шмоток не носила. В этой кофте, говорят, ее и нашли...)
И вот еще что рассказала сейчас по телефону Анька: «А ты не помнишь, почему я от вас ушла?» – «Нет», говорю. – «Яныч сказала: «Девчонки, я тут песню одну написала, никому не пела еще, – как вам она?», и спела... После чего ты начала рыдать и умолять ее больше никому никогда эту песню не петь, что таких песен не должно быть в мире, на колени встала, в общем, мы все на коленях оказались...». Я этого почему-то не помню, – помню только, что разговор наш весь был похож на какое-то очень странное, почти мистическое действо, – что-то выплеснулось из нас обеих тогда друг на друга, и при этом никакой усталости и сожаления после не было...
Она звонила мне еще пару раз потом, но как-то все не получалось встретиться. А через некоторое время я, случайно заехав с дачи домой, услышала в трубке Анькин голос «Свет, у нас несчастье. Янку нашли...» Тут же приехала к ней, – у нее уже был в квартире как бы штаб по организации похорон, всех обзванивали, встречали приезжающих, решали, кто опознавать поедет в морг... Приехал Егор, – я видела его в первый раз, – помню свое удивление на его состояние. Я плакала периодически, душу просто разрывало на части, – такое горе какое-то для меня это было. А у него, пожалуй, самого близкого человека (за исключением отца), на лице только какая-то растерянность и чуть ли не раздражение... Помню, как мне пришлось долго убеждать его в первую очередь, что надо хоронить человека по-русски, – молодая девушка должна быть в подвенечном наряде, невестой отправиться к Богу. Никак не мог понять, – зачем? И гроб-то закрытый будет, и что это еще за мещанство такое. Плюнула, поехала, купила ткани и шила там, ночью. Еще я пыталась убедить их в том, что надо заказать в церкви отпевание, – это вообще дурью назвали, Янка мол, ни в Бога, ни в черта не верила (чушь полная, мы об этом с ней долго говорили!). Я поняла, что они ни хрена не знают, и решила сделать так как, думаю, она бы поступила. Поехала в церковь, кое-как дождалась конца службы, добралась до священника. Стала просить совершить отпевание молодой девушки, которую, может быть, убили... Вот теперь – внимание! Молодой священник спросил, как её зовут, и на мой ответ сказал, опустив глаза: «Так это ж никакое не убийство, она сама, по собственной воле, грех на душу взяла. А наша церковь самоубийц не прощает, никаких отпеваний им не положено». Я цеплялась за его одежду, тащилась за ним, что-то бубнила, что это не доказано, что я знаю, что она бы так не поступила, – ничего так и не добилась. Ушла с одной мыслью: «Откуда он, служитель церкви, знает Яну, знает официальную версию и т. д.?» Вопрос остался без ответа. А мой рассказ об этом произвел впечатление только на Аньку, остальным, по-моему, было по фиг всё. На поминках я не была, – Егор сказал Ане, что не хочет меня видеть. А потом она уехала с ним в Омск, и прожила там несколько лет...
Да, песня та была «Придет Вода». Думаю, вы поняли.
Вот, собственно, и всё, что я могу рассказать. Конечно же, жалею о том, что были целые месяцы, когда можно было встречаться, но всё куда-то откладывалось. Мы ведь всё думаем, что впереди еще несколько жизней, все-все успеем. Потом. Не могу сказать, что меня это совсем изменило, но что-то внутри щелкнуло, теперь я частенько думаю – нет, надо сделать то-то и то-то сейчас, никуда не откладывая. Особенно если это касается встреч с людьми. Другое дело, что сейчас уже этих людей всё меньше и меньше приходит в мою жизнь. Не потому, что их меньше стало, а потому что душа уже не может так распахиваться навстречу новой чужой судьбе, с такой готовностью отзываться на чужие радость и боль. Всё нужно делать вовремя. Я свое время с Янкой упустила.
А я все надеюсь с Полькой сделать Янкину «Нюркину Песню», – потому что это наша, бабья песня. Остальные – только Янкины, их никто петь не может. А эта – всем нам принадлежит, можно сказать, – народная.
Вот еще вам мои два письма к Игорю на этот счет, это мои ответы ему на письма о вашем предложении. Я просто не смогу это всё повторить...
Успехов вам, Катя. Во всем.
9-27.06.2004

Из: «Держаться корней»
«FUZZ» : Не могу не спросить, а каково отношение к твоей землячке, Яне Дягилевой?
Пелагея : Моя мама была ее близкой подругой, и у меня к Яне, скорее, личное отношение... Я плохо ее помню. Я была совсем маленькой, – она со мной книжки читала... То, что она делала, вызывает уважение огромное, но я не могу смотреть на это... адекватно. В силу, опять же, личностных каких-то моментов.
Александр Полищук
FUZZ №8/2004

Имя этой талантливой артистки, звезды шоу «Голос.Дети» в последние месяц не сходит с передовиц СМИ.

Напомним, Пелагея увела из семьи хоккеиста Ивана Телегина . 24-летний нападающий ЦСКА настолько очарован 29-летней певицей, что бросил ради нее гражданскую супругу Евгению и новорожденного сына Марка, на содержание которого выделяет мизерные суммы.

Зато на свадьбу с новой возлюбленной пришлось потратиться. Совсем недавно в соцсетях появились снимки пары из ЗАГСа - молодожены решили скрыть одно из главных событий в жизни от многочисленных фанатов Пелагеи. Журналисты выяснили, что арендовать ресторан для торжества, где никто посторонний не смог бы стать свидетелем торжества, стоит в районе миллиона рублей. Кроме того платье невесты на заказ и с услугой срочного пошива также оценили примерно 850 000 рублей.

После свадьбы уже в статусе мужа и жены они отправились в медовый месяц в Грецию . Где и сфотографировались в компании с другой известной парой Александра Овечкина и Настасьи Шубской.

Теперь стало известно, что один из главных фестивалей лета «Нашествие», который состоится в июле 2016-го, пройдет без певицы - несмотря на то, что 29-летняя певица была заявлена среди участников. Кроме того, на официальном сайте звезды нет ни слова о ближайших концертах в 2016 году.

Все это время Пелагея предпочитала никак не комментировать свою бурную личную жизнь. Теперь не комментирует и концертную.

В чем могут быть причины тайно выйти замуж за человека, у которого только что появился на свет первенец? Почему такая спешка? И почему у очень востребованной певицы, каждые два дня которой раньше были расписаны под выступления, нет концертной и иной публичной деятельности на ближайший год?

Ответ дали в окружении певицы:

Все просто: Поля беременная и на днях вышла замуж за хоккеиста ЦСКА Телегина! - сообщили друзья-телевизионщики . - Согласитесь, в интересном положении негоже разъезжать по фестам, где много шума, рекой льется алкоголь и расхаживают сомнительные личности. Срок у нее небольшой, но Иван настоял, что Полине нужно беречься - ни к чему лишние нагрузки. Даже от крупных проектов певица решила отказаться. Вот недавно шли переговоры относительно съемок в конце года очередного сезона шоу «Голос. Дети». И потом всем было объявлено - Пелагеи в жюри не будет! У нее на этот период как раз последние месяцы беременности выпадают. Конечно, может, еще и передумает - от самочувствия ведь многое зависит, но пока расклад такой.

«Комсомолка» дозвонилась матери певицы, которая по совместительству выступает еще и агентом дочери. На просьбу прокомментировать появившуюся в СМИ информацию об отмене концертов из-за беременности дочери Светлана Ханова ответила так:

Меня не интересует то, что там пишут ваши СМИ! Мы никаких комментариев не даем. Оставьте нас в покое! Публика любит Пелагею не за то, что о ней пишут!