О. Генри (1862–1910) – американский писатель конца 19-начала 20 веков. Получил признание читателей благодаря своим новеллам – чувственным, глубоким, пронзительным, удивляющим неожиданными развязками. Писателя еще называют мастером «короткого рассказа». Все книги О. Генри написаны в жанре классической прозы.

Настоящее имя писателя - Уильям Сидни Портер. Уроженец Гринсборо Северной Каролины (штат). Двадцатилетним парнем приехал в Техас, где и остался жить. В заботе о хлебе насущном перепробовал разные профессии – аптекаря, ковбоя, продавца. Впоследствии этот опыт сыграет позитивную роль в его творчестве. Автор напишет свои незабываемые новеллы о них, простых людях разных профессий.

В это же время Портер увлекается журналистикой. В бытность работы кассиром Национального банка, подозревается в растратах и бежит в Гондурас. Там он ждет свою жену и маленькую дочь, но жена умирает. Отцу приходится вернуться домой к дочери. Суд признает его виновным, Портер отправляется отбывать пять лет заключения.

Тюремное заключение стало поворотным моментом в творчестве автора. У него появляется много свободного времени. Помимо исполнения вмененных ему обязанностей фармацевта, он много пишет. Начинает печататься в различных изданиях под псевдонимом О.Генри.

Первая книга вышла в 1904 году под названием «Короли и капуста». Это был первый и единственный роман автора. Роман экранизирован советским режиссером Николаем Рашеевым в 1978 году в виде музыкальной комедии.

Но все же лучшими книгами признаны сборники новелл. Фильмы по этим произведениям начали снимать еще в 1933 году.

На нашем сайте вы можете читать онлайн книги О.Генри в форматах fb2 (фб2), txt (тхт), epub и rtf. Следуя хронологии новелл и рассказов, входящих в сборники «Дары волхвов» и «Последний лист», можно проследить, как совершенствовался авторский стиль писателя.

Бывали дни, когда О.Генри сочинял и записывал по одному рассказу в день для журнала, заключившего с ним контракт. Судя по последовательности книг, написанных в то время, автор тогда уделял большее внимание развлечению читателей, чем художественной правде. Сказывалось желание писателя заработать побольше денег.

Предлагаем скачать электронные книги на русском языке. Так, например, «Последний лист» — это трогательная история, повествующая о тяжелобольной девушке, лишенной всякой надежды на выздоровление. И только последний лист на старом плюще внушает веру. Когда он упадет, все будет закончено. Но упадет ли он?

О.Генри ушел из жизни довольно рано. По свидетельствам очевидцев в последние годы он злоупотреблял спиртным. По этой причине от него ушла вторая жена. Умер в Нью-Йорке в 1910 году оставив миру прекрасное наследие в виде коротких рассказов, несущих веру, надежду и любовь.

Рассказ грязной десятки

Деньги говорят. Но вы, может быть, думаете, что в Нью-Йорке голос старенькой десятидолларовой бумажонки звучит еле слышным шепотом? Что ж, отлично, пропустите, если угодно, мимо ушей рассказанную sotto voceавтобиографию незнакомки. Если вашему слуху милей рев чековой книжки Джона Д., извергаемый из разъезжающего по улицам мегафона, дело ваше. Не забудьте только, что и мелкая монета порой не лезет за словом в карман. Когда в следующий раз вы подсунете лишний серебряный четвертак приказчику из бакалейной лавки, дабы он с походом отвешивал вам хозяйское добро, прочтите-ка сперва слова над головкой дамы. Колкая реплика, не правда ли?

Я - десятидолларовая ассигнация выпуска 1901 года. Вы, возможно, видали такие в руках у кого-нибудь из ваших знакомых. На лицевой стороне у меня изображен бизон американский, ошибочно называемый буйволом пятьюдесятью или шестьюдесятью миллионами американцев. По бокам красуются головы капитана Льюиса и капитана Кларка. С тыльной стороны в центре сцены стоит, грациозно взгромоздившись на оранжерейное растение, то ли Свобода, то ли Церера, то ли Мэксин Эллиот.

За справками обо мне обращайтесь: параграф 3. 588, исправленный устав. Если вы вздумаете разменять меня, дядюшка Сэм выложит вам на прилавок десять звонких полновесных монет - право, не знаю, серебряных ли, золотых, свинцовых или железных.

Рассказываю я немного сбивчиво, вы уж простите - прощаете? Я так и знала, благодарю - ведь даже безымянная купюра вызывает этакий раболепный трепет, стремление угодить, не правда ли? Понимаете, мы, грязные деньги, почти начисто лишены возможности шлифовать свою речь. Я отродясь не встречала образованного и воспитанного человека, у которого десятка задержалась бы на больший срок, чем требуется для того, чтобы добежать до ближайшей кулинарной лавки. Для шестилетней у меня весьма изысканное и оживленное обращение. Долги я отдаю так же исправно, как провожающие покойника в последний путь. Каким только хозяевам я не служила! Но и мне однажды довелось признать свое невежество, и перед кем? Перед старенькой, потрепанной и неопрятной пятеркой - серебряным сертификатом. Мы повстречались с ней в толстом, дурно пахнущем кошельке мясника.

Эй ты, дочь индейского вождя, - говорю я, - хватит охать. Не понимаешь разве, что тебя уже пора изымать из обращения и печатать заново? Выпуск всего лишь 1899 года, а на что ты похожа?

Ты, видно, думаешь, раз ты бизонша, так тебе положено без умолку трещать, - отозвалась пятерка. - И тебя бы истрепали, если бы держали целый день под фильдеперсом и подвязкой, когда температура в магазине ни на градус не опускается ниже восьмидесяти пяти.

Не слыхивала о таких бумажниках, - сказала я. - Кто положил тебя туда?

Продавщица.

А что такое продавщица? - вынуждена была я спросить.

Это уж ваша сестра узнает не раньше, чем для их сестры наступит золотой век, - ответила пятерка.

Ишь, барыня! Ей фильдеперс не по душе. А вот засунули бы тебя за хлопчатобумажный, как сделали со мной, да донимали весь день фабричной пылью, так что даже расчихалась эта намалеванная на мне дамочка с рогом изобилия, что бы ты тогда запела?

Этот разговор состоялся на следующий день после моего прибытия в Нью-Йорк. Меня прислал в бруклинский банк один из их пенсильванских филиалов в пачке таких же, как я, десяток. С тех пор мне так и не пришлось свести знакомство с кошельками, в каких побывали мои пятидолларовая и двухдолларовая собеседницы. Меня прятали только за шелковые.

Мне везло. Я не засиживалась на месте. Иногда я переходила из рук в руки раз по двадцать в день. Мне была знакома изнанка каждой сделки; о каждом удовольствии моих хозяев опять-таки радела я. По субботам меня неизменно шваркали на стойку. Десятки всегда шваркают, а вот банкноты в доллар или два складывают квадратиком и скромно пододвигают к бармену. Постепенно я вошла во вкус и норовила либо нализаться виски, либо слизнуть со стойки расплескавшийся там мартини или манхэттен. Как-то ездивший с тележкой по улице разносчик вложил меня в пухлую засаленную пачку, которую носил в кармане комбинезона. Я думала, мне уж придется позабыть о настоящем обращении, поскольку будущий владелец универсального магазина жил на восемь центов в день, ограничив свое меню мясом для собак и репчатым луком. Но потом разносчик как-то оплошал, поставив свою тележку слишком близко от перекрестка, и я была спасена. Я до сих пор благодарна полисмену, который меня выручил. Он разменял меня в табачной лавочке поблизости от Бауэри, где в задней комнате велась азартная игра. А вывез меня в свет начальник полицейского участка, которому самому в этот вечер везло. Днем позже он меня пропил в ресторанчике на Бродвее. Я также искренне порадовалась возвращению в родимые края, как кто-нибудь из Асторов, когда завидит огни Чаринг-Кросса.

Грязной десятке не приходится сидеть без дела на Бродвее. Как-то раз меня назвали алиментами, сложили и упрятали в замшевый кошелек, где было полно десятицентовиков. Они хвастливо вспоминали бурный летний сезон в Осининге, где три хозяйкины дочки то и дело выуживали какую-нибудь из них на мороженое. Впрочем, эти младенческие кутежи просто бури в стакане воды, если сравнить их с ураганами, которым подвергаются купюры нашего достоинства в грозный час усиленного спроса на омары.

О грязных деньгах я услышала впервые, когда очаровательный юнец Ван Кто-то-там швырнул меня и несколько моих подружек в уплату за пригоршню фишек

Около полуночи разухабистый и дюжий малый с жирным лицом монаха и глазами дворника, только что получившего надбавку, скатал меня и множество других банкнот в тугой рулон - «кусок», как выражаются загрязнители денег.

Запиши за мной пять сотен, - сказал он банкомету, - и пригляди, чтобы все было как следует, Чарли. Хочется мне прогуляться по лесистой долине, пока на скалистом обрыве играет свет луны. Если кто-нибудь из наших влипнет - имей в виду, в левом верхнем отделении моего сейфа лежат шестьдесят тысяч долларов, завернутые в юмористическое приложение к журналу. Держи нос по ветру, но не бросай слов на ветер. Пока.

Я оказалась между двух двадцаток - золотых сертификатов. Одна из них сказала мне:

Эй ты, «новенькая» старушка, повезло тебе. Увидишь кое-что занятное. Сегодня Старый Джек собирается превратить весь «Бифштекс» в крошево.

Изумительное

Мы знаем человека, который является, пожалуй, самым остроумным из всех мыслителей, когда-либо рождавшихся в нашей стране. Его способ логически разрешать задачу почти граничит с вдохновением.

Как-то на прошлой неделе жена просила его сделать кое-какие покупки и, ввиду того, что при всей мощности логического мышления, он довольно-таки забывчив на житейские мелочи, завязала ему на платке узелок. Часов около девяти вечера, спеша домой, он случайно вынул платок, заметил узелок и остановился, как вкопанный. Он - хоть убейте! - не мог вспомнить, с какой целью завязан этот узел.

Посмотрим, - сказал он. - Узелок был сделан для того, чтобы я не забыл. Стало быть он - незабудка. Незабудка - цветок. Ага! Есть! Я должен купить цветов для гостиной.

Могучий интеллект сделал свое дело.

Призыв незнакомца

Он был высок, угловат, с острыми серыми глазами и торжественно-серьезным лицом. Темное пальто на нем было застегнуто на все пуговицы и имело в своем покрое что-то священническое. Его грязно-рыжеватые брюки болтались, не закрывая даже верхушек башмаков, но зато его высокая шляпа была чрезвычайно внушительна, и вообще можно было подумать, что это деревенский проповедник на воскресной прогулке.

Он правил, сидя в небольшой тележке, и когда поровнялся с группой в пять-шесть человек, расположившейся на крыльце почтовой конторы маленького техасского городка, остановил лошадь и вылез.

Друзья мои, - сказал он, - у вас всех вид интеллигентных людей, и я считаю своим долгом сказать несколько слов касательно ужасного и позорного положения вещей, которое наблюдается в этой части страны. Я имею ввиду кошмарное варварство, проявившееся недавно в некоторых из самых культурных городов Техаса, когда человеческие существа, созданные по образу и подобию творца, были подвергнуты жестокой пытке, а затем зверски сожжены заживо на самых людных улицах. Что-нибудь нужно предпринять, чтобы стереть это пятно с чистого имени вашего штата. Разве вы не согласны со мной?

Вы из Гальвестона, незнакомец? - спросил один из людей.

Нет, сэр. Я из Массачусетса, колыбели свободы несчастных негров и питомника их пламеннейших защитников. Эти костры из людей заставляют нас плакать кровавыми слезами, и я здесь для того, чтобы попытаться пробудить в ваших сердцах сострадание к чернокожим братьям.

И вы не будете раскаиваться в том, что призвали огонь для мучительного отправления правосудия?

Нисколько.

И вы будете продолжать подвергать негров ужасной смерти на кострах?

Если обстоятельства заставят.

В таком случае, джентльмены, раз ваша решимость непоколебима, я хочу предложить вам несколько гроссов спичек, дешевле которых вам еще не приходилось встречать. Взгляните и убедитесь. Полная гарантия. Не гаснут ни при каком ветре и воспламеняются обо все, что угодно: дерево, кирпич, стекло, чугун, железо и подметки. Сколько ящиков прикажете, джентльмены?

Роман полковника

Они сидели у камина за трубками. Их мысли стали обращаться к далекому прошлому.

Разговор коснулся мест, где они провели свою юность, и перемен, которые принесли с собой промелькнувшие годы. Все они уже давно жили в Хаустоне, но только один из них был уроженцем Техаса.

Полковник явился из Алабамы, судья родился на болотистых берегах Миссисипи, бакалейный торговец увидел впервые божий свет в замерзшем Мэне, а мэр гордо заявил, что его родина - Теннеси.

Кто-нибудь из вас, ребята, ездил на побывку домой, с тех пор как вы поселились здесь? - спросил полковник.

Оказалось, что судья побывал дома дважды за двадцать лет, мэр - один раз, бакалейщик - ни разу.

Это забавное ощущение, - сказал полковник, - посетить места, где вы выросли, после пятнадцатилетнего отсутствия. Увидеть людей, которых вы столько времени не видели, все равно, что увидеть привидения. Что касается меня, то я побывал в Кросстри, в Алабаме, ровно через пятнадцать лет со дня своего отъезда оттуда. Я никогда не забуду впечатления, которое на меня произвел этот визит.

В Кросстри жила некогда девушка, которую я любил больше, чем кого-либо на свете. В один прекрасный день я ускользнул от приятелей и направился в рощу, где когда-то часто гулял с ней. Я прошел по тропинкам, по которым ступали наши ноги. Дубы по обеим сторонам почти не изменились. Голубенькие цветочки могли быть теми же самыми, которые она вплетала себе в волосы, выходя ко мне навстречу.

Особенно мы любили гулять вдоль ряда густых лавров, за которыми журчал крохотный ручеек. Все было точно таким же. Никакая перемена не терзала мне сердца. Надо мной высились те же огромные сикоморы и тополя; бежала та же речушка; мои ноги ступали по той же тропе, по которой мы часто гуляли с нею. Похоже было, что если я подожду, она обязательно придет, легко ступая во мраке, со своими глазами-звездами и каштановыми кудрями, такая же любящая, как и прежде. Мне казалось тогда, что ничто не могло бы нас разлучить - никакое сомнение, никакое непонимание, никакая ложь. Но - кто может знать?

Я дошел до конца тропинки. Там стояло большое дуплистое дерево, в котором мы оставляли записки друг другу. Сколько сладких вещей могло бы рассказать это дерево, если б только оно умело! Я считал, что после щелчков и ударов жизни мое сердце огрубело - но оказалось, что это не так.

Я заглянул в дупло и увидел что-то, белевшее в глубине его. То был сложенный листок бумаги, желтый и запыленный от времени. Я развернул и с трудом прочел его.

"Любимый мой Ричард! Ты знаешь, что я выйду за тебя замуж, если ты хочешь этого. Приходи пораньше сегодня вечером, и я дам тебе ответ лучше, чем в письме. Твоя и только твоя Нелли".

Джентльмены, я стоял там, держа в руке этот маленький клочок бумаги, как во сне. Я писал ей, прося стать моей женой, и предлагал положить ответ в дупло старого дерева. Она, очевидно, так и сделала, но я не нашел его в темноте, и вот все эти годы промчались с тех пор над этим деревом и этим листком…

Слушатели молчали. Мэр вытер глаза, а судья забавно хрюкнул. Они были пожилыми людьми теперь, но и они знали любовь в молодости.

Вот тогда-то, - сказал бакалейный торговец, - вы и отправились в Техас и никогда больше не встречались с нею?

Нет, - сказал полковник, - когда я не пришел к ним в ту ночь, она послала ко мне отца, и через два месяца мы поженились. Она и пятеро ребят сейчас у меня дома. Передайте табак, пожалуйста.
........................................
Copyright: короткие рассказы О, ГЕНРИ

О. Генри (англ. O. Henry, настоящее имя Уильям Сидни Портер, англ. William Sydney Porter) - признанный мастер американского рассказа. Его новеллам свойственны тонкий юмор и неожиданные развязки.

Уильям Сидни Портер родился 11 сентября 1862 года в городе Гринсборо, штат Северная Каролина. В трёхлетнем возрасте он лишился матери, умершей от туберкулёза. Позже попал под опеку своей тётки по отцу. После школы учился на фармацевта, работал в аптеке у дяди. Через три года уехал в Техас, пробовал разные профессии - работал на ранчо, служил в земельном управлении. Затем работал кассиром и счетоводом в банке в техасском городе Остине.

Первые литературные опыты относятся к началу 1880-х. В 1894 году Портер начинает издавать в Остине юмористический еженедельник Роллинг Стоун, почти целиком заполняя его собственными очерками, шутками, стихами и рисунками. Через год журнал закрылся, одновременно Портер был уволен из банка и привлечён к суду в связи с недостачей, хотя она и была возмещена его родными.

После обвинения в растрате он полгода скрывался от правоохранителей в Гондурасе, затем - в Южной Америке. По возвращении в США был осуждён и посажен в тюрьму Колумбус штата Огайо, где провёл три года (1898-1901).

В тюрьме Портер работал в лазарете и писал рассказы, подыскивая себе псевдоним. В конце концов, он остановил свой выбор на варианте О. Генри (часто неверно записывается наподобие ирландской фамилии O’Henry - О’Генри). Происхождение его не совсем ясно. Сам писатель утверждал в интервью, что имя Генри взято из колонки светских новостей в газете, а инициал О. выбран как самая простая буква. Одной из газет он сообщил, что О. расшифровывается как Olivier (французское имя Оливье), и действительно, несколько рассказов он опубликовал там под именем Olivier Henry. По другим данным, это имя известного французского фармацевта Этьена Осеана Анри (Etienne Ocean Henry), медицинский справочник которого был популярен в то время. Ещё одну гипотезу выдвинул писатель и учёный Гай Дэвенпорт: «О. Генри» не что иное, как сокращение названия тюрьмы, где сидел автор - Ohio Penitentiary. Первый свой рассказ под этим псевдонимом - «Рождественский подарок Дика-Свистуна», напечатанный в 1899 году в «Журнале Мак Клюра» (Mc Clure’s Magazine), - он написал в тюрьме.

Единственный роман О. Генри - «Короли и капуста» (Cabbages and Kings) - вышел в 1904 году. За ним последовали сборники рассказов: «Четыре миллиона» (The four million, 1906), «Горящий светильник» (The trimmed Lamp, 1907), «Сердце Запада» (Heart of the West, 1907), «Голос города» (The Voice of the City, 1908), «Благородный жулик» (The Gentle Grafter, 1908), «Пути судьбы» (Roads of Destiny, 1909), «Избранное» (Options, 1909), «Точные дела» (Strictly Business, 1910) и «Коловращение» (Whirligigs, 1910).

В конце жизни О. Генри страдал от цирроза печени и диабета. Писатель скончался 5 июня 1910 года в Нью-Йорке.

В сборник «Постскриптумы» (Postscripts), изданный уже после смерти О. Генри, вошли фельетоны, наброски и юмористические заметки, написанные им для газеты «Почта» (Хьюстон, штат Техас, 1895-1896). Всего О. Генри написано 273 рассказа, полное собрание его произведений составляет 18 томов.

Абель Старцев

Жизнь и рассказы О. Генри

А. Старцев. Жизнь и рассказы О. Генри // О. Генри. Собрание сочинений в трёх томах. Т. 1. - М.: Правда, 1975. - С. 3-34.

О. Генри. Имя известное не одному уже поколению читателей. Популярнейший американский юморист начала столетия и мастер-рассказчик, один из корифеев этого жанра, имеющего давнюю традицию в литературе США.

Притом, хотя рассказы О. Генри читали и читают миллионы, его место в истории американской литературы нельзя назвать прочным. Историки литературы расходятся в своих мнениях о нем. Особенно когда речь идет об оценке его творчества рядом с мощным потоком социально-насыщенной, критико-реалистической американской литературы тех лет, с поздним Твеном и молодым Драйзером, Джеком Лондоном и Эптоном Синклером.

Как ни решать этот вопрос - мы коснемся его позднее, - остается бесспорным, что жизнь и рассказы О. Генри, взятые в целом - его творчество, писательский путь, судьба, - образуют яркую и примечательную страницу в истории культуры США начала XX века.

Уильям Сидней Портер, писавший под псевдонимом О. Генри, родился в 1862 году на юге США, в Гринсборо (Северная Каролина) в семье деревенского доктора. Он рано остался без матери; отец после смерти жены вскоре спился и бросил врачебную практику. Пятнадцати лет мальчик оставил школу и поступил учеником в аптекарский магазин, где получил профессию фармацевта.

В 1882 году он уехал в Техас и прожил два года в степи, на скотоводческом ранчо, общаясь с ковбоями и пестрым бродячим людом, населявшим в ту пору эту мало еще обжитую окраину США. Укрепив здоровье - это было одной из целей его пребывания на ранчо, - молодой Портер в 1884 году переехал на жительство в Остин, небольшой городок, столицу штата Техас. В течение двенадцати лет он был обывателем Остина, работая сперва клерком-чертежником в земельной управе, позднее - бухгалтером и кассиром в остинском банке. Он посвящал.много времени самообразованию и был популярен в обществе как занимательный собеседник и острый рисовальщик-карикатурист. Тогда же Портер опубликовал свои первые литературные опыты, показавшие его бесспорное комедийное дарование. В 1894-1895 годах он издавал в Остине юмористический еженедельник «Роллинг Стоун», а позже, в 1895-1896 годах; вел фельетон в еженедельной газете «Пост», выходившей в соседнем техасском городе Хьюстоне.

В конце 1894 года банковская ревизия обнаружила недостачу пяти тысяч долларов, и Портер потерял место в банке. Некоторые из биографов писателя полагают, что он был виновен не более чем в халатности - отчетность в банке велась беспорядочно. Другие считают, что в период особенно сильных денежных затруднений, вызванных расходами на издание «Роллинг Стоун», он самовольно взял деньги из банковских фондов и не сумел возместить нехватку.

Сперва казалось, что Портеру удастся избежать судебной ответственности, но в феврале 1896 года он был арестован. Выпущенный с обязательством явиться на суд по обвинению в хищении банковских денег, охваченный паникой. Портер тайно выехал в Новый Орлеан и оттуда бежал в Гондурас - в Центральной Америке - за пределы юрисдикции судебных органов США.

В Гондурасе Портер прожил около года. Он познакомился там с другим американцем, тоже беглецом от закона. Этот молодой южанин, Эл Дженнингс, поездной налетчик, потомок разорившегося плантаторского семейства, впоследствии опубликовал важные воспоминания о своем друге писателе, «О. Генри на дне».

Портер оставался в Центральной Америке, пока его не настигло известие о смертельной болезни жены. Он вернулся домой, отдался в руки властей, был освобожден до суда под залог, похоронил жену, после чего в феврале 1898 года был приговорен к пяти годам заключения.

О тюремных годах Портера стало известно из появившихся после его смерти уже названных воспоминаний Дженнингса (они свиделись снова в тюрьме). Сам О. Генри до конца своей жизни не вспоминал о «.мертвом доме» ни словом. Он отбывал заключение в Колумбусе, в каторжной тюрьме штата Огайо, где царил режим, описание которого у Дженнингса (и в некоторых из обнаруженных писем О. Генри к родным) заставляет вспомнить о дневниках заключенных в более поздних тюрьмах гитлеровской Германии. Каторжан изнуряли непосильной работой, морили голодом, жестоко пытали, при неповиновении забивали насмерть.

Портера спасло знание аптекарского дела, обеспечившее ему привилегированное место ночного аптекаря при тюремной больнице. Он был избавлен от физических мук, но по характеру своей работы стал свидетелем большей части трагедий, происходивших в тюрьме.

Срок заключения Портера был снижен «за хорошее поведение». Летом 1901 года он был освобожден, пробыв в тюрьме несколько более трех лет.

Еще в заключении Портеру удалось переправить на волю и опубликовать три рассказа, и он принял решение стать профессиональным писателем. Выйдя из тюрьмы, он вскоре перебрался в Нью-Йорк, наладил связи с редакциями и, остановившись на псевдониме О. Генри, стал известен под этим именем широкой читательской публике.

Следуют восемь лет напряженной литературной работы. В конце 1903 года О. Генри подписывает контракт с самой многотиражной нью-йоркской газетой «Уорлд» на пятьдесят два воскресных рассказа в год по цене 100 долларов «за штуку». Он сотрудничает также в других литературных изданиях. В 1904 году он напечатал шестьдесят шесть рассказов и в 1905 - шестьдесят четыре. В этот период он работал как бы на литературном конвейере. Мемуарист вспоминает, как О. Генри сидит за столом, завершая два - сразу - рассказа, и его с нетерпением ждет редакционный художник, чтобы приступить к иллюстрациям. При всей изобретательности О. Генри ему не хватает сюжетов, и он иногда «покупает» их у друзей и знакомых.

Труд этих лет, как видно, превышал его силы. В дальнейшем темп писательской деятельности О. Генри заметно ослабевает.

Всего в литературном наследии О. Генри насчитывается свыше двухсот пятидесяти рассказов. Его книги выходили в такой последовательности: «Короли и капуста» (1904), «Четыре миллиона» (1906), «Сердце Запада» (1907), «Горящий светильник» (1907), «Голос большого города» (1908), «Благородный жулик» (1908), «Дороги судьбы» (1909), «На выбор» (1909), «Деловые люди» (1910), «Коловращение» (1910) и посмертно еще три: «Всего понемножку» (1911), «Под лежачий камень» (1912) и «Остатки» (1917). В 1912-1917 годах было выпущено три собрания сочинений О. Генри. В дальнейшем еще несколько раз издавались его несобранные рассказы и ранние юморески.

Непрактичный, с характерными навыками богемы в повседневном быту, О. Генри не сумел извлечь из своего литературного успеха денежной выгоды. Последние месяцы жизни он провел в одиночестве в гостиничном номере, подорванный болезнями и алкоголизмом, нуждаясь в деньгах и уже не в силах работать. Он скончался в нью-йоркской больнице 6 июня 1910 года на 48-м году жизни. О. Генри чуждался литературных знакомств, и некоторые из американских писателей, приехавших на панихиду, впервые увидели своего собрата только в гробу.

Рассказы О. Генри можно разбить на две основные группы. К первой из них относится нью-йоркский цикл (около полутораста новелл), объединяемый местом действия и тем, что персонажами в нем выступают «четыре миллиона» (так писатель именует население этого крупнейшего американского города, - от уличных нищих и до биржевых королей). Ко второй - меньшей - группе принадлежат рассказы, действие которых происходит на Юге и на Западе США, иногда в Южной Америке. Действующими лицами в них выступают ковбои, бандиты и разного рода бродяги и плуты.

Несколько особняком, но сближаясь по ряду мотивов со второй группой рассказов, стоит повесть (цепочка новелл) «Короли и капуста», место действия которой - некое собирательное и условное по изображению государство в Центральной Америке.

Отличительные черты всех произведений О. Генри - это резко выраженная динамичность композиции и юмор.

Динамичность рассказов усугубляется характерным обострением сюжета, при котором привычная или считающаяся привычной логика событий сбивается, нарушается, и читатель переходит от одной неожиданности к другой, чтобы быть «обманутым» ложной развязкой и затем ошеломленным другой, окончательной, предполагать которую по первоначальному ходу действия было трудно или даже совсем нельзя. Таково построение значительного большинства рассказов О. Генри.

Юмор О. Генри характерен для его творчества в целом. Большая часть рассказов основана на комической ситуации. Но и в тех случаях, когда рассказ не является юмористическим в собственном смысле, юмор присутствует в языке персонажей, в ремарках и в комментариях автора, и в самом построении сюжета, головоломность которого также, как правило наделена юмористической функцией.

Успех рассказов О. Генри в США и во всем мире был прежде всего успехом рассказчика-юмориста. Задорная манера повествования, умение найти занимательную и забавную сторону в любом мало чем примечательном на первый взгляд каждодневном явлении, неистощимый запас шуток и каламбуров, блестки сатиры характеризуют почти каждую страницу О. Генри.

Юмористическое искусство О. Генри коренится в американской традиции. Одна из первых его юморесок, «Я интервьюирую президента», могла бы выйти из-под пера молодого Твена. Другая, написанная в тот же ранний техасский период, «Тайна улицы Пешо», близко напоминает литературные пародии Брета Гарта.

Насмешливо-снижающий» юмор О. Генри характерен для американской традиции в целом. Зародившийся еще в феодальной Европе, это был при начале юмор простолюдина, высмеивающего привилегии и претензии аристократа; в антифеодальной Америке он привился и «одомашнился». Наивысшее, последовательно демократическое выражение эта линия американского юмора получила в творчестве Марка Твена.