После завершения боевых действий в Крымской войне осенью 1855 г. стороны начали готовить переговоры о мире. В конце года австрийское правительство передало российскому императору Александру II ультиматум из 5 пунктов. Не готовая к продолжению войны Россия приняла их, и 13 февраля в Париже открылся дипломатический конгресс. По его итогам 18 марта был заключен мир между Россией с одной стороны и Францией, Великобританией, Турцией, Сардинией, Австрией и Пруссией с другой. Россия возвращала Турции крепость Карс, уступала Молдавскому княжеству устье Дуная и часть Южной Бессарабии. Чёрное море объявлялось нейтральным, Россия и Турция не могли держать там военный флот. Подтверждалась автономия Сербии и Дунайских княжеств.

К концу 1855 г. боевые действия на фронтах Крымской войны практически прекратились. Взятие Севастополя удовлетворило амбиции французского императора Наполеона III. Он полагал, что восстановил честь французского оружия и взял реванш за поражения от русских войск в 1812-1815 годах. Мощь России на Юге была сильно подорвана: она потеряла главную черноморскую крепость, лишилась флота. Продолжение борьбы и дальнейшее ослабление России не отвечали интересам Наполеона, это было бы на руку лишь Англии.
Длительная, упорная борьба стоила европейским союзникам многих тысяч человеческих жизней, потребовала большого напряжения экономики и финансов. Правда, правящие круги Великобритании, раздосадованные тем, что успехи их армии оказались слишком незначительными, настаивали на продолжении военных действий. Он рассчитывали активизировать боевые действия на Кавказе и Балтике. Но воевать без Франции и ее сухопутной армии Англия не хотела, да и не могла.
Трудным было положение России. Два года войны тяжким бременем легли на плечи народа. В армию и ополчение было призвано более миллиона человек из числа работоспособного мужского населения, передано более 700 тыс. лошадей. Это стало тяжелым ударом для сельского хозяйства. Тяжелое положение народных масс усугубилось эпидемиями тифа и холеры, засухой и неурожаем в ряде губерний. В деревне усилилось брожение, грозившее принять более решительные формы. Кроме того, стали истощаться запасы оружия, ощущалась хроническая нехватка боеприпасов.
Неофициальные переговоры о мире между Россией и Францией шли с конца 1855 г. через саксонского посланника в Петербурге фон Зеебаха и русского посланника в Вене А.М. Горчакова. Ситуацию осложнило вмешательство австрийской дипломатии. Накануне нового, 1856 года австрийский посланник в Петербурге В. Л. Эстергази передал ультимативное требование своего правительства к России принять предварительные условия мира. Ультиматум состоял из пяти пунктов: отмена русского покровительства Дунайским княжествам и проведение новой границы в Бессарабии, вследствие чего Россия лишалась выхода к Дунаю; свобода судоходства по Дунаю; нейтральный и демилитаризованный статус Черного моря; замена русского покровительства православному населению Османской империи коллективными гарантиями со стороны великих держав прав и льгот христиан и, наконец, возможность великих держав в дальнейшем предъявлять России новые требования.
20 декабря 1855 г. и 3 января 1856 г. в Зимнем дворце состоялись два совещания, на которые новый император Александр II пригласил видных сановников прошлых лет. На повестке дня был вопрос об австрийском ультиматуме. Лишь один участник, Д. Н. Блудов, во время первого совещания выступил против принятия условий ультиматума, который был, по его мнению, несовместим с достоинством России как великой державы. Эмоциональная, но слабая не подкрепленная реальными аргументами речь известного деятеля николаевского времени не нашла отклика на совещании. Выступление Блудова было подвергнуто резкой критике. Все остальные участники заседаний недвусмысленно высказались за принятие предъявленных условий. В таком духе говорили А. Ф. Орлов, М. С. Воронцов, П. Д. Киселев, П. К. Мейендорф. Они указывали на очень тяжелое экономическое состояние страны расстроенные финансы, ухудшение положения населения, особенно в деревне. Важное место на совещаниях принадлежало выступлению министра иностранных дел К. В. Нессельроде. Канцлер развернул пространную аргументацию в пользу принятия ультиматума. Шансов на победу не осталось никаких, отмечал Нессельроде. Продолжение борьбы только умножит число врагов России и неминуемо приведет к новым поражениям, в результате чего будущие условия мира станут гораздо более тяжелыми. Напротив, принятие условий сейчас внесло бы, по мнению канцлера, расстройство в расчеты противников, ожидающих отказа.
В итоге решено было ответить на предложение Австрии согласием. 4 января 1856 г. К. В. Нессельроде известил австрийского посланника В. Л. Эстергази о том, что российский император принимает пять пунктов. 20 января в Вене был подписан протокол, констатировавший, что «австрийское коммюнике» излагает предварительные условия мира и обязывает правительства всех заинтересованных сторон в течение трех недель прислать уполномоченных в Париж для ведения переговоров и заключения окончательного мирного договора. 13 февраля в столице Франции открылись заседания конгресса, в котором участвовали уполномоченные делегаты от Франции, Великобритании, России, Австрии, Османской империи, Сардинии. После того как все важные вопросы были уже решены, допустили и представителей Пруссии.
Председательствовал на заседаниях французский министр иностранных дел, двоюродный брат Наполеона III граф Ф. А. Валевский. Основными противниками русских дипломатов в Париже стали английский и австрийский министры иностранных дел – лорд Кларендон и К. Ф. Буоль. Что касается французского министра Валевского, то он чаще поддерживал русскую делегацию. Такое поведение объяснялось тем, что параллельно с официальными переговорами имели место доверительные беседы между императором Наполеоном и графом Орловым, во время которых выяснялись позиции Франции и России и вырабатывалась линия, которой станет придерживаться каждая из сторон за столом переговоров.
В это время Наполеон III вел сложную политическую игру. В его стратегические планы входил пересмотр «венской системы договоров 1815 года». Он намеревался занять главенствующее положение на международной арене, установить французскую гегемонию в Европе. С одной стороны, он пошел на укрепление отношении с Великобританией и Австрией. 15 апреля 1856 г. было подписано соглашение о Тройственном союзе между Англией, Австрией и Францией. Этим договором гарантировались целостность и независимость Османской империи. Сложилась так называемая «крымская система», имевшая антирусскую направленность. С другой стороны, все сильнее давали себя знать англо-французские противоречия. Итальянская политика Наполеона неминуемо должна была привести к обострению отношений с Австрией. Поэтому он включал в свои планы и постепенное сближение с Россией. Орлов доносил, что император встречает его с неизменной приветливостью, а беседы проходят в очень благожелательной обстановке. Позиции русской стороны укрепляло и то обстоятельство, что в конце 1855 года капитулировала мощная турецкая крепость Карс. Противников России заставляло умерить свои аппетиты и эхо славной Севастопольской обороны. По словам одного обозревателя, за спиной русских уполномоченных на конгрессе стояла тень Нахимова.
Мирный трактат был подписан 18 марта 1856 г. Он фиксировал поражение России в войне. Вследствие отмены русского покровительства над Дунайскими княжествами и православными подданными султана было подорвано влияние России на Ближнем Востоке и Балканах. Самыми тяжелыми для России стали те статьи договора, которые касались нейтрализации Черного моря, то есть запрещавшие ей содержать там военный флот и иметь военно-морские арсеналы. Территориальные же потери оказались сравнительно незначительными: от России отошли к княжеству Молдавия дельта Дуная и прилегавшая к ней южная часть Бессарабии. К мирному трактату, состоявшему из 34 статей и одной «дополнительной и временной», прилагались также конвенции о проливах Дарданеллы и Босфор, русских и турецких судах в Черном море, о демилитаризации Аландских островов. Наиболее важная первая конвенция обязывала турецкого султана не допускать в Черноморские проливы, «доколе Порта будет находиться в мире... никакого иностранного военного судна». В условиях нейтрализации Черного моря это правило должно было стать весьма полезным для России, охраняя беззащитное Черноморское побережье от возможного вражеского нападения.
В заключительной части работы конгресса Ф. А. Валевский предложил ознаменовать европейский дипломатический форум какой-либо акцией гуманитарного характера по примеру Вестфальского и Венского конгрессов. Так появилась на свет Парижская декларация по морскому праву – важный международный акт, призванный регулировать порядок морской торговли и блокады во время войны, а также провозглашавший запрещение каперства. В выработке статей декларации активное участие принимал и первый российский уполномоченный А. Ф. Орлов.
Крымская война и Парижский конгресс стали рубежом целой эпохи в истории международных отношений. Окончательно прекратила существование «венская система». Ей на смену пришли другие системы союзов и объединений европейских государств, прежде всего «крымская система» (Англия, Австрия, Франция), которой, впрочем, суждена была недолгая жизнь. Крупные перемены совершались и во внешней политике Российской империи. В ходе работы Парижского конгресса начало намечаться русско-французское сближение. В апреле 1856 года был уволен в отставку К. В. Нессельроде, стоявший во главе российского МИДа в течение четырех десятилетий. Его сменил А.М. Горчаков, который руководил внешней политикой России вплоть до 1879 г. Благодаря его умелой дипломатии Россия сумела восстановить авторитет на европейской арене и в октябре 1870 г., воспользовавшись крахом империи Наполеона III во франко-прусской войне, в односторонней форме отказалась соблюдать режим демилитаризации Черного моря. Право России на Черноморский флот было окончательно подтверждено на Лондонской конференции 1871 г.

Во имя бога всемогущего. Их величества император всероссийский, император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и император оттоманский, побуждаясь желанием положить конец бедствиям войны и с тем вместе предупредить возобновление давших к оной повод недоразумений и затруднений, решились войти в соглашение с Е.В. императором австрийским касательно оснований для восстановления и утверждения мира с обеспечением целости и независимости империи оттоманской взаимным действительным ручательством. На сей конец их величества назначили своими уполномоченными (см. подписи):

Сии полномочные, по размене полномочий своих, найденных в надлежащем порядке, постановили нижеследующие статьи:

СТАТЬЯ I
Со дня размена ратификаций настоящего трактата, быть на вечные времена миру и дружеству между Е.В. императором всероссийским с одной, и Е.В. императором французов, ее в. королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, Е.В. королем сардинским и Е.И.В. султаном – с другой стороны, между их наследниками и преемниками, государствами и подданными.

СТАТЬЯ II
Вследствие счастливого восстановления мира между их величествами, земли, во время войны завоеванные и занятые их войсками, будут ими очищены. О порядке выступления войск, которое должно быть учинено в скорейшее по возможности время, постановлены будут особые условия.

СТАТЬЯ III
Е. в. император всероссийский обязуется возвратить Е.В. султану город Карc с цитаделью оного, а равно и прочие части оттоманских владений, занимаемые российскими войсками.

СТАТЬЯ IV
Их величества император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан обязуются возвратить Е.В. императору всероссийскому города и порты: Севастополь, Балаклаву, Камыш, Евпаторию, Керчь-Еникале, Кинбурн, а равно и все прочие места, занимаемые союзными войсками.

СТАТЬЯ V
Их величества император всероссийский, император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан даруют полное прощение тем из их подданных, которые оказались виновными в каком-либо в продолжение военных действий соучастии с неприятелем. При сем постановляется именно, что сие общее прощение будет распространено и на тех подданных каждой из воевавших держав, которые во время войны оставались в службе другой из воевавших держав.

СТАТЬЯ VI
Военнопленные будут немедленно возвращены с той и другой стороны.

СТАТЬЯ VII
Е.В. император всероссийский, Е.В. император австрийский, Е.В. император французов, ее в. королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, Е.В. король прусский и Е.В. король сардинский объявляют, что Блистательная Порта признается участвующею в выгодах общего права и союза держав европейских. Их величества обязуются, каждый со своей стороны, уважать независимость и целость империи оттоманской, обеспечивают совокупным своим ручательством точное соблюдение сего обязательства и вследствие того будут почитать всякое в нарушение оного действие вопросом, касающимся общих прав и пользы.

СТАТЬЯ VIII
Если между Блистательной Портой и одной или несколькими из других заключивших сей трактат держав возникнет какое-либо несогласие, могущее угрожать сохранению дружественных между ними сношений, то и Блистательная Порта, и каждая из сих держав, не прибегая к употреблению силы, имеют доставить другим договаривающимся сторонам возможность предупредить всякое дальнейшее столкновение чрез свое посредничество.

СТАТЬЯ IX
Е.И.В. султан, в постоянном попечении о благе своих подданных, даровав фирман, коим улучшается участь их без различия по вероисповеданиям или племенам, и утверждаются великодушные намерения его касательно христианского народонаселения его империи, и желая, дать новое доказательство своих в сем отношении чувств, решился сообщить договаривающимся державам означенный, изданный по собственному его побуждению, фирман. Договаривающиеся державы признают высокую важность сего сообщения, разумея при том, что оно ни в каком случае не даст сим державам права вмешиваться, совокупно или отдельно, в отношения Е.В. султана к его подданным и во внутреннее управление империи его.

СТАТЬЯ Х
Конвенция 13 июля 1841 года, коей постановлено соблюдение древнего правила Оттоманской империи относительно закрытия входа в Босфор и Дарданеллы, подвергнута новому с общего согласия рассмотрению. Заключенный высокими договаривающимися сторонами сообразный с вышеозначенным правилом акт прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как еслиб он составлял неотдельную оного часть.

СТАТЬЯ XI
Черное море объявляется нейтральным: открытый для торгового мореплавания всех народов вход в порты и воды оного формально и навсегда воспрещается военным судам, как прибрежных, так и всех прочих держав, с теми токмо исключениями, о коих постановляется в статьях XIV и XIX настоящего договора.

СТАТЬЯ XII
Свободная от всяких препятствий торговля в портах и на водах Черного моря будет подчинена одним лишь карантинным, таможенным, полицейским постановлениям, составленным в духе, благоприятствующем развитию сношений торговых. Дабы пользам торговли и мореплавания всех народов даровать все желаемое обеспечение, Россия и Блистательная Порта будут допускать консулов в порты свои на берегах Черного моря, согласно с правилами международного права.

СТАТЬЯ XIII
Вследствие объявления Черного моря нейтральным на основании статьи XI, не может быть нужно содержание или учреждение военноморских на берегах оного арсеналов, как не имеющих уже цели, а посему Е.В. император всероссийский и Е.И.В. султан обязуются не заводить и не оставлять на сих берегах никакого военноморского арсенала.

СТАТЬЯ XIV
Их величествами императором всероссийским и султаном заключена особая конвенция, определяющая число и силы легких судов, которые они предоставляют себе содержать в Черном море для нужных по прибрежию распоряжений. Сия конвенция прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как еслиб она составляла неотдельную его часть. Она не может быть ни уничтожена, ни изменена без согласия держав, заключивших настоящий трактат.

СТАТЬЯ XV
Договаривающиеся стороны, с взаимного согласия, постановляют, что правила, определенные Актом Конгресса Венского для судоходства по рекам, разделяющим разные владения или протекающим чрез оные, будут впредь применяемы вполне к Дунаю и устьям его. Они объявляют, что сие постановление отныне признается принадлежащим к общему народному европейскому праву и утверждается их взаимным ручательством. Судоходство по Дунаю не будет подлежать никаким затруднениям и пошлинам, кроме тех, которые именно определяются нижеследующими статьями. Вследствие сего не будет взимаемо никакой платы собственно за самое судоходство по реке и никакой пошлины с товаров, составляющих груз судов. Правила полицейские и карантинные, нужные для безопасности государств прибрежных сей реке, должны быть составлены таким образом, чтобы оные сколь можно более благоприятствовали движению судов. Кроме сих правил, свободному судоходству не будет постановляемо никакого рода препятствий.

СТАТЬЯ XVI
Для приведения в действие постановлений предыдущей статьи учредится комиссия, в коей Россия, Австрия, Франция, Великобритания, Пруссия, Сардиния и Турция будут иметь каждая своего депутата. Сей комиссии будет поручено предназначить и привести в исполнение работы, нужные для очистки дунайских гирл, начиная от Исакчи и прилегающих к оным частей моря, от песка и других, заграждающих оные препятствий, дабы сия часть реки и упомянутые части моря сделались вполне удобными для судоходства. Для покрытия расходов, нужных как для сих работ, так и на заведения, имеющие целью облегчить и обеспечить судоходство по дунайским гирлам, будут постановлены постоянные с судов, соразмерные с надобностью, пошлины, которые должны быть определены комиссией по большинству голосов и с непременным условием, что в сем отношении и во всех других соблюдаемо будет совершенное равенство относительно флагов всех наций.

СТАТЬЯ XVII
Будет также учреждена комиссия из членов со стороны Австрии, Баварии, Блистательной Порты и Виртемберга (по одному от каждой из сих держав); к ним будут присоединены и комиссары трех придунайских княжеств, назначенные с утверждения Порты. Сия комиссия, которая должна быть постоянной, имеет: 1) составить правила для речного судоходства и речной полиции; 2) устранить все какого либо рода препятствия, которые встречает еще применение постановлений Венского трактата к Дунаю; 3) предположить и привести в исполнение нужные по всему течению Дуная работы; 4) по упразднении общей предназначаемой статьею XVI Европейской комиссии, наблюдать за содержанием в надлежащем для судоходства состоянии дунайских гирл и частей моря, к ним прилегающих.

СТАТЬЯ XVIII
Общая Европейская комиссия должна исполнить все ей поручаемое, а комиссия прибрежная привести к окончанию все работы, означенные в предшедшей статье, под №№ 1 и 2, в течение двух лет. По получении о том известия, державы, заключившие сей трактат, постановят определение об упразднении общей Европейской комиссии, и с сего времени постоянной прибрежной комиссии передана будет власть, которою дотоле имеет быть облечена общая Европейская.

СТАТЬЯ XIX
Дабы обеспечить исполнение правил, кои с общего согласия будут постановлены на основании изложенных выше сего начал, каждая из договаривающихся держав будет иметь право содержать во всякое время по два легких морских судна у дунайских устьев.

СТАТЬЯ XX
Взамен городов, портов и земель, означенных в статье 4-й настоящего трактата, и для вящщего обеспечения свободы судоходства по Дунаю, Е.В. император всероссийский соглашается на проведение новой граничной черты в Бессарабии. Началом сей граничной черты постановляется пункт па берегу Черного моря в расстоянии на один километр к востоку от соленого озера Бурнаса; она примкнет перпендикулярно к Акерманской дороге, по коей будет следовать до Траянова вала, пойдет южнее Болграда и потом вверх по реке Ялпуху до высоты Сарацика и до Катамори на Пруте. От сего пункта вверх по реке прежняя между обеими империями граница остается без изменения. Новая граничная черта должна быть означена подробно нарочными комиссарами договаривающихся держав

СТАТЬЯ XXI
Пространство земли, уступленное Россией, будет присоединено к Княжеству Молдавскому под верховной властью Блистательной Порты. Живущие на сем пространстве земли будут пользоваться правами и преимуществами, присвоенными Княжествам, и в течение трех лет им дозволено будет переселяться в другие места и свободно распорядиться своей собственностью.

СТАТЬЯ XXII
Княжества Валахское и Молдавское будут, под верховной властью Порты и при ручательстве договаривающихся держав, пользоваться преимуществами и льготами, коими пользуются ныне. Ни которой из ручающихся держав не предоставляется исключительного над оными покровительства. Не допускается никакое особое право вмешательства во внутренние дела их.

СТАТЬЯ XXIII
Блистательная Порта обязуется оставить в сих Княжествах независимое и национальное управление, а равно и полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства. Действующие ныне в оных законы и уставы будут пересмотрены. Для полного соглашения касательно сего пересмотра, назначена будет особая комиссия, о составе коей высокие договаривающиеся державы имеют условиться, Сия комиссия должна без отлагательства собраться в Бухаресте; при оной будет находиться комиссар Блистательной Порты. Сия комиссия имеет исследовать настоящее положение Княжеств и предложить основания их будущего устройства.

СТАТЬЯ XXIV
Е.В. султан обещает немедленно созвать в каждой из двух областей нарочный для того диван, который должен быть составлен таким образом, чтобы он мог служить верным представителем польз всех сословий общества. Сим диванам будет поручено выразить желания народонаселения касательно окончательного устройства княжеств. Отношения комиссии к сим диванам определятся особой от конгресса инструкцией.

СТАТЬЯ XXV
Приняв мнение, которое будет представлено обоими диванами, в надлежащее соображение, комиссия немедленно сообщит в настоящее место заседания конференций результаты своего собственного труда. Окончательное соглашение с верховной над Княжествами державой должно быть утверждено конвенцией, которая будет заключена высокими договаривающимися сторонами в Париже, и Хати-Шерифом, согласным с постановлениями конвенции, дано будет окончательное устройство сим областям при общем ручательстве всех подписавшихся держав.

СТАТЬЯ XXVI
В Княжествах будет национальная вооруженная сила, для охранения внутренней безопасности и обеспечения безопасности границ. Никакие препятствия не будут допускаемы в случае чрезвычайных мер обороны, которые, с согласия Блистательной Порты, могут быть приняты в Княжествах для отражения нашествия извне.

СТАТЬЯ XXVII
Если внутреннее спокойствие Княжеств подвергнется опасности или будет нарушено, то Блистательная Порта войдет в соглашение с прочими договаривающимися державами о мерах, нужных для сохранения или восстановления законного порядка. Без предварительного соглашения между сими державами не может быть никакого вооруженного вмешательства.

СТАТЬЯ XXVIII
Княжество сербское остается, как прежде, под верховной властью Блистательной Порты, согласно с императорскими Хати-Шерифами, утверждающими и определяющими права и преимущества оного при общем совокупном ручательстве договаривающихся держав. Вследствие сего, означенное Княжество сохранит свое независимое и национальное управление и полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства.

СТАТЬЯ XXIX
Блистательная Порта сохраняет определенное прежними постановлениями право содержания гарнизона. Без предварительного соглашения между высокими договаривающимися державами не может быть допущено никакое вооруженное в Сербии вмешательство.

СТАТЬЯ ХХХ
Е.В. император всероссийский и Е.В. султан сохраняют в целости владения свои в Азии, в том составе, в коем они законно находились до разрыва. Во избежание всяких местных споров, линии границы будут поверены и, в случае надобности, исправлены, но таким образом, чтоб от сего не могло произойти никакого в поземельном владении ущерба ни для той, ни для другой стороны. На сей конец, немедленно по восстановлении дипломатических сношений между российским двором и Блистательной Портой, послана
будет на место составленная из двух комиссаров российских, двух комиссаров оттоманских, одного комиссара французского и одного комиссара английского, комиссия. Она должна исполнить возлагаемое на нее дело в продолжение осьми месяцев, считая со дня размена ратификаций настоящего трактата.

СТАТЬЯ XXXI
Земли, занятые во время войны войсками их величеств императора австрийского, императора французов, королевы Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и короля сардинского, на основании конвенций, подписанных в Константинополе 12 марта 1854 года между Францией, Великобританией и Блистательной Портой, 14 июня того же года между Блистательной Портой и Австрией, а 15 марта 1855 года между Сардинией и Блистательной Портой, будут очищены после размена ратификаций настоящего трактата, в скорейшее по возможности время. Для определения сроков и средств исполнения сего имеет последовать соглашение между Блистательной Портой и державами, коих войска занимали земли ее владений.

СТАТЬЯ XXXII
Доколе трактаты или конвенции, существовавшие до войны между воевавшими державами, не будут возобновлены или заменены новыми актами, взаимная торговля, как привозная, так и отвозная, должна производиться на основании постановлений, имевших силу и действие до войны, и с подданными сих держав во всех других отношениях поступаемо будет наравне с нациями, наиболее благоприятствуемыми.

СТАТЬЯ XXXIII
Конвенция, заключенная сего числа между Е.В. императором всероссийским с одной, и их величествами императором французов и королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, с другой стороны, относительно островов Аландских, прилагается и остается приложенною к настоящему трактату и будет иметь таковую же силу и действие, как еслиб оная составляла неотдельную часть его.

СТАТЬЯ XXXIV
Настоящий трактат будет ратификован и ратификации оного будут разменены в Париже, в течение четырех недель, а если можно, и прежде. Во уверение чего, и т.д.

В Париже, в 30-й день марта 1856 года.
ПОДПИСАЛИ:
Орлов [Россия]
Бруннов [Россия]
Буоль-Шауенштейн [Австрия]
Гюбнер [Австрия]
А.Валевский [Франция]
Буркенэ [Франция]
Кларендон [Великобритания]
Каули [Великобритания]
Мантейфель [Пруссия]
Гацфельдт [Пруссия]
К.Кавур [Сардиния]
Де Вилламарина [Сардиния]
Аали [Турция]
Мегемед-Джемиль [Турция]

СТАТЬЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ И ВРЕМЕННАЯ
Постановления подписанной сего числа конвенции о проливах не будут применяемы к военным судам, кои воевавшими державами употреблены будут для вывода морским путем войск их из земель, ими занимаемых. Сии постановления войдут в полную силу, как только сей вывод войск будет приведен к окончанию. В Париже, в 30-й день марта 1856 года.
ПОДПИСАЛИ:
Орлов [Россия]
Бруннов [Россия]
Буоль-Шауенштейн [Австрия]
Гюбнер [Австрия]
А.Валевский [Франция]
Буркенэ [Франция]
Кларендон [Великобритания]
Каули [Великобритания]
Мантейфель [Пруссия]
Гацфельдт [Пруссия]
К.Кавур [Сардиния]
Де Вилламарина [Сардиния]
Аали [Турция]
Мегемед-Джемиль [Турция]

Во имя бога всемогущего. Их величества император всероссийский, император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и император оттоманский, побуждаясь желанием положить конец бедствиям войны и с тем вместе предупредить возобновление давших к оной повод недоразумений и затруднений, решились войти в соглашение с Е. В. императором австрийским касательно оснований для восстановления и утверждения мира с обеспечением целости и независимости империи оттоманской взаимным действительным ручательством. На сей конец их величества назначили своими уполномоченными (см. подписи):

Сии полномочные, по размене полномочий своих, найденных в надлежащем порядке, постановили нижеследующие статьи:

Со дня размена ратификаций настоящего трактата, быть на вечные времена миру и дружеству между Е. В. императором всероссийским с одной, и Е. В. императором французов, ее в. королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, Е. В. королем сардинским и Е. И. В. султаном — с другой стороны, между их наследниками и преемниками, государствами и подданными.

Вследствие счастливого восстановления мира между их величествами, земли, во время войны завоеванные и занятые их войсками, будут ими очищены. О порядке выступления войск, которое должно быть учинено в скорейшее по возможности время, постановлены будут особые условия.

СТАТЬЯ III

Е. в. император всероссийский обязуется возвратить Е. В. султану город Карc с цитаделью оного, а равно и прочие части оттоманских владений, занимаемые российскими войсками.

Их величества император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан обязуются возвратить Е. В. императору всероссийскому города и порты: Севастополь, Балаклаву, Камыш, Евпаторию, Керчь-Еникале, Кинбурн, а равно и все прочие места, занимаемые союзными войсками.

Их величества император всероссийский, император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан даруют полное прощение тем из их подданных, которые оказались виновными в каком-либо в продолжение военных действий соучастии с неприятелем. При сем постановляется именно, что сие общее прощение будет распространено и на тех подданных каждой из воевавших держав, которые во время войны оставались в службе другой из воевавших держав.

Военнопленные будут немедленно возвращены с той и другой стороны.

СТАТЬЯ VII

Е. В. император всероссийский, Е. В. император австрийский, Е. В. император французов, ее в. королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, Е. В. король прусский и Е. В. король сардинский объявляют, что Блистательная Порта признается участвующею в выгодах общего права и союза держав европейских. Их величества обязуются, каждый со своей стороны, уважать независимость и целость империи оттоманской, обеспечивают совокупным своим ручательством точное соблюдение сего обязательства и вследствие того будут почитать всякое в нарушение оного действие вопросом, касающимся общих прав и пользы.

СТАТЬЯ VIII

Если между Блистательной Портой и одной или несколькими из других заключивших сей трактат держав возникнет какое-либо несогласие, могущее угрожать сохранению дружественных между ними сношений, то и Блистательная Порта, и каждая из сих держав, не прибегая к употреблению силы, имеют доставить другим договаривающимся сторонам возможность предупредить всякое дальнейшее столкновение чрез свое посредничество.

Е. И. В. султан, в постоянном попечении о благе своих подданных, даровав фирман, коим улучшается участь их без различия по вероисповеданиям или племенам, и утверждаются великодушные намерения его касательно христианского народонаселения его империи, и желая, дать новое доказательство своих в сем отношении чувств, решился сообщить договаривающимся державам означенный, изданный по собственному его побуждению, фирман. Договаривающиеся державы признают высокую важность сего сообщения, разумея при том, что оно ни в каком случае не даст сим державам права вмешиваться, совокупно или отдельно, в отношения Е. В. султана к его подданным и во внутреннее управление империи его.

Конвенция 13 июля 1841 года, коей постановлено соблюдение древнего правила Оттоманской империи относительно закрытия входа в Босфор и Дарданеллы, подвергнута новому с общего согласия рассмотрению. Заключенный высокими договаривающимися сторонами сообразный с вышеозначенным правилом акт прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как еслиб он составлял неотдельную оного часть.

Черное море объявляется нейтральным: открытый для торгового мореплавания всех народов вход в порты и воды оного формально и навсегда воспрещается военным судам, как прибрежных, так и всех прочих держав, с теми токмо исключениями, о коих постановляется в статьях XIV и XIX настоящего договора.

СТАТЬЯ XII

Свободная от всяких препятствий торговля в портах и на водах Черного моря будет подчинена одним лишь карантинным, таможенным, полицейским постановлениям, составленным в духе, благоприятствующем развитию сношений торговых. Дабы пользам торговли и мореплавания всех народов даровать все желаемое обеспечение, Россия и Блистательная Порта будут допускать консулов в порты свои на берегах Черного моря, согласно с правилами международного права.

СТАТЬЯ XIII

Вследствие объявления Черного моря нейтральным на основании статьи XI, не может быть нужно содержание или учреждение военноморских на берегах оного арсеналов, как не имеющих уже цели, а посему Е. В. император всероссийский и Е. И. В. султан обязуются не заводить и не оставлять на сих берегах никакого военноморского арсенала.

СТАТЬЯ XIV

Их величествами императором всероссийским и султаном заключена особая конвенция, определяющая число и силы легких судов, которые они предоставляют себе содержать в Черном море для нужных по прибрежию распоряжений. Сия конвенция прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как еслиб она составляла неотдельную его часть. Она не может быть ни уничтожена, ни изменена без согласия держав, заключивших настоящий трактат.

Договаривающиеся стороны, с взаимного согласия, постановляют, что правила, определенные Актом Конгресса Венского для судоходства по рекам, разделяющим разные владения или протекающим чрез оные, будут впредь применяемы вполне к Дунаю и устьям его. Они объявляют, что сие постановление отныне признается принадлежащим к общему народному европейскому праву и утверждается их взаимным ручательством. Судоходство по Дунаю не будет подлежать никаким затруднениям и пошлинам, кроме тех, которые именно определяются нижеследующими статьями. Вследствие сего не будет взимаемо никакой платы собственно за самое судоходство по реке и никакой пошлины с товаров, составляющих груз судов. Правила полицейские и карантинные, нужные для безопасности государств прибрежных сей реке, должны быть составлены таким образом, чтобы оные сколь можно более благоприятствовали движению судов. Кроме сих правил, свободному судоходству не будет постановляемо никакого рода препятствий.

СТАТЬЯ XVI

Для приведения в действие постановлений предыдущей статьи учредится комиссия, в коей Россия, Австрия, Франция, Великобритания, Пруссия, Сардиния и Турция будут иметь каждая своего депутата. Сей комиссии будет поручено предназначить и привести в исполнение работы, нужные для очистки дунайских гирл, начиная от Исакчи и прилегающих к оным частей моря, от песка и других, заграждающих оные препятствий, дабы сия часть реки и упомянутые части моря сделались вполне удобными для судоходства. Для покрытия расходов, нужных как для сих работ, так и на заведения, имеющие целью облегчить и обеспечить судоходство по дунайским гирлам, будут постановлены постоянные с судов, соразмерные с надобностью, пошлины, которые должны быть определены комиссией по большинству голосов и с непременным условием, что в сем отношении и во всех других соблюдаемо будет совершенное равенство относительно флагов всех наций.

СТАТЬЯ XVII

Будет также учреждена комиссия из членов со стороны Австрии, Баварии, Блистательной Порты и Виртемберга (по одному от каждой из сих держав); к ним будут присоединены и комиссары трех придунайских княжеств, назначенные с утверждения Порты. Сия комиссия, которая должна быть постоянной, имеет: 1) составить правила для речного судоходства и речной полиции; 2) устранить все какого либо рода препятствия, которые встречает еще применение постановлений Венского трактата к Дунаю; 3) предположить и привести в исполнение нужные по всему течению Дуная работы; 4) по упразднении общей предназначаемой статьею XVI Европейской комиссии, наблюдать за содержанием в надлежащем для судоходства состоянии дунайских гирл и частей моря, к ним прилегающих.

СТАТЬЯ XVIII

Общая Европейская комиссия должна исполнить все ей поручаемое, а комиссия прибрежная привести к окончанию все работы, означенные в предшедшей статье, под №№ 1 и 2, в течение двух лет. По получении о том известия, державы, заключившие сей трактат, постановят определение об упразднении общей Европейской комиссии, и с сего времени постоянной прибрежной комиссии передана будет власть, которою дотоле имеет быть облечена общая Европейская.

СТАТЬЯ XIX

Дабы обеспечить исполнение правил, кои с общего согласия будут постановлены на основании изложенных выше сего начал, каждая из договаривающихся держав будет иметь право содержать во всякое время по два легких морских судна у дунайских устьев.

Взамен городов, портов и земель, означенных в статье 4-й настоящего трактата, и для вящщего обеспечения свободы судоходства по Дунаю, Е. В. император всероссийский соглашается на проведение новой граничной черты в Бессарабии. Началом сей граничной черты постановляется пункт па берегу Черного моря в расстоянии на один километр к востоку от соленого озера Бурнаса; она примкнет перпендикулярно к Акерманской дороге, по коей будет следовать до Траянова вала, пойдет южнее Болграда и потом вверх по реке Ялпуху до высоты Сарацика и до Катамори на Пруте. От сего пункта вверх по реке прежняя между обеими империями граница остается без изменения. Новая граничная черта должна быть означена подробно нарочными комиссарами договаривающихся держав.

СТАТЬЯ XXI

Пространство земли, уступленное Россией, будет присоединено к Княжеству Молдавскому под верховной властью Блистательной Порты. Живущие на сем пространстве земли будут пользоваться правами и преимуществами, присвоенными Княжествам, и в течение трех лет им дозволено будет переселяться в другие места и свободно распорядиться своей собственностью.

СТАТЬЯ XXII

Княжества Валахское и Молдавское будут, под верховной властью Порты и при ручательстве договаривающихся держав, пользоваться преимуществами и льготами, коими пользуются ныне. Ни которой из ручающихся держав не предоставляется исключительного над оными покровительства. Не допускается никакое особое право вмешательства во внутренние дела их.

СТАТЬЯ XXIII

Блистательная Порта обязуется оставить в сих Княжествах независимое и национальное управление, а равно и полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства. Действующие ныне в оных законы и уставы будут пересмотрены. Для полного соглашения касательно сего пересмотра, назначена будет особая комиссия, о составе коей высокие договаривающиеся державы имеют условиться, Сия комиссия должна без отлагательства собраться в Бухаресте; при оной будет находиться комиссар Блистательной Порты. Сия комиссия имеет исследовать настоящее положение Княжеств и предложить основания их будущего устройства.

СТАТЬЯ XXIV

Е. В. султан обещает немедленно созвать в каждой из двух областей нарочный для того диван, который должен быть составлен таким образом, чтобы он мог служить верным представителем польз всех сословий общества. Сим диванам будет поручено выразить желания народонаселения касательно окончательного устройства княжеств. Отношения комиссии к сим диванам определятся особой от конгресса инструкцией.

СТАТЬЯ XXV

Приняв мнение, которое будет представлено обоими диванами, в надлежащее соображение, комиссия немедленно сообщит в настоящее место заседания конференций результаты своего собственного труда.

Окончательное соглашение с верховной над Княжествами державой должно быть утверждено конвенцией, которая будет заключена высокими договаривающимися сторонами в Париже, и Хати-Шерифом, согласным с постановлениями конвенции, дано будет окончательное устройство сим областям при общем ручательстве всех подписавшихся держав.

СТАТЬЯ XXVI

В Княжествах будет национальная вооруженная сила, для охранения внутренней безопасности и обеспечения безопасности границ. Никакие препятствия не будут допускаемы в случае чрезвычайных мер обороны, которые, с согласия Блистательной Порты, могут быть приняты в Княжествах для отражения нашествия извне.

СТАТЬЯ XXVII

Если внутреннее спокойствие Княжеств подвергнется опасности или будет нарушено, то Блистательная Порта войдет в соглашение с прочими договаривающимися державами о мерах, нужных для сохранения или восстановления законного порядка. Без предварительного соглашения между сими державами не может быть никакого вооруженного вмешательства.

СТАТЬЯ XXVIII

Княжество сербское остается, как прежде, под верховной властью Блистательной Порты, согласно с императорскими Хати-Шерифами, утверждающими и определяющими права и преимущества оного при общем совокупном ручательстве договаривающихся держав. Вследствие сего, означенное Княжество сохранит свое независимое и национальное управление и полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства.

СТАТЬЯ XXIX

Блистательная Порта сохраняет определенное прежними постановлениями право содержания гарнизона. Без предварительного соглашения между высокими договаривающимися державами не может быть допущено никакое вооруженное в Сербии вмешательство.

СТАТЬЯ ХХХ

Е. В. император всероссийский и Е. В. султан сохраняют в целости владения свои в Азии, в том составе, в коем они законно находились до разрыва. Во избежание всяких местных споров, линии границы будут поверены и, в случае надобности, исправлены, но таким образом, чтоб от сего не могло произойти никакого в поземельном владении ущерба ни для той, ни для другой стороны. На сей конец, немедленно по восстановлении дипломатических сношений между российским двором и Блистательной Портой, послана будет на место составленная из двух комиссаров российских, двух комиссаров оттоманских, одного комиссара французского и одного комиссара английского, комиссия. Она должна исполнить возлагаемое на нее дело в продолжение осьми месяцев, считая со дня размена ратификаций настоящего трактата.

СТАТЬЯ XXXI

Земли, занятые во время войны войсками их величеств императора австрийского, императора французов, королевы Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и короля сардинского, на основании конвенций, подписанных в Константинополе 12 марта 1854 года между Францией, Великобританией и Блистательной Портой, 14 июня того же года между Блистательной Портой и Австрией, а 15 марта 1855 года между Сардинией и Блистательной Портой, будут очищены после размена ратификаций настоящего трактата, в скорейшее по возможности время. Для определения сроков и средств исполнения сего имеет последовать соглашение между Блистательной Портой и державами, коих войска занимали земли ее владений.

СТАТЬЯ XXXII

Доколе трактаты или конвенции, существовавшие до войны между воевавшими державами, не будут возобновлены или заменены новыми актами, взаимная торговля, как привозная, так и отвозная, должна производиться на основании постановлений, имевших силу и действие до войны, и с подданными сих держав во всех других отношениях поступаемо будет наравне с нациями, наиболее благоприятствуемыми.

СТАТЬЯ XXXIII

Конвенция, заключенная сего числа между Е. В. императором всероссийским с одной, и их величествами императором французов и королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, с другой стороны, относительно островов Аландских, прилагается и остается приложенною к настоящему трактату и будет иметь таковую же силу и действие, как еслиб оная составляла неотдельную часть его.

СТАТЬЯ XXXIV

Настоящий трактат будет ратификован и ратификации оного будут разменены в Париже, в течение четырех недель, а если можно, и прежде. Во уверение чего, и т. д.

В Париже, в 30-й день марта 1856 года.

ПОДПИСАЛИ:
Орлов [Россия]
Бруннов [Россия]
Буоль-Шауенштейн [Австрия]
Гюбнер [Австрия]
А. Валевский [Франция]
Буркенэ [Франция]
Кларендон [Великобритания]
Каули [Великобритания]
Мантейфель [Пруссия]
Гацфельдт [Пруссия]
К. Кавур [Сардиния]
Де Вилламарина [Сардиния]
Аали [Турция]
Мегемед-Джемиль [Турция]

Сборник договоров России с другими государствами. 1856−1917. М., 1952. С. 23−34.

Libmonster ID: RU-13400

Исход Крымской войны изменил расстановку сил в Европе, открыв новый этап во внешней политике России. Распался австро-русско-прусский союз, в течение 40 лет служивший оплотом европейской реакции; сложилась так называемая "Крымская система", основой которой был англо-французский блок, направленный против России. Последняя утратила руководящую роль в международных делах, уступив ее Франции. "Верховенство в Европе перешло из Петербурга в Париж", 1 - писал К. Маркс.

В условиях политической изоляции и экономической отсталости Россия нуждалась в "залечивании ран". Поэтому задача внутренней реорганизации страны выдвигалась на первый план. Министр иностранных дел А. М. Горчаков докладывал Александру II: "При современном положении нашего государства в Европе вообще, главное внимание России должно быть упорно направлено на осуществление дела нашего развития, и вся внешняя политика должна быть подчинена этой основной задаче" 2 .

Самыми тяжелыми условиями Парижского договора для России были статьи о нейтрализации Черного моря, о запрещении ей держать там военные корабли и строить на его побережье укрепления. Эти статьи лишали Россию, государство черноморское, возможности защищать южные границы при нападении противника, который мог появиться в Черном море через Дарданеллы и Босфор (нейтрализация не распространялась на проливы). Кроме того, они тормозили развитие внешней торговли через порты Черного моря, задерживая освоение южных районов страны. Центральной проблемой внешней политики России после Крымской войны стала борьба за ликвидацию ограничительных условий Парижского договора. Развивающийся российский капитализм, нуждался в новых рынках, в расширении южной торговли, в восстановлении утраченных позиций на Балканах. Политические и экономические интересы государства, защита его безопасности требовали отмены нейтрализации Черного моря. Но решать эту задачу при финансовой и военной слабости можно было только дипломатическим путем, используя противоречия государств Западной Европы. Не случайно именно в эти годы особенно значительна была роль дипломатии.

Борьба России за ликвидацию ограничительных статей Парижского договора при всей важности проблемы не являлась предметом специального изучения. В общих трудах по восточному вопросу и истории между-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 599.

2 "Красный архив", 1939, т. 2 (93), стр. 108.

народных отношений 3 ученые, как правило, ограничивались кратким упоминанием итогов Лондонской конференции 1871 г., отменившей статьи о нейтрализации Черного моря. При этом нередко они допускали ошибочные суждения, связанные как с общей оценкой внешней политики России, так и с характером решений Лондонской конференции.

Из работ русских дореволюционных историков наиболее обстоятельно вопрос об отмене нейтрализации Черного моря освещен в книге С. Горяинова, написанной в историко-юридическом плане, преимущественно по донесениям русского посла в Лондоне Ф. И. Бруннова, нуждающимся в строгой проверке. Внутренние пружины внешнеполитических акций государства автором совсем не изучались. М. Н. Покровский, верно раскрывший классовую направленность политики русского самодержавия, при освещении конкретных внешнеполитических вопросов допускал объективизм в оценке исторических фактов. Так, касаясь решений Лондонской конференции 1871 г., он свел успех русской дипломатии только к нравственному фактору - удовлетворению самолюбия Александра II за "обиду, нанесенную России Парижским миром" 4 . В брошюре С. К. Бушуева "А. М. Горчаков" 5 , посвященной жизни и деятельности одного из видных дипломатов царской России, интересующая нас проблема также не получила подробного освещения.

Из зарубежных ученых широко известны работы французского историка Э. Дрио, который видел главную причину русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. в отмене нейтрализации Черного моря 6 . Лондонской конференции Дрио отвел небольшой параграф в главе о "войне на Балканах 1877 - 1878 гг.". Основное внимание он сосредоточил на доказательстве тезиса о России как главной агрессивной державе Востока и Франции - "спасительнице" народов Османской империи. Автор оправдывает Парижский договор, усматривая в нейтрализации Черного моря основу "равновесия" на Востоке, осуждает ноту А. М. Горчакова от 19 (31) октября 1870 года. Однако Дрио был вынужден признать, что Парижский мир "ранил честолюбие России" 7 . В несколько ином аспекте, но не менее тенденциозно писал о политике России А. Дебидур. Внимание автора привлекала прежде всего европейская политика государств, и в частности "виновность" правительств в разгроме Франции во франко-прусской войне. Касаясь Лондонской конференции 1871 г., Дебидур интересуется не столько расстановкой сил на конференции и деятельностью делегатов на заседаниях, сколько переговорами, связанными с приглашением Франции на конференцию. Сами решения конференции он оценивал как победу России, ослабленную дипломатическим вмешательством Европы 8 .

Иной взгляд на внешнюю политику России и характер Парижского договора содержится в работе английского историка Мосса. В отличие от Дрио он считает, что Парижский договор "унижал национальный суверенитет России" и был "навязан России не для того, чтобы предотвратить ее агрессию на Восток, а чтобы ликвидировать там ее влияние".

3 С. Жигарев. Русская политика в восточном вопросе. Т. I - II. М. 1896; С. Горяинов. Босфор и Дарданеллы. СПБ. 1907; E. Driault. Le question d"Orient depuis ses origines jusgu"a la Grand Guerre. P. 1917; А. Дебидур. Дипломатическая история Европы. Т. II. М. 1947; P. Renouvin. Histoire des relations Internationales. F. 5 - 6. P. 1954 - 1955; А. Тэйлор. Борьба за господство в Европе. М. 1958; W. Mosse. The Rise and Fall of the Crimean system. 1855 - 1871. L. 1963; M. Anderson. The Eastern Question. N. Y. 1966.

4 М. Н. Покровский. Дипломатия и войны царской России XIX в. Птгр. 1923, стр. 243.

5 С. К. Бушуев, А. М. Горчаков. М. 1960.

6 E. Driault. Op. cit., p. 206; E. Driault et G. Monot. Histoire politique et sociale. P. 1914, p. 359.

7 E. Driault. Op. cit., pp. 183 - 184.

8 А. Дебидур. Указ. соч., стр. 412.

Автор утверждает, что А. М. Горчаков в 1870 г. "имел полное юридическое и моральное право поставить вопрос о ревизии договора 1856 г.", что это право вытекало из неоднократных нарушений Парижского мира другими государствами 9 . Причины этих нарушений Мосс видел в непрочности системы, созданной в итоге Крымской войны. Ту же мысль о недолговечности правопорядка, установленного на Парижской конференции 1856 г., развивает современный американский ученый М. Андерсон. Хотя он оправдывает "демилитаризацию Черного моря", якобы открывавшую свободный путь для торговли "купцам всех наций", но вынужден признать, что ни одно государство (за исключением Германий в Версале в 1919 г.) не было ограничено в своем суверенитете так, как Россия на Черном море в 1856 году. Андерсон, как и Мосс, пишет о нарушениях европейскими державами условий Парижского договора, что делало правомерным требование России отменить его ограничительные условия 10 .

В данной статье освещается политика русского правительства, направленная на отмену нейтрализации Черного моря. В этой связи рассматриваются обстоятельства, побудившие Петербургский кабинет в 1866 г. возобновить переговоры с Францией и Пруссией по поводу ликвидации ограничительных условий Парижского мира и причины, не позволившие тогда России решить этот вопрос в свою пользу.

Отношения России с другими государствами в 1856 - 1871 гг. определялись тем, как та или иная страна относилась к ее стремлению пересмотреть отдельные статьи Парижского договора. Австрия и Англия не могли поддержать Россию в этом вопросе. Ее победы на Ближнем Востоке мешали реализации планов Англии по экономическому и политическому закабалению Турции, создавали угрозу владениям Австрии на Балканах. Оставались Пруссия и Франция. Первая, занятая воссоединением Германии, в эти годы не проявляла заинтересованности в делах Востока. Она словесно обещала поддержать Россию, рассчитывая на ее помощь в борьбе с Австрией за воссоединение Германии. Что касается Франции, то она, учитывая австро-русское соперничество на Востоке, надеялась на помощь России в австро-французском конфликте из-за земель в Северной Италии. Россия, в свою очередь, предполагала за это получить содействие Франции в решении восточного вопроса. "В восточном вопросе мы сближаемся с Францией, рассматривая ее как противовес нашим противникам" 11 , - писал в 1856 г. Горчаков. В союзе с Францией русское правительство рассчитывало ослабить Англию, возродить былое влияние России, восстановить "европейское равновесие".

Соображения о возможности русско-французского соглашения основывались на убеждении, что Восток для Наполеона III "является только мелочью (en appoint), которой он готов пожертвовать ради своих европейских интересов" 12 . Справедливость этих предположений подтверждала программа Наполеона III по захвату итальянских земель, расширению французской территории до Рейна, что неизбежно обострило бы отношения Франции с Австрией и ускорило обращение императора за помощью к России. Однако нельзя было не учитывать того обстоятельства, что творцами послевоенной системы были Англия и Франция. Последняя, в частности, на Парижском конгрессе предложила статью о нейтрализации Черного моря, отменить которую стремилась Россия. Обе страны, несмотря на разногласия, их разделявшие, обнаруживали единство в противодействии требованиям России. Наполеон III, давая авансы Петербургу, постоянно оглядывался на Лондон. "Мысли Луи-Напо-

9 W. Mosse. Op. cit., pp. 6, 203 - 204.

10 M. Anderson. Op. cit., pp. 144, 147.

11 Архив внешней политики России (далее - АВПР), ф. Канцелярия. Отчет министра иностранных дел за 1856 г., л. 26.

12 Там же. Отчет министра иностранных дел за 1867 г., л. 27.

леона, - писал русский министр в 1856 г., - сводились к тому, чтобы связать Англию франко-английским союзом, использовать морские силы Англии, чтобы сохранить заметную роль в делах Востока. Действия Наполеона, направленные на соглашение с Россией, еще не свидетельствовали о его намерении отказаться от союза с Англией" 13 . Существование англо- французских противоречий, особенно острых в азиатских и африканских владениях Турции, не мешало Англии примерно до 90-х годов XIX в. видеть в России главного противника и охотно поддерживать любые комбинации, направленные на ее ослабление. Заняв с 40-х годов XIX в. господствующее положение в турецкой экономике, оттеснив с турецких рынков Россию, английская буржуазия выступала за незыблемость международных соглашений, касавшихся Османской империи 14 . Поддержка status quo позволяла правящему классу Великобритании сохранять ведущую роль в экономике и политике Османской империи. Поэтому восстановление русских позиций на Востоке, развитие национально-освободительной борьбы во владениях Турции встречали ожесточенное противодействие Англии. "Эти страны (Россия и Англия. - Н. К. ), - писал Ф. Энгельс, - есть и постоянно будут антагонистами на Востоке" 15 .

Русское правительство пыталось использовать франко-английские разногласия для сближения с Францией. Общественное мнение России поддерживало этот новый внешнеполитический курс. Хотя Александру II привычнее были традиционные династические связи с Пруссией, он был вынужден считаться с новой расстановкой сил в Европе. Торжественный прием, оказанный в Петербурге и Москве французскому послу Морни в 1856 г., был первым шагом к русско-французскому сближению. Продолжением личных контактов явилась поездка вел. кн. Константина Николаевича в Париж весной 1857 г. по приглашению Наполеона III. Завершающим этапом личных переговоров царствующих особ была встреча императоров в Штутгарте в сентябре 1857 г., на которой русское правительство пыталось обосновать необходимость пересмотра некоторых статей Парижского договора, а французское - получить согласие России на помощь в будущей австро-французской войне. Оба императора уклонились, однако, от некоторых обязательств. Тем не менее дальнейший ход событий привел к подписанию секретного русско- французского соглашения от 19 февраля (3 марта) 1859 г., которое носило весьма неопределенный характер в той части, где речь шла о пересмотре "ныне существующих договоров" 16 . Это последнее обстоятельство наряду с позицией Франции в польском вопросе привело в последующие годы к ухудшению русско-французских отношений и сближению России с Пруссией. Последняя, успешно осуществляя воссоединение Германии на милитаристской основе, в 1864 - 1866 гг. овладела территориями Шлезвиг и Гольштейн, а после поражения Австрии ликвидировала Германскую конфедерацию государств, что было прямым нарушением договоров 1815 года.

Непрочность международных трактатов обнаружила себя и в Османской империи. В апреле 1866 г. население Молдавии и Валахии на ассамблее в Бухаресте, собравшейся для выборов главы государства, подтвердило объединение княжеств, провозглашенное в 1859 г., и избрало румынским князем Карла Гогенцоллерна. Порта и европейские кабинеты на Парижской конференции, созванной в мае 1866 г. специально для обсуждения этого вопроса, согласились с мнением ассамблеи 17 . Ре-

13 Там же. Отчет министра иностранных дел России за 1856 г., лл. 8 - 9.

14 Об англо-русских противоречиях см.: V. Puryear. International Economies and Diplomacy in the Near East. L. 1935.

15 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 9, стр. 13.

16 Подробнее см.: А. Фейгина. Из истории франко-русских сношений. Сборник "Века". Птгр. 1924.

17 Подробнее см.: В. П. Виноградов. Россия и объединение румынских княжеств. М. 1961; его же. Державы и объединение Дунайских княжеств. М. 1966.

шения Парижской конференции, признававшей в конечном итоге законность объединения княжеств и избрания на румынский престол иностранного князя, формально являлись нарушением условий Парижского договора 1856 г. и конференции 1858 г., утвердившей раздельное существование княжеств и избрание в господари лиц местного происхождения 18 .

Ликвидация Германской конфедерации Пруссией и территориальные захваты последней, ослабление позиций Австрии, образование Итальянского королевства и Румынского государства, рост национально-освободительного движения - все это меняло политическую обстановку в Европе. Эти изменения Россия пыталась использовать для пересмотра ограничительных условий Парижского мира. "Французский кабинет может заявить, что последствием германского кризиса является ликвидация политической системы, созданной в 1815 г. против Франции. С тем же основанием мы можем сказать, - писал Горчаков, - что эти последствия ликвидировали враждебные союзы против России, которые вытекали из Крымской войны: Австрия ослаблена, Пруссия территориально увеличена, Франция изолирована, Англия занята своими делами. Все это делает сегодня невозможным повторение обстановки 1854 г., когда две европейские державы (Франция и Англия. - Н. К.) были против нас". В отличие от времени Крымской войны, когда восточный вопрос объединял все державы против России, в 60-е годы "все силы брошены на Запад". "Эту обстановку надо использовать для наших жизненных интересов на Востоке, - писал Горчаков. - Они сводятся лишь к восстановлению справедливых требований России" 19 . Речь шла об отмене нейтрализации Черного моря.

Русское правительство неофициально, через своих послов за границей, пыталось выяснить отношение европейских держав и Турции к пересмотру отдельных статей Парижского мира. "Мы, - писал А. М. Горчаков Н. П. Игнатьеву в Константинополь, - можем извлечь из нарушений Парижского договора выгоды, чтобы заявить, что этот договор ликвидирован". На высказанные Игнатьевым сомнения по поводу своевременности подобного выступления министр ответил: "Акт нарушен, мы срываем покров с договора, к которому нет смысла быть привязанным" 20 . Пытаясь заинтересовать турецкое правительство в русском предложении, он писал, что держава, которая поддержит Россию в восстановлении ее прав на Черном море, "может быть уверена в самых активных наших симпатиях" 21 . Помимо Турции, Петербургский кабинет обратился к Франции и Пруссии. Переговоры с Францией, которые велись в 1866 - 1867 гг. в Париже и Петербурге, не дали положительных результатов. По существу, Наполеон III не хотел поддержать Россию в ее борьбе за отмену нейтрализации Черного моря. Россия, со своей стороны, не шла навстречу стремлениям Франции по захвату Люксембурга и Рейнских провинций. Параллельно с переговорами с Россией Наполеон III договаривался с Бисмарком о компенсациях на левом берегу Рейна за захват Пруссией северо-германских государств в 1866 - 1867 гг. Тюильрийский кабинет в эти годы придавал соглашению с Пруссией несравненно большее значение, чем сближению с Россией. Однако история показала ошибочность расчетов французского императора.

Иначе в эти годы складывались русско-прусские отношения. Оба правительства были заинтересованы во взаимной поддержке: Россия - в помощи Пруссии на Востоке, Пруссия - в содействии России в Европе. Общий взгляд обоих кабинетов на опасность революционного движения

18 "Сборник договоров России с другими государствами". М. 1952, стр. 56 - 68.

19 АВПР, ф. Канцелярия. Отчет министра иностранных дел за 1866 г., лл. 95 - 96.

20 Там же, д. 52, лл. 263, 269.

21 Л. И. Нарочницкая. Россия и войны Пруссии в 60-х годах XIX в. за объединение Германии "сверху". М. 1960, стр. 142 - 143.

облегчал контакты держав. В августе 1866 г., когда еще продолжались переговоры в Париже, из Берлина в Петербург со специальной миссией был направлен генерал Мантейфель, снабженный правительственной инструкцией. Генерал должен был убедить царское правительство в консервативности курса прусской политики и правомерности территориальных захватов Пруссии. Мантейфелю вменялось в обязанность получить согласие России на эти территориальные требования Пруссии. Что касается стремления России освободиться от статей Парижского мира по нейтрализации Черного моря, то генералу предлагалось поддержать эти планы России при условии, если русское правительство само поставит данный вопрос 22 . Прусский король в письме к Александру II писал о своем желании узнать (через Мантейфеля) "русские интересы, удовлетворение коих могло бы еще теснее стянуть узы, связывающие нас целое столетие" 23 . Царь передал прусскому королю "эту сокровенную мысль", которая сводилась к намерению отменить нейтрализацию Черного моря. А. М. Горчаков, сторонник русско-французского союза, неохотно шел на сближение с Пруссией. 3 августа 1866 г. (до начала переговоров с Мантейфелем) в инструкции русскому послу в Берлине П. П. Убри он писал: "Нельзя устранять из политических расчетов Францию. Мы ее сохраняем. Мне больше нравятся переговоры втроем, чем tete-a-tete с Бисмарком. Мы отдаем предпочтение соглашению с Пруссией... но мы продолжаем поддерживать мысль о добрых отношениях с Францией" 24 .

В эти месяцы Англия прилагала большие усилия, чтобы сорвать планы Петербурга: она пыталась сблизиться с Францией, убеждала турецкое правительство не принимать доводы Игнатьева в пользу целесообразности для обоих государств (России и Турции) ликвидировать нейтрализацию Черного моря, разжигала антирусские настроения в Вене. Действия Лондона встречали одобрение западноевропейских держав: "Крымская система" была еще достаточно прочной. Зондаж России относительно позиции правительств Европы и Турции убедил Петербург, что время для отмены нейтрализации Черного моря еще не наступило 25 . Россия не была готова к борьбе с коалицией европейских держав и Турции. Внутреннее состояние государства, огромный дефицит, незавершенность реформ, отсутствие союзников и флота на Черном море не позволили России реализовать свои намерения. В этих условиях русское правительство было вынуждено занимать "оборонительную позицию". Дипломатам предписывалось не втягивать Россию ни в какие осложнения 26 , но вместе с тем не забывать об охране ее интересов.

Международная обстановка, сложившаяся в ходе франко-прусской войны 1870 - 1871 гг., позволила русскому правительству отменить ограничительные статьи Парижского договора. Франция, инициатор предложения о введении нейтрализации Черного моря, была занята войной и не могла оказать противодействия России. Прусский король Вильгельм и канцлер Бисмарк заверили Александра II, что Пруссия "считает претензии России к договору 1856 г. законными и высказывается в этом смысле" 27 . Австро-Венгрия, опасавшаяся нового наступления Пруссии, не склонна была ввязываться в войну с Россией. Англия всегда избегала единоличного участия в европейских войнах. Турция без сильной антирусской коалиции не могла выступить против России.

Русский посол в Константинополе Н. П. Игнатьев, которого не без основания называли "вице-султаном", в августе 1870 т. (без санкции русского правительства) возобновил разговор с великим визирем Али-па-

22 O. Bismark. Die Gesammelten Werke. Bd. VI. B. 1930, S. 104.

23 С. Горяинов. Указ. соч., стр. 127.

24 АВПР, ф. Канцелярия, д. 33, л. 440.

25 Там же, д. 52, л. 291.

26 Там же. Отчет министра иностранных дел за 1866 г., лл. 99 - 101.

27 Там же. Отчет министра иностранных дел за 1870 г., лл. 106 - 106 об.

шой об отмене ограничительных условий Парижского мира. Он убеждал турецкого дипломата в обоюдной заинтересованности в этом акте как России, так и Турции 28 . Эти беседы вызвали недовольство Горчакова, утверждавшего, что их содержание стало известно в Европе и подняло больше шума, чем желала того Россия 29 . Из донесений русского посла (которому нельзя было отказать в знании обстановки на Востоке) в Петербурге сложилось представление о быстром упадке французского влияния в Турции и росте авторитета Пруссии, что на данном этапе вполне устраивало русское правительство. По всем этим соображениям оно считало обстановку благоприятной для решения главного вопроса ближневосточной политики государств, а также для постановки вопроса о возвращении южной Бессарабии, отторгнутой от России по договору 1856 года 30 .

15 октября 1870 г. Александр II созвал заседание Совета министров для обсуждения вопроса о целесообразности отмены ограничительных статей Парижского договора. Соглашаясь со своевременностью подобного решения, многие министры высказывали опасения, что следствием односторонних действий России может явиться война, к которой необходимо готовиться. Военный министр Д. А. Милютин, поддерживая правительственный проект, считал возможным "ограничиться заявлением об отмене статей Парижского трактата, относящихся лишь к Черному морю, не касаясь вопроса территориального", на том основании, что он может вызвать осложнения с соседними государствами 31 . Совет министров во главе с царем согласился с этими доводами Милютина. В дальнейшем правительство не ставило вопроса о придунайской части Бессарабии 32 . Только в результате русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. южная Бессарабия была возвращена России.

Решение России об отмене ограничительных старей Парижского мира было изложено в циркуляре А. М. Горчакова от 19 (31) октября 1870 г. и разослано через русских послов за границей правительствам всех государств, подписавших Парижский договор 1856 года. Кроме того, каждому из русских представителей за границей Петербургский кабинет направил разъяснения, в которых учитывались характер страны и особенности ее политики на Востоке, 3 ноября 1870 г. циркуляр был опубликован в "Правительственном вестнике". Содержание документа сводилось к доказательству того, что договор 1856 г. утратил свою силу. Призванный сохранить "равновесие Европы" и устранить всякую возможность столкновений между государствами, а также оградить Россию от опасного вторжения путем нейтрализации Черного моря, он оказался недолговечным. Державы, подписавшие Парижский мир и неоднократно нарушавшие его условия, доказали, что он существует чисто теоретически. В то время как Россия, государство черноморское, разоружилась в Черном море и не имела возможности защищать свои границы ос вторжения неприятеля, Турция сохраняла право содержать морские силы в архипелаге и проливах, а Англия и Франция - в Средиземном море. В нарушение договора 1856 г. иностранные державы имели возможность в военное время с согласия Турции проводить свои военные суда через проливы в Черное море, что могло явиться "посягательством против присвоенного этим водам полного нейтралитета" и делало берега России открытыми для нападения 33 . Горчаков приводил примеры нарушения го-

28 Там же, ф. Канцелярия, д. 34, л. 15.

29 С. Горяинов. Указ. соч., стр. 134.

30 АВПР, ф. Канцелярия, д. 37, л. 254; ЦГАОР СССР, ф. 730. оп. 1, д. 543, лл. 149 об. - 150

31 Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, ф. 169, картон 11, 1870, д. 18, л. 86 (об).

32 АВПР, ф. Канцелярия. Отчет министра иностранных дел за 1870 г., л. 114.

33 См. "Сборник договоров России с другими государствами", стр. 106.

сударствами, подписавшими договор 1856 г., его условий (в частности объединение Дунайских княжеств в единое государство и приглашение туда иностранного князя с согласия Европы), В этой обстановке Россия не могла считать себя более связанной обязательствами трактата 18 (30) марта 1856 года. В циркуляре проводилась мысль, что Россия не намерена "возбуждать восточный вопрос"; она готова выполнять "главные начала договора 1856 г." и вступить в соглашение с другими государствами для подтверждения его постановлений или составления нового договора.

Содержание документа, форма изложения, выражавшая не просьбу, а требование, вызвали одновременно одобрение и тревогу в России. "Эта нота, - писала А. Ф. Тютчева, - произвела здесь (в Москве. - Н. К.) сильное волнение. С одной стороны, эта смелая выходка русского правительства льстит русскому столь пострадавшему политическому самолюбию, с другой, - война, все страшатся войны, к которой мы, вероятно, не довольно подготовлены" 34 . М. Н. Катков на страницах "Московских ведомостей" признавал правомерность отказа России от нейтрализации Черного моря при нарушении трактата другими государствами 35 . Население приморских городов юга России с большим удовлетворением встретило циркуляр Горчакова. Новороссийский генерал-губернатор в адресе на имя Александра II писал: "Новороссийский край и Бессарабия встречают это великое событие с чувством истинной радости: прилегая к Черному морю, край этот, щедро одаренный богатствами природы, наиболее ощущал утрату права, ныне восстановленного" 36 . Московская городская дума направила адрес Александру II, составленный И. С. Аксаковым. Приветствуя решения правительства, этот видный славянофил одновременно высказывал пожелания императору по поводу внутренних преобразований в стране 37 . Адрес вызвал недовольство правительства, усмотревшего в предложениях членов Московской городской думы критику внутреннего управления. Его запретили печатать и возвратили автору.

Все европейские кабинеты, включая и Прусский, были недовольны нотой Горчакова. "Циркулярная депеша Горчакова произвела в Европе потрясающее действие. Она заглушила громы страшной борьбы, которая до сей минуты поглощала всеобщее внимание" 38 , - писали "Московские ведомости". Наиболее резкую критику нота вызвала в Лондоне и Вене. Оба правительства выразили протест против действий России, усматривая в них повод к войне. Петербург особенно беспокоила реакция Лондона. Поэтому русское правительство убеждало английский кабинет, что Россия не собирается угрожать Турции и английские эскадры "не имеют нужды защищать Порту против нападения с нашей стороны" 39 . Оно предписывало своему послу барону Бруннову передать лондонскому кабинету, что решение России продиктовано "чувствами достоинства и обязанностью не оставлять все пространство нашей южной границы в зависимости от случая или каприза. Речь идет не о создании затруднений для Порты или о желании добиться исключительного перевеса. Речь идет только о возвращении прав суверенитета, без чего не может нормально существовать ни одно великое государство" 40 . Апеллируя к

34 А. Ф. Тютчева. При дворе двух императоров. М. 1929, стр. 205. А. Ф. Тютчева была фрейлиной императрицы.

35 "Московские ведомости", 1870, N 238, 6 ноября.

36 ЦГАОР СССР, ф. 730, оп. 1, д. 645, л. 2.

37 "Русский архив", 1884, N 6, стр. 248. Подробнее о реакции русского общества на ноту А. М. Горчакова см. С. А. Никитин. Нота А. М. Горчакова об отмене условий Парижского мира и русская общественность. "Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран". М. 1963.

38 "Московские ведомости", 1870, N 239, 7 ноября.

39 АВПР, ф. Канцелярия, д. 85, л. 120.

40 Там же, л. 106 - 106 об.

авторитету покойного Пальмерстона, Горчаков напоминал его слова, сказанные при подписании Парижского мира: "Этот договор просуществует не более 10 лет". Познакомившись с циркуляром, Лондон отказался его комментировать до получения сообщений о приеме ноты в Константинополе, Вене, Берлине 41 .

Бруннов, используя англо-французские разногласия и русско-английское сближение, наметившееся с начала франко-прусской войны, напоминал английским дипломатам, что принцип нейтрализации Черного моря был предложен не Англией, а Францией, что в 1870 г. в Европе сложилась обстановка, отличная от 1856 г., в изменении которой неповинны ни Россия, ни Англия. В силу этого, говорил посол, нейтрализация Черного моря, провозглашенная Наполеоном как гарантия его политической власти, пришла к своему концу. Первый секретарь по иностранным делам лорд Гренвиль в беседе с Брунновым не скрывал "оцепенения" (la consternation), с которым его коллеги узнали о русской ноте, усмотрев в ней нарушение условий Парижского трактата. Доводы Бруннова о многократных нарушениях Парижского мира другими государствами не произвели впечатления на английского министра. "Отношение английского кабинета в настоящее время, - писал в заключение Бруннов, - решительно к нам неблагоприятно" 42 . Лондонское правительство протестовало по поводу формы документа, ставившего государства перед совершившимся фактом, и его содержания. Гренвиль назвал ноту Горчакова "бомбой, брошенной в тот момент, когда Англия ее менее всего ожидала" 43 . Он полагал, что если бы Россия обратилась к Англии и другим державам с просьбой подвергнуть совместному пересмотру Парижский договор, то лондонский кабинет не отказался бы это сделать. На это русское правительство заявило, что и сейчас нет препятствий обсудить вопрос на совещании, но что решение России отказаться от нейтрализации Черного моря непреложно. Английский посол в Константинополе советовал султану "не торопиться" с ответом Петербургу и обещал "материальную поддержку" в борьбе с Россией. Англия стремилась отсрочить решение вопроса до заключения мира между Пруссией и Францией, с тем чтобы создать коалицию государств, направленную против России. В английской печати публиковались статьи, призывавшие правительство активизировать действия против России 44 . "Times" писала: "Но не одна императорская Франция вела Крымскую войну: ее вела также Англия. Россия забыла это" 45 .

Столь же враждебно, как и Англия, восприняла циркуляр русского правительства Австро-Венгрия. В правительственных кругах России высказывалось предположение, что венский кабинет для разжигания вражды Порты к России сообщил в Константинополь ноту Горчакова до официального получения ее турецким правительством 46 . Австро-венгерская пресса объявила России "крестовый поход", считая циркуляр "поводом к войне" 47 . Стремясь вытеснить Россию с Балкан и из бассейна Черного моря, Австро-Венгрия видела в войне средство реализации этого плана.

В решении вопроса об отмене нейтрализации Черного моря немалое значение имела позиция Турции. Горчаков, передавая поверенному в делах в Турции Стаалю русский циркуляр, просил заверить великого визиря, что он не представляет угрозы для Порты и даже выгоден ей. "Устранение ограничений, введенных Парижским миром, оскорбительное

41 Там же, д. 82, л. 148.

42 Там же, л. 165 об.

43 Там же, л. 166.

44 Там же, л. 187; д. 83, л. 272.

45 Цит. по: "Московские ведомости", 1870, 14 ноября.

46 АВПР, ф. Канцелярия. Отчет министра иностранных дел за 1870 г., л. 127.

47 Цит. по: "Московские ведомости", 1870, N 243, 10 ноября.

для обеих держав, может явиться для России и Турции отправной точкой добрых отношений" 48 , - писал канцлер. Несмотря на подготовительную работу, проведенную русской дипломатией в Константинополе, циркуляр Горчакова обеспокоил диван своей определенностью и категоричностью. Али- паша в беседе со Стаалем заметил, что Порта ожидала от России предложения о ревизии договора 1856 г., но для нее неожиданна форма циркуляра, содержащая окончательное решение императорского правительства 49 . Порта была единственной подписавшей Парижский договор державой, правительство которой официально не ответило на циркуляр России. Оно решило узнать мнение Лондона. Английский посол Эллиот - откровенный противник России - категорически заявил великому визирю, что английское правительство не позволит, чтобы общеевропейский договор был отменен одной из держав, ее подписавших 50 .

По сведениям русского военного агента, Порта призвала редиф (запасные части турецкой армии) под предлогом усмирения непокорных мусульманских племен 51 . Игнатьев, возвратившись 8 (20) ноября 1870 г. в Константинополь, нашел положение в Турции весьма тревожным. "Вы нам приносите войну" 52 , - заявил Али-паша при встрече с Игнатьевым. Хотя русский посол не одобрял публикацию циркуляра, считая целесообразным продолжение двусторонних русско-турецких переговоров, он добросовестно выполнял данное ему предписание о "поисках доверия Порты к России" и необходимости установить прямые отношения между Турцией и Россией, "чтобы дезавуировать иностранные интриги" 53 . Особое внимание Игнатьев обратил на деятельность английской дипломатии, считая, что в Турции "спокойнее бы восприняли циркуляр, если бы не происки английского представителя в Константинополе". В личных беседах с Эллиотом Игнатьев обращал внимание английского посла на добросовестное выполнение Россией условий Парижского мира и нарушение статей договора другими государствами, в частности Англией, которая ввела свой корабль "Sunnet" в Черное море. В этих условиях, утверждал Игнатьев, Россия не может ставить свою судьбу в зависимость от произвольных решений других стран 54 . Для отвлечения внимания Англии от Ближнего Востока Игнатьев советовал русскому правительству "не приостанавливать полностью наши действия в Центральной Азии, которые ее (Англию. - Н. К.) заставляют уступать нам, чтобы избежать больших затруднений в Индии". На случай, если потребуется дать отпор противнику, он предлагал создать бронированную морскую эскадру и закончить строительство железной дороги, ведущей к Севастополю 55 .

В беседах с султаном и великим визирем Игнатьев пространно объяснял, что выступление Турции против России может привести к волнениям христиан, направленным против Порты, в то время как поддержка требований России - к успокоению на Востоке. Пытаясь ослабить эффективность воздействия лондонского кабинета на дива", русский посол приводил факты, свидетельствовавшие о забвении Англией своих союзных обязательств (в частности в отношении Дании и Франции в датско-прусской и франко-прусской войнах), и указывал, что такая же позиция возможна и в отношении Турции. Султан заверил Игнатьева: "Да-

48 АВПР, ф. Канцелярия, д. 37, л. 44.

49 Там же, д. 35, л. 32.

50 ЦГАОР СССР, ф. 730, оп. 1, д. 543, л. 151 об.

51 АВПР, ф. Канцелярия, д. 35, л. 76.

52 ЦГАОР СССР, ф. 730, оп. 1, д. 543, л. 151. С. Горяинов считает, что эти слова Али-паши были обращены не к Игнатьеву, а к Стаалю (С. Горяинов. Указ. соч., стр. 167 - 168). О том же писал Стааль Горчакову 3 (15) ноября 1870 г. (АВПР, ф. Канцелярия, д. 35, л. 30 об.).

53 АВПР, ф. Канцелярия, д. 37, л. 261.

54 Там же, д. 35. лл. 80, 81.

55 Там же, лл. 79, 89.

же если у меня будет 3 млн. солдат, я решусь предпринять войну только при условии, если буду атакован Россией" 56 . Русскому послу удалось склонить самого авторитетного в Турции человека - Али-пашу - на сторону России, "в противоположность влиянию Англии". Горчаков отмечал "некоторое ослабление напряженности" в Константинополе в декабре и передавал благодарность царя Игнатьеву за его деятельность 57 . Однако не следует приписывать только русскому послу стабилизацию положения на Востоке. Не его деятельность, а соотношение сил в Европе было главной причиной мирной акции турецкого правительства. Реальной возможности войны на Востоке не существовало: Англия не имела сильных союзников; Франция была ослаблена Пруссией; Австро-Венгрия, опасаясь Пруссии, не желала ввязываться в войну.

Для Порты, всегда ориентировавшейся на сильные государства, важное значение имела позиция Пруссии. Она интересовала также Англию, Францию и Австро-Венгрию. Русское правительство, придававшее немалое значение отношению Пруссии к циркуляру, сообщило ей о своем решении в личном письме Александра II от 19 (31) октября 1870 г. на имя Вильгельма I. Император напоминал, что еще в 1866 г. генерал Мантейфель передавал Александру II послание короля с уверением в невозможности для России как великой державы бесконечно пребывать под давлением статей Парижского мира 1856 года. Основываясь на этом факте, Александр II выражал надежду, что король не только поддержит Россию, но и употребит свое влияние на остальные правительства, чтобы склонить их на ее сторону 58 . Хотя прусское правительство, занятое окончанием войны с Францией, считало появление циркуляра несвоевременным, оно заняло лояльную по отношению к России позицию 59 . Бисмарк советовал русскому правительству не обострять отношений с другими государствами полемикой и дипломатической перепиской.

Английское правительство, понимая важную роль, которую стала играть Пруссия в Европе, в ноябре 1870 г. направило в ее главную квартиру, в Версаль, второго секретаря по иностранным делам Одо Рассела, поручив ему вести переговоры только с Бисмарком. В беседе с Расселом Бисмарк пытался показать свою незаинтересованность в решении восточного вопроса. Он обратил внимание английского дипломата на то, что Пруссия не принимала участия в подписании особого, приложенного к Парижскому миру договора от 15 апреля 1856 г., вводившего гарантию неделимости Османской империи, и не считает себя обязанной выражать мнение относительно домогательств России. Что же касается личного взгляда канцлера, то он полагал, что постановления 1856 г. ограничивали права России, ущемляли ее суверенитет 60 . Положительных результатов для Англии эта поездка не имела, ибо лондонскому кабинету стало ясно, что Пруссия не поддержит антирусские действия Англии. Русское правительство расценивало миссию Рассела как показатель желания Англии "играть решающую роль в происходящих событиях" 61 .

Вместе с тем Бисмарк не хотел открытой поддержкой России восстанавливать против Пруссии Англию; он не желал также и англо-русского конфликта, который мог бы привести к новой войне. Поэтому он весьма внимательно следил за донесениями прусского посла из Лондона и давал ему конкретные советы 62 . С целью примирения сторон канц-

56 Там же, л. 100.

57 Там же, д. 37, л. 276.

58 "Die Grosse Politik der Europaischen Kabinette 1871 - 1914", Bd. II. B. 1922, N 216.

59 Ibid., N 217; АВПР, ф. Канцелярия, д. 20, л. 102.

60 "Die Grosse Politik...", Bd. II. N 222.

61 АВПР, ф. Канцелярия, д. 37, л. 270.

62 "Die Grosse Politik...". Bd. II, N 220, 223, 224 и др.

лер предложил созвать в Петербурге совещание уполномоченных держав, подписавших договор 1856 года. Все государства приняли это предложение. Но английское правительство, соглашаясь участвовать в конференции, возражало против места совещания, называя вместо Петербурга Лондон. Россия и другие страны не возражали против созыва конференции в столице Англии.

Время работы конференции и ее характер также стали предметом дискуссии. Русский посол в Лондоне Бруннов считал, что надо повременить с созывом конференции до окончания франко-прусской войны, ибо, пока она продолжается, на совещании не будут присутствовать представители Пруссии и Франции, а обсуждать столь важный вопрос с представителями "второго ранга" нецелесообразно. Кроме того, России была нужна поддержка Бисмарка 63 . В Петербурге, напротив, полагали, что надо торопиться с созывом конференции, пока идет франко-прусская война и все внимание приковано к европейским событиям. Горчаков считал, что конференция в Лондоне должна быть "короткой и иметь чисто практический смысл" 64 . При этом предлагалось обсуждать только циркуляр об отмене ограничительных статей Парижского мира без постановки других вопросов. Австро-Венгрия, не возражая против созыва конференции, пыталась расширить ее повестку, включив вопрос о судоходстве по Дунаю. Пруссия, избегавшая публичного разговора об условиях будущего франко-прусского договора, поддерживала предложения Петербурга. Давая инструкцию Бруннову, представлявшему Россию на конференции, Горчаков советовал ему "соблюдать умеренность и осторожность, обращать внимание участников конференции на пагубность Парижского мира для внутреннего развития России, ее сельского хозяйства, промышленности и безопасности государства" 65 . Он не предвидел ожесточенных прений на совещании, поскольку все стороны желают примирения. Бруннову предписывалось сообщить членам делегаций, что отмена отдельных статей договора предполагает сохранение его основ, а также сохранение целостности Турции; для привлечения последней на сторону России предлагалось отметить добрые отношения России с Турцией, сложившиеся в последние годы. В полном согласии с Петербургом, прусское правительство считало, что заседание должно быть коротким и иметь чисто практическое значение. Такого же взгляда придерживались в Константинополе 66 . В ходе подготовки конференции Гренвиль предложил представителям России и Пруссии договориться об основных решениях совещания 67 .

Вопрос о судоходстве по Дунаю решили не обсуждать, поскольку он не затрагивал интересы всех держав. Что же касается отмены нейтрализации Черного моря, то Гренвиль, добиваясь компенсации для государств Запада, предложил открыть проливы. Он заявил, что этот принцип обеспечивает покой Турции. Но султан, формально являвшийся хозяином проливов, это решение отверг. Пытаясь заинтересовать Россию в открытии проливов, Гренвиль говорил, что новый режим проливов разрешит русской эскадре свободу входа в Архипелаг и Средиземное море 68 . Представитель России, хотя и получил согласие Петербурга на принятие этого предложения (как уступку Англии), оставил вопрос открытым. Статут режима проливов не был решен на предварительных заседаниях.

Открытие конференции затягивалось из-за молчания Франции. Гренвиль добивался от временного французского правительства полномочий

63 АВПР, ф. Канцелярия, д. 82, лл. 234 - 235.

64 Там же, д. 85, л. 170.

65 Там же.

66 Там же, д. 82, л. 264.

67 Там же, л. 273.

68 Там же, л. 291.

для французского поверенного в делах в Лондоне Тисса. Но французское правительство медлило с ответом, объясняя свою позицию, помимо объективных трудностей, тем, что предложение о конференции внесла Пруссия, враг Франции. Французский кабинет предлагал обсуждать в Лондоне не только дела. Востока, но и франко-прусский конфликт. Министр иностранных дел Франции Ж. Фавр считал бессмысленным, противоречащим национальным чувствам говорить на конференции о делах Востока, когда "вопросы, связанные с непосредственными интересами страны, не обсуждаются" 69 . Но державы не приняли эту просьбу Франции. Прусское правительство заявило, что его представитель покинет конференцию, если на ней будет стоять вопрос о мире между двумя державами. Лишь в декабре 1870 г. французское правительство, понимая, что без его участия конференция все равно состоится, назначило Ж. Фавра своим полномочным представителем на ней. Однако для выезда из Парижа в Лондон была необходима виза главного штаба Пруссии, оформление которой затягивалось.

Русское правительство мало беспокоила позиция Франции. Большие опасения вызывало поведение Англии, Австро-Венгрии, Турции. Последняя, зная о разногласиях России и Англии по делам Востока, надеялась их использовать в своих интересах: "Среди государственных людей Турции конференцию рассматривали как дуэль между Англией и Россией" 70 , - писал Игнатьев. Первоначально лондонский кабинет намеревался поручить своему представителю лорду Гренвилю высказать порицания по поводу формы циркуляра русского правительства, содержавшего не просьбу, а решение. Однако посол России категорически отверг возможность подобного заявления, отметив, что циркуляр от 19 октября 1870 г. имеет в России силу закона и дискуссия по этому вопросу беспредметна. В противном случае он отказывался принимать участие в работе конференции 71 . Гренвиль вынужден был снять свое предложение. Он ограничился составлением простого письма с указанием на то, что каждая держава, пытающаяся освободиться от условий договора, имеющего международное значение, должна сообщать об этом намерении другим государствам, его подписавшим. Предварительные переговоры Бруннова с Гренвилем позволили выработать общие основы работы совещания. "Английский кабинет, - писал Бруннов Горчакову, - разделяет Ваше желание поспешить с открытием конференции (сам Бруннов стоял за ее отсрочку. - Н. К.), упростить форму, чтобы сократить, насколько возможно, продолжительность заседаний" 72 . Однако предположения русского правительства о быстром ходе работы конференции не оправдались, ибо каждая держава, соглашаясь с решением России об отмене нейтрализации Черного моря, стремилась получить "компенсацию" за эти уступки.

Конференция держав, участвовавших в подписании Парижского трактата (без представителя Франции, который прибыл только к последнему заседанию), открылась в Лондоне 5 (17) января 1871 года. Россию представлял посол в Англии барон Ф. И. Бруннов, опытный, но медлительный в своих решениях дипломат, Пруссию - граф Бернсторф, Англию - лорд Гренвиль, Австро- Венгрию - граф Аппони, Турцию - Мюссюрюсь-паша, Италию - граф Кардона. Главным предметом обсуждения на конференции был вопрос о режиме Черного моря и проливов. Решение России об отмене нейтрализации Черного моря не вызывало возражений: еще до начала работы конференции ее противникам стала очевидна бесплодность сопротивления требованиям России. Бруннову

69 Там же, д. 118, л. 203.

70 Там же, д. 35, л. 137.

71 Там же, д. 82, л. 301.

72 Там же, д. 310.

предписывалось занимать на конференции твердую позицию независимо от поведения представителей Турции и Запада и вместе с тем сохранять хорошие отношения со всеми державами, еще раз напомнив их уполномоченным, что отказ от нейтрализации Черного моря не означает ликвидации основ Парижского договора. Задача Бруннова сводилась к тому, чтобы одностороннее решение России сделать международным 73 .

Гренвиль, открывая заседание, констатировал, что решение о созыве конференции было принято всеми державами, подписавшими договор 1856 г., с тем чтобы обсудить предложения, "которые Россия желает нам сделать по поводу требуемого пересмотра постановлений упомянутого трактата касательно нейтрализации Черного моря" 74 . Участники совещания подписали протокол, касавшийся способа изменения международных договоров, предложенный делегатом Англии. После вступительной речи Гренвиля было предоставлено слово послу России. В речи Бруннова (согласованной с представителем Англии) содержалось объяснение причин, вызвавших необходимость отмены нейтрализации Черного моря. Для привлечения на сторону России Порты он указал, что принцип нейтрализации является ущемлением нрав не только России, но и Турции как черноморской державы. Представитель Пруссии Бернсторф, поддерживая Бруннова, заявил, что его правительство разделяет взгляд петербургского кабинета на необходимость отмены статей договора 1856 года. После этого делегат Турции Мюссюрюсь- паша попросил сделать перерыв для обдумывания предложений России. Англия, заинтересованная в затягивании конференции до приезда представителя Франции, согласилась с этим предложением, поддержанным всеми делегатами 75 .

Расстановка сил на конференции была следующей: представитель Англии - руководитель конференции, пытался держать в поле зрения уполномоченных Турции и Австрии; Пруссия поддерживала Россию, чем значительно ослабляла воздействие Англии; Италия и Франция не оказывали существенного влияния на ход конференции. Поведение Мюссюрюсь-паши в Лондоне несколько расходилось с обещаниями, данными великим визирем в беседе с Игнатьевым о поддержке требований России. Выступая на втором заседании (12 (24) января 1871 г.), представитель Порты заявил, что Турция не рассматривает нейтрализацию Черного моря как нарушение ее суверенитета и стремится сохранить условия Парижского договора как гарантию своей безопасности и мира. Но, идя на уступку России, говорил Мюссюрюсь-паша, Турция готова обсудить ее предложения о пересмотре отдельных статей Парижского трактата, чтобы взамен их Порта получила необходимые гарантии безопасности 76 . Предложение о "вознаграждении" Турции за отмену нейтрализации Черного моря как гарантии ее безопасности разделялось всеми европейскими государствами. В вопросе о характере этих "гарантий" между Россией, с одной стороны, и Англией и Австро-Венгрией - с другой, выявились расхождения, которые дали о себе знать при выработке постановлений.

На третьем заседании конференции 3 (15) февраля 1871 г. обсуждался проект соглашения, выработанный 22 - 26 января (3 - 7 февраля) на предварительном совещании представителей России и Англии при консультации с другими государствами. Новые положения должны были заменить условия Парижского мира о нейтрализация Черного моря. Спор развернулся по второй статье, касающейся права султана открывать про-

73 См. С. Горяинов. Указ. соч., стр. 187; АВПР, ф. Канцелярия. Отчет министра иностранных дел за 1870 г., л. 162.

74 "Лондонская конференция 1871 г.". Протоколы. СПБ. 1871, стр. 5.

75 Там же, стр. 15.

76 С. Горяинов. Указ. соч., стр. 218 - 219.

ливы для других государств. По редакции России это право распространялось на все "дружественные" Турции державы, по редакции Англии и Австро- Венгрии - лишь на государства "неприбрежные", что позволяло исключать Россию как страну "прибрежную" к Черному морю из общего правила. Представитель Турции, солидаризируясь с Россией, предлагал заменить выражение "неприбрежные державы" словами "дружественные державы", усматривая в предложении западных стран ущемление суверенных прав султана, ограничение его возможностей в выборе союзников только государствами неприбрежными. Такая формулировка статьи не только сужала право султана, но и изолировала Россию как государство прибрежное, ставила ее в особое по отношению к Турции положение. На антирусскую направленность статьи обратил внимание, по указанию Али-паши, Мюссюрюсь- паша. Он говорил участникам конференции, что ее принятие усилит недоверие между соседними государствами, чего Порта хотела избежать. По этим двум причинам турецкий представитель предлагал возвратить Оттоманской империи ее древнее право открывать проливы в мирное время по усмотрению султана для военных судов дружественных стран. Западные государства настаивали на утверждении статьи второй в их варианте. Уточняя слова "неприбрежные державы", представитель Австро-Венгрии по совету своего премьер-министра Бейста предложил принять формулировку "неприбрежные к Черному морю государства", отвергнутую ранее державами. Это уточнение непосредственно указывало на Россию как государство, прибрежное к Черному морю, на которое не распространялась бы просьба султана о помощи. Данное дополнение было вызвано тем, что формулировка Англии при буквальном ее прочтении не ставила Россию в особое по сравнению с другими государствами положение, ибо последняя не была прибрежной к проливам страной.

Бруннов, отвергая добавление австро-венгерского представителя, поддержал аргументацию Мюссюрюсь-паши и предложил принять статью вторую с указанием на "дружественные державы" вместо "неприбрежных". Гренвиль, возражая против поправок, пытался убедить Мюссюрюсь-пашу, что первоначальная редакция статьи больше соответствует интересам Турции и других держав, чем предложенная Портой. Кроме того, английский представитель считал целесообразным принять еще одну дополнительную статью, также направленную против России и признающую Черное море открытым для торгового мореплавания всех держав 77 . Это предложение Англии было поддержано только представителем Австрии.

Активность Англии и Австро-Венгрии была столь внушительна (при пассивной поддержке России Пруссией), что Бруннов готов был принять формулировку Англии о "неприбрежных" государствах, мотивируя свою позицию тем, что нейтрализация Черного моря (главный вопрос для России) отменена. Но петербургский комитет предлагал ему добиваться уравнения сторон, и лишь после сообщения русского посла об "исчерпанности" всех средств дал согласие на подписание протокола в редакции Англии 78 . Бруннов объяснял свое решение тем, что в случае несогласия России с редакцией Англии существовала реальная угроза "увидеть суда западных держав в Черном море"; кроме того, он стремился не затягивать конференцию до начала парламентской сессии в Англии. Определенное значение имели также недоверие Бруннова к представителю Турции и пассивная позиция Пруссии: нежелание ее представителя открыто противодействовать намерениям англо-австрийского блока. "Бисмарк рассматривал Лондонское совещание как выигрыш времени и отвлечение общественного внимания для того, чтобы закончить войну между Фран-

77 См. "Лондонская конференция 1871 г.". Протоколы, стр. 26.

78 С. Горяинов. Указ. соч., стр. 227 - 228.

цией и Германией без всякого иностранного вмешательства" 79 , - писал Бруннов. Однако Мюссюрюсь-паша продолжал настаивать на праве султана самому решать вопрос о выборе государства, к которому он может обратиться за помощью.

При кажущейся незначительности спора (особенно если учесть, что сила была на стороне государств Запада) поражает редкое для Порты упорство, свидетельствовавшее о более самостоятельной и активной ее позиции, сравнительно с прошлыми международными конференциями, где голос Турции не учитывался европейскими державами, а присутствие ее делегатов носило чисто формальный характер. Такая позиция Порты была связана с тем, что в 60- х годах XIX в. в ее экономике наблюдались заметные успехи, связанные прежде всего с железнодорожным строительством. Развитие капитализма в Турции способствовало складыванию национальной буржуазии, заявлявшей о желании играть самостоятельную роль в стране. Кроме того, самый вопрос, поставленный на конференции, был не итогом войны, а результатом дипломатического демарша России, решать который было невозможно без Турции.

26 января (7 февраля) 1871 г. состоялось четвертое заседание конференции. Турецкий делегат соглашался утвердить три статьи без второй, касавшейся режима проливов, что вызвало возражение западных держав. Конференция заходила в тупик. Компромиссное решение, внесенное итальянским послом в Константинополе и переданное в Лондон от имени итальянского правительства, спасло положение. После дискуссии участники конференции приняли статью вторую в итальянской редакции, заменив выражение "державы неприбрежные" словами "дружественные и союзные". Утвержденная делегатами статья о проливах формулировалась следующим образом: "Начало закрытия Босфорского и Дарданелльского проливов в том виде, в каком оно было установлено особой конвенцией 30 марта 1856 г., остается в силе с предоставлением султану возможности их открывать в мирное время военным судам дружественных и союзных держав в том случае, если бы это было признано необходимым для выполнения постановлений Парижского договора 30 марта 1856 года" 80 . Эта редакция, снимавшая выражение "неприбрежные страны", с удовлетворением была встречена Турцией, а упоминание о договоре 1856 г. нашло поддержку у западных стран. Россия, заинтересованная в скорейшем окончании конференции, не возражала против такой редакции статьи.

Последнее, пятое, заседание конференции было отложено до прибытия французского делегата, герцога Брольи, назначенного в Лондон вместо Ж. Фавра, занятого переговорами с Бисмарком о мире, и поэтому состоялось только 2(14) марта 1871 года. Присутствие представителя Франции имело чисто процессуальное значение: для придания Лондонскому протоколу законной силы было необходимо согласие всех стран, участвовавших в подписании Парижского трактата. Председательствующий Гренвиль, льстя самолюбию Франции, публично заявил, что участники конференции сделали все возможное, чтобы обеспечить необходимое содействие Франции в работе конференции. Это "содействие" выражалось в информации о ходе конференции, которая передавалась французскому поверенному в делах, и в неоднократной отсрочке ее заседаний. Брольи, поблагодарив присутствующих за дружественное расположение к Франции, высказал пожелание своего правительства воздержаться от принятия решений, в обсуждении которых представитель Франции не участвовал. Но, боясь изоляции, после некоторых колебаний, Брольи согласился поставить свою подпись под протоколом. 3 (15)

79 АВПР, ф. Канцелярия, д. 68, л. 10 об.

80 С. Горяинов. Указ. соч., стр. 252 - 253.

марта он был подписан всеми участниками конференции, но помечен (по неизвестным нам причинам) 1 (13) марта 1871 года 81 .

Подписанием Лондонского протокола завершилась работа конференции, продолжавшейся около двух месяцев. Она явилась большой дипломатической победой России. Нейтрализация Черного моря, ущемлявшая интересы и достоинство России как черноморской державы, была отменена при сохранении других статей Парижского договора. Россия получила право держать военный флот на Черном море и строить военные укрепления на его побережье. Успех России объяснялся рядом причин: умелым использованием русским правительством международной обстановки, связанной с франко-прусской войной, которая отвлекала внимание европейских стран от событий на Востоке; многочисленными нарушениями условий Парижского мира державами, его подписавшими; продуманными действиями русских дипломатов за границей. Касаясь итогов конференции, Бруннов писал в Петербург, что ее результаты превзошли все его ожидания 82 .

Турецкое правительство также было довольно итогами конференции: права Порты на проливы были признаны всеми державами. После Лондонской конференции наступило некоторое, правда, весьма кратковременное, улучшение русско-турецких отношений. Успех России на конференции укрепил ее международные и внутренние позиции. Отмена ограничительных условий Парижского договора, обезопасив южные границы государства, ускорила экономическое развитие юга Украины и способствовала расширению внешней торговли России через Черное море. Восстановление прав России на Черном море поднимало ее престиж в глазах балканских народов и Турции.

81 "Сборник договоров России с другими государствами", стр. 107 - 110.

82 АВПР, ф. Канцелярия, д. 68, л. 61.

©

18 (30) марта 1856 г. в Париже на заключительном заседании конгресса держав представителями России (А. Ф. Орлов, Ф. И. Бруннов) с одной стороны, Франции (А. Валевский, Ф. Буркене), Великобритании (Г. Кларендон, Г. Каули), Турции (Али-паша, Джемиль-бей), Сардинии (К. Кавур, С. Вилламарина), а также участвовавших в переговорах Австрии (К. Буоль, И. Гюбнер) и Пруссии (О. Мантейфель, М. Гарцфельдт) - с другой, был подписан Парижский мирный договор, завершивший Крымскую войну 1853-1856 гг.

В 1854 г. войска союзных Турции держав высадились в Крыму, нанесли ряд поражений российской армии и начали осаду Севастополя. В 1855 г. Россия оказалась в дипломатической изоляции. После падения Севастополя военные действия фактически прекратились. 1 (13) февраля 1856 г. в Вене состоялась предварительная договорённость об условиях заключения мирного договора, а 18 (30) марта 1856 г. на Парижском конгрессе произошло его подписание.

Россия возвращала Турции Карс в обмен на захваченные союзниками Севастополь, Балаклаву и другие города в Крыму; уступала Молдавскому княжеству устье Дуная и часть Южной Бессарабии.

Особенно тяжёлым для России условием Парижского трактата 1856 г. было провозглашение «нейтрализации» Чёрного моря: России и Турции, как черноморским державам, запрещалось иметь на Чёрном море военный флот, а на Черноморском побережье военные крепости и арсеналы. Черноморские проливы объявлялись закрытыми для военных судов всех стран. Таким образом, Российская империя ставилась в неравное положение с Османской, которая сохранила полностью свои военно-морские силы в Мраморном и Средиземном морях.

Парижский трактат устанавливал свободу плавания торговых судов всех стран по Дунаю, что открывало простор широкому распространению на Балканском полуострове австрийских, английских и французских товаров и наносило серьёзный ущерб экспорту России. Трактат лишал Россию права защиты интересов православного населения на территории Османской империи. Молдавия, Валахия и Сербия оставались под суверенитетом турецкого султана, и над ними признавался коллективный протекторат великих держав.

К договору прилагались 3 конвенции: 1-я подтверждала Лондонскую конвенцию 1841 г. о закрытии проливов Босфор и Дарданеллы для военных судов всех стран, кроме Турции;

2-я устанавливала число лёгких военных судов России и Турции на Чёрном море для сторожевой службы (Россия и Турция могли содержать только по 6 паровых судов по 800 т и 4 судна по 200 т для несения сторожевой службы);

3-я обязывала Россию не сооружать военных укреплений на Аландских островах в Балтийском море.

В результате длительной дипломатической борьбы министра иностранных дел России А. М. Горчакова на Лондонской конференции 1871 г. Россия добилась отмены нейтрализации Чёрного моря . В 1878 г. по Берлинскому трактату, подписанному в рамках Берлинского конгресса, состоявшегося по итогам Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., Российское государство смогло вернуть все утраченные территории.

Лит.: История дипломатии. 2 изд. Т. 1. М., 1959; Парижский конгресс и мир // Тарле Е. В. Крымская война. М.-Л., 1941-1944. Т. 2. Гл. 20; То же [Электронный ресурс]. URL :

Наполеон III, армия которого была основной силой в Крыму, падением Севастополя решил закончить войну, но против этого возражал Пальмерстон, опасавшийся чрезмерного усиления Франции. Он настаивал на продолжении войны и реализации своего плана по разделу России, надеясь таким путём поднять престиж Англии в глазах европейских государств и народов Востока.

В начале 1856 года в передовицах влиятельной американской газеты "Нью-Йорк дейли трибюн" анализировалась военная компания прошедшего года. Автором этих публикаций выступил Ф. Энгельс. В одной из статей он писал: "Сосредоточить все силы Франции, Англии и Сардинии против одного пункта в Крыму... бороться за этот пункт целых одиннадцать месяцев и в результате овладеть только половиной его... Система ведения войны, которую западные державы применяли в борьбе против России, потерпела полный провал. Кампанию нынешнего года, если такая кампания состоится, нельзя будет вести по тому плану, которого придерживались до сих пор".

Компания 1855 года оказалась последней, и по её результатам можно было подводить итоги всей войны. Царская Россия потерпела поражение. Оно явилось следствием общей технико-экономической отсталости самодержавно-крепостнической страны в сравнении с главными капиталистическими державами Западной Европы и результатом перевеса военных сил союзной коалиции. Взятие Севастополя удовлетворило тщеславие Наполеона III. Он мог считать главные цели войны достигнутыми. Оружие Франции покрыло себя славой, был взят реванш за поражение в 1812-1815 годах, укрепилось положение императора внутри страны и империи в Европе. Мощь России на Юге была сильно подорвана: она потеряла главную черноморскую крепость, лишилась флота. продолжение борьбы и дальнейшее ослабление России не отвечали интересам Наполеона, это было бы на руку лишь Англии.

В конце 1855 года, когда уже прекратились боевые действия в Крыму и на Кавказе, в политических кругах и великосветских салонах европейских столиц стали ходить слухи о том, что между Парижем и Петербургом начались какие-то таинственные переговоры. Эти слухи имели под собой реальное основание. Инициатива контактов исходила от французской стороны.

После смерти Николая I Наполеон III пожелал, чтобы новый российский государь узнал, как сильно соболезнует император французов по поводу кончины своего "друга", к которому он будто бы всегда питал самое искреннее уважение. Что касается войны между Францией и Россией, то она явилась результатом драматического стечения обстоятельств, о чём он не перестаёт сожалеть. Эти чувства Наполеона были переданы через саксонского посланника в Париже Л. фон Зеебаха, зятя канцлера К. В. Нессельроде, в столицу России.

Но эти контакты вскоре оборвались. О них каким-то образом проведали австрийцы. Для Австрии данное обстоятельство послужило толчком к более активным действиям. Император Франц Иосиф и премьер-министр К. Ф. Буоль опасались, как бы европейский конфликт не завершился без их должного участия, да ещё путём русско-французского компромисса. Накануне нового, 1856 года к Нессельроде явился австрийский посланник В. Л. Эстергази и передал ультимативное требование своего правительства к России принять предварительные условия мира. Для ответа давался срок до 6 (18) января. В случае отказа Австрия будет вынуждена разорвать отношения с Россией.

Ультиматум состоял из пяти пунктов. В первом говорилось об отмене русского покровительства Дунайским княжествам и о проведении новой границы в Бессарабии, вследствие чего Россия лишалась выхода к Дунаю. Во втором пункте оговаривались условия осуществления свободы судоходства по Дунаю. Самым главным и болезненным для России оказался третий пункт, согласно которому Чёрное море объявлялось нейтральным, вход в него закрывался для военных судов, а на берегах его запрещалось иметь какие-либо военно-морские арсеналы. Четвёртым пунктом русское покровительство православному населению Османской империи заменялось коллективной гарантией великих держав "прав и льгот христиан. без нарушений независимости и достоинства турецкого правительства". Наконец пятый пункт гласил, что державы "предоставляют себе право" предъявлять и новые требования "на общую пользу Европы... сверх четырёх прежних".

Следует заметить, что условия союзников, включая и неприятный третий пункт, не явились полной неожиданностью для царского правительства. А. М. Горчаков регулярно сообщал в Санкт-Петербург о ходе выработки требований союзников. Сам он получал эту информацию через своих секретных осведомителей. Руководители российской внешней политики, в том числе и император, постепенно переходили от позиции абсолютного неприятия идеи нейтрализации Чёрного моря к мысли о необходимости покориться этому требованию, которое стало представляться им приемлемым в качестве отправной точки на переговорах.

декабря 1855 г. (1 января 1856 г.) и 3 (15) января 1856 г. в Зимнем дворце состоялись два совещания, на которые Александр II пригласил видных сановников прошлых лет. На повестке дня был вопрос об австрийском ультиматуме. Лишь один участник д. Н. Блудов, во время первого совещания выступил против принятия условий ультиматума, который был, по его мнению, несовместим с достоинством России как великой державы. народ, считал оратор, с негодованием воспримет такой позорящий бесчестящий Россию мир. Выступление несло отпечаток взглядов определённых патриотических настроенных кругов общества, особенно славянофильских и близких к ним. да он и сам находился пол влиянием дочери, придворной славянофилки. В своё время граф Дмитрий Николаевич имел значительный вес при дворе. этот образованный человек, нечуждый литературных интересов, занимал важные государственные посты, а в 30-е годы являлся министром внутренних дел. Однако теперь он был стар, и с его мнением считались уже меньше.

Эмоциональная, но слабая по аргументации речь известного деятеля николаевского времени не нашла отклика на совещании. Выступление Блудова было подвергнуто резкой критике. Все остальные участники заседаний недвусмысленно высказывались за принятие предъявленных условий. В таком духе говорили А. Ф. орлов, М. С. Воронцов, П. Д. Киселёв, П. К. Мейендорф. Они указывали на очень тяжёлое экономическое состояние страны, расстроенные финансы, ухудшение положения населения. особенно в деревне.

В итоге решено было ответить на предложение Австрии согласием. Сначала, правда, была предпринята попытка принять ультиматум в урезанном виде, то есть без тех положений, которые отсутствовали в прежних четырёх пунктах,- без изменения границы в Бессарабии и возможности выдвигать новые требования. Но попытка оказалась неудачной. К. Ф. Буль заявил А. М. Горчакову, что ультиматум должен быть принят целиком. Одновременно он подтвердил намерение разорвать отношения с Россией в случае не поступления положительного ответа к означенному сроку.

Итак, 4 (16) января 1856 г. К. В. Несельроде известил В. Л. Эстергаци о том, что российский император принимает пять пунктов. 20 января (1 февраля) в Вене был подписан протокол, констатировавший, что "австрийское коммюнике" излагает предварительные условия мира и обязывает правительства всех заинтересованных сторон в течение трёх недель прислать уполномоченных в Париж для ведения переговоров и заключения окончательного мирного договора. 13 (25 февраля) в столице Франции открылись заседания конгресса, на котором Россия была представлена А. Ф. Орловым и Ф. И. Брунновым.

В работе конгресса участвовали уполномоченные делегаты от Франции, Великобритании, России, Австрии, Османской империи, Сардинии. После того как все важные вопросы уже были решены, допустили и представителей Пруссии. Русская делегация была представлена видными дипломатами, имевшими большой опыт в ведении сложных и запутанных переговоров, - А. Орловым и Ф. Брунновым. Представительствовал на заседаниях французский министр иностранных дел, пасынок Наполеона I и двоюродный брат Наполеона III граф Ф. А. Валевский.

В это время Наполеон III вёл сложную политическую игру. В его стратегические планы входил пересмотр "венской системы договоров 1815 года". Он намеривался занять главенствующее положение на международной арене, установить французскую гегемонию в Европе, стать "суперарбитром" на континенте.

Русские дипломаты, исходя из обстановки на конгрессе, выработали единственно правильную в тех условиях тактику - уступать союзникам по тем вопросам, по которым они выступают совместно, и упорствовать против предложений Англии, если их не поддерживает Франция.

Нессесельроде в письме к А. Орлову писал о необходимости использовать англо-французские противоречия для смягчения условий мирного договора с Россией: "Недостаточная заинтересованность Франции в содействии целям Англии, преследуемым ею в Азии, а также открывающаяся для французского императора перспектива стать благодаря союзам твёрдой ногой на континенте, окажутся в руках наших уполномоченных в ходе конференции средством вызвать в политике Франции переворот, необходимый для того, чтобы Англия отказалась от своих воинственных замыслов".

Главе русской делегации удалось не допустить обсуждения на конгрессе чрезвычайно неприятного для России польского вопроса. Успехом русских уполномоченных завершилось и противостояние с лордом Кларендоном, который не смог осуществить ни претенциозных проектов британской дипломатии относительно Кавказа, предусматривавших крупные территориальные уступки со стороны России, ни распространения принципа нейтрализации на Азовское море.

Французская делегация не поддержала предложений представителей Англии об отторжении от России Грузии, Адыгеи, Крыма и Бессарабии. Русские дипломаты, встречая поддержку французов, возражали против обсуждения этих предложений английской делегации: геройское поведение русских в Севастополе требовало уважительного отношения в России. Неслучайно Орлов говорил, что на конгрессе незримо присутствовала тень Нахимова и героев-севастопольцев.

Мирный трактат был подписан 18 (30) марта 1856 г. Он фиксировал поражение России в войне. Вследствие отмены русского покровительства над Дунайскими княжествами и православными подданными султана было подорвано влияния царизма на Ближнем Востоке и Балканах, понизился международный авторитет Российской империи как великой державы, существенно нарушилось "европейское равновесие".

В первой статье "Парижского трактата" говорилось:

"Со дня размена ратификаций настоящего трактата, быть на вечные времена миру и дружеству между е. в. императором всероссийским с одной, и е. в. императором французов, её в. королевой Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии, е. в. королём сардинским и е. и. в. султаном - с другой стороны, между их наследниками и преемниками, государствами и подданными."

Статьи III и IV описывали план территориальных размежеваний:

"Е. в. император всероссийский обязуется возвратить е. в. султану город Карс с цитаделью оного, а равно и прочие части оттоманских владений, занимаемые российскими войсками."

"Их величества император французов, королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан обязуются возвратить е. в. императору всероссийскому города и порты: Севастополь, Балаклаву, Камыш, Евпаторию, Керчь-Епикале, Кинбурн, а равно и все прочие места, занимаемые союзными войсками."

Статья 10 и статья 11 являлись самыми сложными в обсуждении так, как затрагивали дальнейшую судьбу Черноморского флота и стратегически важных проливов - Босфор и Дарданеллы:

"Конвенция 13 июля 1841 года, коей постановлено соблюдение древнего правила Оттоманской империи относительно закрытия входа в Босфор и Дарданеллы, подвергнута новому с общего согласия рассмотрению. Заключённый высокими договаривающимися сторонами сообразный с вышеозначенным правилом акт прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как еслиб он составлял неотдельную оного часть." "Чёрное море объявляется нейтральным: открытый для торгового мореплавания всех народов вход в порты и воды оного формально и навсегда воспрещается военным судам, как прибрежных, так и всех прочих держав, с теми токмо исключениями, о коих постановляется в статьях XIV и XIX настоящего договора."

К мирному трактату, состоявшему из 34 статей и одной "дополнительной и временной", прилагались также конвенции о проливах Дарданеллы и Босфор, русских и турецких судах в Чёрном море, о демилитаризации Аландских островов. Наиболее важная первая конвенция обязывала турецкого султана не допускать в черноморские проливы, "доколе Порта будет находится в мире... никакого иностранного военного судна". Теперь в условиях нейтрализации Черноморского моря это правило, казалось, должно было стать весьма полезным для России, охраняя беззащитное Черноморское побережье от возможного вражеского нападения. будущее покажет, насколько соответствовал интересам России режим Проливов, установленный в 1856 году. Лишь в 1871 г. России удалось освободится от унизительных для великой державы статей Парижского мира о нейтрализации Чёрного моря.

"Восточный вопрос, несмотря на реки крови, которые он стоил Европе, сегодня неразрешим ещё более, чем когда-либо прежде", - писал в начале 1857 года новый российский министр иностранных дел князь А. М. Горчаков.