Сочинение

Нет Величия там, где нет простоты, добра и правды. Толстой Великий писатель и философ Лев Николаевич Толстой выводит свою теорию о роли личности в истории. Справедливо полемизируя с буржуазными учеными, создавшими культ великой личности, исторического героя, по воле которого, якобы, совершаются мировые события. Толстой утверждает, что ход мировых событий предопределен свыше, и влияние личности на ход этих событий есть только внешнее, фиктивное. Все совершается не по воле людей, а по воле провидения.

Это означает, что Толстой старается опоэтизировать стихийные законы
жизни. Он утверждает, что все решают чувства, а не разум, что есть
рок, судьба. Теория предопределенности, фатализма, неизбежности
исторических событий сказалась также и на трактовке образов Кутузова
и Наполеона. Роли личности в истории Толстой отводит ничтожно
малую роль, приравнивая ее к назначению «ярлыка», то есть давать
наименование событиям, фактам и явлениям.

Наполеон при жизни получает титул непобедимого и гениального
полководца. Толстой развенчивает Наполеона в нравственном плане,
обвиняя его в отсутствии гуманизма по отношению к простым солдатам
и народу. Наполеон захватчик, поработитель народов Европы и
России. Как полководец, .он является косвенным убийцей многих
тысяч людей. Это давало ему право на величие и славу.
Государственная деятельность Наполеона в этом свете постановки
вопроса попросту была безнравственна. Европа не могла никого
противопоставить Наполеону, «никакого разумного идеала», и только
русский народ хоронит его сумасбродные планы захвата мирового
государства. Толстой пишет: «Вместо гениальности являются глупость и
подлость, не имеющие примера». Весь облик Наполеона ненатурален и
лжив. Он не мог отвечать высоким моральным требованиям, поэтому в
нем нет и подлинного величия. Воплощением всего этого является
Кутузов. Толстой отмечает в нем не только «мудрого наблюдателя
событий», но и талант полководца, руководившего самым главным
моральным духом войска. Толстой пишет: «Долголетним военным
опытом он знал, что руководить сотнями тысяч человек нельзя одному
человеку, что решает участь сражения не распоряжения
главнокомандующего, не место, где стоят войска, не количество пушек
и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска».

Противоречия во взглядах Толстого на изображение им Кутузова
проявляются в том, что, с одной стороны, Кутузов мудрый,
пассивный наблюдатель хода военных событий, руководитель духа
войска, а, с другой стороны, это полководец, активно
вмешивающийся в ход военных событий. Кутузов предложил
Наполеону генеральное сражение и при численном превосходстве
Наполеона одержал военную и моральную победу Кутузов на
следующий день отдает приказ о контрнаступлении, чтобы поднять дух
войска, но потом отменяет приказ в целях сохранения армии и сил. И
таких примеров много. После изгнания Наполеона из России Кутузов
подает в отставку, считая свою миссию выполненной. Так реализм
Толстого взял верх над путами его фаталистической философии и
художественно представил истинное лицо великого полководца, его
кипучую энергию, активное участие в ходе военных событий. Война
приобретала всенародный, национальный характер, поэтому на посту
главнокомандующего должен был быть не иностранец (Барклай), а
русский полководец Кутузов. С приходом его на этот пост русские
воспрянули духом. Они даже сочинили пословицу: «Пришел Кутузов
бить французов». Превосходство русской армии в военном отношении и
полководческий гений Кутузова показали в 1812 году, что русский
народ непобедим. В яркой пушкинской оценке личности великого
полководца содержалось зерно замысла образа Кутузова в романе
Толстого.

В русской армии жил неукротимый дух суворовской «науки
побеждать», были живы национальные традиции военной школы
Суворова. Солдаты вспоминают его и во время боя, и у костра.
Как к оценке поступков отдельных людей, так и к оценке исторических
событий, Толстой подходит с критериями добра и зла. Развязывание
войны он считает величайшим проявлением зла. «Мысль народная»
пронизывает и философские выводы Толстого, и изображение
конкретных исторических событий, исторических деятелей, и
обрисовку рядовых людей, оценку их нравственного облика.

Важнейший вывод, который вытекает из художественных картин и
теоретических рассуждений писателя, вывод о решающей роли
народных масс в истории. Изображая войну 18051807 годов, Толстой
объясняет причину поражения русских именно тем, что солдатской
массе неясен был смысл этой войны, чужды ее цели. Совсем по иному
изображаются настроения армии в войне 1812 года. Эта война носила
народный характер потому, что русский народ защищал свой дом и
свою землю. Подлинный героизм, незаметный и естественный, как
сама жизнь, это качество проявляется и в боях, и в солдатских буднях,
и в отношениях русских воинов друг к другу и к врагу. Народ предстает
перед нами как носитель высших нравственных ценностей. Общие цели
и общая беда сплачивают людей, независимо от того, к какому
сословному кругу они принадлежат, поэтому лучшие национальные
черты русского человека выявляются во время всенародного бедствия.

В «Войне и мире» воплощена подлинная народность величайшее
завоевание русской классической литературы. О людях, о жизни, об
исторических событиях писатель судит с точки зрения интересов всего
народа, который является по существу главным героем его
произведения. Стремясь осмыслить закономерности человеческой
жизни, исторического процесса, писатель не только рисует живые
картины, образы и судьбы людей, но и рассуждает как философ,
ученыйисторик, говорящий на языке науки. Любимая мысль писателя
живет в каждом образе, в каждой сцене, в каждой детали созданной им
великой эпопеи.

Философия истории в романе Л.Н. Толстого "Война и мир" роль личности и роль масс.

В романе-эпопее "Война и мир" Льва Николаевича Толстого особенно занимал вопрос о движущих силах истории.
Писатель считал, что даже выдающимся личностям не дано решающим образом влиять на ход и исход исторических событий.
Он утверждал:
"Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, - то уничтожится возможность жизни".
По Толстому, ход истории управляется высшим сверхразумным основанием - Божьим промыслом.
В финале романа исторические законы сравниваются с коперниковской системой в астрономии: "Как для астрономии трудность признания движения земли состояла в том, чтобы отказаться от непосредственного чувства неподвижности земли и такого же чувства движения планет, так и для истории трудность признания подчиненности личности законам пространства, времени и причин состоит в том, чтобы отказаться от непосредственного чувства независимости своей личности. Но как в астрономии новое воззрение говорило: "правда, мы не чувствуем движения земли, но, допустив ее неподвижность, мы приходим к бессмыслице; допустив же движение, которого мы не чувствуем, мы приходим к законам", так и в истории новое воззрение говорит: "правда, мы не чувствуем нашей зависимости, но, допустив нашу свободу, мы приходим к бессмыслице; допустив же свою зависимость от внешнего мира, времени и причин, приходим к законам".
В первом случае, надо было отказаться от сознания неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение; в настоящем случае точно так же необходимо отказаться от сознаваемой свободы и признать неощущаемую нами зависимость".
Свобода человека, по Толстому, состоит только в том, чтобы осознать такую зависимость и постараться угадать предначертанное, чтобы в максимальной мере следовать ему. Для писателя был очевиден примат чувств над разумом, законов жизни над планами и расчетами отдельных людей, даже гениальных, реального хода сражения над предшествующей ему диспозицией, роли народных масс над ролью великих полководцев и правителей. Толстой был убежден, что "ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное", поскольку "великие люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которые так же, как ярлыки, менее всего имеют связи с самим событием". И войны происходят не от действий людей, а по воле провидения.
По мысли Толстого, роль так называемых "великих людей" сводится к следованию высшему велению, если им дано его угадать. Это хорошо видно на примере образа русского полководца М.И. Кутузова. Писатель старается убедить нас, что Михаил Илларионович "презирал и знание и ум и знал что-то другое, что должно было решить дело". В романе Кутузов противопоставлен как Наполеону, так и генералам-немцам на русской службе, которых роднит друг с другом стремление выиграть сражение, только благодаря заранее разработанному подробнейшему плану, где тщетно пытаются учесть все неожиданности живой жизни и будущего действительного хода битвы. Русский полководец, в отличие от них, обладает способностью "спокойного созерцания событий" и потому "ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит" благодаря сверхъестественной интуиции. Кутузов влияет лишь на моральный дух своего войска, так как "долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся со смертью нельзя одному человеку-, и знал, что решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этою силой и руководил ею, насколько это было в его власти". Этим и объясняется и гневная кутузовская отповедь генералу Вольцогену, который от имени другого генерала с иностранной фамилией, М.Б. Барклая де Толли, сообщает об отступлении русских войск и о захвате всех основных позиций на Бородинском поле французами. Кутузов кричит на принесшего дурные вести генерала: "Как вы... как вы смеете!.. Как смеете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения несправедливы и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему... Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге... Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля... Отбиты везде, за что я благодарю Бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской". Здесь
фельдмаршал кривит душой, ибо подлинный неблагоприятный для русской армии исход Бородинского сражения, следствием чего и стало оставление Москвы, известен ему не хуже, чем Вольцогену и Барклаю. Однако Кутузов предпочитает нарисовать такую картину хода битвы, которая сможет сохранить моральный дух подчиненных ему войск, сохранить то глубокое патриотическое чувство, которое "лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека".
Резкой критике подвергает Толстой императора Наполеона. Как полководца, вторгающегося со своими войсками на территорию других государств, писатель считает Бонапарта косвенным убийцей множества людей. В данном случае Толстой даже вступает в некоторое противоречие со своей фаталистической теорией, согласно которой возникновение войн не зависит от людского произвола. Он полагает, что Наполеон был окончательно посрамлен на полях России, и в результате "вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров". Толстой верит, что "нет величия там, где нет простоты, добра и правды". Французский император после занятия союзными войсками Парижа "не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки...". И даже когда Наполеон опять захватывает власть во время ста дней, он, по мнению автора "Войны и мира", лишь нужен истории "для оправдания последнего совокупного действия". Когда же это действие совершилось, оказалось, что "последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек в одиночестве на своем острове играет сам перед собою жалкую комедию, интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
- Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого".
И Наполеон, и другие персонажи исторического процесса у Толстого - не более чем актеры, исполняющие роли в театральной постановке, срежиссированной неведомой им силой. Эта последняя в лице столь ничтожных "великих людей" являет себя человечеству, всегда оставаясь в тени.
Писатель отрицал, что ход истории может определяться "бесчисленными так называемыми случайностями".
Он отстаивал полную предопределенность исторических событий. Но, если в своей критике Наполеона и прочих полководцев-завоевателей Толстой следовал христианскому учению, в частности, заповеди "не убий", то своим фатализмом он на самом деле ограничивал способность Бога наделить человека свободной волей. Автор "Войны и мира" оставлял за людьми лишь функцию слепого следования предначертанному свыше.
Однако позитивное значение философии истории Льва Толстого заключается в том, что он отказался, в отличие от подавляющего большинства современных ему историков, сводить историю к деяниям героев, призванных увлекать за собой инертную и бездумную толпу.
Писатель указал на первенствующую роль народных масс, совокупности миллионов и миллионов индивидуальных воль.
Насчет же того, что именно определяет их равнодействующую, историки и философы спорят по сей день,
сто с лишним лет спустя после публикации "Войны и мира".

Сочиняя, Л. Н. Толстой создавал не просто роман, он создавал роман исторический. Многие страницы в нем посвящены специфически толстовскому пониманию исторического процесса, его философии истории.В связи с этим в романе действует множество реальных истори-ческих персонажей, так или иначе влиявших на состояние европей-ского и российского общества в начале XIX века. Это император Александр I и Наполеон Бонапарт, генерал Багратион и генерал Даву, Аракчеев и Сперанский. А среди них персонаж-знак, обла-дающий совершенно особой смысловой наполненностью, - гене-рал-фельдмаршал Кутузов Михаил Илларионович, светлейший князь Смоленский - гениальный русский полководец, один из об-разованнейших людей своего времени.Кутузов, изображенный в романе, разительно отличается от ре-ального исторического лица. Кутузов для Толстого - воплощение его исторических новаций. Он - фигура особенная, личность, наде-ленная инстинктом мудрости. Он подобен вектору, направление действия которого определяет сумма тысяч и миллионов причин и действий, совершаемых в историческом пространстве..И еще одна цитата: .Такое понимание истории делает всякую историческую лич-ность личностью фатальной, обессмысливает ее активность. Она для Толстого в контексте истории выступает страдательным зало-гом общественного процесса. Только поняв это, можно объяснить действия, а точнее, не-действия Кутузова на страницах романа.В Аустерлице, имея превосходящее количество солдат, прекрас-ную диспозицию, генералитет, тот самый, который он выведет потом на Бородинское поле, Кутузов меланхолически замечает князю Андрею: .А на заседании военного совета перед сражением он просто, по-стариковски, позволяет себе заснуть. Он уже все знает. Ему все из-вестно заранее. Он несомненно обладает тем пониманием жизни, о котором пишет автор.Однако Толстой не был бы Толстым, если бы не показал фельд-маршала еще и живым человеком, со страстями и слабостями, со способностью к великодушию и злобе, состраданию и жестокости.Он тяжело переживает кампанию 1812 года. . И князь Андрей видит слезы на глазах старика. - грозит он французам. И выполняет свою угрозу. Умел слово держать!В его бездействии воплощена коллективная мудрость. Он совер-шает поступки не на уровне их понимания, а на уровне некоего врожденного инстинкта, так, как знает крестьянин, когда надо па-хать, а когда сеять.Кутузов не дает генерального сражения французам не потому, что не хочет, - этого хочет государь, этого хочет весь штаб, - а потому, что это противно естественному ходу вещей, который он не в состоянии выразить словами.Когда же это сражение происходит, автору не понятно, почему из десятков похожих полей Кутузов выбирает Бородинское, ничем не лучше и не хуже других. Давая и принимая сражение в Бороди-но, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. Кутузов на Бородинском поле не производит никаких распоряже-ний, он только соглашается или не соглашается. Он сосредоточен и спокоен. Он один все понимает и знает, что по окончании сражения зверь получил смертельную рану. Но для того чтобы он умер, необ-ходимо время. Единственное хрестоматийно-историческое решение Кутузов принимает в Филях, Один против всех. Его бессознатель-ный народный разум побеждает сухую логику воинской стратегии. Оставив Москву, он выигрывает войну,Подчинив себя, свой ум, свою волю стихии исторического дви-жения, он стал этой стихией. Именно в этом убеждает нас Лев Тол-стой: .

Задачи и тесты по теме "Образ Кутузова и вопрос о роли личности в истории. (По роману Л.Н. Толстого Война и мир.)"

• Именительный падеж имён существительных. Роль в предложении существительных в именительном падеже
• Склонение существительных. Падежные вопросы - Имя существительное 3 класс

  Уроков: 1 Заданий: 9 Тестов: 1

Смысл исторического процесса. Роль личности в истории.

Задание. Подчеркнуть тезисы статьи, подготовить ответ на вопросы:

— Каков смысл исторического процесса, по мнению Толстого?

Каковы взгляды Толстого на причины войны 1812 года и его отношение к войне?

— Какова роль личности в истории?

— Что значит личная и роевая жизнь человека? В чем заключается идеальное бытие человека? Для каких героев характерно это идеальное бытие?

Эта тема в романе впервые подробно рассматривается в историко-философском рассуждении о причинах войны 1812 г. (начало второй и начало третьей частей третьего тома). Рассуждение это полемически направлено против традиционных концепций историков, которые Толстой считает стереотипом, требующим переосмысления. Согласно Толстому, нельзя объяснить начало войны чьей-то отдельной волей (например, волей Наполеона). К этому событию Наполеон объективно причастен так же, как любой капрал, отправляющийся в этот день на войну. Война была неизбежна, она началась согласно невидимой исторической воле, которая складыва-ется из «миллиардов воль». Роль личности в истории практически ничтожна. Чем больше люди связаны с другими, тем более они служат «необходимости», т.е. их воля переплетается с другими волями и становится менее свободной. Поэтому общественные и государственные деятели являются менее субъективно свободными. «Царь — раб истории». (Как эта мысль Толстого проявляется в изображении Александра?) Наполеон заблуждается, когда думает, что может влиять на ход событий. «…Ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и… влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное» (т.3, ч.2, гл. XXVII ). Кутузов прав в том, что предпочитает четко следовать объективному процессу, а не навязывать свою линию, «не мешать» тому, что должно произойти. Заканчивается роман формулой исторического фатализма: «…необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость».

Отношение к войне. Война оказывается не поединком Наполеона с Александром или с Кутузовым, это поединок двух начал (агрессивного, разрушительного и гармонического, созидательного), которые воплощаются не только в Наполеоне и Кутузове, но и в персонажах, фигурирующих на других уровнях сюжета (Наташа, Платон Каратаев и др.). С одной стороны, война — противное всему человеческому событие, с другой — это объективная реальность, означающая для героев личный опыт. Нравственное отношение к войне у Толстого отрицательное.

В мирной жизни тоже происходит своеобразная «война». Осуждаются герои, представляющие светское общество, карьеристы — своего рода «маленькие наполеоны» (Борис, Берг), а также те, для которых война — место реализации агрессивных побуждений (дворянин Долохов, крестьянин Тихон Щер-батый). Эти герои принадлежат к сфере «войны», в них воплощается наполеоновское начало.

«Личная» и «роевая» жизнь человека. Может показаться, что такое видение мира глубоко пессимистично: отрицается понятие свободы, но тогда жизнь человека теряет смысл. На самом деле это не так. Толстой разделяет субъективный и объективный уровни человеческой жизни: человек находится в малом круге своей биографии (микрокосм, «личная» жизнь) и в большом круге всеобщей истории (макрокосм, «роевая» жизнь). Человек субъективно сознает свою «личную» жизнь, но не может видеть, в чем состоит его «роевая» жизнь.

На «личном» уровне человек наделен достаточной свободой выбора и способен отвечать за свои поступки. «Роевой» жизнью человек живет бессознательно. На этом уровне он сам ничего решить не может, его роль навсегда останется той, которую отвела ему история. Этический принцип, вытекающий из романа, состоит в следующем: человеку не следует сознательно относиться к своей «роевой» жизни, ставить себя в какие-либо отношения с историей. Любой человек, который пытается сознательно участвовать в общеисторическом процессе и воздействовать на него, заблуждается. В романе дискредитируется Наполеон, ошибочно полагавший, что судьба войны зависит от него — на самом деле он был игрушкой в руках неумолимой исторической необходимости. Реально он оказался лишь жертвой процесса, затеянного, как он думал, им самим. Все герои романа, пытавшиеся быть наполеонами, рано или поздно расстаются с этой мечтой или плохо кончают. Один из примеров: князь Андрей преодолевает иллюзии, связанные с государственной деятельностью в кабинете Сперанского (и это правильно, независимо от того, насколько «прогрессивен» Сперанский).

Закон исторической необходимости люди выполняют неведомо для себя, слепо, ничего не зная, кроме своих частных целей, и лишь подлинно (а не в «наполеоновском» смысле) великие люди оказываются способными отрешиться от личного, проникнуться целями исторической необходимости, а это единственный способ стать сознательным проводником высшей воли (пример — Кутузов).

Идеальное бытие — состояние гармонии, согласие (с миром, т. е. состояние «мира» (в смысле: не война). Для этого личная жизнь должна быть разумно согласована с законами «роевой» жизни. Неправильное бытие — вражда с этими законами, состояние «войны», когда герой противопоставляет себя людям, старается навязать миру свою волю (это путь Наполеона).

Положительные примеры в романе — Наташа Ростова и ее брат Николай (гармоничная жизнь, вкус к ней, понимание ее красоты), Кутузов (умение чутко реагировать на ход исторического процесса и занять в нем свое разумное место), Платон Каратаев (у этого героя личная жизнь практически растворяется в «роевой», у него как бы нет своего индивидуального «Я», а только коллективное, народное, общечеловеческое «Мы»).

Князь Андрей и Пьер Безухов на разных этапах своего жизненного пути то уподобляются Наполеону, думая, что могут своей личной волей повлиять на исторический процесс (честолюбивые планы Болконского; увлечение Пьера сначала масонством, а потом тайными обществами; намерение Пьера убить Наполеона и стать спасителем России), то обретают правильный взгляд на мир после глубоких кризисов, душевных потрясений, разочарований. Князь Андрей после ранения в Бородинском сражении умер, пережив состояние гармонического единства с миром. К Пьеру подобное состояние просветления пришло в плену (обратим внимание, что в обоих случаях герои наряду с простым, эмпирическим опытом получают также и мистический опыт посредством сна или видения). (Найдите это в тексте.) Однако можно предположить, что честолюбивые планы снова вернуться к Пьеру, он увлечется тайными обществами, хотя Платону Каратаеву это, возможно, не понравилось бы (см. разговор Пьера с Наташей в эпилоге).

В связи с представлением о «личной» и «роевой» жизни показателен спор Николая Ростова с Пьером о тайных обществах. Пьер сочувствует их деятельности («Тугендбунд — это союз добродетели, любовь, взаимная помощь; это то, что на кресте проповедовал Христос»), а Николай считает, что «тайное общество — следовательно, враждебное и вредное, которое может породить только зло, <…> составь вы тайное общество, начни вы противодействовать правительству, какое бы оно ни было, я знаю, что мой долг повиноваться ему. И вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить — ни на секунду не задумаюсь и пойду. А там суди как хочешь». Этот спор не получает однозначной оценки в романе, он остается открытым. Можно говорить о «двух правдах» — Николая Ростова и Пьера. Мы можем сочувствовать Пьеру вместе с Николенькой Болконским.

Эпилог заканчивается символическим сном Николеньки на тему этого разговора. Интуитивное сочувствие делу Пьера сочетается с мечтами о славе героя. Это напоминает юношеские мечты князя Андрея о «своем Тулоне», которые когда-то были развенчаны. Таким образом, в мечтах Николеньки есть нежелательное для Толстого «наполеоновское» начало — есть оно и в политических идеях Пьера. В связи с этим важен диалог Наташи и Пьера в гл. XVI первой части эпилога, где Пьер вынужден признать, что Платон Каратаев (человек, с которым для Пьера связаны главные нравственные критерии), «не одобрил бы» его политической деятельности, зато одобрил бы «семейную жизнь».

«Путь Наполеона».

Разговор о Наполеоне заходит на первых же страницах романа. Пьер Безухов, сознавая, что шокирует общество, собравшееся в салоне Анны Павловны Шерер, торжественно, «с отчаянностью», «все более и более одушевляясь», утверждает, что «Наполеон велик», «что народ видел в нем великого человека». Сглаживая «святотатственный» смысл его речей («Революция была великое дело,— продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость…»), Андрей Болконский признает, что «надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора», также считая, что в воплощении этих последних качеств Наполеон «велик».

Убеждение Пьера Безухова настолько глубоко, что он не хочет участвовать в «войне против Наполеона», так как это было бы борьбой с «величайшим человеком в мире» (т. 1, ч. 1, гл. 5). Резкое изменениe его взглядов, происшедшее в связи с внутренними и внешними событиями его жизни, приводит к тому, что в 1812 г. он в Наполеоне видит антихриста, воплощение зла. Он чувствует «необходимость и неизбежность» убить своего прежнего кумира, погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона» (т. 3, ч. 3, гл.27).

Для Андрея Болконского Наполеон — пример осуществления честолюбивых замыслов, составляющих основу его духовной жизни, В предстоящей военной кампании он мыслит категориями «не хуже» наполеоновских (т. 1, ч. 2, гл. 23). Все возражения его отца, «доводы» об ошибках», которые, на его взгляд, «делал Бонапарте во всех войнах и даже в государственных делах», не могут поколебать уверенности героя в том, что он «все-таки великий полководец» (т.1, ч.1, гл.24). Кроме этого, он полон надежд по примеру Наполеона начать свой собственный «путь к славе» («Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что… вот он, тот Тулон…» —т. 1,ч.2, гл. 12). Однако совершив задуманный подвиг («Вот оно! — князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно направленных именно против него» — ч. 3 , гл. 16) и удостоившись похвалы своего «героя», он «не только не заинтересовался» словами Наполеона, но «не заметил или же тотчас забыл их» (т. 1, ч. 3, гл. 19). Он кажется князю Андрею ничтожным, мелочным, самодовольным в сравнении с открывшимся ему высоким смыслом жизни. В войне 1812 г. Болконский одним первых становится на сторону «общей правды».

Наполеон — воплощение волюнтаризма и крайнего индивидуализма. Он стремится навязать миру (т.е. огромным массам людей) свою волю, но это невозможно. Война началась в соответствии с объективным ходом исторического процесса, но Наполеон думает, что он начал войну. Проиграв войну, он чувствует отчаяние и растерянность. Образ Наполеона у Толстого не лишен гротескно-сатирических оттенков. Для Наполеона характерно театральное поведение (см., например, сцену с «римским королем» в гл. XXVI второй части третьего тома), самолюбование, тщеславие. Выразительна сцена встречи Наполеона с Лаврушкой, остроумно «домысленная» Толстым по следам исторических материалов.

Наполеон — основная эмблема волюнтаристического пути, но этим путем идут в романе и многие другие герои. Их тоже можно уподобить Наполеону (ср. «маленькие наполеоны» — выражение из романа). Тщеславие и самоуверенность свойственны Бенигсену и другим военачальникам, авторам всевозможных «диспозиций», обвинявшим Кутузова в бездействии. Многие люди светского общества также духовно подобны Наполеону, потому что всегда живут как бы в состоянии «войны» (светские интриги, карьеризм, стремление подчинить других людей собственным интересам и т. д.). Прежде всего это относится к семейству Курагиных. Все члены этого семейства агрессивно вмешиваются в жизнь других людей, стараются навязать свою волю, использовать остальных для выполнения собственных желаний.

Некоторые исследователи указывали на символическую связь любовного сюжета (вторжение вероломного Анатоля в мир Наташи) с историческим (вторжение Наполеона в Россию), тем более, что в эпизоде на Поклонной горе используется эротическая метафора («И с этой точки зрения он [Наполеон] смотрел на ле-жавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу [Москву], <…> уверенность обладания волновала и ужасала его» — гл. XIX третьей части третьего тома).

Ее воплощением и антитезой Наполеону в романе является Кутузов. Разговор о нем возникает также в самой первой главе в с тем, что князь Андрей — его адъютант. Кутузов — главнокомандующий противостоящей Наполеону русской армии. Однако его заботы направлены не на победоносные сражения, а на то, чтобы сохранить «раздетые, изнуренные» войска (т. 1, ч. 2 , гл. 1—9). Не веря в победу, он, старый боевой генерал, испытывает «отчаяние» (Рана не здесь, а вот где! — сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих» —т. 1, ч. 3, гл. 16). Для окружающих неторопливость и непосредственность его поведения

Подлинный смысл жизни. Заключительная фраза в романе провоцирует читателя сделать пессимистический вывод о бессмысленности жизни. Однако внутренняя логика сюжета «Войны и мира» (в котором не случайно воссоздается все многообразие жизненного опыта человека: как сказал А. Д. Синявский, «сразу вся война и весь мир») говорит об обратном.

Как в романе «Война и мир» Л.Н. Толстого решается во­прос о роли личности в истории?

Согласно Л.Н. Толстому, история творится не отдельными, даже сверхгениальными личностями, а волей народа. Из мно­жества отдельных воль складывается дух нации, от которого и зависит исход исторических событий. Это доказала Отечествен­ная война 1812 года, когда перед иноземной угрозой вся нация объединилась и обрела «общую жизнь».

Какие народные типы рисует Л.Н. Толстой в романе «Вой­на и мир»?

Л.Н. Толстой показывает разных представителей народа. Но он отмечает два полярных типа национального характера. Один — способные на бунт (богучаровские мужики), другой — непро­тивленцы (Платон Каратаев). Между ними — созидатель, мастер на все руки Тихон Щербатый, отважная старостиха Василиса, староста Дрон.

Какие взгляды Л.Н. Толстого воплотились в образе Пла­тона Каратаева?

В образе Платона Каратаева Л.Н. Толстой воплотил мораль идеализируемого им патриархального крестьянства и теорию «непротивления злу насилием». Каратаев оставляет впечатление благообразия и простоты, своеобразной душевной гармонии. В его облике постоянно подчеркивается округлость как признак завершенности. Он убежден, что все происходит по велению Божь­ему, потому ничему не надо сопротивляться, надо принимать мир таким, каков он есть. Основное в поведении Платона Кара­таева - пассивность и созерцательность. Хотя Л.Н. Толстой пода­вал образ Каратаева как положительный пример, но он же по­казывает, что солдаты не восхищаются Каратаевым, относятся к нему даже снисходительно. Не пассивные Каратаевы выиграли войну с французами. Каратаев - толстовский идеал полного рас­творения в общей жизни, тип «роевого человека».

Что Л.Н. Толстой называет «скрытой теплотой патрио­тизма»?

В Отечественной войне 1812 года проявилась духовная сила и стойкость народа, его истинный патриотизм, который не нуж­дался ни в пышных словах, ни в красивых жестах. Все как один человек понимали, что «под французом нельзя было», все на­правляли свои действия против врага - это и было тем источни­ком победы, который Л.Н. Толстой назвал «скрытой теплотой патриотизма».

Каково значение противопоставления Наполеона и Куту­зова?

Л.Н. Толстой признавал роль личности в истории, но считал, что она только тогда определяет историческое движение, когда ее воля совпадает с волей ее народа. Именно эта философия от­разилась в антитезе Наполеон - Кутузов. По Толстому, нет и не может быть величия там, где нет простоты, добра и правды. На­полеон же эгоистичен, честолюбив, для него люди ничего не значат - это только фигурки в разыгрываемых им партиях. Сол­даты его интересуют только как средство достижения личной славы. В отличие от него, Кутузов не думает о собственной славе. Он умеет уловить общее направление народного духа и напра­вить его на победу. Кутузов живет по нравственным критериям народа. Именно благодаря соединению воли народа и искусства Кутузова Наполеон впервые ощутил приближение разгрома. Рус­ские войска сначала одержали нравственную победу, а затем и историческую военную.

Каково значение понятий «внутренний человек» и «внеш­ний человек»?

Понятия «внутренний человек» и «внешний человек» рож­даются в сознании Пьера Безухова в период разочарования его в масонстве. «Внутренний человек» - это «душа в жизни», народ­ное чувство, естественность. «Внешний человек» - «лишнее», прах и мертвенность души, искусственность. Воплощение «внут­реннего человека» - Кутузов, «внешнего» - Наполеон.

Каков толстовский идеал женщины?

Идеал толстовской женщины вырисовывается из эпилога ро­мана «Война и мир». Интересы Наташи сосредоточены только на доме, детях, муже. Л.Н. Толстой - противник женской эмансипации. Его идеал женщины близок патриархальным представле­ниям.