Черный саша - солдатские сказки. «Солдатские сказки» Саши Черного Другие книги схожей тематики
Са́ша Чёрный (настоящее имя Алекса́ндр Миха́йлович Гли́кберг; 1 (13) октября 1880 года в еврейской семье провизора, агента торговой фирмы. В семье было пятеро детей, двоих из которых звали Саша. Блондина называли «белый», а брюнета - «чёрный» - так и появился псевдоним.
Чтобы дать ребёнку возможность поступить в белоцерковскую гимназию, родители крестили его. В гимназии Александр проучился недолго. Мальчик сбежал из дома, стал бедным, нищим, попрошайничал. О его горестной судьбе написали в газете, и житомирский чиновник К. К. Роше, растроганный этой историей, взял мальчика к себе. К. К. Роше, много занимавшийся благотворительностью и любивший поэзию, оказал на Александра большое влияние.
С 1901 по 1902 год Александр Гликберг служил рядовым в учебной команде, затем работал в Новоселенской таможне.
1 июня 1904 года в житомирской газете «Волынский вестник» напечатан его «Дневник резонёра» за подписью «Сам по себе».
В 1905 году переезжает в Санкт-Петербург, где публикует принесшие ему известность сатирические стихи в журналах «Зритель», «Альманах», «Журнал», «Маски», «Леший» и др. Как писал Чуковский: «получив свежий номер журнала, читатель, прежде всего, искал в нём стихи Саши Чёрного».
Первое стихотворение под псевдонимом «Саша Чёрный» - сатира «Чепуха», напечатанное 27 ноября 1905 года, привело к закрытию журнала «Зритель». Поэтический сборник «Разные мотивы» был запрещён цензурой.
В 1906-1908 годах жил в Германии, где продолжил образование в Гейдельбергском университете.
Вернувшись в Петербург в 1908 году, сотрудничает с журналом «Сатирикон», выпускает сборники стихов «Всем нищим духом», «Невольная дань», «Сатиры». Публикуется в журналах «Современный мир», «Аргус», «Солнце России», «Современник», в газетах «Киевская мысль», «Русская молва», «Одесские новости». Становится известным как детский писатель: книги «Тук-Тук», «Живая азбука» и другие.
В годы Первой мировой войны Саша Чёрный служил в 5-й армии рядовым при полевом лазарете и работал как прозаик.
Издал сборник прозы «Несерьёзные рассказы» (1928), повесть «Чудесное лето» (1929), детские книги: «Сон профессора Патрашкина» (1924), «Дневник фокса Микки» (1927), «Кошачья санатория» (1928), «Румяная книжка» (1930), «Белка-мореплавательница» (1932).
В 1929 году приобрёл участок земли на юге Франции, в местечке Ла Фавьер, построил свой дом, куда приезжали и где подолгу гостили русские писатели, художники, музыканты.
Саша Чёрный скончался от сердечного приступа 5 августа 1932 года. Рискуя жизнью, он помогал в тушении пожара на соседней ферме, придя домой, слёг и больше не поднялся.
Похоронен на кладбище Лаванду, департамент Вар.
Александр Гликберг (Саша Черный) был одним из самых крупных писателей-сатириков начала 20 века. Саша Черный и Аркадий Аверченко- два столпа юмористической литературы «серебряного века». Но лично мне Саша Черный нравится больше: его стихотворения и рассказы я не могу читать без улыбки, а строчки из «Обстановочки» часто всплывают в памяти, когда накатывает плохое настроение. У Саши Черного своеобразный «одесский» юмор, в котором смешивается смешное и грустное, который заставляет смеяться и одновременно задумываться. Почему-то у писателей из Одессы именно такой юмор. Сразу видно, что Саша Черный, Исаак Бабель, Илья Ильф и Евгений Петров, Михаил Жванецкий родились и выросли в Одессе. Первый в этом списке Александр Гликберг, который для того, чтобы пошутить над псевдонимом друга Блока и «пылкого поэта-символиста» Бориса Бугаева (Андрей Белый) взял себе творческое имя Саша Черный.
«Солдатские сказки» Саши Черного — особая книга. Она вышла впервые в печати уже после смерти автора в Париже в 1933 году и вызвала в среде русской эмиграции много восторженных отзывов. О «Солдатских сказках» писали все, от придирчивого Александра Куприна до утонченного Владимира Набокова. И это вполне справедливо. Книга «Солдатские сказки» — заметное событие не только русской эмигрантской литературы, но и русской литературы вообще. Что же в этой сравнительно небольшой книге вызвало такой ажиотаж?
Во-первых, язык сказок. Стилизация под солдата-рассказчика полная, в речи много пословиц и поговорок. Иногда непонятно, это реальные пословицы и поговорки или они выдуманы самим Сашей Черным. Большинство, конечно, выдумано, но зато как выдумано. От реальных и не отличить. А какие эти фразочки смешные и весёлые. Хоть в тетрадь выписывай. Вот, например:»Ишь ты… Чтобы тебе ежа против шерсти родить!», «сколько у ерша костей, столько и барских затей», » что-то, мил человек, до того от тебя простой овощью разит, что и разговор вести невозможно, так начадил, что сига закоптить можно»», «настоящий античный герой, известкой бы тебя побелить, да в замороженном виде на постамент в парке поставить» и т. д.
Во-вторых - сюжеты сказок. Это не просто сказки- это «солдатские байки», да такие занятные и интересные, что дух захватывает. В этих сказках солдат не только традиционную «кашу из топора» сварить сможет, но и стадо ослов успокоить, которое своими криками не даёт спать генералисимусу Суворову в Альпах. Тут и волшебная сказка, и случай из жизни, и просто армейский анекдот. Объединяют все истории герои: весельчаки солдаты и их заразительный юмор.
В-третьих- мастерство пародии. В каждой сказке Саша Черный пародирует что-то: то волшебную сказку, то героическую былину, то приключенческий роман. Особенно мне понравилась сказка, в которой пародируется романтическая поэма Лермонтова «Демон». Называется она «Кавказский черт». Бывалый солдат рассказывает сослуживцам содержание «Демона» («Кавказского черта»), превращая трагический сюжет поэмы в серию анекдотов.
И, в четвёртых- в каждой сказке содержится глубокий смысл, каждая история учит быть смекалистым и добрым. Таким как Лукашка из сказки «Мирная война», который предложил враждебным армиям перетягивать канат, чтобы людей на войне не убивать и не калечить. Кто перетянет канат, тот и победит в войне.
Если хотите, чтобы ваши дети хорошо посмеялись и при этом чему-нибудь научились, тогда «Солдатские сказки» Саши Черного – это для вас хороший выбор. Стилизация под народную речь может показаться детям поначалу непривычной, но искромётный юмор быстро поможет привыкнуть к манере рассказа. Ну и, конечно, читайте сказки Саши Черного сами. Хорошее настроение после прочтения будет вам гарантировано.
Книга «Солдатские сказки» вышла в издательстве «Нигма» в роскошном подарочном коллекционном издании. Это издание по-своему уникальное. Так «Солдатские сказки » еще ни разу не издавали. Твердая красочная обложка, качественная дорогая бумага, офсетная печать, есть закладка-ляссе. В конце книги рассказ о «Солдатских сказках» и о Саше Черном знаменитого мультипликатора Юрия Норштейна (автора мультфильма «Ежик в тумане» и др.). Иллюстрации ученицы Юрия Норштейна Екатерины Соколовой. Екатерина Соколова- -одна из лучших современных российских режиссеров-мультипликаторов, лауреат многих премий за анимационные фильмы.
Рисунков в книге много, они почти на каждой странице. Иллюстрации цветные, нарисованные с тем юмором и вкусом, которых и ждешь от весёлой книги. Книга рекомендована для детей старшего школьного возраста, но мне кажется, что и детям среднего школьного возраста (с 13 лет) почесть сказки Саши Черного будет весело и интересно.
Дмитрий Мацюк
Саша Чёрный: Солдатские сказки. Художник: Екатерина Соколова. Издательство Нигма, 2016
|labirint|
https://www.labirint.ru/books/547458/?p=7207
1 из 9
В книгу вошли солдатские сказки известного русского писателя-сатирика Саши Черного. "Солдатские сказки" издавались за рубежом. В Советском Союзе издаются впервые.
Антигной
Посылает полковой адъютант к первой роты командиру с вестовым записку. Так и так, столик у меня карточный дорогого дерева на именинах водкой залили. Пришлите Ивана Бородулина глянец навести.
Ротный приказание через фельдфебеля дал, адъютанту не откажешь. А Бородулину что ж: с лагеря от занятий почему не освободиться; работа легкая – своя, задушевная, да и адъютант не такой жмот, чтобы даром солдатским потом пользоваться.
Сидит это Бородулин на полу, лаком-сандараком ножки натирает, упарился весь, разогрелся, гимнастерку с себя на паркет бросил, рукава засучил. Солдат был из себя статный да крепкий, хочь патрет пиши: мускулы на плечах и руках под кожей чугунными желваками перекатываются, лицо тонкое, будто и не простой солдат, а чуть-чуть офицерских дрожжей прибавлено. Однако ж, что зря хаять, – родительница у него была старого закала, природная слободская мещанка, – в постный день мимо колбасной лавки не пройдет, не то, чтобы что…
Перевел дух Бородулин, ладонью пот со лба вытер. Поднял глаза, барыня в дверях стоит, – молодая, значит, вдова, у которой адъютант по сходной цене фатеру сымал. Из себя аккуратная, личико тоже – не отвернешься. Ужли адъютант у корявой жить станет…
– Упрели, солдатик?
Скочил он на резвые ноги, – гимнастерка на полу. Только он ее через голову стал напяливать, второпях в ворот руку вместо головы сунул, ан барыня его и притормозила:
– Нет, нет! Гимнастерку не трожьте! Обсмотрела его по всем швам, будто экзамен произвела, и за портьерку медовым голосом бросила:
– Чисто Антигной!… Энтот мне как есть подходит.
И ушла. Только дух за ней сиреневый так дорожкой и завился.
Принахмурился солдат. На кой ляд он ей подходит? Экое слово при белом свете ляпнула… С жиру они, барыни, перила грызут, да не на такого напала.
Справил Бородулин работу, снасть свою в узелок связал, через вестового доложился.
Вышел адъютант самолично. Глаз прищувил: блестит столик, будто его корова мокрым языком облизала.
– Ловко, – говорит, – насандалил! Молодец, Бородулин!
– Рад стараться, ваше скородие. Только извольте приказать, чтобы до завтрева окон не отпирали, пока лак не окреп. А то майская пыль налетит, столик затомится… Работа деликатная. Разрешите иттить?
Наградил его адъютант как следовает, а сам ухмыляется.
– Нет, братец, постой. Одну работу справил, другая прилипла. Барыне ты оченно понравился, барыня лепить тебя хочет, понял?
– Никак нет. Сумнительно чтой-то…
А сам думает: что ж меня лепить-то? Чай уже вылеплен!…
– Ну, ладно. Не понял, так барыня тебе разъяснение даст.
И с тем фуражку на лоб и в сени проследовал. Только, стало быть, солдат за гимнастерку – портьерка – взык! – будто ветром ее вбок отнесло. Стоит барыня, пуховую ладонь к косяку прислонила и опять за свое:
– Нет, нет! Взойдите, как есть, в натуральном виде. Вас как зовут-то, солдатик?
– Иван Бородулин! – ответ дал, а сам, будто медведь на мельничное колесо, вбок уставился.
Зовет она его, значит, в свой покой на близкую дистанцию. Адъютант приказал, не упрешься.
– Вот, – говорит барыня, – обсмотрите. Все крутом, как есть моей работы.
Мать честная! Как глянул он, аж в глазах забелело; полна горница голых мужиков, кто без ног, кто без головы… А промеж них бабы алебастровые. Которая лежит, которая стоит… Платья-белья и звания не видать, а лица, между прочим, строгие.
Барыня тут полное пояснение сделала:
– Вот вы, Бородулин, по красному дереву мастер, а я из глины леплю. Только и разница. Ваша, например, политура, а моя – скульптура… В городе монументы, скажем, понаставлены, те же самые идолы, только в окончательном виде…
Видит солдат, что барыня не военная, мягкая, – он ей поперек и режет:
– Как, сударыня, возможно? На монументах ерои в полной парадной форме на конях шашками машут, а энти, без роду-племени, ни к чему. Разве таких голых чертей в город выкатишь?
Она, ничего, не обижается. В кружевной платочек зубки поскалила и отвечает:
– Ан вот и ошиблись. В Питере не бывали? То-то и оно! А там в Летнем саду беспорточных энтих сколько угодно. Который бог по морской части, которая богиня бесплодородием заведует. Вы солдат грамотный, следует вам знать.
"Ишь заливает! – думает солдат. – Чай там в столичном саду мамки княжеских ребят нянчат, начальство гуляет, – как же возможно погань такую меж деревьев ставить?…".
Достает она из рундучка белую мохнатую простыню, край кумачевой лентой обшит, – подает солдату.
– Вот вам заместо крымской епанчи. Рубаху нательную сымайте, мне она без надобности.
Ошалел Бородулин, стоит столбом, рука к вороту не подымается.
Ан барыня упрямая, солдатского конфуза не принимает:
– Ну что ж вы, солдатик? Мне ж только до пояса, – подумаешь, одуванчик какой монастырский!… Простыньку на правое плечо накиньте, левое у Антигноя завсегда в натуральном виде.
Не успел он опомниться, барыня простыню на плече лошадиной бляхой скрепила, посадила его на высокий табурет, винт подвинтила… Вознесся солдат, будто кот на тумбе, – глазами лупает, кипяток к вискам приливает. Дерево прямое, да яблочко кислое…
Взяла она солдата на прицел из всех углов.
– В самый раз! Вот только стригут вас, солдат, низко, – мышь зубом не схватит. Антигною беспременно кудерьки полагаются… Мне для полной фантазии завсегда с первого удара модель по всей форме видеть надо. Ну, этой беде пособить нетрудно…
В рундучок снова нырнула, паричок ангельской масти вынула и на Бородулина его так круглым венчиком и скинула. Сверху обручем медным притиснула, – то ли для прочности, то ли для красоты.
Глянула она с трех шагов в кулачок:
– Ох, до чего натурально! Известкой бы вас побелить, да в замороженном виде на постамент поставить – и лепить не надо…
Посмотрел и Бородулин в зеркало, – что наискось в простенке около козлоногого мужика висело… Будто черт его за губу дернул.
Ишь срамота… Мамка не мамка, банщик не банщик, – то есть до того барыня солдата расфасонила, что хочь в балаганах показывай. Слава Тебе, Господи, что окно высоко: окромя кошки, никто с улицы не увидит.
А молодая вдова в раж вошла. Глину вокруг станка вертит, туловище в сыромятном виде на скорую руку обшлепала, заместо головы колобок мятый посадила. Вертит, пыхтит, на Бородулина и не взглянет. Спервоначалу она, вишь, до тонких тонкостей не доходила, абы глину кое-как обломать.
Потеет солдат. И сплюнуть хочется, и покурить охота смертная, а в зеркале плечо да полгруди, как на лотке, корнем торчат, вверху рыжим барашком пакля расплывается, – так бы из-под себя табурет выдернул да себя по морде и шваркнул… Нипочем нельзя: барыня хочь и не военная, однако обидится, – через адъютанта так ушибет, что и не отдышишься. Упрела, однако ж, и она. Ручки об фартук вытерла, на Бородулина смотрит, усмехается.
– Сомлели? А вот мы передышку чичас и сделаем. Желательно походить, походите, а то и так в вольной позиции посидите.
Чего ж ему ходить в балахоне-то энтом с обручем? Запахнул он плечо, слюнку проглотил и спрашивает:
– А из каких он, Антигной, энтот, будет? В богах бусурманских числился, либо на какой штатской должности?
– При крымском императоре Андреяне в домашних красавцах состоял.
Покрутил Бородулин головой. Скажет, тоже… При императоре либо флигель-адъютанты, либо обер-камердинеры полагаются. На кой ему ляд при себе хахаля такого в локонах содержать.
А барыня к окну подошла, в сад по грудь высунулась, чтобы ветром ее обдуло: тоже работа не легкая, – пуд глины месить, не утку доить.
Слышит солдат за спиной писк-визг мышиный, портьерка на кольцах трясется. Покосился он взад на оба фланга, чуть с табуретки не сковырнулся: с одного конца барынина горничная, вертеха, в платочек давится, с другого денщик адъютантский циферблат высунул, погоны на нем так и трясутся, а за ним куфарка, – фартуком пасть закрывает… Повернулся к ним Бородулин полным патретом – так враз всех и прорвало, будто по трем сковородкам горохом вдарили… Прыснули, да скорее ходу по стенке, чтобы барыня не застигла.
Обернулась барыня от окна, Бородулина спрашивает:
– Вы что же это, солдатик, фырчите?
|
Особое место в творчестве Саши Черного занимают «Солдатские сказки», написанные в стиле своеобразного анекдотически-бытового реализма. Достоинства этих небылицне только в сюжете, но и в языке, в непринужденной манере рассказа, воссоздающей бойкую, остроумную народную речь. Королева – Золотые Пятки Антигной Ослиный тормоз Кавказский черт С колокольчиком Кабы я был царем Корнет-лунатик Бестелесная команда Солдат и русалка Армейский спотыкач Муравьиная куча Мирная война Скоропостижный помещик Сумбур-трава Антошина беда"Лебединая прохлада" Безгласное королевство Штабс-капитанская сласть Кому за махоркой идти Правдивая колбаса Катись горошком Издательство: "АРДИС" (2008)
ISBN: 4607031750773 аудиокнига можно скачать Могила поэта была утеряна после боевых действий, которые затронули департамент Вар в ходе второй мировой войны. Детей у поэта не было. Хроника жизни Саши Черного
Принял крещение. Поступил в гимназию. Бежал из дома в Петербург, где продолжил учебу во 2-й прогимназии. Исключен из гимназии за неуспеваемость. Родители отказываются от сына. 8/20 сентября. В петербургской газете «Сын Отечества» напечатана статья начинающего журналиста А. А. Яблоновского о бедственном положении, в котором оказался мальчик, брошенный семьей. Взят на воспитание К. К. Роше - председателем Губернского присутствия по крестьянским делам в Житомире. 2/14 октября принят в 5-й класс 2-й житомирской гимназии. Во время летних каникул принимает участие в благотворительной экспедиции по оказанию помощи голодающим Белебеевского уезда Уфимской губернии. Из-за конфликта с директором гимназии исключен из 6-го класса - «без права поступления». 1/14 сентября. Принят на срочную военную службу на правах вольноопределяющихся в 18-й пехотный Вологодский полк (Житомир). 25 октября/7 ноября уволен в запас. Начало трудовой деятельности: на таможне в местечке Новоселицы Бессарабской губернии. 3/16 июня. Дебютирует в качестве фельетониста житомирской газеты "Волынский вестник». После закрытия газеты (19 июля) переезжает в Петербург. Принят письмоводителем на Службу Сборов Варшавской железной дороги. Вступает в гражданский брак с М. И. Васильевой. Свадебное путешествие в Италию. В сатирическом журнале «Зритель» 27 ноября под стихотворением «Чепуха» впервые появляется подпись «Саша Черный». Печатается в сатирических журналах и альманахах. Издает сборник стихов «Разные мотивы». В апреле-мае уезжает в Германию, где во время летнего и зимнего семестра посещает в качестве вольнослушателя лекции в Гейдельбергском университете. Возвращается в Петербург. Возобновляет сотрудничество в журнале «Зритель». Становится сотрудником журнала «Стрекоза», преобразованного в апреле в «Сатирикон». Лето проводит в курортном местечке Гунгербург (Шмецке) в Эстонии. Во время летнего отпуска отправляется на лечение в Башкирию (деревня Чебени). Кумысные вирши В марте увидела свет книга стихов «Сатиры». В апреле уезжает на отдых в деревню Заозерье Псковской губернии. Летом совершает турне по Германии и Италии. Заявляет о себе как прозаик («Люди летом», журнал «Современный мир», № 9). Новый год встречает в финском пансионе под Выборгом. В апреле прекращает сотрудничество в «Сатириконе». Отправляется в Киев, затем в Крым. Летом отдыхает в деревне Кривцово Орловской губернии, посещает уездный город Волхов. Сотрудничает в газетах «Киевская мысль» и «Одесские новости». В ноябре выходит книга стихов «Сатиры и лирика». В альманахе «Земля» напечатана проза поэта «Первое знакомство». Работает над переводами Г. Гейне. В августе отдыхает в Италии, на острове Капри, где знакомится и сближается с А. М. Горьким и художником В. Д. Фалилеевым. В январе посещает деревню Кривцово Орловской губернии. Выходит в свет подготовленный им детский альманах «Голубая книжка» и сборник его собственных стихов для детей «Тук-тук!». Лето проводит на Украине, близ города Ромны. Выпускает детскую книжку «Живая азбука». В альманахе «Шиповник» напечатана поэма «Ной». Весну и лето проводит на Балтийском побережье (Усть-Нарва). 26 июля/8 августа. В связи с объявлением войны с Германией призван в армию; зачислен в 13-й полевой запасной госпиталь. В составе Варшавского сводного полевого госпиталя №2 отправлен на фронт. В марте по запросу генерал-лейтенанта К. П. Губера переведен в Санитар ный отдел штаба 5-й Армии. Принимает участие в боевых действиях в районг польских городов Ломжа и Замброво. Переведен смотрителем госпиталя в Гатчину, а затем помощником смотрителя в 18-й полевой запасной госпиталь в Пскове. Возвращается к литературному творчеству. В конце года появляются его стихи в петроградском журнале «Для детей». Переведен в Управление военных сообщений в Пскове. После февральской революции избран начальником отдела управления комиссара Северною фронта. В конце весны посещает революционный Петроград. В конце лета, перед вступлением Красной армии в Псков, вместе с другими беженцами покидает город. Живет на хуторе под Двинском. В последних числах декабря перебирается в Вильно. Живет в Вильно, летом - на хуторе, где написаны многие страницы будущих книг стихов. В марте, приняв решение об эмиграции, нелегально перебирается в Ковно - столицу Литвы, где получает визу в Германию. Обосновался в пригороде Берлина - Шарлоттенбурге. В конце года выпускает книгу стихов «Детский остров». Активно включается в культурно-общественную жизнь «русского Берлина». Возглавляет литературный отдел журнала «Жар-Птица». Занимается составлением и выпуском книг «Детской библиотеки «Слово» (Жуковский, Тургенев и др.). Переиздает в новой редакции свои книги стихов «Сатиры» и «Сатиры и лирика». Выступает как редактор и составитель альманахов «Грани» (№1), «Цветень» и антологии для детей «Радуга». В издании автора выходит третья книга стихов «Жажда». Много работает для детей: сказка в стихах «Сон профессора Патрашкина», переводы немецких сказочников Р. Демеля, Ф. Остини, В. Руланда, Л. Гильдебранта. Часть подготовленных и проанонсированных книг не вышла («Библейские сказки», «Вспомни!», «Возвращение Робинзона»). В мае переезжает в Рим. Живет в доме, снимаемом семьей Леонида Андреева. Здесь начат цикл «Из Римской тетради», написана повесть «Кошачья санатория». В марте перебирается в Париж. Становится постоянным сотрудником журнала «Иллюстрированная Россия». Лето проводит в усадьбе под Парижем (Гресси). Как поэт, публицист и критик публикуется в «Русской газете» . Создает в «Иллюстрированной России» отдел сатиры и юмора «Бумеранг». Лето проводит в Бретани, на берегу океана. Принимает участие в благотворительных акциях в пользу русских инвалидов и детей эмигрантов. В августе-сентябре отдыхает в Ла Фавьере, на Лазурном берегу Средиземного моря в колонии русских эмигрантов. Сближается с Иваном Билибиным. В издании автора выходит книга для детей «Дневник фокса Микки». Ко дню русской культуры подготовил альманах для детей «Молодая Россия». По приглашению русской колонии дважды посещает Брюссель. Лето проводит в Ла Фавьере. С октября становится постоянным сотрудником газеты «Последние новости». Выходят книги прозы «Кошачья санатория» и «Несерьезные рассказы». Подготавливает ко дню русской культуры альманах для юношества «Русская земля». Совместно с А. А. Яблоновским совершает турне по городам Франции (Лион, Гренобль, Канны, Ницца) с выступлениями перед соотечественниками. Завязывает контакты с редакцией газеты «Заря» (Харбин). В Белграде увидела свет книга для детей «Серебряная елка», переиздан «Дневник фокса Микки». Летом отдыхает в русском санатории под Ниццей. Приобретает участок земли в Ла Фавьере. Выходит отдельной книгой повесть «Чудесное лето». В Белграде издана книга рассказов для детей «Румяная книжка». Лето проводит в Ла Фавьере - в собственном доме, построенном на его участке. Участвует в издании возрожденного в Париже журнала «Сатирикон». Лето проводит в Ла Фавьере. По возвращении в Париж начинает печатать по главам поэму «Кому в эмиграции жить хорошо». Занимается подготовкой книги стихов для детей «Ручей» и рассказов «Белка-мореплавательница». В начале лета уезжает в Ла Фавьер, где 5 августа скоропостижно скончался от сердечного приступа. Похоронен на местном кладбище. В 1933 г. посмертно изданы книги «Солдатские сказки» и «Белка-мореплавательница». Поэт о себе
Издания поэтаЭкранизации произведений
ПримечанияСсылки
Другие книги схожей тематики:
|