Слайд 1

Религиозные праздники и повседневный быт в XVI в.

Слайд 2

Русские люди искренне исповедовали христианство и обязательно отмечали православные религиозные праздники. Самым почитаемым праздником была Пасха.Этот праздник посвящался Воскресению Иисуса Христа и праздновался весной.Начинался он крестным ходом.Символами праздника Пасхи были крашеные яйца, куличи и творожная Пасха.

Слайд 3

Однако помимо церковных праздников в народной среде сохранялись языческие традиции. Таковыми были святочные увеселения. Святками назывались двенадцать дней между Рождеством и Крещением. И если церковь призывала проводить эти «святые дни» в молитвах и песнопениях, то по языческим традициям они сопровождались своеобразными обрядами и игрищами (у древних римлян - январские «календы», отсюда - русская «коляда»). Мужчины переодевались в женскую одежду, женщины - в мужскую, некоторые наряжались животными. В таком виде они ходили по улицам из дома в дом с песнями, шумом и криками. Православная церковь боролась с этими языческими обычаями. Так, Стоглавый собор в 1551 году строго запретил «эллинское беснование, игры и плескания, празднование календы и переодевание».

Слайд 4

К тому же суровые природные условия и связанная с ними сверхнапряжённая страда, результаты которой не всегда соответствовали затраченным усилиям, горький опыт неурожайных лет погружали русского крестьянина в мир суеверий, примет, обрядов. Стремясь всеми силами обеспечить устойчивость своего хозяйства, земледельцы не только изучали и обобщали особенности погодных условий в местности своего проживания, но и пытались их прогнозировать.

Слайд 5

У мусульманских народов России главными торжествами были праздник разговения и праздник жертвоприношения. Мусульмане – сунниты так же праздновали день рождения пророка Мухаммеда.

Слайд 6

Многие особеннности повседневного быта народов зависели от условий места проживания. Для карел, живших на берегах рек и озёр, основным видом транспорта являлись двухколёсные кочевые лодки – «шитики».

Слайд 7

Основной рацион этого народа составляли рыба, каши, пироги.

Слайд 8

Так выглядели жилища карел.

Слайд 9

Основу питания мордвы составляла растительная пища – кислый хлеб,каши,пироги,блины из гречихи и пшена.

Слайд 10

По праздникам мордвины ели блюда из мяса.

Жилище

Быт русского крестьянина и горожанина на продолжении столетий изменялся очень медленно и мало. Русский традиционный дом, сложившийся в древности, оставался все той же однокомнатной постройки с маленькими окнами, заткнутыми бычьим пузырем или материей, пропитанной в конопляном масле. Внутри дома значительную часть занимала печь, топившаяся по черному: дым скапливался под крышей (потолков не было) и выходил через дверь и особые окна, сделанные в верхней части стены. Эти черты были общими как для сельского, так и для городского дома. Сельский дом дворянина или сына боярского отличался от крестьянского только немного большими размерами. Судя по некоторым остаткам старинных домов в Трубчевске, городской дом иногда строился из камня. Стены делались очень толстыми – до двух метров. Нижняя полуподземная часть дома – подклет – имела сводчатые потолки. В потолке были железные кольца для подвешивания продовольствия. Верхняя часть дома порой украшалась лепными дверными и оконными наличниками. В окна вставлялись художественно выполненные решетки. Такими были редкие дома очень зажиточных людей.
Как и раньше, главной мебелью в доме был стол и неподвижные лавки. На полках хранилась деревянная и глиняная посуда. В наиболее богатых домах бытовала посуда из стекла. В больших и малых сундуках лежало различное добро: одежда, скатерти, полотенца. Отдельно складывалось приданное на свадьбу дочери. Наиболее ценной частью обстановки были иконы, висевшие в "красном" (красивом) углу.
Дверь из дома вела в сени – неотапливаемое помещение, сделанное обычно не из бревен, а из досок или прутьев. В сенях хранились различные орудия труда, часть хозяйственных запасов.
В целом жилой дом представлял собой либо избу (главным образом на севере и востоке Брянщины), либо хату – на юге и юго-западе. Крыша у избы двухскатная, у хаты – четырехскатная. Избы ставились узкой (торцовой) частью на улицу, хаты – широкой. Хата нередко делалась из столбов, между которыми укладывались бревна или жерди. Вся постройка обмазывалась глиной. Общей чертой для избы и хаты было то, что на Брянщине они ставились обычно без подклета, характерного для русского Севера. Дом на подклете лучше, чем наземный, приспособлен для защиты от глубокого снега и весеннего половодья. Дверь из сеней вела во двор. По сравнению с XIV-XV веками количество надворных построек у крестьян и горожан выросло. Это говорит о росте благосостояния населения. Во дворах стояли амбары, сараи, клети, бани. Торговые люди устраивали при доме склады для товаров. У ремесленника, если он работал вне дома, было специальное помещение для работы. При доме располагался огород.
Мир вещей, который окружал семейный быт человека XVI-XVII веков, состоял в основном из деревянных предметов. В лесном крае дерево было самым доступным и легко обрабатываемым материалом. Кроме дерева часто использовалась глина. Железные изделия были сравнительно редкими. Из них делали рабочие части инструментов, орудий труда, оружие. Металлические изделия очень ценились.

Поселения

Выйдя за пределы своего двора, человек оказывался на улице деревни, села или города. До XVI века в России в ходе освоения территорий возникали новые и новые деревни в один-два двора. Теперь стало расти количество дворов в сельских населенных пунктах. Уже к концу XVI века привычными становились деревни в 10-20 дворов. Были села и в несколько десятков дворов, как, например, Супонево, принадлежавшее Свинскому монастырю и протянувшееся вдоль большой торговой дороги. Усадьбы крестьян располагались в одну линию в тех случаях, если село застраивалось вдоль дороги или по берегу реки. В других случаях заметного порядка в планировке поселений не было. Только в XVII веке стала появляться уличная планировка сел. Заметным строением в селе была церковь, как правило, деревянная. При церкви стояли дворы церковнослужителей.
Города имели более однотипную постройку. В XVI-XVII века продолжала существовать система застройки городов, сложившаяся еще в древности. В центре города стояла крепость. От крепости лучами расходились дороги. Вдоль этих дорог возникали улицы. Эти улицы образовывались не домами, как в современных городах, а усадьбами, огороженными более или менее высокими заборами. Признаком городской застройки было то, что усадьбы примыкали друг к другу. Ровной линии они не образовывали, и одна усадьба выдаться вперед, ближе к дороге, другая – отступить от нее. От этого улица местами становилась то уже, то шире. Улицы, а так же слободы нередко отделялись друг от друга огородами, ручьями, лужками. Они были несколько изолированы друг от друга, тем более, что обычно слободы были заселены людьми одного рода службы. Таковы Стрелецкие, Пушкарские, Затинные, Казацкие, Солдатские, Ямские слободы в Брянске, Карачеве, Севске. По ночам улицы не освещались и не были замощены.
В городах юго-запада России центральные крепости были деревянными. Стены брянской крепости были сделаны из дуба и покрыты тесом. В крепости было 9 башен, причем две из них имели ворота для входа в крепость. Во второй половине XVII века к старой крепости была сделана пристройка из нескольких башен с воротами. Территория крепости расширилась вдвое. Среди серых деревянных построек и зелени выделялись высотой церкви, особенно сделанные из камня. Много церквей было в Брянске, Севске, Стародубе. Большинство из них было выстроено из дерева, видимо, в традиционном для XVI-XVII веках шатровом стиле – с высокими пирамидальными навершиями, напоминавшему русскому человеку шатер. Такие каменные шатры сохранил в своем архитектурном облике Спасо-Преображенский монастырь около Севска. Хотя он и выстроен в самом начале XVIII столетия, в его постройках проявляются черты архитектуры предшествующей эпохи. Посреди Стародуба в наши дни стоит Рождественский собор, поставленный в XVII веке. Он состоит как бы из трех больших и широких башен, прилепившихся друг к другу. Так строились храмы на Украине. Здание украшено выпуклыми, как бы выступающими из стен деталями – узорчатыми наличниками на окнах, лопатками – плоскими выступами по углам собора. Каждую башню венчает купол. Со временем украшений на церквах становилось все больше – приближалась эпоха господства причудливого, нарядного стиля барокко. Черты этого стиля заметны в архитектуре каменной надвратной церкви Свенского монастыря. В облике церквей Брянщины сочетались черты русского и украинского искусства.
В центре города на площади располагался рынок, куда ежедневно приходили городские жители. Это было самое оживленное место в городе. Лавки на рынке стояли рядами – одна линия лавок как бы смотрела на такую же противоположную линию. В ряду, как правило, торговали определенным набором товаров. Так, в Брянске на рынке стояли ряды рыбный, мясной, москательный (галантерейный). Рядом с рынком находился гостиный двор, где останавливались приезжие купцы.

Облик населения. Повседневная жизнь

Одежда рядовых жителей края мало изменилась с древних времен. Жители сел и городов носили рубахи из домотканой материи. У женщин рубахи украшались вышивкой. Зимой носили одежду из овечьей шкуры – овчины. Обувь была в основном кожаной, в некоторых случаях обували лапти.
Обычная жизнь как в городе, так и в селе начиналась рано. Еще до рассвета женщины вставали, чтобы отправить скотину в общее сельское или городское стадо. Завтрака в современном нашем представлении не было, ели остатки вчерашней пищи. Потом начиналась работа в поле или мастерской. В обед семья собиралась вновь вместе. Мужчины садились обедать, женщины им прислуживали. Затем весь дом погружался в сон. Спали часа два. Потом снова возобновлялась работа до вечера. После ужина семья отдыхала и ложилась спать.
Праздничные дни вносили разнообразие в привычный распорядок. Семья шла на торжественное богослужение в церковь, выходила смотреть на игры молодежи в городе или на лугу близ города. Многие игры носили древний, языческий характер. Гостей принимали на пиршество, которое происходило днем до вечера.

Духовная жизнь

Духовные потребности населения удовлетворяло чтение религиозных книг, богослужение. Каждая церковь, каждый монастырь имели хотя бы небольшое собрание богослужебных книг. Вместе с переселенцами-старообрядцами в юго-западных уездах России появлялись рукописные и печатные книги. Некоторые из них вышли из типографии Ивана Федорова.
Большое значение в быту населения имело песенное творчество, Некоторые дошедшие до нашего времени песни отразили исторические события, черты быта в русском пограничье, в частности в землях Севска. В некоторых песнях отразились впечатления народа от Смутного времени. В них высмеивались люди, которые из интересов выгоды и наживы легко перебегали от одного претендента на власть к другому. Песенному творчеству сродни были пословицы и поговорки. Из среды, явно враждебной Лжедмитрию I и его сторонникам, вышли поговорки, в которых в виде басен самозванец назывался поросенком и раком: "Севчане рака с колоколами встречали", "Смотри-ка, брат, воевода ползет и щетинку в зубах волочет", "Севчане поросенка на насест сажали, приговаривая: "Не убейся, не убейся – курочка на двух лапках да держится". То же стремление унизить, высмеять участников антиправительственного движения заметно и в таких поговорках: "Орел да Кромы – первые воры (преступники), а Елец всем ворам отец, а Карачев на поддачу (вариант: им впридачу), а Ливны – всем ворам дивны, а Дмитровцы (вариант: комаринцы) старым ворам не выдавцы". "Брянцы-куролесы: они сами Брянск сожгли". Эти присловья родились, вероятно, уже после гражданской войны, но по свежим воспоминаниям, когда можно было посмеяться над жителями тех местностей, которые пытались поддержать неудачных претендентов на Московский престол. Как и прежде, в народе бытовали старинные обрядовые песни, связанные с событиями в семье. Укрепление семьи, усложнение свадебных обрядов рождало новые и новые песни. Свадьбы длились по нескольку дней, и каждому из них соответствовали определенные обычаи. С песнями и обрядами проходили сельскохозяйственные работы, особенно сев и уборка урожая.
Быт жителей юго-западных уездов России отличался сохранением многих старинных черт. Это объясняется тем, что значительные районы этого края были изолированы густыми лесами от больших торговых дорог и городов, от центральной и местной власти.

Особенностью повседневной жизни в России XVI в. стало усиление сословного расслоения. Наблюдаются дальнейшее увеличение дистанции между социальными группами, развитие сословно-корпоративной бытовой культуры.

Сценарии жизни русского человека в XVI в. имели много общего. Семьи, как правило, были многодетными и у дворян, и у простолюдинов; медицина отсутствовала, а отсюда высокая детская смертность (даже у царя Ивана Грозного умерло во младенчестве пятеро детей из семи). После рождения всех детей крестили – это первое христианское Таинство, к которому они приобщались. Детство проходило сравнительно одинаково, с разницей лишь в уровне материального достатка. В XVI в. появляются письменные рекомендации, как воспитывать детей (до этого подобные "инструкции" черпались только из Священного Писания, проповедей и поучений духовных отцов).

Между 1546 и 1558 г. священником Благовещенского собора Московского Кремля Сильвестром был создан "Домострой", своеобразный домашний устав, строго определявший все правила жизни в семье, основы ведения домашнего хозяйства и т.п. Вопросам воспитания детей в нем посвящено несколько глав. Воспитание детей основывалось прежде всего на христианской морали и русских семейных традициях. В его основе лежало понятие ответственности: родителей – за моральный облик детей, за то, кем они вырастут, детей – за судьбу родителей в старости. Родители должны были обучать детей основам домашнего хозяйства и своей профессии (ремесла, воинского дела, государственного управления и т.д.). Целью воспитания было выращивание богобоязненного, благочестивого, соблюдающего моральную и телесную чистоту верноподданного христианина. "Домострой" говорит о телесных наказаниях как распространенном методе воспитания, но в какой мере это была теория, а в каких масштабах порка детей применялась на практике, мы не знаем.

Государственных школ в России XVI в. не было. Обучение в основном велось на дому, в семье. Согласно гл. 26 постановления Стоглавого собора (1551) в городах открывались церковные школы. Учебной литературой для них были книги Священного Писания, главным образом Псалтырь, и некоторые богослужебные книги. Но образование детей не имело широкого распространения и не носило обязательного характера.

Детство по сравнению со средневековьем изменилось мало. До семи лет дети жили с матерью. Затем крестьянские и посадские дети постепенно включались в посильные для них домашние работы. Дворянские дети с 15 лет начинали свой служебный путь. Их вносили в десятни (списки для дворянских воинских смотров), но пока они не получали свое собственное поместье, их считали "новичками" – новиками.

Совершеннолетие наступало с момента создания собственной семьи, с вступлением в брак. Официально разрешался брак для женщин с 12, для мужчин – с 15 лет (гл. 18 "Стоглава"). На практике, видимо, встречались как более ранние незаконные браки (в восемь-девять лет – для привлечения работника в семью, заключения формального родства со знатными фамилиями), так и более поздние. "Кормчая книга", свод переведенных с греческого правил церковно-канонического права, устанавливала предельный возраст заключения брака для женщин – 60 лет.

Мы не знаем статистики количества браков, заключаемых человеком Московской Руси. Видимо, большинство все же женилось один раз. Повторные браки совершали вдовы и вдовцы, за исключением уходивших в монастырь после смерти супруга. Развод разрешался только по уважительным причинам (прелюбодеяние жены, совершение одним из супругов государственного преступления, физическая неспособность к интимной жизни в течение трех лет брака, безвестное отсутствие одного из супругов в течение пяти лет и т.д.), в этой сфере ситуация не изменилась по сравнению со Средневековьем. К причинам развода относили аморальное поведение жены (распитие спиртных напитков в корчме, мытье в мужской бане, ночевка вне дома, участие в развратных "игрищах", несмотря на запреты мужа). К аналогичным похождениям мужей церковь относилась более снисходительно. Бесплодие супругов поводом для развода не считалось: Бог решает, давать детей или нет. Искать нового супруга для деторождения означало идти против Бога. Недаром Василий III, разводясь с бесплодной Соломонией Сабуровой, заготовил обвинения в колдовстве и ворожбе, а тема "неплодства" звучала на заднем плане.

Второй и тем более третий брак церковью не приветствовались. Разрешения на них сопровождались наложением церковного наказания (епитимьи): двоеженец лишался причастия на два года, а троеженец – на пять лет (гл. 21 "Стоглава"). Четвертый брак запрещался. Церковное венчание по правилам было возможно только в нервом браке, во втором и третьем просто читались молитвы. Но на практике запреты часто нарушались (Иван Грозный, который по определению должен был выступать моральным образцом для своих подданных, женился то ли шесть, то ли семь раз).

Церковь (через духовных отцов и институт исповеди) боролась прежде всего с телесной нечистотой, аморальным поведением. За нравственностью интимного поведения церковь следила более тщательно, чем за социальными прегрешениями. Так, на исповеди предписывалось в первую очередь очень подробно расспрашивать о проступках в сфере личной жизни (священникам даже выдавались специальные вопросники, насчитывающие несколько десятков весьма детализированных пунктов), и лишь затем нужно было вопрошать об убийстве, воровстве и других преступлениях против общества.

В XVI в. к категории "блудных" грехов и разврату относили сексуальную жизнь в запрещенные церковью дни (пост, праздники, суббота и воскресенье и некоторые другие дни недели, чаще всего среда и пятница), сношения с чужими женами или растление девиц, сношения с иноверными, разного рода нетрадиционные половые отношения, "блудные помыслы", переодевание в несвойственную своему полу одежду, бритье бороды (за такое уподобление себя женщине человек мог быть предан анафеме), сон без ночной одежды, участие в "игрищах" с "песнями бесовскими, гуслями, сопелями и играми нечистыми", "блевание от объедения или перепития", блудным грехом был даже "смех до слез". Кроме того, "Стоглав" запрещал совместное мытье в банях мужчин и женщин, азартные игры, языческие игрища (русалии), лжепророчество и пр. Ограничивалось и осуждалось скоморошество, пьянство, распутное и аморальное поведение.

После женитьбы или замужества наступал период жизненной и социальной активности. Для женщин он заключался прежде всего в ведении домашнего хозяйства и продолжении рода, деторождении. Профессиональной деятельностью женщины в XVI в. занимались мало: они были заняты в крестьянском хозяйстве, в некоторых отраслях сферы обслуживания, ремесла и промыслов. Мы знаем о роли женщин-боярынь в придворной жизни, о женских монастырях, становившихся хозяйственными единицами. Есть даже одно свидетельство о русской женщине-воительнице по имени Катя, убитой в ливонском походе 1558 г. Но в целом социальная роль женщины в XVI в. имела довольно специальные рамки.

"Домострой" об обязанностях жены

"Поднявшись с постели, умывшись и помолясь, слугам работу на весь день указать, каждому – свое: кому еду на день готовить, а кому хлебы печь ситные или решетные, да и сама бы хозяйка знала, как сеять муку, как квашню затворить-замесить, и хлебы скатать да испечь, и кислые, и пышные, и выпечные, а также калачи и пироги... А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и блины, различные каши и кисели, любые блюда печь и варить, все бы сама хозяйка умела, чтобы и слуг научить смогла тому, что знает.

Когда же хлебы пекут, тогда и одежду стирают: так в общей работе и дровам не убыточно; но нужно при том приглядывать, как стирают нарядные рубашки и лучшую одежду, и сколько мыла идет и золы... И всякую бы еду, и мясную, и рыбную, и всякое блюдо, скоромное или постное, сама бы хозяйка знала да умела и сготовить, и слуг научить: такая хозяйка – домовитая да умелая... Если все это хорошая хозяйка знает по строгости и наставлениям мужа, а также по своим способностям, то все будет споро и всего будет вдоволь.

А которая женка или девка рукодельна, так той указать дело: рубашку сшить или вышить убрус да выткать, или шить на пяльцах золотом и шелками – какую из них чему научили, да и это все и доглядеть, и заметить...

Да ведала бы всем хозяйка сама, которой из них какое дать дело, сколько дать чего и сколько чего взять, и сколько чего кто сделает за день, много ли мало, и сколько из чего получится, все бы знала сама, и было бы все у нее на счету. Да и сама хозяйка ни в коем случае и никогда, разве что занедужит или но просьбе мужа, без дела бы не сидела, так что и слугам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, простая ли гостья – всегда б и сама за делом сидела: за то ей честь и слава, а мужу хвала. И никогда бы слуги не будили хозяйку, но сама хозяйка будила бы слуг и, спать ложась после всех трудов, всегда бы молилась, тому же уча и слуг".

Средняя продолжительность жизни, по разным оценкам, составляла от 21 до 30 лет, но этот интервал учитывал показатели младенческой смертности и долголетие стариков. Более точные демографические сведения вывести сложно. По крестьянам и посадским людям вообще нет никаких данных. По разрядным книгам видно, что срок упоминаний в разрядах дворянина, активно задействованного на государевой службе, в среднем редко превышал 15 лет. Учитывая, что службу начинали в 15 лет, получаем период социальной активности как раз с 15 до 30 лет. Высшая аристократия имела более долгий срок активности – до 40 лет и более. Некоторые бояре, уцелевшие среди государевых опал, достигали весьма преклонного возраста, по-прежнему числясь на государственных постах. Среди рядовых детей боярских "текучка кадров" была выше.

Каковы были материальные условия жизни людей Московской Руси? Если судить по "Домострою", питание, по крайней мере в зажиточных городских слоях и среди обеспеченного мелкого и среднего дворянства, на которые и ориентирован этот кодеке, было довольно разнообразным. Только перечни блюд насчитывают десятки наименований, дневное меню надо было обновлять практически каждые два-три дня. Подобное разнообразие, конечно, в большей степени относится к знатным и зажиточным слоям. Основу питания бедняков составлял хлеб. Иностранцы отмечали крайнюю неприхотливость русского воина: в походе он питался сухарями, холодной водой и болтушкой из муки (как правило, овсяной).

Основу костюма жителей Московской Руси XVI в., как и в Средневековье, составляли рубахи и порты. Получает распространение рубаха-косоворотка со смещенным разрезом ворота с центральной линии влево. Поверх рубахи надевался зипун – распашная одежда выше колен, полуоблегающая, с застежками встык. Верхней одеждой были кафтаны, охабни, ферязи, терлики. Дворяне могли иметь платье иноземного покроя (польские и венгерские кафтаны). Женщины носили поверх рубахи сарафаны (например, шушун – длинный закрытый сарафан с ложными накладными рукавами), телогреи (душегреи), летники. Простой повседневной одеждой для девушек мог быть передник – два несшитых длинных полотнища, собранные на шнурок на груди. Комплект выходной одежды (рубаха – зипун – кафтан или другая верхняя одежда) мог весить до 15–20 кг, что делало движения замедленными, придавало походке величавость.

Одежда подпоясывалась кожаными поясами или матерчатыми кушаками, нередко также декоративно украшенными. На поясе подвешивались небольшие кожаные сумки. Главным головным убором у мужчин была матерчатая круглая шапка, у богатых – с меховым опушьем (околышем). Фасон шапки во многом зависел от ткани: из войлока, бумажных тканей, овечьей шерсти (поярка) делали высокие колпаки, нередко с загнутыми концами. В основании колпака были отвороты, на которых размещался декор, как правило, в виде вышивки или пуговиц. Крестьяне носили валяные круглые шляпы с небольшими загнутыми вверх полями. Знатные люди носили дома тафью, или скуфью, – небольшую круглую шапочку, похожую на маленькую тюбетейку. Церковь боролась с этим обычаем (особенно в тех случаях, когда тафьи не снимали в церкви). "Стоглав" содержит даже специальную главу "О тафьях безбожного Махмета" (гл. 39), где эти головные уборы названы "безбожного Магомета преданием".

К зимним головным уборам относились треухи, или малахаи (ушанки традиционной формы), парадные высокие горлатные шапки (из меха с горла пушных зверей), черевьи (шапки из меха, снятого с живота). Для торжественных выходов было характерно одновременное использование нескольких шапок: скуфьи, поверх нее – колпака, затем – горлатной шапки.

Незамужние девушки летом могли ходить с непокрытой головой, перевязывая волосы полосками материи, вплетая в них кусочки кожи, цветной материи и т.д. Замужние женщины покрывали волосы платками (убрусами, ширинками), повойниками (плотно охватывающими волосы повязками типа чепчика). Парадными головными уборами были кики и кокошники. Кика состояла из трех элементов: декоративного налобного украшения (собственно кика), чехла для нее (сорока) и убранства затылочной части (позатыльника). Кокошник представлял собой дугообразное украшение в налобной части, нередко отделанное вышивкой, жемчугом, золотыми и серебряными нитями. Нижний край обшивали нитями из жемчуга (короткими – поднизью, или длинными, до плеч, нитями бус – рясной).

Обувь была представлена кожаными ботинками, сапогами и сапожками, онучами, лаптями. Кроме того, носили перчатки (знать – из дорогих тканей и кожи) и рукавицы (из шерсти и овчины), женщины – рукавки (меховые муфты). Были распространены как знак богатства и положения в обществе перстни, кольца, ожерелья и другие ювелирные украшения (в том числе и у мужчин). Среди знатных женщин было принято обильно пользоваться косметикой (белилами, румянами), в буквальном смысле слова "рисовать лицо". Поскольку краски содержали немало вредных веществ, солей металлов, то они накапливались в женском организме и приводили к серьезным заболеваниям. Но красота и обычай требовали жертв.

Мужчины стригли волосы "в скобку" или "в кружок" (обрезание по прямой линии волос вокруг головы, на лбу короче). Усы и борода, как и в Средневековье, считались признаками мужского достоинства, взросления человека. Женщины носили косы. Интересна была манера стричь ногти у женщин-аристократок: двумя дугами от основания, так, чтобы получалось острие, похожее на коготь.

Основными типами крестьянских построек оставались изба и клеть. По данным писцовых книг, более 40% крестьянских дворов в конце XVI в. вообще состояло только из этих двух построек. Но это было, видимо, следствием социально-экономического кризиса конца столетия. В более зажиточные времена крестьянский двор, по-видимому, был более сложным по своей структуре, на нем располагались одна или две избы, клеть, хлев, конюшня, сарай для хранения сена, овин, баня, другие хозяйственные постройки.

В северных и центральных областях в избах начинают появляться большие избы с подклетами (жилым оказывался второй этаж, а первый (подклет ) использовался для хозяйственных нужд). В условиях русской зимы сосредоточение всего необходимого под одной крышей, содержание здесь же скота было рациональным решением. Такая схема организации крестьянского дома получит развитие на Русском Севере в XIX в., но ее примеры можно найти и ранее.

Жилища аристократов в первой половине XVI в. в своих основных чертах продолжают традицию средневековых палат, хором и теремов. В крупных городах постепенно увеличивается число каменных построек.

В первой половине XVI в. дистанция между народным домашним бытом и бытом аристократии была еще не столь велика. Она выражалась скорее в количественных показателях, размерах богатства и разнообразии, но не имела принципиальных различий.

Заметные сдвиги происходят в культурной жизни России. Местные культурные традиции постепенно уходят в прошлое, уступают место общерусским тенденциям. “Горизонт обозрения” явлений общественной жизни у деятелей культуры расширяется. Да и возможностей, денежных, политических и психологических, в рамках большого государства стало, естественно, больше. Еще более весомо и звучно заявляют о себе мотивы патриотизма, национальной гордости. В то же время наряду с приобретениями имелись и потери — исчезло могучее дыхание творцов эпохи Куликовской битвы (А. Рублев и Ф. Грек, летописные своды и сказания о борьбе с Ордой), сказывается растущее и мертвящее влияние самодержавной тирании и крайностей крепостничества, опричного террора на культурную среду русского общества. В противоречиях, борениях развивается культура той эпохи.

Фольклор конца XV — XVI века . Записей устно-поэтического народного творчества этого времени не сохранилось. Но о народных песнях, игрищах упоминают некоторые литературные сочинения, документы, например Стоглав, соборные послания и т. д.

События той славной эпохи получили отражение в сказках. Так, в “Сказке о Борме-Ярыжке” ее герой, простой русский человек, добывает для царя Ивана Грозного знаки царского достоинства в Вавилоне-граде. Сходный сюжет развивался в , но в ней речь идет о регалиях для византийского императора. Русская сказка переделывает этот сюжет, приспосабливает его “для себя” , некоторые ее варианты связывают получение регалий царем со взятием Казани.

Другие сказки прославляют ум, сметливость выходцев из народа (“Умный мальчик-судья” , “Огненный змей” , “Мудрая дева” и др.), некоторые сказки вошли в “Повесть о Петре и Февронии” (о крестьянской девушке, ставшей женой князя).

В пословицах и песнях, поговорках и загадках, словах и поучениях отразилась живая народная речь, меткая и острая. Таковы, к примеру, пословицы, которые вписал в свое послание старцам Кирилло-Белозерского монастыря: “Жалует царь, да не жалует псарь” , “дати волю царю, ино и псарю” .

Во второй половине столетия большое число сказок идеализирует образ Ивана Грозного как борца с боярами, “крестьянского” царя, защитника бедняков, справедливого судьи и т. д. Расцветает жанр исторической песни. В них народ прославляет взятие Казани, особенно героев штурма — пушкарей, . Ермак в глазах певцов, народа — идеальный герой-казак. В песне о Кострюке-Мастрюке простой русич, “населыдина-деревенщина” , побеждает в единоборстве заезжего бахвала князя Кострюка. Образ последнего отразил реальные черты царского шурина, брата его жены, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. Царя народ, с одной стороны, воспевает за воинские подвиги, расправы с боярами; с другой — отмечает его жестокий нрав; в целом же поддерживает за защиту единой России — “Московского царства” , “каменной Москвы” как “средины царства Российского” .

Народ в своем творчестве гордится сильной ; его сыновья — крестьяне и ремесленники — начинают осознавать себя не только безликими “людьми Божьими” , но и реальными людьми с земными заботами, радостями и горестями.

Просвещение. Центрами грамотности и просвещения оставались, как и прежде, монастыри. В них же и в церквах, особенно при митрополичьем и епископских дворах, имелись библиотеки рукописных, позднее и печатных книг, подчас весьма значительные (например, в Соловецком, Троице-Сергиевом, Иосифо-Волоколамском, Кирилло-Белозерском, Ростовском и других обителях, в новгородском Софийском соборе и т.д.).

“Мастера грамоты” появляются в городах и по деревням. У них учились дети и взрослые. Известные духовные деятели Зосима соловецкий и Александр свирский обучались в обонежских деревнях, Антоний сийский — в деревне у Белого моря, Симеон, архиепископ новгородский — в родной подмосковной деревне и т. д. Учителями были монахи, дьяки. На многих актах ставят свои подписи бояре и дворяне; в меньшей степени — крестьяне и посадские люди.

Учили сначала азбуку, потом—Часослов (молитвы, богослужебные тексты по часам церковной службы), письмо, Псалтирь (псалмы царя Давида). На этом учение обычно заканчивалось. Тем, кто побогаче, удавалось его продолжить — на очереди были “Апостол” , Евангелие. Премудрость математическая сводилась к счету до тысячи и далее, сложению и вычитанию, реже проходили умножение и деление.

Тексты и цифирь учили наизусть и вслух, в общей школьной комнате, и оттого она заполнялась шумом и разноголосицей. За нерадение учитель, в соответствии с обычаем, мог и должен был “сокрушать ребра” , “учащать раны” ученикам своим. Той же цели — внушению “книжной премудрости” — служила и “душеспасительная” розга. Но уже тогда с поощрением говорят и пишут о дидаскалах — учителях, которые “твоего для учения хотяша, дабы хитр был и разумен умом, и смыслен, а не грублий человек” .

Но, очевидно, в реальной жизни встречалось, в зависимости от обстоятельств и характера учителей, и то и другое. Недаром Домострой включает поучения, исключающие друг друга: “не ослабевай, бия младенца” , “обучая детей, люби их и береги” . В “Пчелах” , сборниках нравоучительного содержания, можно встретить здравые мысли о воспитании детей и воспитателях: “Учитель нравом да покорит ученика, а не словом” .

Появлялись руководства по грамматике — труды Максима Грека: “Начало грамоты греческой и русской” , “Предисловие о буковице, рекше о азбуце” , “Беседа о учении грамоте...” , “Сказание грамотичным степенем” и т.д. Знающие люди высоко чтили грамматику, она, сказано в “Азбуковнике” конца XVI в., “основание и подошва всяким свободным хитростям” .

В этом столетии появляется первое пособие по арифметике — “Книга, рекома по-гречески Арифметика, а по-немецки Алгоризма, а по-русски цыфирная счетная мудрость” . По простой системе исчисления (“малое число” ) изучали единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч (тьмы), сотни тысяч (легионы), миллионы (леодры), по сложной системе (“число великое словенское” ) — миллионы (тоже — тьмы), триллионы (тоже— легионы), триллионы триллионов (тоже — леодры, другое название — септиллионы), вороны (леодры леодров — число из 49 цифр). Изучаются в это время и дроби (известные еще в XI в.); числитель называли “верхним числом” , знаменатель — “исподним числом” .

При Иване IV, Федоре Ивановиче некоторых молодых людей посылали в Константинополь изучать греческий язык и грамматику. Ездили “паробки” с аналогичными целями и в европейские страны.

Некоторые знатные люди собирали у себя дома библиотеки рукописных книг. Большое собрание таких книг имел царь Иван Грозный. Куда делась его библиотека, неизвестно. Может быть, она замурована в кремлевских подземельях. Или книги, в нее входившие, позднее разошлись по другим библиотекам, например митрополичьей, позднее — патриаршей, и иным.

Поворотное для просвещения значение имело появление книгопечатания. Еще при Иване III пытался печатать книги в России Варфоломей Готан, любекский первопечатник. Но первый опыт не удался. Полстолетия с лишним спустя, в середине 50-х гг. XVI в., первые книги так называемой “безвыходной печати” (не имели обозначения места и года издания) появились в Москве. Именно тогда царь Иван Васильевич завел типографию. 10 лет спустя, 1 апреля 1564 г., Иван Федоров издал в ней “Апостол” . Затем последовали “Часослов” и другие, книги. Года через два Федоров перебрался в Великое княжество Литовское и умер во Львове в 1583 г. Здесь он продолжал свое любимое дело. В числе прочих книг “друкарь московитин” (московский печатник), как называли его на Украине, издал первый печатный русский Букварь “для пользы русского народа”, как он написал в послесловии.

В Москве издавали книги сотрудники и последователи Ивана Федорова (Андроник Невежа и др.); всего появилось около 20 книг богословского содержания. В деле обучения, просвещения был сделан большой шаг вперед.

Научные знания. Элементы научных знаний, умножавшиеся из столетия в столетие, носили прикладной характер. Так, необходимость точного учета земель и исчисления налогов с них породила сложную систему сошного письма — одинаковую сумму денег брали с сохи, т. е. с определенного количества земли, неодинакового у разных сословий.

Геннадий, архиепископ новгородский, митрополит Зосима в Москве и их помощники в конце XV в. составляли пасхалии специальные таблицы с указанием дат Пасхи и других праздников по годам. Позднее Агафон, священник Софийского собора в Новгороде, подготовил рукопись труда “Круг миротворный” , продолживший Геннадиевы таблицы. В середине XVI столетия то же сделал Ермолай-Еразм, автор “Зрячей пасхали” . Переводные сочинения “Шестокрыл” , “Космография” позволяли вычислять лунные фазы, затмения Солнца и Луны.

Знания в области физики, техники требовались мастерам-литейщикам при изготовлении пушек, пищалей, в том числе и нарезных орудий, созданных в России. То же — и со строительством зданий, каменных и деревянных, подчас очень высоких, до 50 — 60 м; в этом деле не обойтись без точных расчетов, знания строительной статики, техники.

Солеварение и поташное производство, лечебное и иконописное дело требовали знаний из прикладной химии, медицины, и они отражены в рукописях рецептурного характера, травниках (травы, их целебные свойства, приготовление из них лекарств).

Географические знания можно изучать по документам той поры — писцовым и межевым, по посольским и разрядным книгам; по картам (“чертежам” ) и отпискам служилых людей, летописям и описаниям путешественников, русских и иноземцев.

Исторические знания отражены в летописях и хронографах, повестях и сказаниях; знания о языке — в различных словарях (“Речи тонкословия греческого” , “Толк языка половецкого” , “Се татарский язык” , словарь славянских слов и др.).

Во второй половине XVI в. указанные прикладные знания умножаются и усложняются. К примеру, строительство Покровского собора (Василия Блаженного) на Красной площади в Москве, очень сложного сооружения, не могло обойтись без теоретических сведений по механике, математике. То же — с отливкой мощных пушек, которые сопровождали русские армии в походах на Казань, в Ливонию и др.

Во второй половине XVI — начале XVII в. появились детальные руководства по солеварению (“Роспись, как зачать делать новая труба в новом месте” ), по писцовому делу (1556 г.), статья “О земном верстании, как землю верстать” (исчисление площади квадратов, прямо и треугольников, параллелограммов, трапеций).

В “хождениях” авторы описывали страны, которые посетили; таково, например, хождение посла и купца Василия Познякова, побывавшего в Константинополе и на Афоне, в Иерусалиме и Египте (1558—1561 гг.). А еще раньше, в 1525 г., дипломат и переводчик Дмитрий Герасимов в разговоре с Павлом Иовием Повокомским говорил: в Китай и Индию можно добраться не только южными теплыми морями, но и Северным Ледовитым океаном. Тот описал разговор в своем трактате о России, и о нем узнали в Западной Европе. Там, как будто под влиянием этих сообщений, снарядили экспедицию, участник которой Р. Ченслер попал в Россию. Иван Грозный обещал награду тому, кто найдет “морской путь в Китай и Индию” .

Русская литература XV — XVI веков . Историческая и политическая мысль. В этой области происходил заметный подъем. В летописных сводах, повестях и сказаниях разрабатываются идеи величия великокняжеской и царской власти, мировой роли России. Как сказано в “Хронографе” (обзоре всемирной истории) 1512 г., после покорения турками Византии и других “царств” , которые они в “запустение положи ша и покори ша под свою власть” , “наша же Российская земля... растет и младеет и возвышается” .

“Повести о Вавилонском царстве” с их идеей преемственности власти византийских императоров от правителей Вавилона на русской почве дополняются версией о передаче шапки Мономаха, порфиры и скипетра византийским императором Львом великому князю киевскому Владимиру Мономаху: “...и доныне та шапка Мономахова в Русском государстве, в богохранимом в царствующем граде Москве” .

“Сказание о князьях Владимирских” начала XVI в. выводит родословную московских правителей от Августа, кесаря римского. Так возвеличивались самодержавие и суверенность власти российских монархов. Это использовали и в последующей публицистике, и в политической практике. “Царское место” Ивана Грозного, к примеру, на одном из затворов имеет резьбу с рассказом о присылке из Византии шапки Мономаха. А сам Грозный в письме к шведскому королю без тени сомнения утверждал: “Мы от Августа кесаря родством ведемся” .

Те же или сходные идеи разрабатываются в посланиях Филофея, игумена псковского Елеазарова монастыря, Василию III, в “Повести о белом клобуке” , “Повести о зачале Москвы” , летописных сводах XVI в.

В сочинениях еретиков-вольнодумцев рубежа XV — XVI столетий (“ересь жидовствующих” ), особенно их левого, радикального, крыла, отрицались главные догматы христианского вероучения — троичность Бога, непорочное зачатие, причащение, необходимость икон, самого института церкви. Еретики критиковали мздоимство и иные пороки духовной братии. Более умеренное крыло претендовало лишь на свободомыслие в литературе, научных исканиях.

Гуманистические, рационалистические идеи еретиков, их критика церковного, монастырского землевладения, стяжания поначалу вызвали сочувствие даже у великого князя Ивана III. Но в конце концов одержали верх церковные ортодоксы во главе с Иосифом Саниным! игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, которых великокняжеская власть сочла лучшей опорой для себя, чем еретиков. Церковный собор 1504 г. осудил последних, некоторых из них казнили.

Идеи “нестяжательства” развивали и заволжские старцы (монахи заволжских монастырей) во главе с Нилом Сорским. Они обличали стремление присвоить труд чужих рук, сребролюбие, чревоугодие, гордость, тщеславие и прочие пороки. Проповедовали смирение, созерцательную жизнь, нравственное самоусовершенствование. Иноки, по их учению, должны добывать пропитание своим трудом, не иметь земель и крестьян, отказаться от мирской суеты и стяжательства. Иосиф Волоцкий же говорил о другом: “Церкви богатство — Божье богатство” .

Борьба иосифлян и нестяжателей продолжалась после кончины их вождей (Иосиф умер в 1525 г., Нил — в 1508 г.). Иосифлян возглавил митрополит Даниил, нестяжателей — инок-князь Вассиан Патрикеев Косой (из рода Патрикеевых вышли князья Голицыны, Куракины, Хованские и др.). Ко вторым примкнул Максим Грек (Михаил Триволис), ученый монах с Афона, приехавший в 1518 г. в Москву. Они нашли опору в среде оппозиционного боярства и поплатились за это: церковные соборы 1525 и 1531 гг. осудили их, и они оказались в ссылке. Их обличения в адрес церкви, а тем самым светской власти, упоминания о тяжелом положении крестьян отвечали злободневным настроениям русского общества.

Повести и сказания сообщают о важнейших событиях той эпохи — присоединении Новгорода Великого и иных русских земель к Москве, царе Иване Грозном и его деяниях, борьбе России с иноземными захватчиками (например, “Повесть о Молодинском сражении” 1572 г., “Повесть о прохождении Стефана Батория на Псков” в 1581 г. и др.).

В XVI столетии работает плеяда талантливых публицистов. Ф. И. Карпов, весьма образованный человек (знал латынь, греческий, восточные языки), сокольничий Василия III, скорбел о несовершенстве общества, светской власти: “Ныне везде распри, ныне живут от хищений”, “понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий” . Правители должны, по его убеждению, нести в мир “правду, искоренять злых, которые не хотят излечиться и любить Бога” .

В середине века многие публицисты остро и страстно обсуждают проблемы самодержавия и устроения государства, боярства и положения крестьян. И. С. Пересветов выступает сторонником сильной царской власти, поддержки ею “воинников” —дворян и ограничения прав бояр, централизации управления. Он писал: “Царю нельзя быть без грозы: как конь под царем без узды, тако и царство без грозы” . Он выступает сторонником “правды” (“Бог не веру любит, а правду” ), “книг” , “мудрости” , противником холопства, кабальной зависимости, “которая земля порабощена, в той земле зло сотворяется... всему царству оскудение великое” .

Ермолай-Еразм, священник одной из церквей Московского Кремля, призывает облегчить положение крестьян, ибо, как он говорит: “Больше всего полезны пахари, их трудами созидается главнейшее богатство” .

Сильвестр, протопоп Благовещенского собора в том же Кремле, в посланиях, “Домострое” (ему принадлежит окончательная редакция памятника) проповедует рациональное хозяйствование, получение “правильного стяжания” (прибыли).

Вторая половина столетия отмечена яркой, эмоциональной перепиской царя Грозного и князя-беглеца А. М. Курбского. Первому из них принадлежат также послания многим другим лицам, светским и духовным; второму — “История о великом князе московском” и другие сочинения. Царь исходит в своих суждениях из представлений о богоуставленности власти самодержца, ее неограниченности: “Мы вольны жаловать своих холопов (всех подданных — В. Б.), а казнить вольны же есмя ”.

Курбский же — противник “лютости” царя, который, по его словам, должен править вместе с “мудрыми советниками” . Будучи последователем нестяжателей (он был учеником Максима Грека), князь выступает противником иосифлянского духовенства. С критикой опричнины выступают, наряду с Курбским, Корнилий, игумен Псково-Печерского монастыря, составитель псковского летописного свода 1567 г., авторы повести о разгроме Новгорода царем Грозным в 1570 г., вставленной в Новгородскую летопись.

В XVI в. составляются один за другим большие летописные своды — Вологодско-Пермский, Воскресенский, Никоновский и др. Они включают в свой состав, помимо предшествующих сводов, повестей, сказаний, и обширные документы. Во второй половине правления Ивана Грозного составили так называемый Лицевой свод — Никоновскую летопись украсили почти 16 тысячами миниатюр-иллюстраций (“лиц”, отсюда — название свода). В нем история России ведется с древнейших времен до середины 50-х гг. XVI в. Этот грандиозный памятник, как и другие, утверждает идеи величия русского самодержавия, его централизаторской политики. Таковы же идеи, положенные в основу “Степенной книги” (1562—1563 гг., автор — Афанасий, вышедший из кружка митрополита Макария), “Казанской истории” (“Казанского летописца”, середина 60-х гг.), Четий-Миней (собрание житий русских святых, расположенных по месяцам года).

В конце столетия появляются тяжеловесные по стилю “Повесть о честнем житии царя Федора” (автор — патриарх Иов), “Житие митрополита Филиппа” . Продолжается составление летописей, не таких, правда, обширных, как ранее.

Русская архитектура XV — XVI веков . Для этой эпохи характерен значительный подъем строительного искусства. На рубеже XV—XVI вв. оформляется Кремлевский ансамбль в Москве — стены и башни, соборы и Грановитая палата. Возводили их итальянские архитекторы (Аристотель Фиораванти, Пьетро Солари, Марко Руффо, Алевиз Новый и др.) и русские мастера (Василий Дмитриевич Ермолин и др.). Использовали при этом традиции древнерусского, прежде всего владимиро-суздальского, зодчества, а также приемы итальянской архитектуры эпохи Ренессанса.

Крепостные сооружения в первой половине века строят в Нижнем Новгороде, Туле, Зарайске, Коломне. В столице появляется стена Китай-города (1530-е гг.), Новодевичий монастырь (1525 г.).

В церковном зодчестве получает распространение храм шатрового типа, по образцу деревянных церквей (“на деревянное дело” ). Самый выдающийся образец этого стиля — церковь Вознесения в селе Коломенском (1532 г.), построенная в ознаменование появления на свет Ивана Грозного. Современник-летописец не смог удержать чувства восхищения, записывая в свой труд известие об этом архитектурном чуде: “Вельми чудна высотою и красотою, и светлостию, такова же не бываша прежде сего в Руси” .

В течение всего столетия деревянное строительство, как и прежде, преобладает. Помимо повсеместных изб, сооружаются хоромы богатых людей, подчас очень сложные в плане и причудливые по форме. Таковы хоромы Строгановых, именитых купцов, в Сольвычегодске (1565 г.).

В каменном зодчестве русский национальный стиль ярко выражен в девяти шатровых постройках собора Василия Блаженного. Он возведен по случаю взятия Казани в 1552 г.

Продолжают строить соборы и крепостные стены в монастырях — Соловецком, Троице-Сергиевом и др. В Москве окружили стеной Белый город, в пределах современного Бульварного кольца.

По примеру московского Успенского собора в Вологде строят Софийский собор (1568—1570 гг.). А в Вязёмах, к западу от Москвы, в имении Бориса Годунова появляется величественный пятиглавый храм святой Троицы; позднее его стали звать Преображенским.

Обширное строительство по всей России сделало необходимым появление специального учреждения — Приказа каменных дел (1580-е гг.). Он организовывал строительные работы, очень большие но масштабам (вызов рабочих из разных городов, заготовка стройматериалов).

Русская живопись XV — XVI . На рубеже XV — XVI вв. в иконописи и фресковой живописи прославились Дионисий с сыновьями и соратниками. Им принадлежат иконы Успенского собора в Московском Кремле, фрески Ферапонтова монастыря. Они привлекают красочностью, декоративностью, пышной торжественностью. Большей лаконичностью, строгостью отличается иконопись новгородской школы.

В живописи усиливается преобладание московской школы. В иконопись все больше проникают жанровые мотивы, имеются элементы реализма. Еще больше это характерно для второй половины XVI в.

Живопись становится все больше делом государственным. Церковь после Стоглавого собора 1551 г. усиливает надзор за иконописцами. Икона “Церковь воинствующая” (середина XVI в.) в аллегорической форме воспевает , русское воинство, молодого самодержца. Росписи Золотой палаты в Кремле (1547—1552 гг.) посвящены историческим событиям. Например, фрески Грановитой палаты, рассказывая об Иосифе Прекрасном, повествуют о .

В конце XVI в. получают известность иконы “строгановского письма” . Они отличаются миниатюрностью, тонкостью и изяществом прорисовки, декоративностью и праздничностью. В этой манере работали московские мастера Прокопий Чирин, Истома Савин и другие “царские иконописцы”. Они нередко исполняли иконы по заказам именитых людей Строгановых. На них же работали и собственные мастера из их бывших холопов в Сольвычегодске. Эта школа существовала и в XVII в., под ее влиянием впоследствии трудились многие мастера, в том числе в известном Палехе.

Тяга к декоративности и виртуозности, изощренности и парадности характерна для живописи этой эпохи. Налицо, с одной стороны, рост мастерства, технического совершенства; с другой — потеря глубины, монументальности, широкого дыхания живописи А. Рублева и Ф. Грека.

Быт конца XV — XVI веков . Обширное строительство храмов и монастырей, дворцов и теремов вызывало стремление к их украшению изделиями прикладного искусства. Мастера того времени делали изумительные по красоте, тонкости оклады для книг и икон со сканью (филигранью), басменным тиснением. С конца XV в. начинается расцвет искусства эмали, забытого во .

В церковном обиходе часто использовали изделия с художественным шитьем — подвесные пелены и надгробные покровы, плащаницы и “воздухи” . Делали их обычно из шелка, золота и серебра, в “живописном стиле” (сочетание разноцветных тонов, темных и светлых, яркость и красочность).

В книжных миниатюрах изображались сюжеты из Ветхого и Нового заветов, житий святых, события русской истории. Иллюстрации Лицевого летописного свода и собрания житий святых Четии-Минеи считаются по праву шедеврами русского миниатюрного искусства. Пышностью и декоративностью отмечены иллюстрации в печатных изданиях.

Во второй половине XVI в. выдающиеся образцы шитья вышли из мастерской князей Старицких (“Плащаница”, “Явление богоматери Сергию Радонежскому” ). Ксения Годунова, дочь царя Бориса, искусно вышивала по испанскому и венецианскому бархату.

Все эти изделия готовились для людей богатых, имевших немалые средства и обширные помещения для жилья или церковной службы.

Знатные люди жили в хоромах, обычно двухэтажных, с разными пристройками, жилыми и хозяйственными, для себя, дворни, скота и птицы. Дома в основном — деревянные, но встречались и каменные. Они заполнены погребцами с посудой, серебряной и медной, оловянной и стеклянной; сундуками с одеждой, украшениями (перстни, серьги и т.д.). На стенах иногда висели часы. Встречались иноземные ткани, украшния, посуда, одежда; восточные обувь, ковры, оружие. Еще большая пышность присуща царским дворцам и дворам.

Вельможи уже тогда начинали, на западный манер, коротко стричь волосы, брить или выщипывать усы и бороду.

Кушанья были обильны и разнообразны. Употреблялись пряности для приправ: перец и шафран, корица и гвоздика. Знакомы были с лимонами, изюмом, миндалем, рисом и сахаром.

Развлекались знатные люди на пирах со скоморохами, игрой на народных инструментах, плясками. Как церковь ни преследовала “игрища бесовские” , вывести их было трудно. Увлекались медвежьей травлей, “конскими ристаниями” , псовой и соколиной охотой. Дома играли в кости и карты, шашки и шахматы.

Народные песни и церковная музыка удовлетворяли еще одну сторону духовных потребностей. В XVI в. из Новгорода в Москву и другие области России пришли многоголосные церковные песнопения. Любили русские люди и колокольный звон. В быт знати из-за рубежа проникают новые инструменты (органы, клавесины, клавикорды), западноевропейская музыка.

Более скромно жили рядовые дворяне. Основная же масса населения — крестьяне — обитала в деревянных избах, крытых соломой или дранью; имелись клети для имущества, хлевы для скота, сараи. Избы топили по-черному, освещали лучинами. Зимой в них помещали мелкую скотину и птицу.

Обстановка в избе была весьма скудная: деревянные, грубо сделанные столы и лавки; в сундуках и коробьях хранилось платье (у бедняков его вешали на шесты, прислоненные к стене). Летом носили одежду из домашнего холста, зимой — из сермяжного сукна и бараньего меха, на ногах — лапти из лыка, у тех, кто побогаче, — сапоги. Посуда — деревянная и глиняная: блюда и тарелки, ковши, ковшики, чаши, чарки, братины, деревянные ложки и глиняные горшки, изредка — котлы и сковороды из железа и меди.

Из зерна и муки готовили хлеб и пироги, кисели, пиво и квас; ели капусту, свежую и квашеную, морковь и огурцы, свеклу и хрен, редьку и репу. Мясо было на столе в основном по праздникам. Много кушали рыбы, речной и озерной.

Сходно с крестьянами, но с более зажиточными, жили в городах посадские люди. Двор состоял нередко из горницы, стоявшей на подызбице, сеней на подсенье, клети на подклети, бани; он окружен тыном с воротами, имевшими навес. Встречались слюдяные и “стекольчатые” окна. В доме, помимо прочего, имелись иконы, иногда богато украшенные, много посуды, в том числе серебряной, и одежды, иногда меховой. Богато жили гости, крупные торговые люди — каменные палаты, большое количество посуды, золотой и серебряной, другого имущества.

Народные гулянья с песнями, плясками, скоморошьими представлениями давали трудовому люду возможность отдохнуть от работы. Народные исполнители — певцы, как и все скоморохи, были профессионалами. От них крестьяне и горожане слышали песни исторические и лирические, сатирические и обрядовые. Пение сопровождалось аккомпанементом на инструментах: духовых — дудках и рожках, сопелях и свирелях, волынках, трубах и сурнах; струнных — гуслях, гудках, балалайках; ударных — бубнах и бряцалах.

Элементы театра, драмы содержали святочные игры, проводы масленицы, зимы и лета. Их участники надевали маски, устраивали переряживание, мимические представления, драматические действа, инсценировали загадки. В хороводных песнях, на свадьбах разыгрывались своего рода спектакли с большим числом действующих лиц, определенными ролями, строгим ритуалом (сватовство, рукобитье, девишник, свадьба, хлебины и др.).

Скоморохи собирались в труппы, иногда очень большие, до 60—100 человек. Их искусство—зародыш народного театра. Они — актеры и музыканты, певцы и танцоры, акробаты и фокусники — разыгрывали комедийные сцены, в том числе с излюбленным народом Петрушкой. Его юмор и смекалка, насмешки над богатеями, уверенность и неистощимость в выдумках вызывали восторг слушателей.

Устраивались и цирковые представления с медведем, козой и другими животными. Скоморохи ходили по всей России, а также по Европе, вплоть до Италии. Власти и особенно духовенство преследовали скоморохов. Резко осуждает их “Домострой” : “Скоморохи и их дело, плясание и сопели, песни бесовские всегда любя... вси вкупе буду во аде, а зде прокляты” . Но скоморошество, как и другие народные развлечения, несмотря ни на что продолжало существовать.

Страница 1

К началу 16 века определяющую роль в влиянии на культуру и быт русского народа играло христианство. Оно сыграло положительную роль в преодолении суровых нравов, невежества и диких обычаев древнерусского общества. В частности, нормы христианской морали оказывали огромное влияние на семейную жизнь, брак, воспитание детей. Правда. богословие придерживалось тогда дуалистического воззрения на разделение полов - на два противоположных начала - "доброе" и "злое". Последнее олицетворялось в женщине, определяя ее положение в обществе и семье. www.transpobrand.ru

У российских народов долгое время бытовало большая семья, объединявшая родственников по прямой и боковым линиям. Отличительными чертами большой крестьянской семьи являлось коллективное хозяйство и потребление, общее владение имуществом двумя и более самостоятельными брачными парами. У городского (посадского) населения семьи были меньше и состояли, обычно, из двух поколений родителей и детей. Семьи феодалов были, как правило, малыми, так сын феодала, достигнув 15 лет, должен был служить государеву службу и мог получить как свой собственный отдельный поместный оклад, так и пожалованную вотчину. Это способствовало ранним бракам и выделению самостоятельных малых семей.

С введением христианства браки стали оформляться через обряд церковного венчания. Но традиционный христианский свадебный обряд ("веселие") сохранялся на Руси еще примерно в течении шести-семи веков. Церковные правила не оговаривали препятствий для вступления в брак, кроме одного: "бесноватость" жениха или невесты. Но в реальной жизни ограничения были довольно жесткими, прежде всего в социальном отношении, которые регулировались обычаями. Закон формально не запрещал феодалу жениться на крестьянке, но фактически это случалось очень редко, так как класс феодалов представлял собой замкнутую корпорацию, где браки поощрялись не просто с лицами своего круга, а с ровней. Вольный человек мог жениться на крепостной, но должен был получить разрешение у барина и уплатить определенную сумму по договоренности. Таким образом, и в древне, и в городе браки, в основном, могли совершаться только внутри одного класса-сословия.

Расторжение брака было весьма затруднительным. Уже в раннем средневековье развод ("распуст") разрешался лишь в исключительных случаях. При этом права супругов были неравны. Муж мог развестись с женой в случае ее измены, причем к измене приравнивалось общение с чужими людьми вне дома без разрешения супруга. В позднем средневековье (с 16 века) развод разрешался с условием пострижения в монахи одного из супругов.

Православная церковь разрешала одному лицу вступать в брак не более трех раз. Торжественный обряд венчания совершался, обычно, лишь при первом браке. Четвертый брак категорически запрещался.

Новорожденного ребенка надлежало крестить в церкви на восьмой день после крещения именем святого этого дня. Обряд крещения считался церковью основным, жизненно важным обрядом. Некрещеный не имел никаких прав, даже права на погребение. Ребенка, умершего не крещенным, церковь запрещала хоронить на кладбище. Следующий обряд - "постриги" - проводился год спустя после крещения. В этот день кум или кума (крестные родители) выстригали у ребенка прядь волос и дарили рубль. После пострижек праздновали именины, то есть день того святого, в честь которого был назван человек (позже стал называться "днем ангела"), а день рождения. Царские именины считались официальным государственным праздником.

Все источники свидетельствуют, что в эпоху средневековья чрезвычайно велика была роль ее главы. Он представлял семью в целом во всех ее внешних функциях. Только он имел право голоса на сходках жителей, в городском вече, позже - в собраниях кончанских и слободских организаций. Внутри семьи власть главы была практически неограниченной. Он распоряжался имущества и судьбами каждого из его членов. Это касалось даже личной жизни детей, которых он мог выдать замуж или женить против воли. Церковь порицала его только в том случае, если он доводил их при этом до самоубийства. Распоряжения главы семьи должны были выполняться беспрекословно. Он мог применять любые наказания, вплоть до физических. "Домострой" - энциклопедия русского быта 16 века - прямо указывал, что хозяину следует бить в воспитательных целях жену и детей. За неповиновение родителям церковь грозила отлучением.

Выход Корнилова на политическую арену.
Движение Корнилова к власти происходило в три этапа: первый - с 5 марта по 29 апреля, во время которого генерал занимал должность командующего Петроградским военным округом; второй - с 19 июля по 27 августа - Корнилов в должности Верховного главнокомандующего Русской армией совершил неудачную попытку военного переворота с целью свержени...

Хозяйство, социальные отношения восточных славян. Ремесла. Торговля. Путь «из варяг в греки»
В землях новгородских словен, где было обилие рек, озёр, хорошо разветвлённая водная транспортная система, бурно развивались мореходство, торговля, различные ремёсла, производящие продукцию для обмена. Край был богат лесами, там расцветал пушной промысел; важной отраслью хозяйства здесь издревле была рыбная ловля. В лесных чащах, вдоль...

Большевики и меньшевики: сходства и различия (программы, состав, структура, тактика)
Большевики приняли новую теорию русской революции, которую разрабатывал Ленин после 1907 г. Согласно этой теории, это была революция союза рабочих и крестьян, направленная на то, чтобы избежать капитализма. Для ее успеха не было необходимости (да и возможности) дожидаться, чтобы капитализм в России исчерпал свой потенциал как двигатель...