(1898-1956) немецкий драматург и поэт

Бертольд Брехт по праву считается одним из крупнейших деятелей европейского театра второй половины XX века. Он был не только талантливым драматургом, пьесы которого до сих пор идут на сцене многих театров мира, но и создателем нового направления, получившего название «политический театр».

Родился Брехт в немецком городе Аугсбурге. Еще в гимназические годы увлекся театром, но по настоянию семьи решил посвятить себя медицине и после окончания гимназии поступил в Мюнхенский университет. Поворотным пунктом в судьбе будущего драматурга стала встреча с известным немецким писателем Лионом Фейхтвангером. Он заметил талант юноши и посоветовал ему заняться литературой.

Как раз в это время Бертольд Брехт закончил свою первую пьесу - «Барабаны в ночи», которая была поставлена в одном из мюнхенских театров.

В 1924 году он закончил университет и переехал в Берлин. Здесь встретился с известным немецким режиссером Эрвином Пискатором, и в 1925 году вместе они создали «Пролетарский театр». Денег, чтобы заказывать пьесы известным драматургам, у них не было, и Брехт решил писать сам. Он начал с того, что переделывал пьесы или писал инсценировки известных литературных произведений для непрофессиональных актеров.

Первым таким опытом стала его «Трехгрошовая опера» (1928) по книге английского писателя Джона Гея «Опера нищих». В основе ее сюжета - история нескольких бродяг, вынужденных искать средства для существования. Пьеса сразу же стала пользоваться успехом, поскольку нищие никогда еще не были героями театральных постановок.

Позже вместе с Пискатором, Брехт пришел в Берлинский театр «Фольксбюнне», где была поставлена вторая его пьеса - «Мать» по роману М. Горького. Революционный пафос Бертольда Брехта отвечал духу времени. Тогда в Германии происходило брожение разных идей, немцы искали пути будущего государственного устройства страны.

Следующая пьеса - «Приключения бравого солдата Швейка» (инсценировка романа Я. Гашека) - привлекла внимание зрителей народным юмором, комичными житейскими ситуациями, яркой антивоенной направленностью. Однако она же навлекла на автора недовольство фашистов, которые к тому времени пришли к власти.

В 1933 году все рабочие театры в Германии были закрыты, и Бертольду Брехту пришлось покинуть страну. Вместе с женой, известной актрисой Еленой Вайгель, он переезжает в Финляндию, где пишет пьесу «Мамаша Кураж и ее дети».

Сюжет был заимствован из немецкой народной книги, в которой рассказывалось о приключениях торговки во время Тридцатилетней войны. Брехт перенес действие в Германию периода Первой мировой войны, и пьеса прозвучала как предостережение против новой войны.

Еще более отчетливую политическую окраску получила пьеса «Страх и отчаяние в третьей империи», в которой драматург вскрыл причины прихода к власти фашистов.

С началом Второй мировой войны Бертольду Брехту пришлось покинуть Финляндию, ставшую союзницей Германии, и переехать в США. Туда он привозит несколько новых пьес - «Жизнь Галилея» (премьера состоялась в 1941 году), «Господин Пунтилла и его слуга Матти» и «Добрый человек из Сезуана». В их основе лежат фольклорные сюжеты разных народов. Но Брехт сумел придать им силу философского обобщения, и его пьесы из народной сатиры стали притчами.

Стараясь как можно лучше донести до зрителя свои мысли, идеи, убеждения, драматург ищет новые выразительные средства. Театральное действие в его пьесах разворачивается в прямом контакте со зрителями. Актеры выходят в зал, заставляя зрителей ощутить себя непосредственными участниками театрального действия. Активно используются зонги - песни, исполняемые профессиональными певцами на сцене или в зале и включенные в канву спектакля.

Эти открытия потрясали зрителей. Не случайно Бертольд Брехт оказался одним из первых авторов, с которых начался Московский театр на Таганке. Режиссер Юрий Любимов поставил одну из его пьес - «Добрый человек из Сезуана», которая наряду с некоторыми другими спектаклями стала визитной карточкой театра.

После окончания Второй мировой войны, Бертольд Брехт возвращается в Европу и поселяется в Австрии. Там с большим успехом идут пьесы, написанные им в Америке, - «Карьера Артуро Уи» и «Кавказский меловой круг». Первая из них явилась своеобразным театральным ответом на нашумевший фильм Ч. Чаплина «Великий диктатор». Как заметил сам Брехт, в этой пьесе он хотел договорить то, что не сказал сам Чаплин.

В 1949 году Брехта приглашают в ГДР, и он становится руководителем и главным режиссером театра «Берлинер ансамбль». Вокруг него объединяется группа актеров: Эрих Эндель, Эрнст Буш, Елена Вайгель. Только теперь Бертольд Брехт получил неограниченные возможности для театрального творчества и экспериментов. На этой сцене состоялись премьеры не только всех его пьес, но и написанных им инсценировок крупнейших произведений мировой литературы - дилогии из пьесы Горького «Васса Железнова» и романа «Мать», пьес Г. Гауптмана «Бобровая шуба» и «Красный петух». В этих постановках Брехт выступал не только как автор инсценировок, но и как режиссер.

Особенности его драматургии потребовали нетрадиционной организации театрального действия. Драматург не стремился к максимальному воссозданию реальности на сцене. Поэтому Бертольд отказался от декораций, заменив их белым задником, на фоне которого находились всего несколько выразительных деталей, обозначающих место действия, как, например, фургон мамаши Кураж. Свет был ярким, но лишенным каких бы то ни было эффектов.

Актеры играли не торопясь, часто импровизировали, так что зритель становился соучастником действия и активно сопереживал героям спектаклей.

Вместе со своим театром Бертольд Брехт объехал множество стран, в том числе и СССР. В 1954 году он был награжден Ленинской премией мира.

Эуген Бертхольд Фридрих Брехт родился в семье фабриканта 10 февраля 1898 года в Аугсбурге. Он окончил народную школу и реальную гимназию в родном городе, и числился среди самых успевающих, но неблагонадёжных учеников. В 1914 году Брехт издал в местной газете своё первое стихотворение, что совершенно не вызвало восторга у его отца. Зато младший брат Вальтер всегда восхищался Бертольдом и во многом подражал ему.

В 1917 году Брехт стал студентом медицинского факультета Мюнхенского университета. Впрочем, он гораздо больше был увлечён театром, чем медициной. Особый его восторг вызывали пьесы немецкого драматурга ХIХ Георга Бюхнера и современного драматурга Ведекинда.

В 1918 году Брехта призвали на военную службу, но на фронт не отправили из-за больных почек, а оставили работать санитаром в Аугсбурге. Он жил вне брака со своей подругой Би, которая родила ему сына Франка. В это время Бертольд написал свою первую пьесу «Ваал», а вслед за ней и вторую - «Барабаны в ночи». Параллельно он работал театральным рецензентом.

Брат Вальтер познакомил его с руководительницей «Дикого театра» Трудой Герстенберг. «Дикий театр» представлял собой варьете, в котором большинство актеров были молодыми, любящими эпатировать публику на сцене и в жизни. Брехт пел свои песни под гитару жестковатым, резким, скрипучим голосом, отчетливо произнося каждое слово - по-существу, это была мелодекломация. Сюжеты брехтовских песен шокировали слушателей гораздо больше, чем поведение его коллег по «Жестокому театру» - это были рассказы о детоубийцах, детях, убивающих родителей, о моральном разложении и смерти. Брехт не бичевал пороки, он просто констатировал факты, описывал будничную жизнь современного ему немецкого общества.

Брехт ходил в театры, в цирк, в кино, слушал эстрадные концерты. Встречался с артистами, режиссерами, драматургами, внимательно слушал их рассказы и споры. Познакомившись со старым клоуном Валентином, Брехт написал для него короткие пьесы-фарсы и даже выступил вместе с ним на эстраде.

«Многие уходят от нас, и мы их не удерживаем,
Мы сказали им все, и уже ничего не осталось между ними и нами, и лица у нас были тверды в миг разлуки.
Но мы не сказали самого важного, мы упустили необходимое.
О, почему же мы не говорим самого важного, ведь это было бы так легко, ведь не говоря, мы себя обрекаем проклятью!
Эти слова были так легки, они скрывались там, за зубами вплотную, они упали от смеха, и поэтому мы задыхаемся с перехваченным горлом.
Вчера умерла моя мать, вечером Первого мая!
Теперь ее и ногтями не выскрести...»

Отца всё больше раздражало творчество Бертольда, но он старался сдерживаться и не выяснять отношения. Единственным его требованием было напечатать «Ваал» под псевдонимом, чтобы фамилия Брехт не оказалась замарана. Не вызывала восторга отца и связь Бертольда с его очередной пассией Марианной Цоф - молодые люди жили не обвенчавшись.

Фейхтвангер, с которым Брехта связывали дружеские отношения, характеризовал его как «несколько мрачного, небрежно одетого человека с ярко выраженными склонностями к политике и к искусству, человека неукротимой воли, фанатика». Брехт стал прототипом инженера-коммуниста Каспара Прёкля в фейхтвангеровском «Успехе».

В январе 1921 года аугсбургская газета в последний раз напечатала рецензию Брехта, который вскоре окончательно переселился в Мюнхен и регулярно наведывался в Берлин, пытаясь напечатать «Ваал» и «Барабанный бой». Именно в это время по совету своего приятеля Броннена Бертольд изменил последнюю букву своего имени, после чего его имя звучало как Бертольт.

29 сентября 1922 года в Мюнхене в Камерном театре состоялась премьера «Барабанов». В зале были развешаны плакаты: «Каждый сам себе лучше всех», «Своя шкура всего дороже», «Нечего таращиться так романтично!» Луна, висящая над сценой, каждый раз багровела перед появлением главного героя. В целом представление прошло успешно, рецензии также были положительными.

В ноябре 1922 года Брехт и Марианна обвенчались. В марте 1923 года у Брехта родилась дочь Ханна.

Премьеры следовали одна за другой. В декабре «Барабаны» показал Немецкий театр в Берлине. Отзывы газет были разноречивы, но молодому драматургу присудили премию Клейста.

Новую пьесу Брехта «В чаще» поставил в мюнхенском «Резиденц-театре» молодой режиссер Эрих Энгель, оформил сцену Каспар Неер. Бертольт не раз потом работал с ними обоими.

Мюнхенский камерный театр пригласил Брехта режиссером на сезон 1923/24 года. Сначала он собирался поставить современный вариант «Макбета», но потом останавился на исторической драме Марлоу «Жизнь Эдварда II, короля Англии». Вместе с Фейхтвангером они переработали текст. Именно в это время сложился «брехтовский» стиль работы в театре. Он почти деспотичен, но при этом требует от каждого исполнителя самостоятельности, внимательно выслушивает самые резкие возражения и замечания, лишь бы они были дельными. В Лейпциге между тем поставлен «Ваал».

Знаменитый режиссёр Макс Рейнхардт пригласил Брехта на должность штатного драматурга, и в 1924 году тот окончательно переселился в Берлин. У него новая девушка - молодая артистка Рейнгардта Лена Вайгель. В 1925 году она родила Брехту сына Стефана.

Издательство Кипенхойера заключило с ним договор на сборник баллад и песен «Карманный сборник», который вышел в 1926 году тиражом в 25 экземпляров.

Развивая военную тему, Брехт создал комедию «Что тот солдат, что этот». Ее главный герой грузчик Гэли Гэй вышел из дому на десять минут, чтобы купить рыбу к обеду, но попал в компанию солдат и уже через сутки стал другим человеком, сверхсолдатом – ненасытным обжорой и тупо неустрашимым воякой. Театр эмоций был Брехту не близок, и он продолжил свою линию: ему был нужен ясный, разумный взгляд на мир, и, как следствие, театр идей, рациональный театр.

Брехта очень увлекли принципы монтажа Сегрея Эйзенштейна. Несколько раз он смотрел «Броненосец Потемкин», постигая особенности его композиции.

Пролог к венской постановке «Ваала» написал живой классик Гуго фон Гофмансталь. Брехт между тем увлёкся Америкой и задумал цикл пьес «Человечество вступает в большие города», который должен был показать подъем капитализма. Именно в это время он сформулировал основные принципы «эпического театра».

Брехт первым среди всех своих друзей приобрёл автомобиль. В это время он помогал ещё одному знаменитому режиссёру - Пискатору - ставить роман Гашека «Похождения бравого солдата Швейка», одно из своих любимых произведений.

Брехт по-прежнему писал песни, часто сам сочинял мелодии. Вкусы у него были своеобразные, например, он не любил скрипок и симфоний Бетховена. Композитор Курт Вайль, которого прозвали «Верди для бедных», заинтересовался зонгами Брехта. Вдвоем они сочинили «Зонгшпиль Махагони». Летом 1927 опера была представлена на фестивале в Баден-Бадене в режиссуре Брехта. Успеху оперы во многом способствовало блестящее исполнение роли женой Вайля - Лоттой Лени, после чего она считалась образцовой исполнительницей произведений Вайля-Брехта. «Махагони» в том же году передали радиостанции Штутгарта и Франкфурта-на-Майне.

В 1928 году вышел «Что тот солдат, что этот». Брехт развелся и женился снова - на Лене Вайгель. Брехт считал, что Вайгель - идеальная актриса создаваемого им театра - критичная, мобильная, работоспособная, хотя сама она любила говорить о себе, что она простая баба, необразованная комедиантка с венских окраин.

В 1922 году Брахт попал в берлинскую больницу «Шаритэ» с диагнозом «крайнее истощение», где его лечили и кормили бесплатно. Немного оправившись, молодой драматург пытался поставить в «Молодом театре» Морица Зелера пьесу Броннена «Отцеубийство». Уже в первый день он представил актёрам не только общий план, но и подробнейшие разработки каждой роли. Прежде всего он требовал от них осмысленности. Но Брехт был слишком резок и бескомпромиссен в работе. В результате выход уже объявленного спектакля отменили.

В начале 1928 года в Лондоне отмечался двухсотлетний юбилей «Оперы нищих» Джона Гэя – веселой и злой пародийной пьесы, которую любил великий сатирик Свифт. По её мотивам Брехт создал «Трёхгрошовую оперу» (название предложил Фейхтвангер), а Курт Вайль написал музыку. Генеральная репетиция длилась до пяти утра, все нервничали, почти никто не верил в успех мероприятия, накладки следовали за накладками, но премьера прошла с блеском, а через неделю куплеты Мэкки пел весь Берлин, Брехт и Вайль стали знаменитостями. В Берлине открыли «Трехгрошовое кафе» - там постоянно звучали только мелодии из оперы.

Любопытна история постановки «Трёхгрошёвой оперы» в России. Известный режиссёр Александр Таиров, будучи в Берлине, увидел «Трёхгрошёвую оперу» и договорился с Брехтом о российской постановке. Однако выяснилось, что Московский театр Сатиры тоже хотел бы её поставить. Началась тяжба. В результате Таиров выиграл и поставил спектакль в 1930 году под названием «Опера Нищих». Критика спектакль разгромила, Луначарский тоже был им недоволен.

Брехт был убежден, что голодные, нищие гении - такой же миф, как благородные бандиты. Он много работал и хотел много зарабатывать, но при этом отказывался жертвовать принципами. Когда кинофирма «Неро» заключила с Брехтом и Вайлем договор на экранизацию оперы, Брехт представил сценарий, в котором были усилены социально-политические мотивы и изменён финал: Мэкки становился директором банка, а вся его шайка - членами правления. Фирма расторгла договор и сняла фильм по сценарию, близкому к тексту оперы. Брехт подал в суд, отказался от выгодного мирного соглашения, проиграл разорительную тяжбу, и фильм «Трехгрошовая опера» вышел на экран вопреки его воле.

В 1929 году на фестивале в Баден-Бадене исполнили «учебную радиопьесу» Брехта и Вайля «Перелет Линдберга». После этого ее передали еще несколько раз по радио, ведущий немецкий дирижер Отто Клемперер исполнял её в концертах. На том же фестивале исполнялась драматическая оратория Брехта – Хиндемита – «Баденская учебная пьеса о согласии». Четверо летчиков потерпели аварию, им грозит
смертельная опасность. Нужно ли им помочь? Летчики и хор в речитативах и зонгах вслух размышляли об этом.

Брехт не верил в творчество и вдохновение. Он был убежден, что искусство – это разумное упорство, работа, воля, знание, умение и опыт.

9 марта 1930 года в Лейпцигской опере прошла премьера оперы Брехта на музыку Вайля «Подъем и падение города Махагони». На спектаклях раздавались восхищенные и возмущенные крики, иногда зрители сцеплялись врукопашную. Нацисты в Ольденбурге, где собирались поставить «Махагони», официально требовали запретить «низкопробное безнравственное зрелище». Впрочем, немецкие коммунисты тоже считали, что пьесы Брехта слишком гротескны.

Брехт читал книги Маркса и Ленина, посещал занятия в МАРШ – марксистской рабочей школе. Однако, отвечая на вопрос журнала «Die Dame», какая именно книга произвела на него самое сильное и длительное впечатление, Брехт написал коротко: «Вы будете смеяться – библия».

В 1931 году во Франции праздновался 500-летний юбилей Жанны Д`Арк. Брехт пишет ответ - «Святую Иоанну скотобоен». Иоанна Дарк в драме Брехта – лейтенант «Армии спасения» в Чикаго, честная добрая девушка, разумная, но простодушная погибает, осознав бесполезность мирного протеста и призывая массы к восстанию. Опять Брехта критиковали и левые, и правые, обвиняя в откровенной пропаганде.

Брехт подготовил инсценировку горьковской «Матери» для Театра комедии. Он значительно переработал содержание пьесы, приблизив его к современной ситуации. Власову играла Елена Вайгель, жена Брехта.
Забитая русская женщина представала деловитой, остроумной, проницательной и дерзко отважной. Полиция запретила спектакль в здании большого клуба в рабочем районе Моабит, ссылаясь на «плохое состояние сцены», но актеры добились разрешения просто читать пьесу без костюмов. Чтение несколько раз прерывалось полицией, спектакль так и не был закончен.

Летом 1932 года по приглашению Общества культурной связи с заграницей Брехт приехал в Москву, где его водили по заводам, театрам, собраниям. Курировал его драматург Сергей Третьяков - участник литературного содружества «Левый фронт». Чуть позже Брехт удостоился ответного визита: в Берлине его навестил Луначарский с женой.

28 февраля 1933 года Брехт с женой и сыном уехали налегке, чтоб не возбуждать подозрений, в Прагу, их двухлетняя дочь Барбара была отправлена к деду в Аугсбург. В квартиру Брехта поселились Лиля Брик и ее муж, советский дипломатический работник Примаков. Из Праги Брехты переправились в Швейцарию на озеро Лугано, сюда же тайно удалось переправить Барбару.

10 мая книги Брехта вместе с книгами других «подрывателей немецкого духа» - Маркса, Каутского, Генриха Манна, Кестнера, Фрейда, Ремарка - были принародно преданы огню.

Жизнь в Швейцарии была слишком дорога, а у Брехта не было постоянного источника дохода. Датская писательница Карин Михаэлис, друг Брехта и Вайгель, пригласила их к себе. В это время в Париже Курт Вайль познакомился с балетмейстером Жоржем Баланчиным, и тот предложил создать балет на песни Брехта «Семь смертных грехов мелкого буржуа». Брехт выезжал в Париж, присутствовал на репетициях, но постановка и лондонские гастроли прошли без особого успеха.

Брехт возвратился к любимому сюжету и написал «Трехгрошовый роман». Образ бандита Мэкки в романе был решён гораздо более жёстко, чем в пьесе, где он не лишён своеобразного обаяния. Для эмигрантских и для подпольных изданий Брехт сочинял стихи и прозу.

Весной 1935 года Брехт снова приехал в Москву. На вечере, устроенном в его честь, зал был забит битком. Брехт читал стихи. Его друзья пели зонги из «Трехгрошовой оперы», показывали сцены из пьес. В Москве драматург увидел китайский театр Мэй Лань-фана, который произвёл на него сильное впечатление.

В июне Брехта обвинили в антигосударственной деятельности и лишили гражданства.

Гражданский репертуарный театр в Нью-Йорке поставил «Мать». Брехт специально приехал в Нью-Йорк: это первая за три года профессиональная постановка. Увы, постановщик отверг «новый театр» Брехта и поставил традиционный реалистический спектакль.

Брехт написал программную статью «Эффект очуждения в китайском сценическом искусстве». Он искал основы нового эпического, «неаристотелевского» театра, опираясь на опыт древнего искусства китайцев и свои личные наблюдения за повседневной жизнью и ярмарочными клоунами. Затем, вдохновлённый войной в Испании, драматург сочинил короткую пьесу «Винтовки Тересы Каррар». Содержание её было просто и актуально: вдова андалузского рыбака не хочет, чтобы два ее сына участвовали в гражданской войне, но когда старшего сына, мирно ловившего рыбу в заливе, расстреливают пулеметчики с фашистского корабля, она вместе с братом и младшим сыном уходит в бой. Пьесу поставили в Париже актеры-эмигранты, в Копенгагене рабочая любительская труппа. В обеих постановках Тересу Каррар играла Елена Вайгель.

В Москве с июля 1936 года издавался ежемесячный немецкий журнал «Дас ворт». В редакцию входили Бредель, Брехт и Фейхтвангер. В этом журнале Брехт публиковал стихи, статьи, отрывки пьес. В копенгагене меж тем поставили пьесу Брехта «Круглоголовые и остроголовые» на датском языке и балет «Семь смертных грехов мелкого буржуа». На премьере балета был сам король, но после первых же сцен вышел, громко возмущаясь. «Трехгрошовую оперу» поставили в Праге, в Нью-Йорке, в Париже.

Увлечённый Китаем, Брехт написал роман «ТУИ», книгу новелл и очерков «Книга перемен», стихи о Лао Цзы, первый вариант пьесы «Добрый человек из Сезуана». После вторжения Германии в Чехословакию и подписания мирного договора с Данией, предусмотрительный Брехт перебирается в Швецию. Там он вынужден писать под псевдонимом Джон Кент короткие пьесы для рабочих театров Швеции и Дании.

Осенью 1939 года Брехт стремительно, за несколько недель создал знаменитую «Мамашу Кураж» для Стокгольмского театра и его примы Наймы Вифстранд. Брехт сделал дочь главной героини немой, чтобы её могла играть Вайгель, не говорившая по-шведски. Но постановка так и не состоялась.

Странствия Брехта по Европе продолжились. В апреле 1940 года, когда в Швеции стало небезопасно, он с семьей переехал в Финляндию. Там он составил «Хрестоматию войны»: подобрал из газет и журналов фотоснимки и к каждому написал стихотворный комментарий.

Вместе со своей старой знакомой Хеллой Вуолиоки Бертольт создал комедию «Господин Пунтила и его слуга Матти» для финского конкурса пьес. Главный герой - помещик, который становится добрым и совестливым только когда напьётся. Друзья Брехта в были восторге, но жюри пьесу проигнорировало. Тогда Брехт переработал «Мамашу Кураж» для шведского театра в Хельсинки и написал «Карьеру Артуро Уи» - он ждал американскую визу и не хотел ехать в Штаты с пустыми руками. Пьеса в метафорической форме воспроизводила события, происходившие в Германии, а её герои говорили стихами, пародировавшими «Разбойников» Шиллера, «Фауста» Гёте, «Ричарда III», «Юлия Цезаря» и «Макбета» Шекспира. Как обычно, параллельно он создал комментарии к пьесе.

В мае Брехт получил визу, но отказался ехать. Американцы не выдали визу его сотруднице Маргарет Штеффин на том основании, что она больна. Друзья Брехта были в панике. Наконец Штеффин удалось получить гостевую визу, и она вместе с семьёй Брехтов выехала в США через Советский Союз.

Вести о начале войны гитлеровской Германии и Советского Союза застали Брехта в дороге, в океане. Он прибыл в Калифорнию и обосновался ближе к Голливуду, в курортном посёлке Санта-Моника, общался с Фейхтвангером и Генрихом Манном, следил за ходом военных действий. В Америке Брехту не нравилось, он чувствовал себя чужим, никто не спешил ставить его пьесы. Вместе с французским литератором Владимиром Познером и его приятельницей Брехт написал сценарий о французском Сопротивлении «Безмолвный свидетель», потом еще один сценарий «И палачи умирают» – о том, как чешские антифашисты уничтожили гитлеровского наместника в Чехии гестаповца Гейдриха. Первый сценарий был отвергнут, второй существенно переделан. Пьесы Брехта согласились играть только студенческие театры.

В 1942 году в одном из больших концертных залов Нью-Йорка друзья устроили вечер Брехта. Во время подготовки к этому вечеру Брехт познакомился с композитором Паулем Дессау. Позже Дессау написал музыку для «Мамаши Кураж» и нескольких песен. Они с Брехтом задумали оперы «Странствия бога счастья» и «Допрос Лукулла».

Брехт параллельно работал над двумя пьесами: комедией «Швейк во второй мировой войне» и драмой «Сны Симоны Машар», написанной вместе с Фейхтвангером. Осенью 1943 года он начал переговоры с бродвейскими театрами о пьесе «Меловой круг». В ее основе лежала библейская притча о том, как царь Соломон разбирал тяжбу двух женщин, каждая из которых уверяла, что она мать стоящего перед ним ребёнка. Пьесу Брехт написал («Кавказский меловой круг»), но театрам она не понравилась.

Театральный продюсер Лози предложил Брехту поставить «Галилея» с известным артистом Чарлзом Лафтоном. С декабря 1944 года и до конца 1945 года Брехт и Лафтон работали над спектаклем. После взрыва атомной бомбы он стал особенно актуальным, ведь речь в нём шла об ответственности учёного. Спектакль состоялся в маленьком театрике в Биверли Хиллз 31 июля 1947 года, но успеха он не имел.

В Америке наступил расцвет маккартизма. В сентябре 1947 года Брехт получил вызов на допрос в комиссию конгресса по расследованию антиамериканской деятельности. Брехт сделал микрофильмы со своих рукописей и оставил сына Стефана хранителем архива. Стефан к тому времени был гражданином Америки, отслужил в американской армии и демобилизовался. Но, боясь судебного преследования, Брехт всё же явился на допрос, вёл себя подчёркнуто вежливо и серьёзно, довёл комиссию своим занудством до белого каления, и был признан чудаком. Через несколько дней Брехт с женой и дочерью улетел в Париж.

Из Парижа он отправился в Швейцарию, в городок Херрлиберг. Городской театр в Куре предложил Брехту поставить его обработку «Антигоны», на главную пригласили роль Елену Вайгель. Как всегда в доме Брехтов кипела жизнь: собирались друзья и приятели, обсуждались последние культурные события. Частым гостем был крупнейший швейцарский драматург Макс Фриш, иронично называвший Брехта марксистским пастором. В Цюрихском театре поставили «Пунтилу и Матти», Брехт был одним из режиссеров.

Брехт мечтал вернуться в Германию, но сделать это было не так-то легко: страна, равно как Берлин, была поделена на зоны и никто особо не жаждал его там видеть. Брехт и Вайгель (родившаяся в Вене) подали официальное ходатайство о предоставлении им австрийского гражданства. Ходатайство удовлетворили только через полтора года, но зато быстро выдали пропуск на проезд в Германию по австрийской территории: советская администрация пригласила Брехта поставить «Мамашу Кураж» в Берлине.

Через несколько дней после приезда Брехта торжественно чествовали в клубе Культурбунда. За банкетным столом он сидел между президентом республики Вильгельмом Пиком и представителем советского командования полковником Тюльпановым. Брехт прокомментировал происходившее так:

– Не думал, что придется слушать некрологи самому себе и речи над своим гробом.

11 января 1949 года в Государственном театре прошла премьера «Мамаши Кураж». А уже 12 ноября 1949 года постановкой «Господина Пунтилы и его слуга Матти» открылся Берлинер ансамбль - театр Брехта. В нём работали актёры и из восточной, и из западной частей Берлина. Летом 1950 года Берлинер ансамбль уже гастролировал на западе: в Брауншвейге, Дортмунде, Дюссельдорфе. Брехт выпустил несколько спектаклей подряд: «Домашнего учителя» Якоба Ленца, «Мать» по своей пьесе, «Бобровую шубу» Герхарта Гауптмана. Постепенно Берлинер ансамбль стал ведущим немецкоязычным театром. Брехта пригласили в Мюнхен ставить «Мамашу Кураж».

Брехт и Дессау работали над оперой «Допрос Лукулла», премьера которой была намечена на апрель 1951 года. На одну из последних репетиций явились сотрудники комиссии по делам искусств и министерства просвещения и устроили Брехту разнос. Прозвучали обвинения в пацифизме, упадочничестве, формализме, в неуважении к национальному классическому наследству. Брехт вынужден был изменить заголовок пьесы – не «Допрос», а «Осуждение Лукулла», поменять жанр на «музыкальная драма», ввести новых героев и частично изменить текст.

7 октября 1951 года двухлетие ГДР было ознаменовано присуждением Национальных государственных премий заслуженным деятелям науки и культуры. В числе награжденных был и Бертольт Брехт. Вновь начали издавать его книги, появились и книги о его творчестве. Пьесы Брехта ставят в Берлине, в Лейпциге, в Ростоке, в Дрездене, его песни пели повсюду.

Жизнь и работа в ГДР не мешали Брехту иметь счет в швейцарском банке и долгосрочный договор с издательством во Франкфурте-на-Майне.

В 1952 году в Берлинер ансамбль вышли «Процесс Жанны д`Арк в Руане в 1431 году» Анны Зегерс, «Прафауст» Гёте, «Разбитый кувшин» Клейста и «Кремлевские куранты» Погодина. Ставили молодые режиссеры, Брехт руководил их работой. В мае 1953 года Брехта избрали председателем объединенного Пен-клуба – общей организации писателей ГДР и ФРГ, многими он уже воспринимался как крупный писатель.

В марте 1954 года Берлинер ансамбль переехал в новое здание, вышел мольеровский «Дон-Жуан», Брехт увеличил труппу, пригласил ряд актёров из других театров и городов. В июле театр отправился на первые зарубежные гастроли. В Париже на Международном театральном фестивале он показал «Мамашу Кураж» и получил Первую премию.

«Мамашу Кураж» поставили во Франции, Италии, Англии и США; «Трехгрошовую оперу» - во Франции и Италии; «Винтовки Тересы Каррар» – в Польше и в Чехословакии; «Жизнь Галилея» – в Канаде, США, Италии; «Допрос Лукулла» – в Италии; «Доброго человека» – в Австрии, Франции, Польше, Швеции, Англии; «Пунтилу» – в Польше, Чехословакии, Финляндии. Брехт стал всемирно известным драматургом.

Но сам Брехт чувствовал себя всё хуже и хуже, его положили в больницу с острой стенокардией, обнаружили серьёзные проблемы с сердцем. Состояние было тяжёлое. Брехт написал завещание, обозначил место захоронения, отказался от пышной церемонии и определил наследников - своих детей. Старшая дочь Ханна жила в Западном Берлине, младшая играла в Берлинер ансамбле, сын Стефан остался в Америке, занимался философией. Старший сын погиб во время войны.

В мае 1955 года Брехт прилетел в Москву, где в Кремле ему вручили Международную Ленинскую премию мира. Он посмотрел несколько спектаклей в московских театрах, узнал, что в Издательстве иностранной литературы сдан в печать сборник его стихов и прозы, а в «Искусстве» готовят однотомник избранных драм.

В конце 1955 года Брехт вновь обратился к «Галилею». Он репетировал истово, менее чем за три месяца провел пятьдесят девять репетиций. Но грипп, переросший в воспаление лёгких, прервал работу. Врачи не позволили ему поехать на гастроли в Лондон.

Мне не нужно надгробия, но
Если вам для меня оно нужно,
Я хочу, чтоб на нем была надпись:
«Он давал предложения. Мы
Принимали их».
И почтила бы надпись такая
Всех нас.

О Бертольде Брехте была снята телевизионная передача из цикла «Гении и злодеи».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Инна Розова

Немецкий драматург, театральный режиссер, поэт, один из самых ярких театральных деятелей XX века.

Ойген Бертольт Фредерик Брехт / Eugen Berthold Friedrich Brecht родился 10 февраля 1898 в баварском городе Аугсбург в семье сотрудника бумажной фабрики. Его отец был католиком, мать – протестанткой.

В школе Бертольт познакомился с Каспаром Неером / Caspar Neher, с которым дружил и работал вместе всю жизнь.

В 1916 году Бертольт Брехт начал писать статьи для газет. В 1917 году он записался на медицинский курс в Мюнхенском университете, но его больше интересовало изучение драмы. Осенью 1918-го его призвали в армию и за месяц до окончания войны направили в качестве санитара в клинику в родном городе.

В 1918-м Брехт написал свою первую пьесу «Ваал », в 1919-м была готова вторая – «Барабаны в ночи ». Ее поставили в Мюнхене в 1922 году.

При поддержке известного критика Херберта Иеринга / Herbert Ihering баварская публика открыла для себя творчество молодого драматурга, получившего престижную литературную премию Клейста.

В 1923 году Бертольт Брехт попробовал свои силы в кинематографе, написав сценарий короткометражки «Тайны парикмахерской ». Экспериментальная лента не нашла аудиторию и получила культовый статус намного позже. В том же году в Мюнхене была поставлена третья пьеса Брехта - «В чаще городов ».

В 1924 году Брехт работал вместе с Лионом Фейхтвангером / Lion Feuchtwanger над адаптацией «Эдварда II » Кристофера Марлоу / Christopher Marlowe. Пьеса легла в основу первого опыта «эпического театра» - дебютной режиссерской постановки Брехта.

В том же году Бертольт Брехт переехал в Берлин, где получил должность помощника драматурга в Немецком театре, и где без особого успеха поставил новую версию своей третьей пьесы.

В середине 20-х Брехт выпустил сборник рассказов и увлекся марксизмом. В 1926-м была написана пьеса «Человек есть человек ». В 1927 году он вошел в состав театральной компании Эрвина Пискатора / Erwin Piscator. Тогда же он поставил спектакль по свой пьесе «» при участии композитора Курта Вайля / Kurt Weill и Каспара Неера , отвечавшего за визуальную часть. Та же команда работала над первым громким успехом Брехта – музыкальным спектаклем «Трехгрошовая опера », который прочно вошел в репертуар мировых театров.

В 1931 году Брехт написал пьесу «Святая Иоанна скотобоен », которая так и не была поставлена при жизни автора. Зато в этом году «Расцвет и падение города Махагони » имел успех в Берлине.

В 1932 году с приходом к власти нацистов Брехт покинул Германию, отправившись сначала в Вену, затем в Швейцарию, потом в Данию. Там он провел 6 лет, написал «Трехгрошовый роман », «Страх и отчаяние в Третьей империи », «Жизнь Галилея », «Мамаша Кураж и ее дети ».

С началом Второй мировой войны Бертольт Брехт , чье имя попало в черные списки нацистов, не получив вид на жительство в Швеции, переехал сначала в Финляндию, оттуда – в США. В Голливуде он написал сценарий антивоенного фильма «Палачи тоже умирают! », который поставил его соотечественник Фриц Ланг / Fritz Lang. В это же время была написана пьеса «Сны Симоны Машар ».

В 1947 году Брехт , которого американские власти подозревали в связях с коммунистами, вернулся в Европу – в Цюрих. В 1948 году Брехту предложили открыть свой театр в Восточном Берлине – так появился «Берлинер ансамбль ». Первая же постановка, «Мамаша Кураж и её дети », принесла театру успех – Брехта постоянно приглашали на гастроли по всей Европе.

Личная жизнь Бертольта Брехта / Berthold Brecht

В 1917 году Брехт начал встречаться с Паулой Банхользер / Paula Banholzer, в 1919 году у них родился сын Франк. Он погиб в Германии в 1943 году.

В 1922-м Бертольт Брехт женился на венской оперной певице Марианне Цофф / Marianne Zoff. В 1923 году у них родилась дочь Ханна, она прославилась как актриса под именем Ханна Хиоб / Hanne Hiob.

В 1927 году супруги развелись из-за связей Бертольта с его помощницей Элизабет Хауптманн / Elisabeth Hauptmann и актрисой Хеленой Вейгель / Helene Weigel, которая в 1924 родила ему сына Стефана.

В 1930-м Брехт и Вейгель поженились, в том же году у них родилась дочь Барбара, которая также стала актрисой.

Ключевые пьесы Бертольта Брехта / Berthold Brecht

• Турандот, или Конгресс обелителей / Turandot oder Der Kongreß der Weißwäscher (1954)
• Карьера Артуро Уи, которой могло и не быть / Der aufhaltsame Aufstieg des Arturo Ui (1941)
• Господин Пунтила и его слуга Матти / Herr Puntila und sein Knecht Matti (1940)
• Жизнь Галилея / Leben des Galilei (1939)
• Мамаша Кураж и её дети / Mutter Courage und ihre Kinder (1939)
• Страх и отчаяние в Третьей империи / Furcht und Elend des Dritten Reiches (1938)
• Святая Иоанна скотобоен / Die heilige Johanna der Schlachthöfe (1931)
• Трёхгрошовая опера / Die Dreigroschenoper (1928)
• Человек есть человек / Mann ist Mann (1926)
• Барабаны в ночи / Trommeln in der Nacht (1920)
• Ваал / Baal (1918)

Страница:

Немецкий драматург и поэт, один из вождей движения «эпического театра».

Родился 10 февраля 1898 в Аугсбурге. Закончив реальное училище, в 1917-1921 изучал философию и медицину в Мюнхенском университете. В студенческие годы написал пьесы Ваал (Baal, 1917-1918) и Барабаны в ночи (Trommeln in der Nacht, 1919). Последняя, поставленная Мюнхенским камерным театром 30 сентября 1922, завоевала премию им. Клейста. Брехт стал драматургом Камерного театра.

Тот, кто борется за коммунизм, должен уметь вести борьбу и прекращать её, уметь говорить правду и умалчивать о ней, верно служить и отказываться от службы, выполнять и нарушать обещания, не сворачивать с опасного пути и избегать риска, быть известным и держаться в тени.

Брехт Бертольд

Осенью 1924 переехал в Берлин, получив аналогичное место в Немецком театре у М.Рейнхардта. Примерно в 1926 стал свободным художником, изучал марксизм. В следующем году вышла первая книга стихов Брехта, а также короткая версия пьесы Махагони, первая его работа в сотрудничестве с композитором К.Вейлем. Их Трехгрошовая опера (Die Dreigroschenoper) была с огромным успехом показана 31 августа 1928 в Берлине, а затем по всей Германии. С этого момента вплоть до прихода к власти фашистов Брехт написал пять мюзиклов, известных как « учебные пьесы » («Lehrst cke»), на музыку Вейля, П.Хиндемита и Х.Эйслера.

28 февраля 1933, на следующий день после поджога рейхстага, Брехт покинул Германию и поселился в Дании; в 1935 он был лишен немецкого гражданства. Брехт писал стихи и скетчи для антинацистских движений, в 1938-1941 создал четыре самые крупные свои пьесы - Жизнь Галилея (Leben des Galilei), Мамаша Кураж и ее дети (Mutter Courage und ihre Kinder), Добрый человек из Сезуана (Der gute Mensch von Sezuan) и Господин Пунтила и его слуга Матти (Herr Puntila und sein Knecht Matti). В 1940 нацисты вторглись в Данию, и Брехт был вынужден уехать в Швецию, а затем в Финляндию; в 1941 он через СССР уехал в США, где написал Кавказский меловой круг (Der kaukasische Kreidekreis, 1941) и еще две пьесы, а также работал над английской версией Галилея.

Покинув Америку в ноябре 1947, писатель оказался в Цюрихе, где создал свое главное теоретическое произведение Малый органон (Kleines Organon, 1947) и последнюю завершенную пьесу Дни Коммуны (Die Tage der Commune, 1948-1949). В октябре 1948 он переехал в советский сектор Берлина, и 11 января 1949 там состоялась премьера Мамаши Кураж в его постановке, с женой Еленой Вайгель в заглавной роли. Тогда же они основали собственную труппу, « Берлинер Ансамбль », для которой Брехт адаптировал или поставил примерно двенадцать пьес. В марте 1954 коллектив получил статус государственного театра.

Брехт всегда был спорной фигурой, особенно в расколотой Германии последних лет его жизни. В июне 1953, после беспорядков в Восточном Берлине его упрекали в лояльности режиму, и многие западногерманские театры бойкотировали его пьесы.

История жизни
Бертольд Брехт - немецкий драматург и поэт, одна из наиболее влиятельных фигур в театральном искусстве XX века. Инсценировал «Оперу нищего» Джона Гея под названием «Трехгрошовая опера» (1928). Позже созданы пьесы «Мамаша Кураж» (1941) и «Кавказский меловой круг» (1948). Будучи антифашистом, покинул Германию в 1933-м, жил в Скандинавии и США. После второй мировой войны получил гражданство Австрии; в 1949 году основал театральную труппу «Берлинский ансамбль» в ГДР. Среди его работ: «Жизнь Галилея» (1938-1939), «Добрый человек из Сезуана» (1938-1940), «Карьера Артура Уи» (1941) и др. Лауреат международной Ленинской премии (1954).
Вот уже тридцать лет, как Брехт причислен к классикам. И даже к почитаемым классикам. Убежденный марксист стремился создать «эпическую драму», свободную от «колебания и безверия», характерных для театра, и внушить зрителям активное и критическое отношение к происходящему на сцене. Его ставят повсюду. От его имени театральными критиками образован эпитет - «брехтовский», что означает - рациональный, сохраняющий дистанцию по отношению к реальности, блестяще язвительный в своем анализе человеческих отношений.
Англичанин Джон Фуэджи, неутомимый исследователь биографии Бертольда Брехта, попытался доказать, что Брехт не являлся единственным автором своих сочинений, что свои лучшие пьесы он создавал не самостоятельно, а используя целый «гарем любовниц», которые и позволяли ему доводить начатое до конца. Еще в 1987 году исследователь опубликовал в университетском издательстве Кембриджа документированный портрет немецкого драматурга. Уже тогда он приводил факты, позволяющие думать, что, начиная с 1920-х годов, многие из женщин, которые были близки с Брехтом, одновременно работали с ним и на него. Попытался раскрыть тайну личности Бертольда Брехта и российский писатель Юрий Оклянский, посвятивший немецкому драматургу книгу «Гарем Бертольда Брехта». Он начал заниматься исследованием личной жизни Брехта еще в 1970-е годы.
«Я была, наверное, единственной женщиной, с которой у него не было физической близости, - призналась Ю. Оклянскому режиссер из Риги Анна Эрнестовна (Ася) Лацис. - Хотя он, конечно, и делал заходы... Да-а... А Брехт, несмотря на бесконечные свои похождения и множество любовниц, был человек нежного сердца. Когда он с кем-то спал, то делал из этой женщины большого человека».
Виланд Герцфельде, основатель знаменитого издательства «Малик», как-то заметил: «Бертольд Брехт был маркузианцем, своего рода предшественником сексуальной революции. И даже, как видно теперь, одним из ее пророков. Всем наслаждениям жизни этот искатель истины предпочитал два сладострастия - сладострастие новой мысли и сладострастие любви...»
Из увлечений юности Брехта прежде всего следует упомянуть дочь аугсбургского врача Паулу Банхольцер («Би»), которая в 1919 году родила ему сына Франка... Чуть позже его сердце покоряет темнокожая студентка медицинского института в Аугсбурге Хедди Кун («темнокожая Хе»).
В 1920 году любовница Брехта Дора Манхайм («фрейлен До») познакомила его со своей подругой Элизабет Гауптман - наполовину англичанкой, наполовину немкой. В ту пору Брехт выглядел как молодой волк, худой и остроумный, марксист по убеждениям, стригущийся наголо и позирующий перед фотографами в кожаном пальто. В зубах у него - неизменная сигара победителя, вокруг него - свита поклонников. Он дружил с кинематографистами, хореографами, музыкантами. Элизабет Гауптман помогала ему в написании «Ваала» - пламенного манифеста, который произвел переворот во всем тогдашнем театре. Эта удивительная молодая женщина, переводчица с английского, делила с Брехтом и постель, и письменный стол. «Секс в обмен на текст», - как резюмировал исследователь, придумав эту весьма емкую, хотя и грубую формулу. Фуэджи утверждал, что 85 процентов рукописи «Трехгрошовой оперы» - дело рук соавторши Брехта. А что касается «Святой Иоанны скотобоен», то тут и все 100 процентов принадлежат перу Гауптман. По мнению Фуэджи, те, кого «клыкастый вампир в пролетарской робе» укладывал в постель, и написали его лучшие сочинения. С этим решительно не согласно большинство исследователей творчества немецкого драматурга.
В 1922 году Брехт женился на мюнхенской оперной певице Марианне Цофф (после двух ее беременностей). Правда, брак оказался недолгим. Их дочь Ханне Хиоб стала впоследствии исполнительницей ролей в пьесах своего отца. В том же 1922 году драматург познакомился с актрисой Каролой Неер. Когда Брехт брал гитару и резким голосом пел свои баллады, Марианна Цофф, высокая полная брюнетка, несмотря на свой уже округлившийся живот, проявляла признаки беспокойства и отыскивала взглядом возможных соперниц. Потенциальной из них была Карола Неер («Женщина-Персик»). Их любовный роман начался несколько лет спустя...
В своих фантазиях 24-летний Брехт ощущал себя «Тигром городских джунглей». Его сопровождали два близких друга - драматург Арнольт Броннен (Черная пантера) и самый давний и неразлучный друг Брехта, его одноклассник по аугсбургской гимназии по кличке Тигр Кас, у которого позднее проявились гомосексуальные наклонности. После совместной поездки с Тигром Касом в Альпы Брехт записал в дневнике: «Лучше с приятелем, чем с девчонкой». С Черной пантерой тоже, судя по всему, было лучше. Все три «тигра» спешили изведать все соблазны пороков. Вскоре к ним присоединилась мюнхенская «старшая сестра», некая Герда, удовлетворявшая сексуальные аппетиты друзей. «Тигры» посещали дом «дяди Фейхтвангера», известного писателя. Здесь Брехт покорил баварскую писательницу Мари-Луизу Фляйсер, которая позже стала его безотказной сотрудницей.
В 1924 году вне конкуренции оказалась Елена Вайгель (Эллен-бестия), которая родила драматургу сына Стефана, а через пять лет в ультимативной форме потребовала (и получила!) статус главной жены. В результате этого брака покинула Берлин Мари-Луиза Фляйсер, а член компартии Германии Элизабет Гауптман пыталась покончить жизнь самоубийством. Возврат Каролы Неер ознаменовался драматической сценой на вокзале: после сообщения Брехта о своей женитьбе актриса хлестанула его подаренными розами...
В дневнике в 1927 году Бертольд писал: «Сладострастие было единственным, что во мне неутолимо, но слишком длинны паузы, которых оно требует. Если бы можно было поглощать высший взлет и оргазм почти без перерыва! Год сношаться или год думать! Но, возможно, это конструктивная ошибка - обращать думание в сладострастие; возможно, все предназначено на что-то другое. За одну сильную мысль я готов пожертвовать любой женщиной, почти любой».
В конце 1920-х годов Брехт симпатизировал советскому искусству. В Германию приезжал Сергей Эйзенштейн, чей «лучший фильм всех времен и народов» «Броненосец Потемкин» был запрещен немецкой цензурой. Брехт познакомился с теоретиком ЛЕФа Сергеем Третьяковым, который стал переводчиком его пьес на русский язык. Немецкий драматург, в свою очередь, взялся за обработку и постановку пьесы русского секс-революциониста. В пьесе Третьякова «Хочу ребенка» героиня, советская интеллектуалка и феминистка, не признает любви, а ждет от мужчины только оплодотворения. В 1930 году в Берлине прошли гастроли театра Мейерхольда. Брехт стал своим в коммунистической среде. В партию вступили его подруги - Гауптман, Вайгель, Штеффин... Но не Брехт!
Маргарет Штеффин повстречалась на пути Брехта в 1930 году. Штеффин, дочь каменщика с берлинской окраины, знала шесть иностранных языков, обладала врожденной музыкальностью, несомненными артистическими и литературными способностями - иными словами, ей, вероятно, было вполне по силам воплотить свое дарование в нечто значительное, в такое произведение либо драматургии, либо поэзии, которому бы оказалась суждена жизнь более долгая, чем его создателю. Впрочем, свой жизненный и творческий путь Штеффин избрала сама, избрала вполне сознательно, по собственной воле отрекшись от доли творца и выбрав для себя участь сотворца Брехта.
Она была стенографисткой, делопроизводителем, референтом... Только двух людей из своего окружения Брехт называл своими учителями: Фейхтвангера и Штеффин. Эта хрупкая белокурая женщина одевалась скромно, участвовала сначала в левом молодежном движении, затем вступила в Компартию. Почти десять лет продолжалось ее сотрудничество с Бертольтом Брехтом. На обороте титульных листов его шести пьес, вошедших в состав изданного у нас собрания сочинений писателя, мелким шрифтом набрано: «В сотрудничестве с М. Штеффин». Это, прежде всего, «Жизнь Галилея», затем «Карьера Артуро Уи», «Страх и отчаяние в Третьей империи», «Горации и Куриации», «Винтовки Тересы Карар», «Допрос Лукулла». Кроме того, по мнению литературоведа из Германии Ганса Бунге, то, что Маргарет Штеффин внесла в «Трехгрошовую оперу» и «Дела господина Юлия Цезаря», неотделимо от написанного Брехтом.
Ее вклад в творческий капитал знаменитого писателя этим не исчерпывается. Она участвовала в создании других пьес Брехта, переводила вместе с ним «Воспоминания» Мартина Андерсена-Нексе, была непременным и усерднейшим помощником в издательских делах, требующих кропотливого и неблагодарного труда. Она, наконец, не один год была настоящей связной двух культур, пропагандируя в Советском Союзе Брехта как замечательное явление немецкого революционного искусства.
Эти же десять лет по количеству сделанного ею для себя дали результат, не сопоставимый с тем, что сделано для Брехта. Детская пьеса «Ангел-хранитель» и, может быть, еще одна-две пьесы для детей, несколько рассказов, стихи - все! Правда, вряд ли могло быть иначе. Огромная нагрузка, связанная с творческими заботами Брехта, год от года подтачивающая силы болезнь, крайне непростые обстоятельства личной жизни - с учетом всего этого можно лишь подивиться стойкости Маргарет Штеффин, ее мужеству, терпению и воле.
Тайна и отправная точка отношений Маргарет Штеффин и Брехта заключены в слове «любовь»; Штеффин любила Брехта, и ее верное, буквально до гробовой доски литературное служение ему, ее война за Брехта, ее пропаганда Брехта, ее бескорыстное участие в его романах, пьесах и переводах явились, надо полагать, во многом лишь средством выражения ее любви. Она писала: «Я любила любовь. Но любовь не такую: «Скоро ли мы сделаем мальчика?» Думая об этом, я ненавидела подобную размазню. Когда любовь не приносит радости. За четыре года я только однажды ощутила сходный страстный восторг, сходное наслаждение. Но что это было такое, я не знала. Ведь это мелькнуло во сне и, значит, не происходило со мной никогда. А теперь мы тут. Люблю ли я тебя, сама не знаю. Однако остаться с тобой желаю каждую ночь. Едва ты касаешься меня, мне уже хочется лечь. Ни стыд, ни оглядка не противятся этому. Все заслоняет другое...»
Однажды она застала своего возлюбленного на диване с Рут Берлау в недвусмысленной позе. Брехту удалось помирить двух своих любовниц весьма необычным способом: по его просьбе Штеффин стала переводить роман Рут на немецкий, а Берлау, в свою очередь, занялась устройством пьесы Греты «Если бы он имел ангела-хранителя» в местные датские театры...
Маргарет Штеффин умерла в Москве летом 1941 года, за восемнадцать дней до начала войны. У нее был туберкулез в последней стадии, и врачи, поражаясь стойкости ее духа и страстному желанию жить, могли лишь облегчить ее страдания - до той минуты, когда, крепко сжав руку лечащего доктора, она перестала дышать. Телеграмма об ее кончине была отправлена во Владивосток: «транзитнику Брехту». Брехт, ожидавший во Владивостоке шведский пароход, чтобы отплыть в Соединенные Штаты Америки, отозвался письмом на имя заместителя председателя иностранной комиссии Союза писателей СССР М.Я. Аплетина. В письме были такие слова: «Потеря Греты - тяжелый удар для меня, но если уж я должен был ее оставить, то не мог бы это сделать нигде, кроме как в Вашей великой стране».
«Мой генерал пал
Мой солдат пал
Мой ученик ушел
Мой учитель ушел
Моего опекуна нет
Нет моего питомца»…
В этих брехтовских стихах из подборки «После смерти моей сотрудницы М.Ш.» выражено не только чувство, вызванное кончиной близкого человека; в них дана точная оценка места, которое Маргарет Штеффин занимала в жизни Брехта, ее значения в творчестве замечательного немецкого драматурга, прозаика и поэта. До появления у Брехта его «помощниц» ему вообще не давались женские образы. Возможно, мамашу Кураж целиком придумала и создала именно Маргарет Штеффин...
В тридцатые годы начались аресты в СССР. В своем дневнике Брехт упомянул об аресте М. Кольцова, которого знал. Сергей Третьяков был объявлен «японским шпионом». Брехт пытается спасти Каролу Неер, но ее мужа считали троцкистом... Потерял свой театр Мейерхольд. Затем война, эмиграция, новая страна ГДР...
С Рут Берлау, очень красивой скандинавской актрисой, к тому же еще пишущей для детей, Брехт познакомится во время эмиграции. При ее участии был создан «Кавказский меловой круг», а также «Сны Симоны Машар». Она стала основательницей первого в Дании рабочего театра. Позже Рут рассказывала об отношениях Брехта с его женой Еленой Вайгель: «Брехт спал с ней только раз в год, под Рождество, для укрепления семейных связей. Он привозил прямо с вечернего спектакля к себе на второй этаж молодую актрису. А утром, полдевятого - сама слышала, потому что жила рядом, - снизу раздавался голос Елены Вайгель. Гулко, как в лесу: « Эй-й! Ау! Спускайтесь, кофе подан!» Следом за Берлау в жизни Брехта появляется финская помещица Хелла Вуолийоки, которая, помимо того что дала Брехту приют в своем доме, снабжала его солидной документацией и оказывала помощь. Хелла - писательница, литературовед, публицист, чьи остросоциальные пьесы десятилетиями шли в театрах Финляндии и Европы, - была крупным капиталистом, к тому же помогала советской разведке, по свидетельству генерала Судоплатова, «найти подходы» к Нильсу Бору.
Брехт стал классиком соцреализма, но при этом не забыл оформить двойное гражданство, пользуясь тем, что его жена Елена Вайгель - австриячка. Затем Брехт передал все права на первый выпуск своих сочинений западногерманскому издателю Петеру Зуркампу, а получая Международную Сталинскую премию, потребовал выплатить ее в швейцарских франках. На полученные деньги он построил небольшой домик под Копенгагеном для Рут Берлау. Но та осталась в Берлине, ибо по-прежнему любила этого сладострастника...
В 1955 году на получение Сталинской премии Брехт отправился в сопровождении жены и ассистента режиссера театра «Берлинер ансамбль» (где ставились пьесы Брехта) Кэте Рюлике-Вайлер, ставшей его возлюбленной. Примерно в это же время драматург сильно увлекся актрисой Кэте Райхель, которая по возрасту годилась ему в дочери. В одну из репетиций Брехт отвел ее в сторону и поинтересовался: «А вы развлекаетесь как-нибудь?» - «Если бы ты меня развлек... Я была бы счастлива до конца моих дней!» - зардевшись, сказала про себя девушка. А вслух пробормотала что-то невнятное. Стареющий драматург преподал актрисе любовный урок, как писал опубликовавший эти мемуарные свидетельства Фолькер. Когда она подарила ему осеннюю ветвь с пожелтевшей листвой, Брехт написал: «Год кончается. Любовь только началась...»
Килиан работала в 1954-1956 годах при нем в качестве секретаря. Ее муж принадлежал к оппозиционной властям ГДР группе неомарксистов-интеллектуалов. Брехт без обиняков заявил ее мужу: «Разведитесь теперь с ней и женитесь на ней еще раз приблизительно через два года». Вскоре у Брехта появился новый соперник - молодой польский режиссер. Бертольд писал в своем дневнике: «Войдя в свой рабочий кабинет, я застал сегодня возлюбленную с молодым человеком. Она сидела рядом с ним на софе, он лежал с несколько заспанным видом. С принужденно веселым возгласом - «правда, очень двусмысленная ситуация!» - она вскочила и в течение всей последующей работы выглядела довольно озадаченной, даже испуганной... Я упрекнул ее, что она флиртует на своем рабочем месте с первым встречным мужчиной. Она сказала, что безо всякой мысли присела на несколько минут к молодому человеку, что у нее с ним ничего нет...» Впрочем, Изот Килиан снова обворожила своего стареющего возлюбленного, и в мае 1956 года он продиктовал ей свое завещание. Она должна была заверить завещание у нотариуса. Но по свойственной ей небрежности этого не сделала. Между тем в завещании Брехт уступал часть авторских прав от нескольких пьес Элизабет Гауптман и Рут Берлау и распоряжался относительно имущественных интересов Кэте Райхель, Изот Килиан и других.
За три месяца 1956 года он провел 59 репетиций одного только спектакля «Жизнь Галилея» - и умер. Его похоронили рядом с могилой Гегеля. Елена Вайгель вступила в единоличное владение наследством мужа и отказалась признать завещание. Впрочем, она подарила несостоявшимся наследникам часть вещей покойного драматурга.
Бертольд Брехт благодаря своему сексуальному магнетизму, уму, умению убеждать, благодаря театральному и деловому чутью притягивал к себе многих женщин-писательниц. Известно было и то, что он имел обыкновение превращать своих поклонниц в личных секретарш - и не испытывал угрызений совести ни когда выторговывал себе выгодные условия контракта, ни когда заимствовал чью-то идею. По отношению к литературной собственности он проявлял пренебрежение, повторяя с искренним простодушием, что это «буржуазное и декадентское понятие».
Итак, у Брехта были свои «негры», точнее, «негритянки»? Да, у него было много женщин, но не следует торопиться с выводами. Скорее всего, истина в другом: этот многосторонний человек в своем творчестве пользовался всем, что писалось, рождалось и придумывалось рядом с ним - будь то письма, стихи, сценарии, чьи-то неоконченные пьесы-наброски... Все это питало его жадное и лукавое вдохновение, умевшее подвести прочную базу под то, что другим представлялось лишь расплывчатым эскизом. Он сумел динамитом взорвать старые традиции и законы театра, заставить его отражать окружающую его действительность.