Николай Ге, родившийся в Воронеже, - выдающийся русский художник-передвижник, мастер исторических и религиозных полотен. Его техника исполнения картин на евангельские сюжеты была новаторской для своего времени и часто вызывала неоднозначную реакцию у современников. Некоторые работы Ге даже запрещались к показу на выставках. К таким «спорным» произведениям относится картина «Что есть истина?», которую Николай Ге написал в 1890 году.

В основе картины «Что есть истина?» - евангельский сюжет. Художник изображает эпизод суда прокуратора Иудеи Понтия Пилата над Иисусом Христом, которого обвиняли в покушении на захват власти в Иудее. Название картины – это цитата из Евангелия от Иоанна. Пилат задал вопрос Иисусу: «Что есть истина?», не услышав ответа, он вышел к иудеям и сказал им: «Я никакой вины не нахожу в Нем».

Изображение на картине Ге расходится со сложившейся в то время культурной традицией – как церковной, так и живописной.

«Что есть истина?» Николая Ге

Во-первых, световое решение картины было необычным. Иисус находился в тени, а фигура Пилата напротив освещена солнцем. Обычно мрак отождествлялся со злом, а свет с добром. Во-вторых, сам образ Христа был далек от канонического. Николай Ге изобразил Иисуса измученным, низкорослым, тщедушным. Такой образ вызвал неприятие со стороны Синода и многих зрителей, в том числе и художников. Картина была снята с экспозиции по распоряжению Священного синода.

Николай Ге «Что есть истина», 1890

Интересно, что картина «Что есть истина?» написана поверх другой работы под названием «Милосердие» («Не Христос ли это?»), созданной в 1879 году. Она экспонировалась на 8-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок в 1880 году. От этой картины осталась только фотография, сделанная на выставке и опубликованная сыном художника в каталоге 1903 года. Существует две версии, почему Ге решил записать картину. Художник жил довольно скромно и вдали от крупных городов, не всегда у него под рукой были чистые холсты. Искусствоведы больше склоняются к версии, что Ге решил записать «Милосердие», потому что эта картина вызвала много критических отзывов, и сам художник был недоволен результатом. Наличие предыдущего изображения на холсте было подтверждено во время рентгенографии полотна в 2011 году во время юбилейной выставки художника в Третьяковке. Кроме того, на полотне были обнаружены следы ещё какого-то изображения, возможно, одного из ранних вариантов «Распятия». Контуры прежнего изображения проступают на ныне существующей картине: правее и выше головы Пилата на полотне видны очертания записанного лица.

Рентгеновский снимок картины «Милосердие», поверх которой Ге написал разговор Пилата и Христа

Картину «Что есть истина?» приобрел Павел Третьяков по рекомендации Льва Толстого. Третьякову произведение Ге не понравилось, он не хотел его покупать, но передумал после резкого письма от авторитетного писателя: «…Выйдет поразительная вещь: вы посвятили жизнь на собирание предметов искусства, живописи и собрали подряд все для того, чтобы не пропустить в тысяче ничтожных полотен то, во имя которого стоило собирать все остальные. Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете всё, только не её. Для меня это просто непостижимо, простите меня, если оскорбил вас, и постарайтесь поправить свою ошибку, если вы видите её, чтобы не погубить всё своё многолетнее дело». Все же Третьяков купил картину «Что есть истина?» (холст, масло 233х171). Увидеть шедевр Николая Ге можно в Третьяковской галерее.

5 интересных фактов о Николае Ге

1. Николай Ге родился 27 февраля 1831 года в Воронеже на улице Введенская (сейчас это улица Освобождения Труда, 7). Мама Ге умерла от холеры, когда ему было всего три месяца. В Воронеже будущий художник провел первые семь лет своей жизни. Потом отец продал дом, и семья уехала в Киев, а затем в Подольскую губернию.

2. Николай учился в первой киевской гимназии, постоянно рисовал. Однако отец хотел, чтобы его сын стал математиком. Николай Ге поступил на физико-математический факультет в Киевский университет, а потом продолжил обучение в Петербургском университете. Как-то в Эрмитаже он увидел картину «Последний день Помпеи» Карла Брюллова, после этого он решил исполнить свою мечту, несмотря на страх перед отцом. Ге поступил в Академию художеств.

3. За успехи в учебе и искусстве Академия наградила Ге поездкой в Италию, куда он отправился в 26 лет вместе со своей женой Анной. Художник сначала планировал написать «Разрушение Иерусалимского Храма Титом», но после встречи в Италии с художником Александром Ивановым решил обратиться к евангельскому сюжету. Николай Ге написал «Тайную вечерю», за которую Академия присвоила ему звание профессора. Уже в этой работе он создает более «человеческий» образ Христа, чем это было принято в живописной традиции тех лет.

Николай Ге «Тайная вечеря», 1863

4. Николая Ге и Льва Толстого связывала многолетняя дружба. В начале 1880-х художник прочитал статьи писателя и решил с ним познакомиться, приехал к нему в Москву и долгое время жил у него. Ге написал портрет Толстого, сделал бюст писателя. Также художник делал рисунки к повести классика «Чем люди живы».

Николай Ге «Портрет Л. Н. Толстого», 1884

5. Николай Ге скончался в возрасте 63 лет на своем хуторе Ивановский (сейчас село Шевченко в Черниговской области в Украине) 1 июня 1894 года. За год до смерти художник написал «Автопортрет», который считается одним из лучших произведений живописца.

Этот «Автопортрет» — одна из последних работ художника

Николай Николаевич Ге

(1831-1894)

Николай Николаевич Ге, знаменитый русский живописец, мастер портретов, исторических и религиозных полотен, родился 27 февраля 1831 года в Воронеже, в семье помещика. Дед художника был французским эмигрантом, который приехал в Россию в конце XVIII века. Детство Николай провел в деревне, а в 1841 году его привезли в Киев, где он поступил в Первую киевскую гимназию. По окончанию гимназии Ге поступил на физико-математический факультет Киевского университета, а через год перевелся в Петербургский университета.

Что есть истина?

В 1850 он бросил науку и поступил в Академию художеств, где занимался в мастерской П. Басина. Ге окончил Академию с большой золотой медалью за работу «Саул у Аэндорской волшебницы» в 1857 и был отправлен за границу. За шесть лет путешествий он побывал в Германии, Швейцарии, Франции, Италии. Ге пишет портреты, а также пробует взяться за исторические темы, делая эскизы («Смерть Виргинии» (1857), «Любовь Весталки» (1858), «Разрушение Иерусалимского храма» (1858)). Но Ге не нравятся свои работы, и он совершает поездку в Неаполь, где снова начинает писать множество этюдов с натуры. В 1860 он переселяется во Флоренцию. В Петербург Николай Николаевич вернулся в 1863 году и представил на выставке свою картину «Тайная вечеря». Работа произвела на публику глубокое впечатление, и художник был удостоен звания профессора исторической и портретной живописи, миную звание академика. В начале 1864 Ге вернулся во Флоренцию, где начал писать эскизы на евангельские сюжеты («Христос и Мария, сестра Лазаря», «Братья Спасителя» и др.), а также берется за новую большую картину «Вестники Воскресения». В это время он знакомится и сближается с Герценом и пишет в 1867 его портрет. В 1867 Николай Николаевич заканчивает свою картину «Вестники Воскресения» и посылает её на выставку Академии Художеств, но там её не принимают. Также не имеет успеха и его новое произведение, «Христос в Гефсиманском саду». В 1870 Ге возвращается в Петербург. Там он начал писать картины на сюжеты из русской истории. На первой выставке передвижников в 1871 г. он выставил свою картину «Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе», которая оказывается вполне успешной. В 1875 Ге навсегда покинул Петербург и уехал на Украину, где купил небольшой хутор. Он на время отказывается от искусства и увлекается вопросами религии и морали. В 1882 Ге в Москве познакомился с Л. Н. Толстым, а в 1884 написал его портрет. Затем последовал новый ряд картин на религиозные сюжеты - «Выход с Тайной вечери» (1889), «Что есть истина?» (1890), «Иуда» (Совесть) (1891), «Синедрион» (1892) и «Распятие». В то же время он пишет портреты своих современников, а также автопортрет. Ге делает иллюстрации к повести Л. Н. Толстого «Чем люди живы» и лепит бюст писателя. Судьба его последних работ сложилась весьма драматично: картину "Милосердие" (1880) он уничтожил; работа "Выход с тайной вечери" (1889) была подвержена критике церковной цензурой; картина «"Что есть истина?". Христос и Пилат» (1890) была снята с выставки за кощунство в изображении Христа; первый вариант "Распятия" (1892) он уничтожил, а еще один вариант "Распятия" в начале 1894 года был запрещен к демонстрации императором Александром III, и Ге показывал его только у себя на квартире и т.д. Ге скончался на своём хуторе 13 июня 1894.

Картины Н.Н. Ге

Дополнительную информацию о творчестве художника можно найти на следующих сайтах:

Статья о жизни и творчестве Н. Н. Ге в Википедии

Описание картины Николая Ге «Что есть истина?»

Биография Николая Ге

Ге Николай Николаевич. Годы жизни: 1831г. — 1894г.

Исторический живописец, портретист, пейзажист. Родился в Воронеже в дворянской семье. Учился на математическом факультете Киевского, затем Петербургского университета. В 1850 году, не окончив университетского курса, поступил в Академию художеств, где наибольший его интерес вызвало наследие К.П.Брюллова. Влияние последнего очень заметно в ранних работах Ге, в частности в конкурсной программе на Большую золотую медаль Аэндорская волшебница вызывает тень Самуила Саул у Аэндорской волшебницы, 1856, ГРМ). Драматический сюжет (тень пророка Самуила предсказывает Саулу смерть в предстоящем походе), динамика жестов и мимики героев, особенное звучание пурпурного цвета и другие особенности заставляют вспомнить автора Последнего дня Помпеи с его романтической патетикой. В 1850-е годы развивалась и другая тенденция творчества художника, проявившаяся в портретах. В них преобладал реалистически сдержанный, сосредоточенный подход к модели, отсутствие внешних, отвлекающих моментов в трактовке образов ("Портрет отца", 1854, КМРИ; "Портрет Я.П.Меркулова", 1855, ГРМ, и др.). Получив высшую награду Академии, Ге с женой посетил Германию, Швейцарию, Францию и обосновался в Италии (1857). Здесь он работал над сюжетами из истории Древнего Рима ("Смерть Виргинии", эскизы, 1857-1858 гг., — ГТГ, ГРМ, КМРИ; ,Любовь весталки", эскизы — ГТГ, КМРИ). Затем, не без влияния А.А.Иванова, обратился к евангельским легендам для выражения своих представлений о добре и зле, о нравственных проблемах человечества. В ряду этих произведений находится,Тайная вечеря" (1863, ГРМ, уменьшенное повторение 1866 -ГТГ). Противопоставление Христа и Иуды, трагедия человека, предвидящего предательство ученика, но готового к самопожертвованию, составляют основу драматического конфликта. Он осмыслен художником не в каноническом, религиозном, а в нравственно-психологическом плане. Картина имела в России огромный успех. Передовая критика уделила ей первостепенное внимание, отмечала и глубокую интерпретацию традиционного сюжета, понимавшуюся современниками в связи с социальными проблемами своей эпохи. Наиболее глубокий анализ картины был дан М.Е. Салтыковым-Щедриным. Знаменательно, что реакционный лагерь увидел в произведении недопустимый "материализм", картину было запрещено репродуцировать. После демонстрации ее в Петербурге Ге возвратился во Флоренцию. Здесь он неоднократно встречался с А.И.Герценом, имевшим большое значение в духовной жизни художника. Портрет Герцена (1867, ГТГ, повторение 1878 — КМРИ) — один из лучших в творчестве Ге — был тайно привезен художником в Россию. В Италии созданы также портреты И.Доманже (1868, ГТГ), М.А.Бакунина (ГТГ), "Портрет неизвестной в синей блузе" (1868, ГТГ) и др. В эти годы Ге писал и много пейзажей. По возвращении в Россию (1869) художник был в числе организаторов Товарищества передвижных художественных выставок. Он сблизился с передовыми деятелями культуры, многих из них портретировал (портреты: И. С. Тургенева, 1871, Картинная галерея Армении; М.Е.Салтыкова-Щедрина, 1872, ГРМ; Н.А.Некрасова, 1872, там же, повторение — Эрмитаж, и др.). На первой передвижной выставке (1871) обратила на себя внимание картина Ге "Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе", тогда же приобретенная П.М.Третьяковым (неоднократно повторялась художником). Содержание картины, простота ее художественного решения составили новое слово в развитии реалистической исторической картины. В 1870-е годы Ге испытал творческий кризис и около трех лет почти не брался за кисть (1876-1879). В это время он поселился на хуторе в Черниговской губернии, там прошла большая часть его последующей жизни. С 1882 года Ге сблизился с Л.Н.Толстым и стал последователем его религиозно-нравственного учения. Морально-философские и психологические проблемы, выраженные в образах и сюжетах Евангелия, заняли ведущее место в творчестве Ге 1880-1890-х годов. К наиболее глубоким по содержанию и новаторским по форме принадлежат картины "Христос и Никодим" (около 1889, ГТГ), "Что есть истина?" ("Христос и Пилат", 1890, ГТГ; повторение в Одесском художественном музее), "Голгофа" (1893, не окончена, ГТГ).

What is truth? Christ and Pilate

В последнее десятилетие жизни художник не оставлял работы и над портретом, в частности неоднократно обращался к образу Л.Н.Толстого. Рецензия была опубликована в журнале "Современник", 1863, № 11.В составе обширной литературы о жизни и творчестве Н.Н.Ге необходимо выделить исследования и публикации Н. Ю. Зограф, в частности: Н. Н. Ге. Выставка произведений. Каталог. Автор вступит, статьи и составитель Н.Ю. Зограф. М., 1969; Н.Н.Ге. Письма, статьи, критика, воспоминания современников. Вступит, статья, сост. и примеч. Н.Ю.Зограф. М., 1978.

Шумова М.Н. Русская живопись середины XIX века. М., Искусство. 1984

КУЛЬТУРА РОССИИ

Я хочу познакомить Тебя, человек, остановивший свой взор на сей скромной статье, с картиной. Не удивляйся, прошу Тебя. Знакомиться с полотном почти то же самое, что знакомиться с обыкновенным человеком. У каждой картины также свой характер, внешний вид…

Здравствуй. Знакомься. Это картина великого Ге. Николай Ге – это художник такой; он жил когда-то давно, нам не пожать ему его крепкую, верную руку. Но вот перед нами его полотно. Скажи ему: «Рад я знакомству».

Ответь мне, Тебя поразил холодный колорит сей картины? Кого ты видишь?

Человека. Мы не разберем, какого он пола, возраста и национальности. Почему он глядит в темноту? Почему он так робко сжался?

Ты слыхал о судьбе этого человека, Иуды? У него был учитель. Иуда его продал за бесценок. Предал и продал.

Предал, продал. Как ужасно звучат эти слова… Но может ли человек после этого жить как жил? Тот, которого предали? В зависимости от того, насколько сильны последствия от этого предательства. Я слышал, его учителю пришлось дорого заплатить за измену ученика. Учитель был мудр и знал заранее, что это произойдет. И это случилось с фальшиво-почтительным поцелуем в ночном саду много лет назад, весной.

Но смог ли предатель продолжать свой путь после подлости? Не смог. Иуда повесился.

Знакомо ли Тебе, мой читатель, такое чувство? Чувство беспомощного раскаяния, когда ничего уже нельзя изменить.. Знакомо. Фигура на картине олицетворяет не столько того человека, сколько чувство, которое он испытал и которое порой посещает нас с Тобой. Она сливается с леденящей тьмой. Совесть – это боль, сильнее боли. Безжалостно она сжимает нас, не убивая, но страшно издеваясь. И ощущаем себя таким же скованным, стоящем на темной холодной дороге, копаясь уставшими глазами в мутной непроглядной тьме. А что мы без совести? Негодяи, падшие твари, упрямо опустившие глаза. Совесть – прекрасно. Совесть заставляет нас мучить самих себя. Тогда мы идем в самый беспощадный суд. Самосуд.

Мы отдаемся себе. Оправдываемся, и надеемся на прощение. Его нет. Черная мрачная пустота, тревожные сны и бесконечное, как эта самая пустота, чувство неубывающей вины. Суд окружающих может быть справедливым и несправедливым, свой собственный тоже, но с некоторой разницей – он приводит к искреннему раскаянию. Сделает ли оно кого-нибудь лучше? Думаешь, да? Такой вариант возможен, ты прав. Но возможны и иные.. Тем не менее – совесть сильнейшее наказание за поступки, приговор, вынесенный самим собой, самый тяжелый приговор, от которого не отделаешься.

Я оставляю Тебя наедине с картиной. Она живая. Этот образ приходит ко мне всякий раз вместе с совестью. Прощай и помни – совесть необходима, она будит в Тебе человека. И эта тьма.. После неё будет рассвет…

Картина Николая Ге Что есть истина? — Христос и Пилат была создана художником в 1890 году? в этом же году она была продемонстрирована на выставке товарищества передвижников, размер холста 233 см на 171 см. Углубившись в познание религиозной тематики с 1880 года,

Ге продолжает создавать картины на религиозные темы. как раз среди других его работ картина Ге Что есть истина?

— Христос и Пилат повествует сюжет суда над Иисусом Христом, якобы собиравшимся захватить власть в Иудее. Вполне вероятно из за финансовых трудностей Ге не смог написать эту работу на новом полотне, а написал поверх старой неудачной своей работы (Милосердие), которую художник создал в 1879 году и демонстрировал ее на восьмой выставке художников передвижников, эта работа тогда не вызвала положительных отзывов и Ге решил ее просто переписать. В наше время с помощью рентгена производилась экспертиза картины и было подтверждено наличие нижних масляных слоев картины, вероятнее всего Милосердие было также написано поверх еще одной.

Перед зрителем картина отображает действие, покидающий дворец прокуратора Пилат, остановившись перед Христом надменно задавая вопрос, на который Иисус соответственно ничего не ответил.

Композиционное решение картины Ге Что есть Истина, пришлось не по вкусу руководству Синода Русской православной церкви, также сюжет картины не приветствовали коллеги художника, увидевшие в работе Ге неправильные световые решения, то есть здесь ярко освещенный солнцем Пилат а Иисуса Ге показал в глубокой тени неказистым и убогим.

По классическим канонам свет всегда олицетворялся с добром, в то время темнота, мрак отождествлялся с нечистой силой, то есть со злом. Таким образом священный Синод запретил ее участие в выставке, тем не менее Картину Что есть Истина подумывал купить Павел Третьяков, правда решил он это не сразу, обращая внимание на отрицательное общественное мнение, но по совету уважаемого им Льва Толстого картина все таки была им куплена. Не решаясь выставлять ее в своей галерее он отправляет ее на заграничные выставки в Европу и в Америку 1890 по 1891 г, но и там реакция на работу Ге не была встречена положительно

Сюжет картины

Картина написана на известный евангельский сюжет. Она изображает эпизод суда прокуратора Иудеи Понтия Пилата над Иисусом Христом , обвинявшемся в покушении на захват власти в Иудее. Название картины («Что есть истина?») представляет собой цитату из Евангелия от Иоанна (Ин. 18:38).

Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? […]

Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.

Евангелие от Иоанна. 18: 33, 36-38

Таким образом, картина Ге изображает момент, когда Пилат, перед тем как покинуть преторию (дворец прокуратора), задает Иисусу вопрос, оставшийся в тот момент без ответа, хотя последователям Христа этот ответ был уже известен: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6).

Картина была впервые представлена публике на выставке Товарищества передвижников в 1890 году. Картина вызвала неоднозначную реакцию общественности и по распоряжению Священного синода была снята с экспозиции.

Интересна история покупки картины Павлом Михайловичем Третьяковым . Она ему очень не понравилась, и он не хотел её приобретать. Лев Толстой написал Третьякову резкое письмо: «…Выйдет поразительная вещь: вы посвятили жизнь на собирание предметов искусства, живописи и собрали подряд все для того, чтобы не пропустить в тысяче ничтожных полотен то, во имя которого стоило собирать все остальные. Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете всё, только не её. Для меня это просто непостижимо, простите меня, если оскорбил вас, и постарайтесь поправить свою ошибку, если вы видите её, чтобы не погубить всё своё многолетнее дело». Уважая мнение Толстого, Третьяков всё-таки купил произведение Ге. Но картина не сразу попала в галерею. В течение 1890-1891 годов она выставлялась в Европе и Америке, но успеха там не имела и была встречена равнодушно.

Галерея

Литература

• Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII - начала XX века. - М .: СканРус, 2007. - С. 270. - ISBN 978-5-93221-120-5
• Мировое искусство. Русская живопись. - СПб: ООО «СЗКЭО „Кристалл“», 2007. - С. 46-47. - 192 с. - ISBN 5-9603-0064-8
• Толстой Л. Н. Письма 1890-1891 // Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание . - М .: Государственное Издательство Художественной Литературы, 1953. - Т. 65.

Примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Что есть истина?" в других словарях:

Ср. А что̀ есть истина? Вы знаете ли это? Пилатъ на свой вопросъ остался безъ отвѣта. Гр. А. Толстой. Донъ Жуанъ. 2. Ср. Мы говоримъ про вѣру въ мысль, въ истину! А что такое мысль, истина? Что̀ сегодня истина, завтра можетъ быть пустая фраза.… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

Из Библии. В Новом Завете (Евангелие от Иоанна, гл. 18, ст. 37) приводится диалог между Иисусом и допрашивавшим его Понтием Пилатом. Иисус сказал: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине». На что Пилат спрашивает… … Словарь крылатых слов и выражений

Ср. А что/ есть истина? Вы знаете ли это? Пилат на свой вопрос остался без ответа. Гр. А. Толстой. Дон Жуан. 2. Ср. Мы говорим про веру в мысль, в истину! А что такое мысль, истина? Что сегодня истина, завтра может быть пустая фраза. Ведь считали … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

1. ЕСТЬ1 1. 3 л. ед. ч. наст. вр. от быть (книжн. устар.). Что есть истина? Грамота не есть естественная способность. Пушкин. || То же, в знач. всех лиц наст. вр. от быть (вследствие утраты старинных форм спряж. наст. вр. глаг. быть: семь, оси и… … Толковый словарь Ушакова

У этого термина существуют и другие значения, см. Истина (значения). Истина гносеологическая характеристика мышления в его отношении к своему предмету. Содержание 1 Определения 1.1 В философии … Википедия

Истина такая качественная характеристика мысли, представления или суждения, которая позволяет считать их знанием. Истиной также может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом истина есть… … Википедия

В Библии нет споров об И., подобных тем, к рые ведут философы. Вопрос Пилата: Что есть истина? сразу разоблачается в своей глубокой неистинности как фактическое бегство от И., к рая как раз и предстает перед прокуратором в образе Иисуса (Ин 18:36 … Библейская энциклопедия Брокгауза

Гносеологическая характеристика мышления в его отношении к своему предмету. Мысль называется истинной (или просто И.), если она соответствует своему предмету, т.е. представляет его таким, каков он есть на самом деле. Соответственно, ложной… … Философская энциклопедия

В Третьяковской галерее (на Крымском валу) открылась большая ретроспектива Николая Ге, приуроченная к 180-летию великого русского художника. По этому случаю, мы публикуем фрагмент редкой монографии, посвящённой истории создания и мировым гастролям картины, давшей название юбилейной выставке и обобщившей философские и пластические поиски живописца.

Книга известного саратовского искусствоведа Эмилия Николаевича Арбитмана (1930 – 2002) была написана еще в 60-е годы ХХ века, но, по ряду причин, не имеющих отношения к искусству, не была принята ни в одном из московских или ленинградских издательств.

В результате монография была выпущена ничтожным – по меркам 1972 года – тиражом в тысячу экземпляров в саратовском Приволжском книжном издательстве.

Отзывы большинства искусствоведов о монографии оказались более чем благоприятными. По мнению Д. Сарабьянова, Ге в книге Э. Арбитмана «предстает перед нами как страстный борец, неутомимый просветитель, видевший в искусстве высокое и важное предназначение. Одна лишь фактологическая сторона исследования делает его весьма ценным для изучения творчества Н. Н. Ге в русской живописи второй половины XIX века. Но этим, разумеется, не исчерпывается значение написанного. Автору удается показать глубоко жизненный характер искусства Ге».

Отзыв В. Виленкина: «Впечатление очень сильное: как будто вошел в какой-то незнакомый мир. До сих пор я знал художника Ге очень поверхностно и был к нему как-то равнодушен, вернее - равнодушно-почтителен, что ли. Ваша книга замечательна тем, что, повествуя о таланте, она знакомит нас с творческой личностью огромного духовного содержания.

Ни успех у читателей, ни отзывы коллег, ни блистательно защищенная Э. Арбитманом кандидатская диссертация по материалам книги (уже к началу 80-х ставшей библиографической редкостью) не помогли добиться ее переиздания при жизни автора. Второе издание увидело свет только в 2007 году (Волгоград, изд-во «ПринТерра») – во времена, когда тысячный тираж искусствоведческой книги выглядел вполне достойным….

Зимой 1890 года Ге окончил картину «Что есть истина?», появление которой вызвало небывалую по горячности полемику и породило обширнейшую литературу.

Среди произведений художника эта картина занимает сложное положение, являясь в известном смысле шагом назад по сравнению с «Выходом Христа», но здесь обнаженнее выступает одна из главных черт эстетики Ге, по которой физически безобразный человек становится прекрасным, будучи поставленный жизненными обстоятельствами в положение борца за великую идею.

Кулик никогда не скрывал своего восхищения и преклонения перед Львом Толстым. Философские идеи писателя, образ его жизни давно вдохновляют Кулика. Инсталляции Кулика «Лев Толстой и куры» произвела фурор на недавней ретроспективе Кулика в ЦДХ, а затем была куплена французским музеем города Нанта. Мы публикуем эссе художника, в котором он объясняет, зачем живые куры гадят на голову мертвого классика.

В картине «Что есть истина?» эстетическое отрицание художником современного социального строя, страстные, искренние и упорные попытки найти «вечную» формулу тревожащей его проблемы привели к такой ее постановке, острота и бескомпромиссность которой заставляла говорить главным образом об идейном смысле произведения, отодвигая в тень формально-художественные способы его выражения.

Многочисленные противники Ге указывали на ряд погрешностей в картине, из которых неправильность рисунка правой руки Пилата выступала едва ли не самой существенной.

Не закрывая глаза на эти досадные, но все же частные промахи, подлинный недостаток произведения нужно видеть в том, что в нем идейные задачи не слились с живописно-пластическими и не претворились в их разрешении.

В. Дмитриев проводит аналогию между картинами «Что есть истина?» и «Петр I и царевич Алексей», считая объединяющим их признаком перенесение интереса от художественного смысла к смыслу литературному, сюжетный эффект, затемняющий художественную оценку.

Ге отказался от глубокого пространственного построения композиции, замкнув ее глухой мраморной стеной, на фоне которой фигуры Христа н Пилата сохраняют силуэтную выразительность.

Локальный цвет способствует ясной моделировке объемов, однако придает фигуре Пилата нечто штудийное, характер учебной постановки, и это впечатление не парализуется выразительным жестом правой руки прокуратора.

Но наибольшая неудача Ге - в передаче света. Живописная игра яркого света на устланном цветными плитами полу, эффект окрашенного света, решена художником грубо и главное вне связи с идейным содержанием картины.

Очевидно, Ге, подходя к трактовке света, как эффекта освещения, намеревался резко и контрастно сопоставить разноосвещенные планы: яркий солнечный свет, в лучах которого купается фигура Пилата, обретал бы психологический смысл и играл важную роль в передаче пресыщения и филистерского преуспеяния.

Не меньшим было бы значение света в выявлении внутреннего смятения, прозрения - и трагического одиночества Христа. Эти намерения остались нереализованными.

Свет в картине не выполняет экспрессивной роли. Он выступает отчасти как нечто постороннее по отношению к конфликту. Широкая полоса света между Христом и Пилатом воспринимается как физически разделяющая их граница. Свет указывает на состояние дня, а не на состояние душ.

Обвинения Ге в игнорировании художественных задач и подмене их «литературностью» имеют в некотором смысле объективное основание. Они произносились с позиций новых формирующихся течений, враждебных передвижнической традиции.

Усиливаются колористические искания, меняется представление о композиции, под которой понимается не установление причинно-временной связи персонажей, а художественный анализ видимого, изобразительный показ наиболее характерного.

В крайних проявлениях различие нового и старого выступало как противопоставление художественных задач идейным и их разрыв. Непонятые большинством современников непрекращающиеся попытки Ге соединить значительность идейного содержания с новыми формами его воплощения не всегда были успешны.

Это можно объяснить как трудностью самих задач, так и особенностями мировосприятия и метода работы мастера. Ге пишет лихорадочно, несдержанно, торопясь передать миру свою тревогу и трагическое чувство жизни. «Выжидайте последней минуты и, когда невтерпеж станет - выражайте скорее себя, иначе вас разорвет!»

Об этом же говорит брат художника: «Я убежден, что в крайнем случае Николай Николаевич выступил бы перед собратьями и обществом даже с простым, наскоро набросанным эскизом, лишь бы в нем ясно выражалась данная идея…»

14 февраля 1890 года Лев Толстой писал художнику: «Все думаю о вас и о вашей картине. Очень хочется знать, как к ней отнесутся и кто как. Меня мучает то, что фигура Пилата мне как-то с этой рукой представляется неправильной...» (1)

Отношение публики к картине стало известно спустя самое непродолжительное время. 7 марта А.П. Ге сообщила сыну: «Наконец вчера воротился отец из Петербурга. Привез много новостей. Картина его произвела такой фурор и взрыв похвал и ругани... Публика, стоящая перед картиною, делилась тут же на партии, и между собой начинали ругаться люди, до того времени не знавшие друг друга... Отец вообще доволен. Хотя думает, что картина продана не будет... Третьяков, который был на выставке, по обыкновению от всякого суждения отказался, но он ведь всегда выжидает и всматривается» (2).

Очевидно, вначале Ге не намеревался так резко и откровенно противопоставить Христа и Пилата, о чем свидетельствуют рисунки из фондов Государственной Третьяковской галереи, на которых Христос представлен измученным, нечесаным, но без подчеркивания непоколебимой решимости и фанатического упорства.

Пилат выглядит строгим и уверенным худощавым римским аристократом. В процессе работы мысль художника получила более резкое и определенное выражение.

Лев Толстой в своем переводе евангелия считает брошенную Пилатом Христу фразу «Что есть истина?» не вопросом, обращенным к нему, а ироническим замечанием человека, не имеющего идеалов и во всем сомневающегося. Замечание скептика-римлянина означает, что истины нет и, следовательно, говорить о ней бессмысленно.

Ге понимал это иначе: в брошенной прокуратором Иудеи фразе содержался вопрос, пронизанный сарказмом и насмешкой. Такое расхождение не помешало Толстому очень высоко оценить картину и считать, что она составит эпоху в истории искусства.

Картина Ге поднимает вопросы добра и зла, истины и заблуждения, исступленной преданности идее и жонглирования истиной, то есть «вечные» моральные проблемы борьбы гонимой и непризнаваемой истины с самодовольной и торжествующей ложью.

В картине «Что есть истина?» совершенно отсутствуют элементы аллегории, и когда корреспондент «Московских ведомостей» М. Соловьев написал 16 февраля 1890 года, что «в сумрачном лице Христа можно отметить некоторое сходство с физиономией графа Л. Н. Толстого», это было ни на чем не основанной выдумкой. Картина Ге была иначе связана с современностью и рождала более гибкие и более свободные ассоциации. Но, поместив после названия картины - «От Иоанна, глава XVIII, стих 38», - Ге сам открыл возможность ограничительного истолкования смысла произведения.

Верность евангелию, соответствие картины смыслу и букве евангельского рассказа - вот критерий, из которого исходили почти все без исключения многочисленные критики произведения. До того как картину сняли с выставки, большинство газет и журналов России успело высказать о ней свое мнение, и оно было резко отрицательным.

«Казалось бы, после нескольких неудачных попыток воплотить мировую идею в образе санкюлота и открыть в нем источник духовной жизни человечества, - писал журнал «Художественные новости», - художник должен был бы понять если не логическую несостоятельность и тщету своих стремлений, то, по крайней мере, свое собственное бессилие в деле разрешения такой трудной задачи...» (3)

Критика противопоставляла Христа Ге одноименному образу в произведениях К. Пилоти и М. Мункачи. Нужно сказать, что картины К. Пилоти и М. Мункачи «Христос перед Пилатом» почти ни в чем не нарушают сложившийся общеакадемический стандарт, они лишены естественности и силы выражения, в них нет и грана подкупающего в произведении русского художника ощущения человеческого страдания и нервной, болезненной связи евангельских событий с современностью.

У Ге были немногочисленные защитники. Восторженный отзыв о картине поместил Д. Мордовцев (4). Возражая А.С. Суворину, по мнению которого художнику следовало изобразить Христа в полном величии, спокойствии и вдохновенной красоте, корреспондент «Биржевых ведомостей» М. Коншин замечает (5), что эти требования напоминают ему критику рафаэлевских мадонн французским писателем Густавом Планшем: тот главное достоинство Рафаэля видел в изображении мадонн безжизненными.

Упрек Суворина в ординарности и излишней реальности фигуры Христа в картине Ге так же неоснователен, замечает критик, как и восторги Планша перед безжизненностью рафаэлевских мадонн.

В эти годы усиливается духовное одиночество Ге. Н. П. Ульянов замечает, что картины Ге были слишком смелы, слишком непохожи на картины других художников, как был смел и непохож на них сам Ге.

Появление Николая Николаевича в Москве каждый раз вызывало переполох в их среде, как появление революционера, готового вступить каждую минуту в схватку со всеми, и не только по вопросам искусства.

Легенда о Толстом существует отдельно, а он - отдельно. И неважно, кто ты был в прошлом: царь, чудотворец или великий писатель. Важно, что здесь и теперь ты самый простой и обыкновенный человек. В ночь с 27 на 28 октября 1910 года в Крапивенском уезде Тульской губернии произошло событие невероятное, из ряда вон выходящее, даже для такого необычного места, как Ясная Поляна, родовое имение знаменитого на весь мир писателя и мыслителя - графа Льва Николаевича Толстого. 82-летний граф ночью, тайно бежал из своего дома в неизвестном направлении, в сопровождении личного врача Маковицкого.

Культурное общество как будто жило теми же идеями, а между тем наиболее яркий выразитель их оказывался для большинства чуждым, неприемлемым. Газетная и журнальная полемика по поводу картины «Что есть истина?» была полна грубых и оскорбительных нападок, превратилась в открытую травлю художника и подготовила общественное мнение к официальному запрещению картины.

«Если профессор Ге дошел до такого умственного состояния, - писала газета «Свет», - то таким картинам, оскорбляющим христианское чувство, не должно быть места на общественных выставках. Нам даже кажется, что если бы наша Академия окончательно стряхнула бы с себя свой лютеранский немецкий состав, она протестовала бы против выставки в своих залах таких картин... К чему талант, если помрачающийся разум направляет его не к добру?» (6)

6 марта 1890 года обер-прокурор синода К. П. Победоносцев доносил царю: «Не могу не доложить вашему императорскому величеству о том всеобщем негодовании, которое возбуждает выставленная на Передвижной выставке картина Ге «Что есть истина?»

И не только негодуют на картину, но и на художника. Люди всякого звания, возвращаясь с выставки, изумляются: как могло случиться, что правительство дозволило выставить публично картину кощунственную, глубоко оскорбляющую религиозное чувство, и притом несомненно т е н д е н ц и о з н у ю.

Художник именно имел в виду надругаться над тем образом Христа-богочеловека и спасителя, который выше всего дорог сердцу христианина и составляет сущность христианской веры.

Говорят: если бы отца моего выставили публично на картине в оскорбительном и карикатурном виде, я имел бы право протестовать и требовать устранения. Но не много ли дороже для каждого верующего образ Христа-спасителя?

И я не могу не подивиться, почему Грессер, которому поручена цензура картин до открытия выставки и который возбуждал иногда вопросы о картинах, гораздо менее соблазнительных, оставил эту картину без замечания? Несколько лет тому назад была картина менее возмутительная Репина «Иоанн Грозный».

Притом нельзя не подумать, что передвижная выставка, после Петербурга, обыкновенно развозится по городам внутри России. Можно представить себе, какое произведет она впечатление в народе и какие, смею прибавить. нарекания на правительство, так как наш народ до сих пор думает, что все р а з р е ш а е м о е правительством им о д о б р е н о» (7).

На донесении К. П. Победоносцева Александр III написал: «Картина отвратительная, напишите об этом И. Н. Дурново, я полагаю, что он может запретить возить ее по России и снять теперь с выставки».

И картина Ге была снята с выставки. В материальном отношении это ставило художника почти в безвыходное положение, так как, только участвуя в выставках и продавая свои произведения, он мог обеспечить существование семьи и возможность дальнейшей работы. Николай Николаевич скрывал свое огорчение и находил утешение в том, что запрещение картины имеет идейное значение.

Он уже примирился с ролью гонимого и даже находил в этой роли известное удовлетворение, видя в ней своеобразный залог будущего торжества. В обстановке тянувшейся годами официальной травли Николай Николаевич чрезвычайно ценил отзывы и поддержку простых людей.

Ге очень любил молодежь, особенно студенческую. Он был чувствителен ко всякому проявлению внимания молодежи к его таланту. Вскоре после запрещения картины художник написал из хутора П. И. Бирюкову, биографу Толстого: «По поводу картины я получил здесь два чрезвычайно хороших и дорогих мне письма: одно от студента, чрезвычайно восторженное, другое от присяжного поверенного. Да, я не жалуюсь и понимаю, что ОНИ должны были запретить. Не любя Христа, нельзя видеть правдивое его изображение. Язычникам и жрецам не это нужно. Им нужно боготворение тела; духа они не признают и не любят» (8).

Отвергать или уменьшать художественную ценность и общественный смысл картин Ге потому, что они облечены в «религиозную» форму, так же нелепо, как отрицать открытие Колумбом Америки на том основании, что мореплаватель считал открытую им землю Индией.

Постоянно меняющаяся действительность поверяется художником шкалой установленных в далекие времена моральных ценностей и идейных побуждений: Ге не пытается оживить евангельские голоса - они, в сущности, для него никогда не умолкали.

Он единственный, может быть, художник, придавший истолкованию евангельских истин глубокий символический смысл, нашедший в них русское содержание и заставивший их заговорить языком эпохи. Некая высшая духовность и волнующая патетичность, присутствующие в картинах художника, всегда будут свидетельствовать о глубокой связи искусства Ге с его поколением, ищущим истину, испытывающим укоры совести и мучительную безысходность. Искусство Ге - великое в своем неисчерпаемом человеколюбии и искренности, жажде правды и справедливости.

«Нужны ли для нас эти вещи? - спрашивал младший современник художника. - Да, вероятно, нужны, как нужно все окончательно откровенное, чтобы только не впасть в бездействие и сон.

Беспомощные и болезненные, эти вещи все же совершенно исключительны по силе и остроте своей всецелой искренности, и потому они, наверное, нужны для нашего понимания и решений. Но говорить о них трудно, ибо для этого они слишком мучительны. Может быть, они для нас практически нужны, как, вероятно, нужно подобное же выражение ужаса в современной литературе» (9).

Не ставя Ге в известность, Толстой написал Третьякову письмо, в котором выразил свое недоумение тем, что картина, «составляющая эпоху в христианском искусстве», до сих пор не куплена собирателем.

Но приобретение произведения тотчас же после его запрещения Третьяков считал бесполезным по цензурным соображениям. «Что есть истина?» ему не нравилась. Третьяков замечал в картине большой талант, как и во всем, что делал Ге, но он не понимал ее смысла и «не видел в ней Христа».

Доверяясь высокому мнению Толстого, но испытывая сомнения и неуверенность, Третьяков просил Льва Николаевича объяснить, на чем основана его вера в великое значение произведения.

Изображение Христа, отвечает Толстой, прошло длительную эволюцию. Его долго изображали как бога, а потом перешли к его трактовке как исторического лица. Последнее представляет ряд затруднений, во-первых, потому, что трудно изображать как историческое лицо того, кто признается богом.

Многочисленные попытки свести Христа на почву обыденной жизни, изображать его, заботясь только о законах красоты и т. д., имеют некоторый смысл, но не решают проблемы. Изобразить Христа как реальный исторический персонаж, считает Толстой, имеет не большее значение, так как историческое лицо принадлежит прошлому.

Картина Ге составляет эпоху в искусстве как раз потому, что в ней показан «Христос и его учение не на одних словах, а на деле, в столкновении с учением мира».

Картина Ге верна исторически и верна современно, так как художник открыл одну из модификаций вечного нравственного вопроса. Толстой выражает уверенность, что «такого рода картин может быть бездна и будет».

Картина «Что есть истина?» была приобретена Третьяковым. Павел Михайлович не изменил о ней своего мнения, но поступил, доверяясь высокому авторитету Толстого и полагая, что время выяснит истину. Пять тысяч рублей, полученные за картину, были истрачены на экспонирование произведения за границей.

Еще в середине апреля 1890 года Ге получил письмо от присяжного поверенного Н. Д. Ильина: «Меня крайне интересует, почему снята с выставки ваша картина? т. е. ПОЧЕМУ она снята, вполне понятно, но откуда исходит распоряжение и чем оно мотивируется?

Слух, который циркулирует в Петербурге, следующий: будто какая-то генеральша была на выставке и ужаснулась тому, что позволяют выставлять на показ публике Христа-арестанта, и высказала свое негодование Победоносцеву, а затем последовало и запрещение...

На выставке нередко высказывалось неодобрение в виде восклицаний: «Какой-то каторжник!», «Точно нищий», «Мы совсем не привыкли видеть Христа таким» и т. д. Не думали ли выставить ее за границей? Чего у нас нельзя, там можно» (10).

Мысль об экспонировании картины «Что есть истина?» в Европе настойчиво проводится в письмах Н.Д. Ильина. Наконец Ге согласился. Ильин считал себя толстовцем, был увлекающимся человеком и рассчитывал, вероятно, поправить в результате поездки свое материальное положение.

12 мая он сообщил художнику, что согласен повезти картину и принять на себя расходы и риск. Толстой недоверчиво относился к поездке, но сделал все возможное, чтобы обеспечить успех картине.

При первой встрече с Ильиным Николай Николаевич сказал ему: «Я обижен, мне нужно нравственное удовлетворение и больше ничего. Выставка может дать вам состояние, и дай бог, я отступлюсь от картины, от всего, всецело в вашу пользу... Я старик, мне ничего не нужно. Я вас прошу вопроса о деньгах больше не поднимать» (11).

30 июля 1890 года Н. Д. Ильин сообщил Ге: «Сегодня получил от Третьякова две тысячи рублей. Деньги ваши я увожу все, рискуя, что, может быть, вы меня заругаете». 15 августа на пароходе «Мария-Луиза» картина «Что есть истина?» отправилась в Любек.

Первым пунктом показа картины был Гамбург. В первый же день помещение в увеселительном саду Горнгардта, где было выставлено произведение, посетило около ста человек. Несмотря на отдельные неблагоприятные отзывы, исходившие главным образом от художников, в немецких газетах появились одобрительные статьи, публика хорошо принимала картину, и Ильин с воодушевлением писал Ге: «Та черта удивления и столбняка при виде картины, которую проявила российская публика, здесь едва замечалась, здесь картину понимают»(12). Ильин так обрадовался успеху, что запросил Ге, не повезти ли картину в Париж.

Чем объяснить этот кратковременный триумф? Можно предполагать, что посетителями павильона в гамбургском увеселительном саду были люди из неимущих классов.

Смысл картины, утверждавшей, что истина открывается тому, кто знаком с нищетой и страданием, должен был многое говорить их чувству. Начиная от представителей назарейской школы и до символистов конца XIX века, среди немецких художников не прекращались попытки создать «Христа бедняков».

Не случайно многие критики при взгляде на картину Ге писали о Христе Уде. При этом отмечалось, что в отличие от немецкого художника, воспевшего святость нищеты, Ге показал «апостола бедных, борющихся во время земной жизни». Такой Христос рождал «социальный вопрос».

Во время демонстрации картины в Гамбурге однажды явились представители рабочего ферейна и просили передать Ге о желании рабочих всегда иметь у себя эту картину. За выполнение авторского повторения художнику предлагалось 18000 марок.

Первое разочарование, ждало Н.Д. Ильина в Берлине. В военно-чиновничьей германской столице немцев на выставке было мало, ее посещали преимущественно заезжие англичане и американцы.

Они-то, по-видимому, и внушили Ильину уверенность, что подлинного успеха он может добиться только в США. Через Магдебург, Ганновер, Эрбельфельд, Кельн, Брюссель и Антверпен картина «Что есть истина?» отправилась в Новый Свет. В декабре 1890 года картина прибыла в США.

Ильин экспонировал ее в Балтиморе и Бостоне, а от показа ее в Провиденсе и Нью-Йорке отказался из-за громадных расходов. Лейтмотивом всех его писем становится утверждение о громадном нравственном торжестве и не менее значительном материальном ущербе. 28 января 1891 года Ильин написал Ге: «В каком бы большом городе я ни надумал начать выставку - нужны огромные деньги. Поэтому я пробую еще в Провиденсе и думаю, что прогорю там окончательно, покончу с выставкой вообще и со всякими личными надеждами, в частности.

Итак, пропало много денег, много времени и труда. За это время я много постарел, потерял много здоровья и, взамен этого, приобрел опыт, который, наверно, никогда больше не пригодится, опыт, что с ОДНОЙ картиной никогда нельзя рассчитывать на успех.

Вы меня косвенно упрекнули в нервности, дорогой Николай Николаевич! Нервность, как и все прочее, имеет свои границы. Если человека бьют свыше тех сил, которые дает ему природа, то является и нервность и отчаяние. Моя жизнь совершенно разбита, и я пришел к тому, что жду ее конца как чего-то желанного. Это тоже своего рода философия - не хуже вашей» (13).

В конце концов, на деньги, посланные ему Ге, Н. Д. Ильин в апреле 1891 года воротился в Россию. Пересылку картины из США на родину оплатил Третьяков. Озлобленный неудачами, Ильин превратился во врага Ге и Толстого: в 1892 году он издал «Дневник толстовца», полный беспочвенных обвинений и клеветы. Эту жалкую выходку и Ге и Толстой оставили без всякого ответа.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Т о л с т о й Л.Н. и Г е Н.Н. Переписка. М., - Л., 1933. С. 131.

3. В о с к р е с е н с к и й В. XVIII передвижная выставка картин // Художественные новости. 1890. №. 8. С. 126.

7. К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. Т. 1. М.-Пг., 1923, С. 934. (Разрядка К. П. Победоносцева.)

8. Б и р ю к о в П. И. Биография Л. П. Толстого, т. 2. М.-Пг., 1923. С. 127. (Подчеркнуто Н. Н. Ге.)

9. Н. Г. Несколько слов о Ге // Золотое руно. 1909. №. 4, С. 3.

10. Письмо Н. Д. Ильина Н.Н. Ге от 10 апреля 1890 г.// ЦГАЛИ Ф. 731, ед. хр. 16. (Подчеркнуто Н. Д. Ильиным.)

11. К о р о с т и н А.Ф. Статьи, заметки и выписки о русских художниках // ЦГАЛИ. Ф. 2338, оп. 1, ед. хр. 402.

13. Письмо Н.Д. Ильина Н.Н. Ге от 28 января 1891 г. // ЦГАЛИ, ф. 731, ед. хр. 14. (Подчеркнуто Н. Д. Ильиным.)

Ярошенко Порудоминский Владимир Ильич

«Что есть истина?». Ге

«Что есть истина?». Ге

Портрет художника Николая Николаевича Ге датирован 1890 годом. Ге изображен у себя в мастерской, за его спиной на мольберте начатая картина «Что есть истина?».

Ге приступил к работе над картиной в первых числах ноября 1889 года и завершил ее в середине января следующего, 1890 года. В двадцатых числах января картина уже отправлена в Петербург, на передвижную выставку.

Когда же Ярошенко писал портрет Ге? Трудно допустить, что он в первую неделю января оказался на хуторе Ге в Черниговской губернии. К тому же, картина показана на портрете лишь подмалеванной. Если Ярошенко и посетил Ге, то он, скорее, завернул на черниговский хутор осенью 1889 года, возвращаясь из Кисловодска (по дороге в столицу он, случалось, заезжал на Украину, к родным). Возможно, на хуторе портрет был только начат, а закопчен уже в Петербурге. Но возможно, что портрет, и в самом деле, написан в 1890 году, в феврале - марте, в столице, а «сюжет» его сочинен задним числом: Восемнадцатая передвижная открылась 11 февраля - портрета Ге работы Ярошенко на ней не было, он появился, когда выставка переехала в Москву - 31 марта (в Петербурге портрет был показан годом позже, на Девятнадцатой передвижной).

Важны однако: факт создания портрета, возможная поездка Ярошенко к Ге или горячая работа над портретом в столице и желание безотлагательно его выставить, «сюжет» портрета.

Интерес к творчеству старшего товарища по искусству проявился у Ярошенко еще в годы ученичества: в его альбоме соседствуют изображение статуи Афродиты и карандашные копии головы Петра и фигуры царевича Алексея со знаменитой картины Ге. Впрочем, в этих рисунках заметно не столько стремление точно скопировать, сколько желание (робкое, правда) поразмышлять «по поводу». Это говорит о силе впечатления, произведенного на ищущего свой путь Ярошенко картиной Ге.

Личное знакомство Ярошенко и Ге могло состояться в пору триумфа Ге, на Первой передвижной, возле «Петра и Алексея». Или (с помощью того же Крамского) годом-двумя позже, накануне решающего поворота Ярошенко на поприще живописи. На Четвертой передвижной - и первой для Ярошенко выставке - «Невский проспект ночью» располагался рядом с картиной Ге «Пушкин в Михайловском». Годом позже Ге покинул Петербург и переселился на свой дальний хутор.

Тринадцать лет «молчания» Ге (в эти годы он лишь изредка наезжал в Петербург и почти не выставлялся) были для него порой колоссальной духовной работы: складывалось мировоззрение Ге как одного из преданнейших последователей Толстого и убежденнейших проповедников толстовского учения, складывалось убеждение в возможности служить учению средствами искусства, складывалось направление этого искусства - стремление раскрыть острейшие общественные и нравственные вопросы в образах Евангелия. Но как Толстой, переводя, соединяя и толкуя евангельские тексты, создавал свое Евангелие «от Толстого», так и Ге читал Евангелие по-своему. Он вычитывал в нем продолжавшуюся восемнадцать с половиной столетий борьбу между идеалом и «учением мира», между любовью, добром, готовностью к жертве и подвигу - и себялюбием, ненавистью к другим, трусостью, предательством, ложью. В этой борьбе он увидел суть жизни, содержание проблем, ставить которые и подталкивать к решению которых должно искусство. Христос, апостолы, разбойники, иудеи, римляне, сцены из писания - все на полотнах Ге звучало непривычно, резко, остро, больно, ни в чем не слышалось благостных нот умиления и утешения, во всем - тревожная правда, разоблачение, обличение, протест. Про Ге верно говорили, что произведения его ближе к личности Толстого, чем к его учению (то же справедливо и по отношению к произведениям самого Толстого). Нельзя жужжать комаром, когда надо стрелять из пушек, говорил Ге. И он стрелял, добрый, кроткий, апостольского вида Николай Николаевич, «дедушка», как именовали его в кругу друзей Толстого.

После тринадцати лет затворничества Ге послал на Семнадцатую передвижную выставку картину «Выход Христа с учениками с Тайной вечери в Гефсиманский сад» - первую из картин евангельского цикла, венчающего жизнь художника. Это картина о том, как ученики оставляют Христа одного перед страданием и подвигом, о том, как человек готовится к страданиям и подвигу во имя людей. Мясоедов с выставки сообщал сидевшему на своем хуторе Ге: «Перед Вашей картиной нет толпы, но есть всегда сосредоточенная группа; стало быть, она впечатление делает сильное». Среди тех, на кого картина Ге (и новое направление его творчества) сделала сильное впечатление, был Ярошенко. В последний день выставки, 2 апреля 1889 года, он писал Ге:

«Спешу сообщить Вам приятную весть: Ваша картина продана сегодня… Вдвойне приятно, что Ваше участие на нашей выставке, после столь долгого отдыха, увенчалось успехом и нравственным и материальным. Ваша картина нравится очень многим и имеет многочисленных поклонников среди людей, не ищущих в искусстве удовлетворения одним лишь гастрономическим вкусом, а я думаю, что только мнение этих и может быть ценно для художника…

Как жаль, что продажа Вашей картины состоялась не раньше, может быть, тогда нам удалось бы видеть Вас в своей среде, и Вы имели бы случай убедиться, какие у Вас существуют прочные связи и привязанности среди товарищей. Ну, да теперь будем надеяться, что в будущем году Вы завернете в наши Палестины и вспомните старину и своих старых друзей…»

Легко допустить, что ответом на это письмо было полученное Ярошенко приглашение навестить Ге в его «палестинах» - на хуторе Плиски Черниговской губернии. Нетрудно также допустить, что это приглашение было принято и что итогом его явился портрет, если и не законченный на месте, то по крайней мере подмалеванный. Возможно, Ярошенко понял в Петербурге, что портрету недостает чего-то существенного и что без оригинала, по памяти, завершить работу не удастся.

Как бы там ни было, оригинал в Петербурге появился. На Восемнадцатую передвижную Ге привез картину «Что есть истина?».

Ярошенко встретил Ге с великим почетом. На «субботе» перед открытием выставки Ге был героем вечера. Этому не помешали расхождения хозяина и гостя в оценках выставляемых работ, выявившиеся в первые же часы по приезде Ге в столицу (сшибка произошла по поводу нестеровского «Отрока Варфоломея», которого Ярошенко поддерживал, а Ге горячо отрицал).

Картину Ге «Что есть истина?» было приказано убрать с выставки. Победоносцев доносил царю, что картина «несомненно тенденциозна», оскорбляет религиозное чувство, что «люди всякого звания» негодуют и удивляются бездействию правительства, что передвижения картины по стране дозволить нельзя. Царь подтвердил: «картина отвратительная». В Москву «Что есть истина?» с выставкой уже не поехала, но в Москву поехал написанный Ярошенко портрет Ге - автора запрещенной картины, художника, открывающего новые истины.

Может быть, Ярошенко и впрямь написал «обстановку» на портрете - мастерскую, мольберт, холст с картиной, брошенную на пол палитру - задним числом. Может быть, горячее желание написать портрет старого художника, ищущего новые пути и за то преследуемого и гонимого, пробудилось в Ярошенко именно в связи с запрещением картины «Что есть истина?», которую он ставил очень высоко.

(Третьяков после смерти Ге писал, что эта картина никому из художников не нравится, кроме Ярошенко. Третьяков преувеличивал, но на фоне его преувеличения упоминание Ярошенко как единственного поклонника и защитника картины «Что есть истина?» звучит особенно сильно и убедительно.)

Ярошенко написал Ге в мастерской, но не у мольберта, не у холста, не в труде художническом, а в труде духовном: оставив кисти, Ге присел к небольшому столику, на котором никаких атрибутов художества не разложено, перед ним на гладкой доске стола лишь небольшая книжечка (Ге с ней теперь не расстается) - Евангелие. Ге снял очки, оторвал взгляд от книжечки, смотрит на зрителей, но всем существом своим он еще там, в книге: смотрит - и не видит, ему только что такое открылось, что не сразу обоймешь умом и чувством, хотя тотчас всем существом ощущаешь величие открывшегося. У Ге, написанного Ярошенко, доброе, умиротворенное лицо познавшего смысл жизни старца-апостола. Это не усталый, разочарованный искатель истины, десятью годами раньше написанный Репиным («…Я задался целью передать на полотно прежнего, восторженного Ге, но теперь это было почти невозможно», - рассказывал Репин). Но это и не созданный тремя годами позже автопортрет Ге - та же апостольская внешность и жгучая, как у детей и никогда не утрачивающих детства мудрецов, жажда познания в глазах. Ге у Ярошенко - человек, познавший истину и умиротворенный познанием. Но куда денешь эти большие сильные руки рабочего-художника, эти слегка засученные рукава человека, оторвавшегося не от книги только - от работы, эти мольберты, холсты, кисти на заднем плане, эту запретную картину, наконец, холст, на поверхности которого привычно мирные истины из книжечки, осмысленные художником, оборачиваются разоблачением, обличением, вечным боем?

Толстой объяснял картину «Что есть истина?» как «столкновение двух начал». Именно так поняли ее современники, именно за то была она снята с выставки, запрещена, гонима, именно это, конечно, привлекало в ней Ярошенко. В тусклую, пустую пору он ищет идеалов и пути воплощения их в искусстве. Он не может не уважать в Ге человека нашедшего. Но в портрете Ге, написанном Ярошенко, тоже чувствуется «столкновение двух начал». Ге на портрете читает Евангелие по-своему: вбирает в себя истину, тотчас им переосмысляемую, поражается и радуется ей и в открытых им, а оттого неожиданных художественных образах «устраивает» ее на холсте. Ге показан Ярошенко между истоком и целью.

Вместе с написанным Ярошенко портретом умиротворенного познанием истины художника Ге двинулась по России повторенная на портрете в виде подмалевка запрещенная картина «Что есть истина?», утверждающая, что истина в борьбе.

Из книги Поэтика фотографии. автора Михалкович В И

1. ЧТО ЕСТЬ ОБРАЗ? Традиционные определения. Снимок, как говорилось, является изобразительным высказыванием. Всякое высказывание сосредоточивает в себе три вида связей. Во-первых, оно соотносится с говорящим; во-вторых, с тем, о чем идет речь; в-третьих, с тем, кто

Из книги Путешествие рок-дилетанта автора Житинский Александр Николаевич

Из книги Том 5. Произведения разных лет автора Малевич Казимир Северинович

Лень как действительная истина человечества* Труд как средство достижения истиныФилософия социалистической идеиЛично на меня всегда производило странное впечатление, когда я слыхал или вижу написанное, неодобрительное к факту действия лени какого-либо из членов

Из книги Феномен доктора Хауса [Правда и вымысел в сериале о гениальном диагносте] автора Захватова Евгения Сергеевна

Хаусизм как он есть Нет лучших хаусизмов, как нет и худших. У каждого поклонника Грегори Хауса – свои любимые хаусизмы. Заявлять, что одна фраза из сериала лучше другой – как минимум доказать собственную необъективность. Поэтому хаусизмы, приведенные ниже, всего лишь

Из книги Матисс автора Эсколье Раймон

Из книги Режиссеры настоящего Том 1: Визионеры и мегаломаны автора Плахов Андрей Степанович

«Истории нет, есть только историки» Мы встречались дважды - после открытия выставки Питера Гринуэя в Стамбуле и после венецианской премьеры «Тайн „Ночного дозора“». Нижеследующее - конспект двух разговоров.- Вы художник по первой профессии. С этим ли связано, что

Из книги Анатолий Зверев в воспоминаниях современников автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Зверев как он есть АНАТОЛИЙ ЗВЕРЕВ Автобиография Свободно Искусство - скована Жизнь. Лансере Посвящается тебе, Тибету. Год моего рождения - 1931, день рождения - 3 ноября. Отец - инвалид гражданской войны, мать - рабочая. Сестер я почти не знал. Помню, кажется, (из

Из книги Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии автора Ванеян Степан С.

Ге несколько раз круто менял свою жизнь. Его биография могла бы лечь в основу увлекательного фильма-эпопеи с постоянной сменой декораций, настроений и кумиров. То же происходило и с его творчеством. От библейской тематики он переходил к написанию портретов, от портретов –– к исторической живописи, и постоянно был неудовлетворен собой. Через четыре года после триумфа картины «Петр I допрашивает царевича Алексея», художник полностью разочаровался в собственном творчестве и решил навсегда поселиться в деревне.
Почитатели Ге не понимали: зачем человеку прославленному забираться в какую-то глушь и жить там отшельником? Но в душе художника уже совершился переворот: искусство не может служить средством к жизни –– искусством непозволительно торговать!

Николай Николаевич без сожаления покинул Петербург и поселился на хуторе Ивановском в Черниговской губернии. Занимался сельским хозяйством, искусно клал печи в мужицких домах, разъяснял нищим Евангелие –– и делал всё с таким же удовольствием, с каким раньше вел в Петербурге светские беседы и устраивал выставки.
Живопись он забросил, лишь изредка писал для заработка портреты, при этом стоимость их едва окупала расходы на кисти и краски. Лишь в 1882 году, познакомившись в Москве с Львом Николаевичем Толстым, увлекшись его личностью, Ге возвратился к искусству, став кумиром художественной молодежи и создав свою «школу» учеников и последователей. Скромный хутор Ге стал местом паломничества людей, ищущих ответы на главные жизненные вопросы.

Свою жизнь Николай Николаевич посвятил теперь исключительно библейской тематике, воспринимаемой им как вечная борьба Добра со Злом при неизменном торжестве Зла. Неприглядность этого торжества он изображал на своих картинах, не боясь преступать границы художественности, минуя всяческие нормы и условности.
В 1890 году на Восемнадцатой передвижной выставке Ге представил свою картину «Что есть истина?»
В Евангелии от Иоанна говорится, что на другой день после тот как Иуда предал Иисуса, первосвященники и старейшины Израиля постановили предать Иисуса смерти. Связали ему руки и отвели к Пилату –– римскому наместнику в Иудее.
–– В чем вы обвиняете этого человека? –– спросил Понтий Пилат.
–– Если бы он не был злодеем, мы не предали бы его тебе, –– был ответ. Он развращает наш народ! Он проповедует следующее:
«Какой мерой меряете, такою и вам будет отмерено»;
«не собирай себе сокровищ на земле, но собирай себе сокровища на небе, ибо, где сокровища ваши, там будет и сердце ваше»;
«не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас: не будет вам награды от Отца Небесного»;
«как хотите чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними»;
«входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель».

Пилат спросил Христа, почему он это проповедует? Он ответил:
–– Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня.
Пилат принадлежал к той категории римлян, которые утратили веру в существование истины. Чиновник, он постоянно видел вокруг лицемерие и презрение к справедливости. Удаляясь для решения участи Христа, Пилат с циничной насмешкой бросил ему на ходу:
–– Что есть истина?
Христос промолчал. Давать ответ было бессмысленно: истина не «что», а «Кто». Она живая, она стояла перед Пилатом, но ему это и в голову не приходило.

Не усмотрев в поведении Христа ничего предосудительного, Пилат вернулся к иудеям, объявив о своем решении отпустить Его. Но иудейский народ, столпившийся у претории, закричал:
–– Смерть ему! А отпусти Варавву! (убийцу).

На выставке картина «Что есть истина?» получила взрыв похвал. Все привыкли к красивому облику Христа, а здесь он –– избитый, оплеванный, униженный после ночного глумления над ним. Но непоколебимый.
–– Это первый Христос, которого я понимаю, –– признался писатель Лесков.
Ге считал, что во встрече Пилата с Христом нельзя писать «красивого» Христа. Он верил в историческое существование Христа, и трактовал Его как живого, страдающего человека.

Александр III назвал картину отвратительной, приказав убрать с выставки. Один из поклонников Ге повёз картину в Европу, но её тонкий, чисто русский психологизм, оказался Западу не интересен. Л. Н. Толстой написал Третьякову: «Лет через сто иностранцы попадут, наконец, на ту простую, ясную и гениальную точку зрения, на которой стоит Ге».

Николай Николаевич шел в искусстве совершенно самостоятельно, отыскивая в сюжетах свою мысль, своё чувство, свою истину. Увлекаясь работой, он незаметно для самого себя стирал границу между искусством и психологией. Судьба его художественных полотен была драматична, как его собственная судьба. Картина «Выход Христа с учениками с тайной вечери в Гефсиманский сад» –– одно их лучших произведений русской живописи –– подверглась критике церковной цензуры. «Что есть истина?» была снята с выставки за кощунство в изображении Христа. Картина «Повинен смерти!» не была допущена на академическую выставку, и публика увидела её лишь после смерти Ге. Он скончался в 1894 году у себя на хуторе.