Николай гоголь вий. Гоголь николай васильевич. Власть тьмы и тишины
Истоки создания повести
Стоит разобраться в том, что такой образ, как вий, относится к сказочным мистическим восточнославянским персонажам. Исследователь фольклорных традиций в литературе А.Афанасьев в своей книге утверждал, что такой образ выглядит в виде старика, но сильного и могучего, у которого выделяются огромнейшие брови и шикарные по своей длине ресницы. Кстати, дословный перевод названия произведения означает ресницы. И вот у этого огромного славянского фольклора ресницы оказались настолько густыми, что ему их поднимали настоящие силачи.
Известен был этот мистический герой и Гоголю, который взял у него лишь некоторые черты. Вий появляется по сюжету гоголевской повести в тот момент, когда он проводил возле мертвой панночкой ночь. Но при виде этого героя он сразу же падает, теряя сознание, словно замертво. Сам автор писал о том, что его мистический герой берет свое начало в народном украинском предании. Обычно слепоту имеют те персонажи, которые связаны с мистическим миром.
Сюжет повести
Студенты духовной семинарии, которая находится в Киеве, были отпущены на каникулы. Трое студентов этой бурсы решили использовать время и заняться репетиторством. Но дороге они заблудились и попали на какой-то дальний хутор. Старуха пустила Хому Брут на ночлег в свой хлев. И когда молодой человек уже готовился лечь спать, то к нему пришла хозяйка, которая неожиданно вскочила на него верхом и стала скакать на нем по полям. Хома читал божьи молитвы, пока ведьма не успокоилась. После этого Хома сам оседлал старуху. Но к утру чары рассеялись, и перед студентом уже предстала прекрасная панночка.
Это событие сильно напугало молодого человека, он решил вернуться назад в Киев. Поселившись в пустом здании бурсы, скучать Хоме не пришлось. Так как вскоре велено было ему явиться к богатому сотнику, у которого умерла единственная дочь и теперь нужно над ее телом читать молитвы. Отказаться от этого дела оказалось невозможно. Вскоре люди этого сотника заперли его в церкви, где находилось тело панночки, и Хома приступил к своим обязанностям. Но когда бурсак взглянул на лицо умершей, то тут же признал в ней ту самую ведьму, которая недавно ночью скакала на нем.
Бурсаку предстояло читать молитвы над телом умершей красавицы три ночи. Но уже в первую ночь стали происходить чудеса. Труп выбрался из гроба и стал искать Хому. Ничего не оставалось молодому бурсаку, как очертить вокруг себя мелом так, чтобы он находился в кругу, и никакая нечистая и злая сила не могла к нему добраться. Но вторая ночь оказалась куда хуже первой. Так Хоме еще никогда не было страшно. Круг уже едва спасал бурсака, так как панночка, которая опять превратилась в ведьму, летая в гробу, все время хотела прорваться сквозь него. Но и в эту ночь у нее ничего не получилось. Тогда под утро, заслышав петухов, ведьма наложила на него заклятие. Когда Хома вышел из церкви, то его едва узнали, ведь он стал похож на седого старика.
Но самой ужасной и страшной оказалась третья ночь. В церкви появилось огромное количество чудовищных тварей, которые пытались найти и достать бурсака. И чтобы найти Хому привели ужасного гнома Вия, у которого были ресницы до земли и лицо из железа. Бурсак пытался не смотреть на это чудовище, но все-таки не выдержал и взглянул. И вот тогда нечисть смогла на него накинуться. Хома умирает перед тем, как зазвучал последний петушиный крик. И нечисто, которая тоже опоздала покинуть церковь, застряла в окнах.
Главные герои произведения
Действующих лиц в повести «Вий» немного, но они важны для сюжета, что дает более глубокое понимание основного содержания произведения. Итак, остановимся на них более подробно:
Хома Брут. Он философ и вчерашний выпускник бурсы из города Киева. Он как раз и станет жертвой мистического существа Вия.
Панночка, которая оказалась ведьмой, и это выяснилось после ее смерти. Она перед смертью попросила, чтобы Хома Брут читал возле нее каждую ночь святую молитву, должен был три ночи читать молитву.
Выпускник той же киевской бурсы, что и главный герой - Богослов Халява. Так происходит, что он вместе с приятелями: Тиберием и Хомой отправился в путь, но отдалился и тоже попался к ведьмочке.
Ритор Тиберий Горобець, который вместе с приятелями тоже попал к ведьме-паночке.
Фантастическое в произведении Гоголя
Жизнь и смерть Гоголя – это череда каких-то тайн и загадок. Несмотря на то, что он был верующим человеком, но он верил и в мистику. Верил автор повести и в то, что черт может водить за собой человека, который вдруг неожиданно начнет совершать злые поступки. Особенность повести заключается в том, что фантастическая сторона этого произведения родилась на основе мистики в нем. В своем произведении Николай Васильевич показывает два фантастических существа – это паночка-ведьма и колдун, которым автор дает отрицательные характеристики. Эти два персонажа не только полны злобы, но они еще и очень мстительные.
Но, несмотря на то, что в произведении много фантастических и мистических элементов, автор все же в своем повествовании переходит и на бытовой уровень. Например, обращает внимание на то, как ведет себя Богослов, набожный человек:
«Богослов был рослый, плечистый мужчина и имел чрезвычайно странный нрав».
«Все, что ни лежало, бывало, возле него, он непременно украдет».
«И когда напивался он пьян, то прятался в бурьяне».
Автор показывает реалистические картины, где выпускники духовной семинарии оказываются великими грешниками, так как они пьют, курят и дерутся. Писатель показывает, как они нарушают все божественные заповеди и, конечно же, за это должны понести наказание. И вот в повести невозможно разделить, где это лишь гоголевский вымысел, а где реальность. Автор показывает в своем произведении, что их души полостью погибли, поэтому у них может быть только такой итог, как в повести. Главный герой Хома погибает от бесовщины, которую несет в себе панночка. Основной мотив гоголевской повести - это человеческий страх перед чем-то неизведанным и мистическим. Уже само желание дочери сотника пугает Хому, он чувствует что-то недоброе, но желание получить хорошие деньги пересиливает его. И тут опять возникают вечные вопросы о жизни и смерти человека. Но юмор, присущий гоголевскому литературному стилю, помогает усилить напряжение с приближением очередной ночи. Контраст дневной жизни Хомы и то, что ему приходится пережить ночью. Все чудовища, которые начинают возникать в церкви, описаны Н.Гоголем детально, но вот такого подробного описания он не дает панночке и вию, чтобы читатель, содрогаясь, мог сам их додумать.
Хому в повести губит его же страх, но и нечистая сила погибает вместе с ним, не услышав петушиный крик. Но если перестать верить в фантастическое, то можно причиной смерти главного героя назвать его постоянное пьянство. Известно, что Гоголь перед написанием своего мистического произведения, собрал и изучил весь фольклор, где могла встречаться нечистая сила. Практически все герои повести вспоминают черта, когда ругаются и даже просто разговаривают. Интересен и образ панночки, у которой прекрасна внешняя красота.
Оказывается, что в Украине в старину ведьмой называли ту женщину, которую свою душу черту продала. Обычно она красива и молода, но у некоторых народов, например, у русских, выглядит как старуха. Такой ее впервые и видит Хома. Дневное отличие ведьмы от простой женщины трудно отличить:
➥Есть маленький хвостик.
➥Умеет летать на каком-то предмете, ступе, метле и других.
Хома – философ, вот автор его и помещает в двух измерениях: реальная жизнь и фантастический мир. И это второе измерение позволяет герою увидеть другой и прекрасный мир, где цветут цветы и поют птицы. Теперь у главного героя начинается другая жизнь, но уже не на земле.
Мистическое и реалистическое в повести
В повести воссозданы реальные картины того времени, когда выпускники духовной семинарии вели кочевой образ жизни. Мистика же начинается у автора тогда, когда Хома заступает в свое первое ночное дежурство возле гроба с телом панночки. Известно, что именно гоголевские произведения стали расцветом реализма в русской литературе. Некоторые критики творчества выдающегося писателя относятся к его стилю как к «фантастическому реализму». Практически во всех гоголевских сюжетах есть элемент фантастики.
Основными литературными приемами, которые пользуется автор, являются гротеск, гипербола и юмор. Все критики гоголевского творчества отмечали, что автор описывал все очень детально. Все образы, которые создает автор в своих произведениях, - это глубокие и яркие символы. Писатель пытался передать при помощи главных героев национальный характер произведения. Фантастическое представлено у Н.Гоголя лишь только злом – это мир нечистой силы.
Известность мистической повести
Эта мистическая повесть была экранизирована в 1909 году, но ни эта ее экранизация, ни последующие две не сохранились. В наше время самой лучшей черно-белой экранизацией является фильм 1967 года, но в 2009 году вышел новый фильм по гоголевскому мистическому произведению. Во многих фильмах, в том числе и зарубежных, использовались отрывки из повести. Чаще всего это киноленты про ведьм.
На сегодняшний день уж по гоголевской мистической и фантастической повести созданы и компьютерные игры. Например, онлайн игра «Аллоды», но полным отражением текста все-таки стала игра Survivors Viy, которая была выпущена в 2013 году.
Миргород - 3
Как только ударял в Киеве поутру довольно звонкий семинарский колокол,
висевший у ворот Братского монастыря, то уже со всего города спешили толпами
школьники и бурсаки. Грамматики, риторы, философы и богословы, с тетрадями
под мышкой, брели в класс. Грамматики были еще очень малы; идя, толкали друг
друга и бранились между собою самым тоненьким дискантом; они были все почти
в изодранных или запачканных платьях, и карманы их вечно были наполнены
всякою дрянью; как-то: бабками, свистелками, сделанными из перышек,
недоеденным пирогом, а иногда даже и маленькими воробьенками, из которых
один, вдруг чиликнув среди необыкновенной тишины в классе, доставлял своему
патрону порядочные пали в обе руки, а иногда и вишневые розги. Риторы шли
солиднее: платья у них были часто совершенно целы, но зато на лице всегда
почти бывало какое-нибудь украшение в виде риторического тропа: или один
глаз уходил под самый лоб, или вместо губы целый пузырь, или какая-нибудь
другая примета; эти говорили и божились между собою тенором. Философы целою
октавою брали ниже: в карманах их, кроме крепких табачных корешков, ничего
не было. Запасов они не делали никаких и все, что попадалось, съедали тогда
же; от них слышалась трубка и горелка иногда так далеко, что проходивший ми-
мо ремесленник долго еще, остановившись, нюхал, как гончая собака, воздух.
Рынок в это время обыкновенно только что начинал шевелиться, и торговки
с бубликами, булками, арбузными семечками и маковниками дергали наподхват за
полы тех, у которых полы были из тонкого сукна или какой-нибудь бумажной
материи.
- Паничи! паничи! сюды! сюды! - говорили они со всех сторон. - Ось
бублики, маковники, вертычки, буханци хороши! ей-богу, хороши! на меду! сама
пекла!
Другая, подняв что-то длинное, скрученное из теста, кричала:
- Ось сусулька! паничи, купите сусульку!
- Не покупайте у этой ничего: смотрите, какая она скверная - и нос
нехороший, и руки нечистые.
Мистическую повесть «Вий» Гоголь написал в конце 1834 года. Произведение вошло в сборник писателя «Миргород» (1835).
На нашем сайте можно читать онлайн краткое содержание «Вия» по главам. Представленный пересказ подойдет для читательского дневника, подготовки к уроку литературы.
Главные герои
Хома Брут – семинарист, философ. Читал три ночи молитвы над умершей панночкой-ведьмой; «был нрава веселого» .
Панночка – ведьма, дочь сотника, над ее умершим телом Хома читал молитвы.
Сотник – богач, отец панночки-ведьмы, «уже престарелый» , около 50-ти лет.
Другие персонажи
Халява – богослов (затем звонарь), приятель Хомы.
Тиберий Горобець – ритор (затем философ), приятель Хомы.
Вий – славянское демоническое существо с веками до земли.
Самым торжественным событием для киевской семинарии были вакансии (каникулы), когда всех семинаристов распускали по домам. Бурсаки шли толпой по дороге, постепенно разбредаясь в стороны. Как-то «во время подобного странствования три бурсака» – богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобець решили по дороге зайти в ближайший хутор, чтобы запастись провиантом. Семинаристов впустила к себе старуха и разместила отдельно.
Философ Хома собирался уже спать, как к нему вошла хозяйка. Ее глаза горели «каким-то необыкновенным блеском» . Хома понял, что не может пошевелиться. Старуха же вскочила на спину философу, «ударила его метлой по боку, и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах своих» . Хома понял, что старуха ведьма, и начал читать молитвы и заклятья против духов. Когда старуха ослабла, он выпрыгнул из-под нее, вскочил ей на спину и начал бить поленом. Ведьма закричала, постепенно ослабла и упала на землю. Начинало светать, и философ увидел перед собой вместо ведьмы красавицу. «Затрепетал, как древесный лист, Хома» и пустился бежать во весь дух в Киев.
Распространились слухи, что дочь богатого сотника вернулась домой вся избитая и перед смертью «изъявила желание, чтобы отходную по ней и молитвы» три дня читал киевский семинарист Хома Брут. За философом прямо в семинарию прислали экипаж и шесть козаков. По приезду Хому сразу отвели к сотнику. На расспросы пана философ ответил, что не знает ни его дочь, ни причин такой ее воли. Сотник показал философу умершую. Брут к своему ужасу понял, что это «была та самая ведьма, которую убил он» .
После ужина Хому отвели в церковь, где был гроб с покойной, и заперли за Брутом двери. Философу показалось, словно панночка «глядит на него закрытыми глазами» . Неожиданно мертвая приподняла голову, затем вышла из гроба и с закрытыми глазами последовала к философу. В страхе Хома очертил вокруг себя круг и начал читать молитвы и заклинания против нечисти. Панночка не смогла переступить через круг и снова легла в гроб. Вдруг гроб поднялся и начал летать по церкви, но даже так ведьма не пересекла очерченного круга. «Гроб грянулся на середине церкви» , из него поднялся «синий, позеленевший» труп, но тут послышался крик петуха. Труп опустился в гроб, и гроб захлопнулся.
Вернувшись в поселение, Хома лег спать и после обеда «был совершенно в духе» . «Но чем более время близилось к вечеру, тем задумчивее становился философ» – «страх загорался в нем» .
Ночью Хому снова отвели в церковь. Философ сразу очертил вокруг себя круг и начал читать. Через час он поднял глаза и увидел, что «труп уже стоял перед ним на самой черте» . Умершая начала произносить какие-то страшные слова – философ понял, что «она творила заклинания» . По церкви пошел ветер, и что-то забилось в стекла церковных окон, пыталось попасть внутрь. Наконец вдали послышался крик петуха, и все прекратилось.
Вошедшие сменить философа нашли его едва живого – за ночь Хома весь поседел. Брут попросил у сотника разрешения не идти в церковь на третью ночь, но пан ему пригрозил и распорядился продолжать.
Придя в церковь, философ снова очертил круг и начал читать молитвы. Вдруг в тишине железная крышка гроба с треском лопнула. Умершая поднялась и начала читать заклинания. «Вихорь поднялся по церкви, попадали на землю иконы» , двери сорвались с петель и в церковь влетела «несметная сила чудовищ» . По призыву ведьмы в церковь вошел «приземистый, дюжий, косолапый человек», весь в черной земле и с железным лицом. Его длинные веки были опущены до самой земли. Вий сказал: «Подымите мне веки: не вижу!» . Внутренний голос шепнул философу не смотреть, но Хома глянул. Вий тут же закричал: «Вот он!» , и указал на философа железным пальцем. Вся нечисть бросилась на Брута. «Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».
Раздался второй петушиный крик – первый нечисть прослушала. Духи бросились убегать, но не смогли выбраться. «Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами» , обросла лесом и сорняками, «и никто не найдет теперь к ней дороги» .
Слухи о случившемся дошли до Киева. Халява и Горобець пошли помянуть душу Хомы в шинок. Во время беседы Горобець высказался, что Хома пропал «оттого, что побоялся» .
Заключение
Повесть Н. В. Гоголя «Вий» принято относить к прозе романтизма. В рассказе фантастический, романтический мир представляется исключительно ночным, тогда как реальный мир – дневным. При этом и сам Хома не является классическим романтическим героем – в нем много от обывателя, он не противопоставляется толпе.
Тест по повести
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 427.
«Поднимите мне веки…» – эти слова, ставшие в наше время крылатым выражением, принадлежат перу известного русского писателя. Определение «русский» скорее условное, поскольку широкую известность автору принесли произведения, в которых красочно, колоритно, сочно и, наконец, мистически отображены Украина и украинцы. Но противоречие заключается не только в принадлежности писателя к той или иной национальной культуре. В литературной критике его называют великим русским писателем и в то же время – подпольным украинцем и страшным хохлом; нарекают православным христианином и, с другой стороны, чертом и даже сатаной. Языковеды укоряют его за «низкую» тематику и грубый, неправильный язык и вместе с тем восхищаются языком его произведений – «фантастическим» на интонационном и смысловом уровнях. А. С. Пушкин о произведениях писателя восторженно говорил: «Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности». В таких противоречивых определениях трудно не узнать выдающегося писателя XIX века Н. В. Гоголя.
Николай Васильевич Гоголь родился 20 марта 1809 г. в местечке Сорочинцы (на границе Полтавского и Миргородского уездов). Отец, Василий Афанасьевич, служил при Малороссийском почтамте. Человек веселого характера, занимательный рассказчик, он писал комедии и играл в домашнем театре дальнего родственника Д. Трощинского, бывшего министра и известного вельможи. Его увлечение театром, несомненно, повлияло на воспитание в сыне будущего писателя. Внутренний мир Гоголя во многом формировался под влиянием матери – Марьи Ивановны, полтавской красавицы, происходившей из помещичьей семьи. Она дала сыну несколько необычное религиозное воспитание, в котором переплелись духовность, нравственность с суевериями, пересказанными апокалиптическими пророчествами, страхом перед преисподней и неминуемым наказанием грешников.
Детство Н. Гоголя проходило в родном имении Васильевке. Вместе с родителями мальчик посещал окрестные селения Полтавщины: Диканьку, принадлежавшую министру внутренних дел В. Кочубею, Обуховку, где жил писатель В. Капнист, но чаще всего они бывали в Кибинцах, имении Д. Трощинского, где была большая библиотека.
Литературные способности у Гоголя проявились очень рано. В детские годы он начал писать стихи, которые одобрил В. Капнист, пророчески заметив о художественном даровании будущего писателя: «Из него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина».
С 1818 по 1819 г. Гоголь учится в Полтавском уездном училище, в 1821 г. Гоголь поступил в Нежинскую гимназию высших наук. В гимназическом театре он проявил себя как талантливый актер, исполняющий комические роли. Вскоре в Полтаве открывается театр, которым руководит Иван Котляревский – основоположник украинской драматургии. И художественный вкус Н. Гоголя формируется и воспитывается на драматическом творчестве И. Котляревского. Вместе с Гоголем в гимназии учились Нестор Кукольник и Евген Гребенка.
К этому же времени относятся первые творческие опыты писателя: сатира «Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан» (не сохранилась), стихи и проза. Он пишет поэму «Ганц Кюхельгартен», во многом незрелую, наследованную, которая была встречена жесткой и даже убийственной критикой. Гоголь сразу же скупает почти весь тираж книги и сжигает его (через много лет история повторится, когда он, уже известный писатель, сожжет 2-й том «Мертвых душ» и уничтожит незаконченную трагедию о запорожцах).
Окончив гимназию, Гоголь переезжает в Петербург, однако не получает там места, на которое надеялся, и внезапно уезжает в Германию. Возвратившись в Россию, Гоголь путано объяснял эту поездку (якобы Бог велел ему ехать в чужую землю) или же ссылался на проблемы в личной жизни. В действительности же он бежал от самого себя, от расхождения своих представлений о жизни с самой жизнью. В это время в творческой деятельности Гоголя появляются новые горизонты. Он письменно просит мать выслать сведения об украинских обычаях, преданиях, традициях, суевериях. Все это впоследствии послужило материалом для повестей из малороссийского быта, ставших началом литературной славы Гоголя: «Вечер накануне Ивана Купала», «Сорочинская ярмарка» и «Майская ночь». В 1831 и 1832 гг. выходят 1-я и 2-я части сборника повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки». После выхода книги Гоголь – знаменитый писатель. Огромное значение для творческой карьеры Гоголя имел восторженно-положительный отзыв Пушкина о «Вечерах…». Один из литературных критиков сказал об этом просто: «Гений благословил гения». В дальнейшем Н. Гоголь создает книги «Миргород», «Арабески», пьесу «Ревизор», петербургские повести, поэму «Мертвые души».
Уставший от усиленной работы над своими последними произведениями и душевных тревог, Гоголь в 1836 г. снова меняет обстановку – едет отдохнуть за границу. Поездка, с одной стороны, укрепила его, но, с другой стороны, с этого момента в его жизни наблюдаются странно-фатальные явления: сплин, уход в себя, отчужденность. Он усиленно работает над «Мертвыми душами», возвращается в Россию и снова уезжает за границу. О писателе (возможно, из-за его душевного состояния) ходили различные слухи: в Риме он будто вскакивал среди ночи и начинал вдруг плясать гопак; прогуливаясь в одном из парков, Гоголь раздраженно давил ящериц, бегавших по дорожкам; как-то ночью ему пришла в голову мысль, что он не исполнил предназначенного ему Богом, – он вынул из портфеля свои записи и бросил их в камин, хотя утром пришел к выводу, что сделал это под влиянием злого духа. Говорят также, что врачи определяли у Гоголя наличие душевной болезни.
Свое впечатление от посещения святых мест – Иерусалима, Палестины, Назарета, Гроба Господня – Гоголь сам называл «сонным». Святые места не улучшили его настроения, наоборот – он еще острее почувствовал в сердце пустоту и холод. 1848–1852 годы психологически были наиболее тяжелыми в его жизни. Им неожиданно овладел страх смерти, он оставил литературно-творческие занятия и углубился в религиозные размышления. Своего духовника – отца Матфея – Гоголь постоянно просил молиться о нем. Однажды ночью он отчетливо услышал голоса, говорившие, что он вскоре умрет. Депрессия все больше усиливалась. И 21 февраля 1852 г. писатель умер в глубочайшем душевном кризисе. О его смерти также ходит немало легенд: говорят, что он вовсе не умер, а уснул летаргическим сном и был похоронен заживо, затем при перезахоронении (1931 г.) оказалось, что тело перевернуто и крышка гроба поцарапана.
Жизненный путь и мировоззрение Н. Гоголя ярко отобразились в его творчестве. Произведения, вошедшие в этот сборник, наилучшим образом демонстрируют сплетение различных образов и сфер действительности – как материальной, реальной (этого мира), так и духовной, потусторонней (того мира). Здесь раскрывается величайший талант писателя: он предстает перед нами как мистик, фантаст, историк, религиовед, знаток демонологии и фольклора.
Выбор места действия в произведениях не случаен: Украина – край, чрезвычайно интересный в этнокультурном, историческом и даже социально-бытовом планах, окутанный легендами, мифами, богатый мистическими преданиями.
Сюжеты произведений, вошедших в сборник, похожи и строятся на неожиданном вмешательстве сверхъестественных темных сил в жизнь людей, а что таинственно и непонятно, то вызывает страх, – страх иррациональный, ничем не объяснимый, переходящий в мистический ужас. Гоголь черпает сюжеты в фольклоре, народной демонологии: это и ночь накануне Ивана Купала, запроданная душа, заколдованное место, родовое проклятие, черт, изгнанный из пекла, – при этом перерабатывает в своей неповторимой манере, иногда ужимая целый сюжет до нескольких строк, а иногда строя на нем полноценную повесть.
Как только ударял в Киеве поутру довольно звонкий семинарский колокол, висевший у ворот Братского монастыря, то уже со всего города спешили толпами школьники и бурсаки. Грамматики, риторы, философы и богословы, с тетрадями под мышкой, брели в класс. Грамматики были еще очень малы; идя, толкали друг друга и бранились между собою самым тоненьким дискантом; они были все почти в изодранных или запачканных платьях, и карманы их вечно были наполнены всякою дрянью; как то: бабками, свистелками, сделанными из перышек, недоеденным пирогом, а иногда даже и маленькими воробьенками, из которых один, вдруг чиликнув среди необыкновенной тишины в классе, доставлял своему патрону порядочные пали в обе руки, а иногда и вишневые розги. Риторы шли солиднее: платья у них были часто совершенно целы, но зато на лице всегда почти бывало какое-нибудь украшение в виде риторического тропа: или один глаз уходил под самый лоб, или вместо губы целый пузырь, или какая-нибудь другая примета; эти говорили и божились между собою тенором. Философы целою октавою брали ниже: в карманах их, кроме крепких табачных корешков, ничего не было. Запасов они не делали никаких и все, что попадалось, съедали тогда же; от них слышалась трубка и горелка иногда так далеко, что проходивший мимо ремесленник долго еще, остановившись, нюхал, как гончая собака, воздух.
Рынок в это время обыкновенно только что начинал шевелиться, и торговки с бубликами, булками, арбузными семечками и маковниками дергали наподхват за полы тех, у которых полы были из тонкого сукна или какой-нибудь бумажной материи.
– Паничи! паничи! сюды! сюды! – говорили они со всех сторон. – Ось бублики, маковники, вертычки, буханци хороши! ей-богу, хороши! на меду! сама пекла!
Другая, подняв что-то длинное, скрученное из теста, кричала:
– Ось сусулька! паничи, купите сусульку!
– Не покупайте у этой ничего: смотрите, какая она скверная – и нос нехороший, и руки нечистые…
Но философов и богословов они боялись задевать, потому что философы и богословы всегда любили брать только на пробу и притом целою горстью.
По приходе в семинарию вся толпа размещалась по классам, находившимся в низеньких, довольно, однако же, просторных комнатах с небольшими окнами, с широкими дверьми и запачканными скамьями. Класс наполнялся вдруг разноголосными жужжаниями: авдиторы выслушивали своих учеников; звонкий дискант грамматика попадал как раз в звон стекла, вставленного в маленькие окна, и стекло отвечало почти тем же звуком; в углу гудел ритор, которого рот и толстые губы должны бы принадлежать, по крайней мере, философии. Он гудел басом, и только слышно было издали: бу, бу, бу, бу… Авдиторы, слушая урок, смотрели одним глазом под скамью, где из кармана подчиненного бурсака выглядывала булка, или вареник, или семена из тыкв.
Когда вся эта ученая толпа успевала приходить несколько ранее или когда знали, что профессора будут позже обыкновенного, тогда, со всеобщего согласия, замышляли бой, и в этом бою должны были участвовать все, даже и цензора, обязанные смотреть за порядком и нравственностию всего учащегося сословия. Два богослова обыкновенно решали, как происходить битве: каждый ли класс должен стоять за себя особенно или все должны разделиться на две половины: на бурсу и семинарию. Во всяком случае, грамматики начинали прежде всех, и как только вмешивались риторы, они уже бежали прочь и становились на возвышениях наблюдать битву. Потом вступала философия с черными длинными усами, а наконец и богословия, в ужасных шароварах и с претолстыми шеями. Обыкновенно оканчивалось тем, что богословия побивала всех, и философия, почесывая бока, была теснима в класс и помещалась отдыхать на скамьях. Профессор, входивший в класс и участвовавший когда-то сам в подобных боях, в одну минуту, по разгоревшимся лицам своих слушателей, узнавал, что бой был недурен, и в то время, когда он сек розгами по пальцам риторику, в другом классе другой профессор отделывал деревянными лопатками по рукам философию. С богословами же было поступаемо совершенно другим образом: им, по выражению профессора богословия, отсыпалось по мерке крупного гороху, что состояло в коротеньких кожаных канчуках.
В торжественные дни и праздники семинаристы и бурсаки отправлялись по домам с вертепами. Иногда разыгрывали комедию, и в таком случае всегда отличался какой-нибудь богослов, ростом мало чем пониже киевской колокольни, представлявший Иродиаду или Пентефрию, супругу египетского царедворца. В награду получали они кусок полотна, или мешок проса, или половину вареного гуся и тому подобное.
Весь этот ученый народ, как семинария, так и бурса, которые питали какую-то наследственную неприязнь между собою, был чрезвычайно беден на средства к прокормлению и притом необыкновенно прожорлив; так что сосчитать, сколько каждый из них уписывал за вечерею галушек, было бы совершенно невозможное дело; и потому доброхотные пожертвования зажиточных владельцев не могли быть достаточны. Тогда сенат, состоявший из философов и богословов, отправлял грамматиков и риторов под предводительством одного философа, – а иногда присоединялся и сам, – с мешками на плечах опустошать чужие огороды. И в бурсе появлялась каша из тыкв. Сенаторы столько объедались арбузов и дынь, что на другой день авдиторы слышали от них вместо одного два урока: один происходил из уст, другой ворчал в сенаторском желудке. Бурса и семинария носили какие-то длинные подобия сюртуков, простиравшихся по сие время: слово техническое, означавшее – далее пяток.
Самое торжественное для семинарии событие было вакансии – время с июня месяца, когда обыкновенно бурса распускалась по домам. Тогда всю большую дорогу усеивали грамматики, философы и богословы. Кто не имел своего приюта, тот отправлялся к кому- нибудь из товарищей. Философы и богословы отправлялись на кондиции, то есть брались учить или приготовлять детей людей зажиточных, и получали за то в год новые сапоги, а иногда и на сюртук. Вся ватага эта тянулась вместе целым табором; варила себе кашу и ночевала в поле. Каждый тащил за собою мешок, в котором находилась одна рубашка и пара онуч. Богословы особенно были бережливы и аккуратны: для того чтобы не износить сапогов, они скидали их, вешали на палки и несли на плечах, особенно когда была грязь. Тогда они, засучив шаровары по колени, бесстрашно разбрызгивали своими ногами лужи. Как только завидывали в стороне хутор, тотчас сворочали с большой дороги и, приблизившись к хате, выстроенной поопрятнее других, становились перед окнами в ряд и во весь рот начинали петь кант. Хозяин хаты, какой-нибудь старый козак-поселянин, долго их слушал, подпершись обеими руками, потом рыдал прегорько и говорил, обращаясь к своей жене: «Жинко! то, что поют школяры, должно быть очень разумное; вынеси им сала и что-нибудь такого, что у нас есть!» И целая миска вареников валилась в мешок. Порядочный кус сала, несколько паляниц, а иногда и связанная курица помещались вместе. Подкрепившись таким запасом грамматики, риторы, философы и богословы опять продолжали путь. Чем далее, однако же, шли они, тем более уменьшалась толпа их. Все почти разбродились по домам, и оставались те, которые имели родительские гнезда далее других.
Один раз во время подобного странствования три бурсака своротили с большой дороги в сторону, с тем чтобы в первом попавшемся хуторе запастись провиантом, потому что мешок у них давно уже был пуст. Это были: богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий