Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас...

Вечером 11 (23) июня 1812 года разъезд лейб-гвардии Казачьего полка заметил подозрительное движение войск узурпатора на Немане. Когда стемнело, через реку на русский берег на лодках и паромах переправилась рота французских сапёров, произошла первая перестрелка.
После полуночи 24 июня 1812 года по четырём наведённым выше Ковно мостам началась переправа французских войск через пограничный Неман.
В 6 часов утра 12 (24) июня 1812 года авангард французских войск вошёл в российский город Ковно.

Повторение мать учения: "Все знают, что Кутузов - великий полководец. Но мало кто задумывался, чем же он велик. Он воевал всю жизнь, но не выиграл ни одного знаменитого сражения, ничего подобного громким победам Наполеона или Суворова у него нет - ни Измаила, ни Аустерлица. То поражения, то отступления, то довольно спорные победы с ничейным счетом.
Когда задумываешься об этом, то сначала возникает какое-то неприятное чувство - а может быть, авторитет Кутузова - дутый? Может быть, он просто плыл по течению, а народ и русская зима сами все сделали?
Трактовка его личности Толстым, надо сказать, лежит в русле именно такого взгляда на эту историческую фигуру.
Вот Наполеон - это да. Армии под его управлением были на полях сражений на голову выше своих соперников. Они били всех - и русских, и англичан, и саксонцев, и австрийцев, и пруссаков, и янычар.
Они дрались артиллерией, "как человек кулаками", огромные массы конницы (революционное новшество!) сметали и пехоту, и отлично вымуштрованную, но малочисленную кавалерию европейских армий. Тактика боя у Наполеона была передовая, суворовская, и недаром горячим желанием Суворова было "встретиться с мальчиком, чтобы все взятое им вернуть". Под "взятым" подразумевались как раз суворовские нововведения. Суворов бивал наполеоновских маршалов, но лицом к лицу с Наполеоном они не встретились, и вопрос - кто сильнее - так и остался открытым.

В то же время как стратег Наполеон был никто. Его армии, даже в Европе, еще до встречи с противником теряли до четверти состава, из-за болезней и голода! Он совершенно не интересовался судьбой своих солдат. Наполеон не имел ни малейшего представления о государственном устройстве и особенностях России. Вторгшаяся в Россию
Великая Армия не имела ни полевых кухонь, ни палаток, ни нормальных лазаретов - уже в Смоленске на перевязки использовали пергаменты из городского архива.
Но если уж Наполеону удавалось вывести свою армию на генеральное сражение, сделать с ним ничего не удавалось - на поле боя он лучше всех управлял своими солдатами, и те его не подводили.
Насколько отличен от него был Кутузов! Перед Бородиным Кутузов заготовил десять тысяч подвод для раненых и десять тысяч санитаров для их эвакуации с поля битвы, а Наполеон своих раненых просто бросил.
И Суворов, и Наполеон называли Кутузова соответственно хитрецом и хитрой лисой - такое совпадение отзывов разных людей говорит, что эта оценка личности Кутузова - объективна, и, поскольку исходит от полководцев, то имеются в виду не только качества "лукавого царедворца". Когда после катастрофы союзной нам австрийской армии под Ульмом Кутузову пришлось уводить от уничтожения русскую армию долиной Дуная, от Браунау до Брюнна, французам ничего не удалось с ним сделать. Лягаясь как конь, Кутузов не отдал ничего и не пожертвовал
никем - а отступление, что ни говори, труднейший вид действий. Действуя постоянно лишь частью сил (остальные-то должны уходить), надо сдерживать все силы противника, и части прикрытия надо, постоянно чередуя, то разворачивать в боевой порядок, то сворачивать в походный, да еще и из перевернутого фронта. Выполнившие свою задачу войска, не допустив задержки, надо пропускать в колонну сквозь развернутые сменные части. Все это технически очень сложно, здесь полководец должен быть в первую голову просто военным профессионалом, но ему нужны еще и понимание местности, и хладнокровие, и, конечно. хитрость. Малейшая заминка - и "хвост", а то и вся армия, были бы потеряны. Я уж не говорю о такой "мелочи", что арьергард русской армии должен был в каждом столкновении с французским авангардом безусловно побеждать.
Это отступление - шедевр военного искусства.
Но в то же время - и об этом осталась масса свидетельств - Кутузов всячески избегал генерального сражения с Наполеоном, даже в конце кампании 1812 года.
Так вот почему мы говорим, что вообще в ту эпоху Наполеон проиграл, а Кутузов победил? Дело в том, что, не проиграв вчистую ни одной битвы, Наполеон проиграл свою главную войну. Можно сколько угодно спекулировать на эту тему, но Наполеон потерял не только величайшую (вплоть до Гитлера) всеевропейскую армию, но и дело всей своей жизни, и не по своей глупости, а из-за ума Кутузова.
Ум Кутузова проявился в простом признании очевидного факта: Наполеон - величайший полководец-тактик того времени, и, сразившись с ним, в лучшем случае можно устоять, но победить его, маневрируя на поле боя, атакуя, нельзя. Он делает это лучше! И сражение с ним, кончившееся вничью, вовсе не гарантия того, что следующее не кончится катастрофой. Отходить, отбиваясь, Кутузов умел, как оказалось, мог и устоять под ударом Наполеона в генеральном сражении.
Говорят, что Кутузов считал рискованным в ходе решающей войны учиться побеждать Наполеона на поле боя. Да нет же, дело не в риске. Кутузов совершенно определенно был уверен, что будет неминуемо разбит, если попытается разбить армию Наполеона.
Вот поэтому Кутузов и "построил золотой мост" Наполеону для выхода из России, а не попытался захлопнуть его армию. Да, планы Кутузова нельзя назвать величественными - он хотел не громкой победы, а всего лишь совершенного истребления неприятеля и спасения отечества. Да, Кутузов отступал, уворачивался, он ни разу всерьез не атаковал Наполеона, не уничтожил его артогнем и молодецкой штыковой атакой. Но и Наполеон ничего не мог сделать с Кутузовым, то есть Кутузов не был плохим полководцем! Французы атаковали - русские отбивались. Французы наращивали удар - он приходился уже по пустому месту. Французы уходили - русские вцеплялись в них сзади.
Французские генералы с обидой вспоминали, что они раньше Кутузова успели бы к Малоярославцу, если бы тот не посадил своих солдат на подводы. Это было не по правилам, но у Кутузова в решающий момент войны оказалось под рукой несколько тысяч телег с упряжными лошадьми, видимо, по чистой случайности. И Великой Армии пришлось
идти не по благодатной Украине, а по выжженной Смоленской дороге.
Наполеон, по его собственному признанию, побеждал в сражениях, потому что во всех деталях продумывал их заранее, в отличие от своих противников. Зато в войне в целом он поступил согласно другому своему принципу: "надо ввязаться в бой, а там посмотрим". А у Кутузова была идея, он ее реализовал, и эта идея оказалась правильной.
Кутузов, я так понимаю, точно рассчитал, что Наполеону не удастся обеспечить фуражом более 50 тысяч лошадей. И старый профессионал оказался прав - еще перед попыткой прорыва на юг Наполеону пришлось отправлять безлошадную кавалерию на Запад пешим порядком.
А был лишь сентябрь!
Кутузов понимал войну, а Наполеон - нет. Что радости Наполеону, что он непобедим? От его "Гранд Арми" осталось в живых 5 000 человек. Это от пятисот или шестисот тысяч!
Кстати, план Кутузова не был планом гения-одиночки - министр обороны Барклай-де-Толли придерживался тех же взглядов, что и Михаил Илларионович. Он, видимо, и был автором этого плана, ведь вообще именно Барклай-де-Толли был генератором нестандартных решений - вспомнить хотя бы его вторжение в Швецию... через замерзшую Балтику! Самым удивительным было не то, что операция удалась и привела к нейтралитету Швеции, а как сама мысль могла прийти в голову военному профессионалу - марш целой армии в течение нескольких суток, с ночевками на льду... аналогов в истории ни до, ни после не было и не предвидится.
Вернемся к плану войны с Наполеоном: почему же общество в целом не видело этого плана и не приняло его от "немца" (шотландца Барклая), и с большим скрипом послушалось Кутузова?
Потому что важнейшей предпосылкой этого плана было признание неприятного и неприемлемого для всего русского общества того времени факта: мы не можем победить Наполеона тем способом, который считался тогда правильным - разбив его армию в генеральном сражении.
Кутузов знал, что сделать этого нельзя. Именно поэтому его план войны был непопулярен. Не могло русское общество прийти к этому плану "своим умом". Мы теряли одну из столиц, теряли значительную часть страны, мы претерпели осенью 1812 года национальное унижение - впервые за 200 лет неприятель вторгался в сердце России. Но Кутузов последовательно и целенаправленно свой план выполнял.
Бородинское сражение было нарушением его плана, это была уступка общественному мнению, Кутузов сражения не хотел, но не уступить не мог даже он. Русская армия страстно желала одного - умереть под стенами Москвы - кто бы мог воспротивиться?
Хотел ли Кутузов победить при Бородине? Ни в коем случае. Он лишь надеялся сберечь сколько можно солдат и офицеров. Сохранив половину армии, Кутузов победил - он мог теперь реализовать свой план.
* * *

Вот дилемма - все российское общество рвалось в бой. Не было солдата, офицера, генерала, который боялся бы сражения, который хотел бы отпустить армию Наполеона, как потом оказалось, умереть своей смертью. Но принимать правильного сражения было нельзя. Кутузов признал превосходство Наполеона в тактике и оперативном искусстве - и наверняка уничтожил его.
Мало кто понял Кутузова, но не из-за его чрезмерной мудрости - предпосылка к плану Кутузова была для всякого русского оскорбительна, только в этом было все дело. Признать реальное положение дел не всегда трудно, но порой очень обидно, и обида мешает действовать правильно. И Сунь-цзы говорил: "Если полководец чрезмерно обидчив,
его могут спровоцировать".
Ведь даже и Кутузову не удалось до конца выполнить свой долг перед Россией, ему не удалось уберечь всех нас от страшной ошибки.
Все слои русского общества - и царь, и дворянин, и, возможно, крестьянин - больше всего хотели тогда освободить Европу от "узурпатора". Но на самом-то деле не надо было "освобождать" Европу - европейцы легли под Наполеона, пусть бы сами с ним и кувыркались, как хотели, нам-то какое дело? Второй раз в Россию "Буонапарте" на аркане бы не затащили!
Таким было мнение Кутузова, и об этом на смертном одре весной 1813 года просил он царя. А царь просил прощения у него за то, что не послушался. Кутузов ответил "Я-то прощу, простит ли Россия?".
Мы знаем об этом разговоре со слов лишь одного человека - чиновника для поручений, который его подслушал, спрятавшись за ширмой. Достоверность его не стопроцентная, но даже если он выдуман - сама идея этого диалога не могла появиться на пустом месте. Нечего нам было делать в Европе, Кутузов знал Европу и понимал, что, пытаясь играть какую-то роль там, русское общество ошибалось.
И можно лишь гадать, что было бы, если бы Александр внял-таки мольбам Кутузова и не пошел в Европу вслед за Наполеоном. Дело даже не в тяжелых поражениях нашей армии в 1813 году от тех же французов, того же Наполеона. Вся история России повернулась бы в другом направлении! Не было бы финансового кризиса, вызванного необходимостью содержать русскую армию за рубежом, не было бы Священного Союза, не было бы позорной роли "европейского жандарма", не было бы, возможно, и Крымской войны".

В Крыму, по дороге в Алушту, наверняка многие из вас видели памятник-фонтан, глядя на который, мы вспоминаем о тяжёлом ранении будущего князя Смоленского.

В июле 1774 года турецкий десант продвигался вглубь Крыма. У деревни Шумы трехтысячный русский отряд остановил и разгромил врага. Кутузов командовал гренадерским батальоном, сражался отважно и был тяжело ранен.

«Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший свой батальон, из новых молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши его между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица », – писал императрице генерал Долгоруков после сражения.

Екатерина сердечно отнеслась к Кутузову, позаботилась о его лечении. Она высоко ценила то, что этот просвещённый, остроумный офицер оказался храбрецом. Кутузов получил Георгия 4-го класса и был направлен для лечения в Австрию. За счёт казны.

2. Измаил. «Он был моей правой рукой!»

На такой штурм можно решиться лишь раз в жизни… Каждый – от рядового до генерала – рисковал смертельно.

При штурме неприступной крепости генерал-майор Кутузов командовал 6-й колонной, которая должна была ворваться в Измаил через Килийские ворота. По плану Суворова, кутузовская колонна завязала бой на валу.

Когда турки стали теснить нападавших – Кутузов попросил у Суворова подкрепления. Ответ командующего был хитроумным: «Измаил взят. И генерал-майор Кутузов назначен его комендантом».

Михайло Илларионович отбросил сомнения и послал в бой резервы. Крепость пала, а кутузовская колонна отличилась в бою.

«Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов показал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, взлез на вал, овладел бастионом, и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости… Он шёл на левом фланге, но был моей правой рукой », – так писал Суворов, ценивший не только солдатскую храбрость, но и дипломатическую хитрость остроумного генерала.

3. Мачин. «Виват, генерал-поручик Кутузов!»

Июнь 1791 года. Это было одно из крупнейших сражений русско-турецкой войны. Османы стремились не пустить русских за Дунай и сосредоточили в районе города Мачина 80-тысячную армию.

Командовал русскими войсками Николай Васильевич Репнин – он задумал нанести по основным силам противника упреждающий удар. Корпус Кутузова сокрушил правый фланг турецких войск и ворвался в Мачинский лагерь. Кутузов отличился и в преследовании отступавших турок. Действовал распорядительно и быстро.

За победу под Мачином будущий фельдмаршал удостоился ордена Георгия 2-й степени.

4. Семья. «Я к тебе, мой друг, пишу…»

Кутузов был женолюбив, как мало кто из выдающихся наших полководцев. И всё-таки (в отличие от Румянцева, Суворова, Потёмкина, Милорадовича, Ермолова, Скобелева…) Кутузов создал настоящую семью и свою Екатерину Ильиничну любил до гробовой доски. Свободные нравы не расшатали их союз. Жена подарила ему сына и пять дочерей, к воспитанию которых он относился неравнодушно.

Он писал ей из всех походов. Чувствовал сильную потребность в откровенной переписке с женой. О военных событиях она подчас узнавала раньше императора… Последнее письмо князь Смоленский уже диктовал слабеющим голосом. Оно завершалось словами: «Прости, мой друг…».

5. Миссия в Берлине. «Умён, умён! Хитёр, хитёр!»

При Павле Первом Кутузов избежал опалы, хотя не избежал высочайших выволочек. Император доверял ему и считал, кроме прочего, находчивым переговорщиком.

В начале 1798-го Кутузов прибыл в Берлин. Незадолго до этого прусский престол занял новый король – Фридрих Вильгельм III. В Пруссии Кутузов должен был не только поприветствовать нового короля и познакомиться с ним, но и подготовить почву для антифранцузского союза.

При дворе прусского короля Кутузова приняли как героя. Его раны внушали уважение. В приватных беседах с монархом Михайло Илларионович умело склонил его к союзу с Россией. Дипломатическую миссию выполнил с блеском.

6. Амштеттен

Соперничество с Наполеоном в те времена считали безумием. Осенью 1805-го, после капитуляции австрийского генерала Мака, русская армия под командованием Кутузова вынуждена была отступать. 5 ноября войска маршала Мюрата – авангард Великой армии – атаковали русский арьергард, которым командовал генерал Багратион. Несмотря на значительное численное превосходство французов, войска Багратиона выдержали удар.

На помощь ему Кутузов выслал корпус Милорадовича. Гренадеры Апшеронского и Смоленского полков опрокинули французскую пехоту. Пока шло сражение, в котором русские войска показали себя с лучшей стороны, основные силы, по замыслу Кутузова, спокойно отступали, переправляясь через реку Ибс. Им удалось оторваться от Наполеона на значительное расстояние.

Как это часто бывало в биографии Кутузова – вопрос о победителе остается открытым. Мюрат утверждал: ведь русские продолжили отступление! Кутузов парировал: но мы и намеревались отступать, а французам не удалось разбить арьергард и настичь основные силы Кутузова.

Кутузов принимает армию

7. Рущук. Графское достоинство

Под командованием Кутузова оказалась небольшая армия с мощной артиллерией. Долгое время он лукаво демонстрировал туркам бездействие. Он выманил Ахмет-пашу, заставил его подойти вплотную к крепости. Основные силы русских стояли неподалеку от Рущука.

Турки располагали немалой по численности, но не слишком организованной армией. Кутузов подбросил османам еще одну идею: навалом конницы отрезать русскую армию от крепости и прижать к реке. Но мощный контрудар, а также неожиданные вылазки из крепости сломили турок. Потеряв 5 тысяч солдат, турки отступили. Замечательная виктория во вкусе Кутузова!

Вскоре армия Кутузова добьет противника под Слободзеей. За эти важные победы, достигнутые с минимальными потерями, Кутузов был возведён в графское достоинство.

8. Бородино . Двусмысленная слава

Об этой битве мы вспомним ещё не раз. Противоречивые трактовки её хода всегда будут интриговать любителей истории. Вплоть до Великой Отечественной Бородинская битва оставалась крупнейшей по масштабу из числа сражений, прошедших на территории коренной России.

Под Москвой столкнулись две великие силы. Показали недостижимую доблесть. Побежденных не было. Тактическую победу одержали французы. Несомненно, что после Бородинской битвы они продолжили движение на Восток и вскоре заняли Москву. Второго генерального сражения у стен Белокаменной Кутузов им не дал, предпочёл сосредотачиваться.

Сам Михайло Илларионович всегда считал сражение победным. Император вряд ли доверял его оптимизму, но был вынужден наградить Кутузова – хотя бы из пропагандистских целей, чтобы укрепить боевой дух армии. Через три дня после Бородинского сражения Кутузова производят в фельдмаршалы… Впрочем, жезл он заслужил давно.

Конец Бородинского сражения. Художник В.Верещагин

9. Малоярославец

После Бородинского сражения важнейшим в кампании 1812-го была именно эта битва. Великая армия сперва отступала из Москвы по Старой Калужской дороге. Но потом Наполеон приказал повернуть на Новую. Партизаны Сеславина приметили продвижение основных сил Великой армии к Малоярославцу.

23 октября, когда Наполеон ночевал в древнем Боровске, главные силы Кутузова покинули Тарутинский лагерь, чтобы перекрыть Новую Калужскую дорогу. Утром 24-го началась битва в Малоярославце, в которой поначалу принимали участие небольшие соединения. Но в воронку сражения затягивались всё новые и новые части. Задача русской армии – сделать невозможным продвижение французов на Юг России, спасительное для Наполеона.

25-го Кутузов приказал своим войскам отступить и укрепиться на удобной позиции. Неожиданная атака казаков Платова едва не закончилась пленением Наполеона. В результате Бонапарт был вынужден продолжить отступление на Запад по разорённой Смоленской дороге. Это был путь к погибели.

10. Разгром Наполеона. «Не победим, но обманем!»

Кутузов вступил в войну 1812 года с афористической программой: «Мы не победим Наполеона. Мы его обманем». Генерал Богдан Кнорринг пошутил афористически: «Каждый час сна этого старца неумолимо приближает нас к победе».

Стареющий Кутузов успел проводить французскую армию до западной границы Российской империи и выдворил восвояси остатки Великой армии. Конечно, и русская армия несла потери – главным образом не боевые, а медицинские.

Знания об истории черпаются из документов, анализируются при помощи логики, а выводы сравниваются с тем, что мы понимаем из собственного опыта. Я всю жизнь исследую тему войны 1812 года, участвовал в десятках научных конференций, а также в ток-шоу на ТВ и радио: и данную статью постараюсь написать в предельно простых и ясных выражениях, используя исключительно первоисточники, а не «воду» и домыслы (чем славятся мои «оппоненты»).

Надо констатировать: среди ученых сегодня нет двух мнений — Бородинское сражение — это поражение русской армии и победа Наполеона. Некоторые зависимые от бюджета товарищи еще пытаются демагогическими средствами называть ее «не совсем полным разгромом русских», или «лишь тактической победой Наполеона», но русская армия потеряла почти половину регулярных войск, вскоре после боя совсем разложилась (тысячи мародеров, которые грабили собственные деревни и первыми разграбили Москву), а «святыню»-Москву были вынуждены сдать без боя на милость победителю. Армия М.И. Кутузова бежала так быстро, что там бросили около 30 000 русских раненых (после чего собственный генерал-губернатор Ф.В. Ростопчин сжег город, причем, сам Кутузов этому способствовал, приказав вывезти пожарный инструмент). Почасовая (!) история сожжения города уже описана мною в прошлом документальном исследовании, а сейчас мы рассмотрим источники, касающиеся целей, планов и оценок самого М.И. Кутузова относительно Бородинского боя (то есть исключительно его прямую речь в личных письмах и в официальных документах штаба, не французские источники и не позднейшие тексты).

Я процитирую первоисточники, документы: они должны навсегда похоронить бредни дешевых демагогов, которые, пользуясь незнанием простых читателей, вешают им лапшу на уши, пытаясь внушить, что Кутузов с самого начала не хотел защищать Москву (хотя был назначен с обязательством это сделать). В то же время, сразу подчеркну: мало ли что бездарный генерал не хотел защищать: его обязанность выигрывать бои и защищать родную землю, тем более пункт колоссального материального, политического и морального значения. Кроме того, вы узнаете собственный критерий Кутузова в отношении оценки Бородинского сражения как победы или поражения русских.

Итак, в день прибытия к армии (17 августа по старому стилю — 29го по новому) главнокомандующий русской армией М.И. Кутузов писал Ф.В. Ростопчину: «По моему мнению, с потерею Москвы соединена потеря России» (М.И. Кутузов. Сборник документов. М., 1955, т.4, ч. 1, с. 90).

На следующий день Кутузов письменно заверил фельдмаршала Н.И. Салтыкова и самого царя в том, что даст бой Наполеону ради спасения Москвы. Еще через день он пишет командующему Молдавской армией (с недавнего времени она стала называться Дунайской) адмиралу П.В. Чичагову: «Настоящий мой предмет есть спасение Москвы».

И.И. Марков (начальник Московского ополчения) за день до Бородинской битвы передал Ф.В. Ростопчину такое определение Кутузова: «Нельзя его (Наполеона) допустить до Москвы. Пустя его, вся Россия будет его» (Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г.: Сборник документов. М., 1962, с. 71).

Более того, будто бы специально для историков, Кутузов лично сформулировал собственный критерий поражения, неудачи — и это отступление. В официальной диспозиции от 5 сентября (24 августа по старому стилю) он писал: «Не случай неудачного дела несколько дорог открыто, которые сообщены будут гг. главнокомандующим (Барклаю и Багратиону) и по коим армии должны будут отступать» (М.И. Кутузов. Сборник документов… с. 129).

Я настоятельно повторю единственный документально заверенный критерий оценки итогов сражения, сформулированный лично Кутузовым, причем, официально и письменно: «…ежели буду побежден, то пойду к Москве, и там буду оборонять Столицу» /из письма Ростопчину от 3 сентября — 22 авг. по ст. стилю/ (Москва в 1812 году. Воспоминания, письма и официальные документы из собрания отдела письменных источников Государственного исторического музея. М., 2012, с. 297).

Продолжим анализ итогов битвы. Многие русские военные, оставившие нам письменные свидетельства, признали Бородино поражением своей армии — и победой Наполеона. Среди них, к примеру, храбрый и принципиальный А.П. Ермолов, заявивший: «неприятель одержал победу» (Отечественная война и русское общество. 1812 — 1912. М., 1912, т. IV, с. 29).

Вскоре после боя адъютант Владимира Ивановича Левенштерна (1777-1858) офицер Фадеев писал А.Д. Бестужеву-Рюмину «Неприятель непременно войдет в Москву, потому что наша армия совсем погибла». Генерал-губернатор Москвы Ростопчин сообщал: «Я написал записку министру полиции, что я не понимаю этой победы, потому что наши армии отступили к Можайску…» (Там же).

А кто же заявил о «победе» русских? Кто положил начало формированию совершенно психически и фактически неадекватного мифа о «победе», после которой потерявшая половину армия бежит к Москве, сдает Москву, а потом растворяется и еле собирается в далеком лагере? Ответ прост: это все тот же «кофейник Зубова», «проспавший» всю битву, человек, на котором во многом лежит ответственность в страшном поражении — Кутузов. Он весьма и весьма хитро (в духе царедворца восемнадцатого века) отписал царю красивую реляцию со словами «неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли» (что, как мы уже знаем, было абсолютной, стопроцентной ложью). Таким образом, в Петербурге успели обрадоваться, рассудили, что Наполеон остановлен, что Москва спасена! (Отечественная война и русское общество…. с. 29).

Царь на ложных радостях пожаловал Кутузову фельдмаршальское определение и 100 000 рублей! Однако, когда вскоре обман про «победу» выяснился, Кутузов всего этого не вернул (хотя царь и писал ему раздраженные письма!)…

Контекст

Если бы Наполеон победил

Русская служба BBC 18.06.2015

Le Mond: Наполеон все еще в почете в России

Le Monde 19.06.2015

Почему Путин не цитировал «Бородино»?

ИноСМИ 02.06.2017

По следам Наполеона: Бородино - русский мираж

Le Figaro 16.08.2015

Россия и Франция 2012: «электоральное Бородино» 200 лет спустя

День 16.05.2012 Проанализируем теперь важнейшие документы очевидцев — письма военнослужащих армии Наполеона, отправленные непосредственно после сражения: «Артиллерист голландской армии Ф.Ш. Лист выражал надежду, что после поражения на Москве-реке (так называли Бородинское сражение французы — прим. мое, Е.П.) и фактического уничтожения русской армии император Александр I должен скоро запросить мира». И далее: «…генерал Ж.Л. Шерер в своем письме утверждал: «Сражение 7 сентября стоило русской армии как минимум 50 000 человек (поразительно точная оценка, подтверждаемая русскими архивными ведомостями — прим. мое, Е.П.). И это несмотря на укрепления и очень хорошую позицию», а шеф батальона 17-го полка Ж.П.М. Барье писал, что русские потеряли в битве 40 000. Музыкант 35-го полка Ж. Эйхнер утверждал: «Русские более не в состоянии вести кампанию против нас, так как им никогда не найти позиции, как под Смоленском и Можайском. (…) капитан старой гвардии К. Ван Бекоп, хотя и признавал, что французы понесли большие потери в Бородинском сражении, утверждал, что по его подсчетам, которые он произвел непосредственно на поле битвы, русские потеряли в шесть раз больше…. Су-лейтенант Л.Ф. Куантен насчитал 8 погибших русских на одного француза. (…)…лейтенант интендантского ведомства 25-го полка П.О. Паради, который в двух письмах — мадемуазель Женевьеве Боннеграс от 20 сентября и отцу от 25 сентября — утверждал, что лично насчитал 20 погибших русских на одного француза» (Промыслов Н.В. Французское общественное мнение о России накануне и во время войны 1812 года. М., 2016, с. 149; 154-155).

Но главным следствием Бородина — была катастрофа капитуляции Москвы! Вскоре уже упомянутый командир батальона 17-го линейного полка Ж.П.М. Барье сообщал в письме к жене: «14-го (сентября, прим. мое, Е.П.) вступили в Москву. Взяли в городе много пленных. Их армия более не существует. Их солдаты дезертируют, не желая сражаться, все время отступая и видя себя битыми во всех случаях, когда они решаются противостоять нам» (Земцов В.Н. Битва при Москве-реке. М., 2001, с. 265).

Этот документ безапелляционно свидетельствует о состоянии полного разгрома и разложения русской армии после Бородина.

Сведения о массовом дезертирстве мы находим и во множестве русских официальных армейских документов.

Когда мы знаем свидетельства русских, французов и сторонних наблюдателей, зададимся вопросом: как же оценивал битву сам Наполеон? У нас есть ряд документальных свидетельств. Первое — официальное: в восемнадцатом бюллетене Великой армии, в котором было представлено описание Бородинской баталии как блестящей победы французов («Война перьев»: официальные донесения о боевых действиях 1812-1814 гг.: сб. документов. СПб., 2014, с. 332-334).

Второе свидетельство — сугубо личное, интимное. В письме жене Марии-Луизе Наполеон сообщил (непосредственно после сражения), что «побил русских» (Кастелло А. Наполеон. М., 2004, с. 318). А что касается липовой фразы, которую печатали в советских пропагандистских агитках, и которая перекочевала в мусорную Википедию (про «одержан наименьший успех»), то эту фальсификацию еще три десятилетия назад разоблачил доктор исторических наук Н.А. Троицкий (Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 2007, с. 295-296).

Мультимедиа

На реконструкции Бородинской битвы «смешались в кучу кони, люди...»

ИноСМИ 04.09.2012 Среди прочих записей, сделанных со слов Наполеона уже на о. Св. Елены, есть и такая (о русских под Бородино): «…я одержал над ними победу в большом деле при Москве-реке; с девяноста тысячами напал я на русскую армию… и я разбил ее наголову. Пятьдесят тысяч русских остались на поле битвы. Русские имели неосторожность утверждать, что выиграли сражение, и, тем не менее, через восемь дней я входил в Москву» (Гроза двенадцатого года. М., 1991, с. 563).

Откуда же взялась обратная фразочка Кутузова «с потерею Москвы не потеряна армия»? А очень просто: ее на совете в Филях произнес Барклай де Толли (Ермолов А.П. Указ соч., с. 205), который понимал, что если давать новый бой, то уже.

разгромленная армия будет уничтожена подчистую, и всем генералам светит или смерть, или трибунал. Это услышал Кутузов — и с большой радостью за подобное уцепился, просто солидаризировавшись с Барклаем: и переложив на него всю ответственность. Причем, решение об оставлении Москвы, Кутузов, произнес по-французски. Проигравший всё, погубивший армию генерал просто пытался демагогией прикрыть свой позор — но при поддержке государственной пропаганды ему это удалось.

А теперь поговорим о Смысле. В России многое просто теряет смысл. Да, да — обратите на это внимание. Вы можете выиграть все сражения (как в 1812 году), но не добьетесь исполнения Тильзитского мира от лысого и полуглухого шизофреника, потому что у него есть необъятное бессмысленное пространство и разбросанное по нему население крепостных рабов (которые бунтовали против властей — но были разобщены именно пространством). Вы можете быть великой поэтессой Мариной Цветаевой — но закончите в нищете, в петле — и даже могилы не найдут. Вы можете быть великим ученым Н.И. Вавиловым — но вы подохните в сталинской тюрьме (а Сталин, как известно и был создателем мифа о Кутузове — до 1940-х годов его историки не ценили и не вышло ни одной монографии о нем!). Всем прекрасно понятно, что, к примеру, на митинги, собираемые Навальным, приходят люди в основном из-за смысла, а на обратные сборища — бюджетники по обязаловке или маргиналы за 300 рублей. Но смысл все равно не побеждает: огромная территория, все разобщены, потом морозы, а если надо и бронетехникой смысл закатают в асфальт. Как вы знаете (легко проверить в Youtube), я победил на всех ток-шоу, опубликовал все документы в монографии (еще в 2004 году), в десятках статей, но машина пропаганды может печатать агитки-учебники миллионными тиражами — и ложь завалит правду количеством. Кроме того, рабская бессмысленная биомасса априори ненавидит правду.

Кто же может вякать «в итоге выиграли»? Только ущербное закомплексованное существо может ценить не талант, не честь, не открытый бой, а самосожжение, обман, ужасный климат и бессмысленное пространство. Только живущие, простите, в дерьме могут завистливо ненавидеть тех, кто подарил цивилизацию. Сравним, как жили и живут россияне с тем, как живут европейцы в странах, из которых формировалась Великая армия Наполеона? Сравнили? И так будет до тех пор, пока здесь не научатся уважать и ценить смысл и талант, а не ложь, не самосожжения и т.д.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Был назначен главнокомандующим всеми русскими армиями и ополчениями. Солдаты, получив известие об этом, возликовали. Да что говорить, в восторге была вся Россия.

Кутузову, получившему ответственный пост в труднейшее для империи время, шел 67-й год. Почему же Россия видела в старом екатерининском генерале спасителя Отечества, а император Александр I, несмотря на личную неприязнь к полководцу, утвердил решение специально созданного чрезвычайного комитета об его назначении? В резолюции комитета, в составе которого были особо приближенные к царю граф Салтыков, генерал Вязмитинов, граф Аракчеев, генерал Балашов, князь Лопухин и граф Кочубей, выбор в пользу Кутузова объясняется его солидным опытом в военном искусстве и «отличными талантами» - в противовес его предшественнику во главе русской армии Барклаю де Толли. Конкурентов у Кутузова тогда не было. За его кандидатуру чрезвычайный комитет выступил единогласно.

В память о важном назначении, во многом решившем судьбу России, корреспондент «ВМ» вспомнил пять главных баталий легендарного полководца.

Русско-турецкие войны стали боевым крещением для Михаила Кутузова. В 1774 году гренадерский батальон под его командованием принял участие в сражении у деревни Шумы под Алуштой. Своих подчиненных подполковник Кутузов подготовил так, что они не оставили ни единого шанса превосходящему их по численности грозному турецкому десанту. Враг был разгромлен. Сам будущий главнокомандующий принимал активное участие в бою и получил тяжелое ранение - турецкая пуля насквозь пробила ему голову. После сражения генерал Долгоруков докладывал Екатерине II:

«Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший свой батальон, из новых молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши его между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица».

Впечатленная героизмом подполковника, императрица наградила его орденом Святого Георгия 4-й степени и отправила лечиться в Австрию, оплатив все расходы.

Оправившись от ранения, Кутузов продолжил отважно воевать, получая все новые и новые назначения. Во время штурма крепости Измаил он, уже в чине генерал-лейтенанта, командовал 6-й колонной суворовской армии. Его подразделению предстояло совершить прорыв в крепость через Килийские ворота. Задача была сложной, и когда турки пошли в очередную контратаку, Кутузов запросил у Суворова подкрепления. Фельдмаршал ответил, как всегда, остроумно:

Измаил взят, - заявил он. - И генерал-майор Кутузов назначен его комендантом. Михаилу Илларионовичу не оставалось ничего иного, как идти на прорыв. Крепость пала.

«Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов показал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, взлез на вал, овладел бастионом, и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости… Он шёл на левом фланге, но был моей правой рукой», - так писал о нем после этого сражения Суворов.

За победу над турками под румынским городом Мэчином Михаил Кутузов удостоился ордена святого Георгия 2-й степени. Это было одним из крупнейших сражений русско-турецкой войны. Русским противостояла 80-тысячная османская армия, перед которой стояла задача не пустить противника за Дунай. Не вышло. Русские войска одержали уверенную победу. Турки потеряли до 4000 человек убитыми и 35 орудий, русские - не более 600 человек убитыми и ранеными.

МОЛДАВИЯ

Во время войны с Турцией весной 1811 года Александр I назначил нелюбимого им Кутузова главнокомандующим Дунайской армией, ослабленной отзывом нескольких дивизий на защиту западной границы. Кутузов принял командование над 30 тысячами деморализованных солдат, которым противостояла 100-тысячная армия грозных янычар. Но уже в первой битве войско Кутузова разбило неприятеля, а закончилось это противостояние тем, что будущий фельдмаршал взял в блокаду лагерь самого великого визиря. Турецкая армия капитулировала, а Кутузов подписанием мира присоединил к России Бессарабию и Молдавию.

БОРОДИНО

Вплоть до Великой Отечественной войны Бородинская битва оставалась крупнейшим по масштабу сражением из числа тех, которые проходили на территории России. С обеих сторон в нем приняли участие более 300 тысяч человек, и почти треть из них были ранены или убиты. Побежденных в этой битве не было. И хотя тактическую победу одержали французы, - как показали дальнейшие события, именно с Бородино начинается поражение великой наполеновской армии. Через три дня после Бородинского сражения Кутузова производят в фельдмаршалы.

МАЛОЯРОСЛАВЕЦ

Уходящий из Москвы Наполеон пытался вывести свою армию в Смоленск, выбрав для этого южный путь через Калугу, где собирался пополнить запасы продовольствия и фуража. У города Малоярославец он был остановлен и атакован русскими войсками. На помощь Кутузову пришли ополченцы, наносящие армии Наполеона болезненные удары с фланга. Впереди 100-тысячную армию французов ожидало практически полное уничтожение от голода и холода и поражение в войне.

Подписывайтесь на канал «Вечерней Москвы» в Telegram!

Кутузов - самый великии миф русской истории

Михаил Илларионович Кутузов-Голенишев - фигура знаменитая, вся сплошь позитивная, но, тем не менее, полностью искусственная, особенно но части своей гениальности. Кутузов по идее должен быть знаменит лишь тем, что за всю жизнь не выиграл ни одного сражения.

Слава пришла к Кутузову незадолго до его кончины, после изгнания Наполеона в кампании 1812 - 1813 гг., т. е. полководцу было уже 67 лет, когда он стал знаменит своей победой над непобедимым доселе Наполеоном. Российская и советская история наполнены восхищенными отзывами о Кутузове как о героической личности, чуть ли не лучшем ученике Суворова. Но если отбросить эмоции и обратиться к фактам, то геройств в биографии знаменитого полководца нет. Одни поражения.

Кутузов родился в 1745 г. в Петербурге. Его отец был военным инженером, и Кутузов стал потомственным военным. Он отлично учился, хорошо усвоил математику, тактику, изучал языки. В 1759 г. Кутузов окончил кадетский корпус, и в свои 15 лет был оставлен при школе помогать офицерам в обучении. Затем молодой Кутузов получил офицерский чин и перешел на строевую службу - стал командовать ротой Астраханского полка. Полком командовал Суворов.

Именно под началом Суворова пришла к Кутузову слава. Но какая? Да, он храбро сражался под стенами турецкого Измаила. Кутузов вел на левом фланге колонну егерей. Турки обстреливали и забрасывали егерей камнями, бревнами и лили на голову смолу. Колонна Кутузова оказалась в трудном положении. Он запросил помощи, но вместо помощи пришло более чем странное сообщение, отдающее черным юмором: Суворов назначал его комендантом Измаила.

В конце-концов трюк Суворова сработал. Успокоившись и разобравшись на местности, Кутузов одолел-таки вражескую стену. Когда это сделали и другие. Его солдаты прорвались в город. Суворов хвалил Кутузова, как хвалил и всех остальных после победы - победителей не судят. Но, кажется, что карьера военного чиновника была куда ближе Кутузову, чем карьера полководца. Суворов это видел и вдохновлял Кутузова новыми назначениями, отстраняя от окопов и траншей. Почему Суворов отказал Кутузову в подкреплении под Измаилом? Пожалел солдат. Он-то хорошо знал, что лучшая помощь Кутузову - очередное повышение по службе, а не количество возглавляемых им солдат, которых он наверняка загубит.

Сохранилась старая солдатская байка, которую я впервые услышал еще в раннем детстве от отца, потомственного военнослужащего. Позже прочел ее и в рассказе Сергея Григорьева «Оптический глаз». Это солдатская сказка о том, как незадолго до штурма Измаила на спор ели горячую кашу Суворов и Кутузов. Кутузов пытался опередить своего учителя и ел прямо из котелка, ел поспешно и постоянно обжигался. Суворов же не спеша выкладывал кашу из котелка в миску и ел медленно, забирая с краев, и закончил обед намного раньше, когда Кутузов лишь наполовину расправился со своей порцией.

Эта солдатская легенда, пусть даже и вымышленная, красноречиво говорит о чертах характеров двух полководцев: умный и расчетливый Суворов и поспешный холеричный Кутузов. Таковым и считал Суворов своего ученика. С другой стороны, Суворов видел, что Кутузов в высшей степени талантливый офицер интендантской службы.

Нет, Кутузов не был трусом. Так, под Алуштой Кутузов, вместо того, чтобы укрепиться и отразить атаку турок, видимо, не совладав с нервами, повел своих солдат навстречу атакующим. Контратака получилась - турок удалось сломить в штыковом бою, но многие погибли, а сам Кутузов, бежавший со знаменем в руках, был тяжело ранен в голову, после чего ослеп на правый глаз. Тут уж поневоле вспомнишь умные советы красного комдива Чапаева из одноименного фильма о том, где место командира в бою - позади, на удобном месте, чтобы руководить боем.

В бою у крепости Очаков Кутузов был вторично ранен - и снова в голову. Кажется, что он не умел жалеть ни себя, ни солдат, в отличие от своего учителя Суворова.

Поговорку Суворова о том, что надо воевать не числом, а умением, Кутузов не усвоил. В 1805 г. он впервые столкнулся с Наполеоном. Российские и советские биографы описывают, как мастерски уводил (а проще говоря - отступал) свою армию от французов Кутузов, брошенный австрийскими союзниками.

Если верить отечественным историкам, в частности Михаилу Брагину (книга «В грозную пору»), то получается, что австрийцы были во всех отношениях бездарями, а Кутузов - молодец. Но «гениальный» полководец, тем не менее, постоянно вынужден был почему-то уходить. После очередного «талантливого» отхода, вновь прикрывшись арьергардом Багратиона, Кутузову удалось воссоединиться с большими силами, уровняться (а на самом деле превзойти) с Наполеоном по численности и… с треском проиграть под Аустерлицем.

Поражение под Аустерлицем историки вновь списывают на бездарей австрийцев, на Александра I, мол, приехал царь, отстранил Кутузова от командования, проиграл битву и ретировался. Но это миф, попытка защитить Кутузова перед историей. Согласно французской и австрийской версиям именно Кутузов командовал русской армией и именно он выбрал неудачное расположение в районе озер и оврагов и не был готов к атаке французов.

В итоге за пять часов стотысячная русская армия была наголову разбита, потеряно 15 тысяч человек убитыми, а 30 тысяч попали в плен! И это под руководством талантливого Кутузова?! Разгром! Французы потеряли лишь 2 тысячи.

Конечно, отставку Кутузова с поста главнокомандующего можно приписать дворцовым интригам, как это и делали советские историки, но как ни копай - нет у Кутузова громких побед. Кутузова, приятного и обходительного человека, любили - он не имел врагов в штабе, чем и объясняется его продвижение по служебной лестнице. Не было никаких интриг - была неудачная работа Кутузова на посту главнокомандующего.

Да, были и победы. Правда, одна. Но и ее поставили под сомнение и даже наказали Кутузова после этой самой «победы». Так, в Крыму в 1811 г. армия Кутузова окружила под Рущуком турок вместе с командующим Визирем Ахмет-беем. После этого Кутузов был отстранен от командования армией. На эту «вымученную» победу ушел не один месяц, долгие дни и недели постоянных отходов и ожиданий подкрепления. В советских источниках, правда, Михаила Илларионовича вновь оправдывали, мол, да, победу пришлось ковать долго, но все было сделано расчетливо и мудро. Мудро… Так российские историки пишут по сей день, но так не думали современники самого Кутузова, которые анализировали все ошибки длительного противостояния двух армий.

Отличительная черта талантливых полководцев, например Карла XII, Суворова, Румянцева и Наполеона, - в том, что все они побеждали, атакуя превосходящего по числу врага меньшими силами, нанося при этом противнику больший урон, обращая его в бегство. Так, под Нарвой шведов было более чем втрое меньше, чем петровской армии, как почти втрое их было меньше и под Головчиным, Шкловом и в Гродно. Во всех этих битвах победу праздновали шведы. При штурме Смоленска французами в 1812 г. у Наполеона сил также было меньше, чем у русской армии. Меньше на две тысячи их было и при знаменитом Бородино, где русских погибло еще больше - треть всей армии. Непобедимость русской армии - это еще один миф, созданный ура-патриотическими историками. Сам Петр I значительно преувеличивал численность и потери шведов как под Полтавой, так и под Головчиным, беларуским местечком, под которым, по мнению шведских историков, Карл одержал свою самую блестящую победу.

Русские историки долгое время скрывали истинные цифры потерь при обороне Смоленска, при битве за Малоярославец и других битв кампании 1812 г. Так, тот же Михаил Брагин в книге «В грозную пору» указывает такие цифры потерь: 10 тысяч русских и 20 тысяч французских погибших солдат при осаде Смоленска. Такой расклад кажется вполне удобным - французов погибло вдвое больше, как и положено при штурме, согласно военной науке того времени.

Но истинные потери были иными - 12 500 русских и 16 000 французов. А это, согласитесь, другой расклад, и не в пользу российской армии. Путеводитель «Бородинская панорама» («Московский рабочий», 1973 г.), описывая потери французов и русских на Бородинском поле, приводит и такие странные, с нашей точки зрения, цифры: французы потеряли более 60 тысяч, русские - 33 тысячи. Откуда эта статистка? Она высосана из пальца, чтобы процент потерь выглядел адекватным - 2:1. Но шила в мешке не утаишь, поэтому «высосанные» 33 тысячи вскоре исчезли, уступив место истинным потерям - 44 тысячи русских и 40 тысяч французов. С учетом атакующей тактики французской армии эти потери вновь не в пользу Кутузова - он потерял 35 процентов армии, позиции не удержал.

С оставленными в Москве 15 тысячами раненых солдат армия Кутузова сократилась вдвое, потеряв в общей сложности 59 тысяч человек - на 19 тысяч больше, чем французы. О какой дальнейшей войне можно было говорить?!

Кутузов, еще вчера отсылавший в Петербург письмо, где утверждал, что Наполеону нужно дать генеральное сражение и ни в коем случае не сдавать Москву, после Бородинской битвы писал в столицу уже другое: «главная цель - сохранить армию, а не Москву». То есть, потеряв половину армии, Кутузов вернулся к стратегическому плану Барклая де Толли, чью должность занял перед Бородино.

Наполеон умел воевать. И Михаил Богданович Барклай де Толли, главнокомандующий армии, это знал, разработал в 1807 г. Скифский план - стратегию избегания лобовых столкновений с Наполеоном (так избегали скифы армии Александра Македонского). В случае агрессии Барклай де Толли предлагал стратегию медленного отхода, сопровождаемого партизанскими действиями, с использованием условий зимы и отрезанием противника от тыла. Барклай де Толли утверждал еще за пять лет до нападения французов, что Наполеон сам уйдет из России, когда наступит зима и его армия начнет страдать от нехватки провианта. Русский генерал с шотландскими и беларускими корнями словно в воду глядел. Так оно и вышло. Вышло бы еще лучше, если бы не вмешался со «своей кашей» Кутузов.

Кутузов, как только царя убедили в том, что нужно поставить во главе армии русского полководца, а не заграничного легионера Барклая де Толли, решил тут же дать французам генеральное сражение лоб в лоб и остановить их раз и навсегда. Патриотично? Очень! Но крайне глупо на тот момент.

Барклай де Толли, как и многие, протестовал против лобовой битвы с армадой Бонапарта. Он полагал, что можно оставить Москву и отойти с армией на восток, дожидаясь зимы, формируя партизанские отряды и устраивая блокаду французам в захваченном городе. Кутузов настаивал на битве. Он отписал в столицу письмо, где угверждал, что главная задача всей кампании - не пустить французов в Москву.

«Потеряв Москву, мы проиграем войну», - писал Кутузов.

Барклай де Толли считал битву под Бородино самоубийством. В советском художественном фильме 1941 г. взаимоотношения Кутузова и Барклая ле Толли совершенно справедливо показали несколько напряженными из-за этого разногласия (позже этого разногласия уже никто не вспоминал). В фильме Барклай сдал пост Кутузову, выразив свое несогласие с битвой, а Кутузов размышлял, что, вот-де, Барклай, пусть и отличный генерал, но не русский и не понимает, что значит оставить Москву. Но ведь Кутузов все равно оставил Москву! Он ее не защитил, как ни крути! И в этом главная нестыковка и фильма, и официальной версии российской истории, и плана самого Кутузова. По Барклаю русская армия без потерь оставила бы Москву, а по Кутузову она ее тоже оставила, да еще при этом принесла в жертву половину своего личного состава. Полная бессмыслица с точки зрения логики и объективного взгляда на битву!

Барклай во время сражения на Бородинском поле очертя голову летел на коне на французские колонны. Искал смерти. Он желал погибнуть вместе с гибнущими русскими солдатами и всей армией. Но Бог помиловал мудрого храбреца. Нескольких коней убило под генералом, но сам он не получил ни царапины.

Потеряв 44 тысячи убитыми и 15 тысяч ранеными, оставленными в Москве, Кутузов все равно проиграл, потеряв и своего былого ангела-хранителя Багратиона, и саму свою «святую» цель - Москву. Но «умен-умен, хитер-хитер Кутузов, никто его не обманет», - говаривал Суворов о своем ученике. И верно! Кутузов и сейчас пытается выкрутиться и, сидя в Тарутино, пишет в столицу, что Москва - это, оказывается, не есть главная цель.

«…надобно оберегать армию, а скоро все наши армии, то есть Тормасов, Чичагов, Витгенштейн и еще другие, станут действовать к одной цели и Наполеон долго в Москве не пробудет…»

Прекрасно! Кутузов загубил объединенную армию Барклая и Багратиона, как и самого Багратиона, и призывает теперь оберегать армию, зовет всех на помощь. Но еще до Бородино это же ему говорил Барклай де Толли! Это и было причиной их размолвки.

Нет гениальности в том, что полководец, не защитивший Москву, не спасший армию, прогнозируемо уступил в битве, потеряв в общей сложности 59 тысяч солдат, и ушел в Тарутино, крича:

«Витгенштейн! Тормасов! Помогите! Армии у меня нет!»

Теперь Кутузов вынужден согласиться со «скифским планом» Барклая де Толли и ждать, пока зима, голод и партизаны ослабят французов. Так оно и вышло, точно по плану талантливого Барклая де Толли. Сидение французов в Москве, как и предполагал де Толли, обернулось провалом для «непобедимой армии». Наполеон не дождался парламентеров с белым флагом, и за это время потерял убитыми и пленными до 30 тысяч солдат и офицеров «благодаря» партизанскому движению, диверсиям (включая поджог Москвы) и засадам на мародерствующих французов. Наполеон возмущен тем, что война ведется не по правилам, но признает свое поражение и просит мира. Кутузов чванливо отвергает предложение Наполеона о мире, заявляя, что «мы только сейчас начали воевать». Да, в самом деле, Кутузов только сейчас начал воевать умно, как и советовал Михаил Барклай де Толли. Однако Кутузов тут же все портит: после ухода из Москвы Наполеона холеричиый, как и в молодые годы, Кутузов убеждает себя в том, что грозный корсиканец полностью морально и физически сломлен и настал час поквитаться с вечным обидчиком. Кутузову кажется, что враг истощен, слаб, и он спешит отомстить за Аустерлиц, Бородино, Москву и разбить Наполеона в битве при Малоярославце. И вновь не вышло.

Понеся большие потери (около 11 000 против 6 000 французов), русская армия так и не овладела городом, восемь раз (!) переходившим из рук в руки. Историков и этот факт не смутил - опять нашли свои позитивы, мол, прикрыли Тулу, нанесли поражение врагу. Однако Малоярославец - абсолютно провальная авантюра. Как можно говорить о каком-то уроне французам, когда своих вновь погибает больше?! Чего ради такие жертвы? Ради победы над французами? Но победа уже признана, французы покидают Россию. Вновь напрасные смерти солдат и офицеров, и Кутузов видит своим единственным глазом, что Наполеон еще способен мастерски защищаться, он по-прежнему непобедим. Кутузов опять возвращается к «скифскому плану», но… увы, вновь ему не хватает терпения…

Третью «пощечину» от Наполеона упрямый Кутузов получил на беларуской реке Березина. Битва… Не было там никакой битвы. Французы бежали по мостам, а в них стреляли из пушек. Директива Кутузова «ни в коем случае не дать французам переправиться» и захватить в плен самого Бонапарта не была выполнена: французы выбили заслон русских войск из Борисова, наладили переправу и увели на запад личную гвардию императора вместе с ним самим.

Березина стала кошмаром не только для не успевших переправиться французов, но и для Кутузова - очередной его провал.

Кутузов был образованнейшим человеком своего времени, начитанным, знал много языков, но был ли он талантливым полководцем? Нет и тысячу раз нет! Нет примеров его «таланта». Более того, он, в принципе, и полководцем-то как таковым никогда не был. Русская армия наступала на французов и тогда, когда Кутузов вообще ничего не предпринимал. Порой, как и отмечали все, кто знал Кутузова близко, он спал, сидя на стуле, в то время, когда ему что-то важное докладывали. С подобным успехом командовать армией мог любой. Может, историки намеренно скрывают доказательства гениальности Михаила Илларионовича?

За все военные кампании против Наполеона, начиная с Австрии 1805 г. и заканчивая Отечественной войной 1812 г., Кутузов так и не выиграл ни одной (!) битвы у своего французского визави. Назначение в августе 1812 г. 67-летнего Кутузова на пост главнокомандующего можно объяснить лишь тем, что в штабе притесняли более талантливых Барклая де Толли и спасшего Петербург Петра Христиановича Витгенштейна. Витгенштейна царь назначил главнокомандующим сразу после смерти Кутузова в 1813 г., но прошло время, и интриганы попытались полностью «выжить» генерала немецкого происхождения из истории Отечественной войны, где «не место всяким там легионерам». О существовании 4-й армии, которой и командовал геройский генерал Витгенштейн, загородившей подступы к Петербургу, вспомнили только в 1990-е гг.

В кампании 1812 г. Витгенштейн оказался единственным военачальником, который сумел нанести поражение французам в открытом бою. Это произошло на беларуской реке Дрисса, где погиб генерал Кульнев и где были остановлены корпусы генералов Даву и Макдональда. Это тоже забыли. Дважды раненого - под Головчиным и под Полоцком - Витгенштейна советские историки (тот же Брагин) вообще умудрились обозвать неопытным и свалить на него ответственность за поражение в Борисове и уход французов за Березину. Чудовищная ложь, чудовищная безграмотность, чудовищная несправедливость!

Александр I вполне заслуженно снимал с поста Кутузова за его ошибки и постоянные неоправданные потери, но не смог устоять перед уговорами, что командовать в решительный момент войны должен «свой», русский генерал, мол, это вызовет «прилив морального духа». Прилива не получилось. Война и без Кутузова обрела форму Отечественной войны против захватчиков, форму, которую ей «сшил» еще в 1807 г. Барклай де Толли, утверждавший, что воевать на своей территории против Наполеона можно только так - партизанскими методами.

Из поражения при Бородино, когда пришлось оставить Москву, русская история сотворила мифическую победу (московская версия, кстати, полностью противоречит мнению о Бородино историков других стран), сделала гением лжегероя, похоронившего полсотни тысяч русских солдат без всякой на то необходимости. Однако победителей не судят. Но победителей, особенно истинных, могут просто забыть.

| |