Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эпоха Возрождения стала временем великих прогрессивных изменений во всех сферах жизни, особенно в культурной. Величайшие произведения искусства в великом множестве появляются в это время, у людей формируется новый взгляд на привычные вещи, на природу, на быт и на человека, как личность. Возрождение - эпоха, породившая «титанов», по мнению Энгельса. И несомненно один из самых ярких её представителей является Леонардо да Винчи, внёсший огромный вклад.

Возрождение - это эпоха возвращения к классической древней культуре, философии. Это эпоха зарождения нового взгляда на мир, совершенного противоположного средневековым традициям и устоям. Это возвращение к миру земному. Зародившее в начале XIV века в Италии Возрождение или ренессанс не является полной копией культуры Древней Греции: это новая культура, основанная на фундаменте античных ценностей. Становление философии и культуры данной эпохи тесно связанно с формированием нового естествознания, масштабным развитием мировой торговли и преобразованием всего уровня жизни. Здесь можно проследить чёткую взаимосвязь с развитием новых буржуазных отношений и распадом устаревшего феодального строя. В философии данного периода чётко отображены глубокие противоречия в обществе, вызванные глобальными изменениями его жизни.

Самой яркой и гениальной личностью данной эпохи можно смело назвать Леонардо да Винчи, большинство исследователей называют его основателем нового искусства. Этот гениальный художник, учёный и философ внёс неоспоримый вклад и в искусство. И в философию, и в науку.

Его творчество, как и жизненный путь остаются до конца не изведанными и не разгаданными, не смотря на великое множество исследований.

Леонардо да Винчи, кажется не оставил ни одной из формирующихся областей науки и искусства без собственного грандиозного вклада. Гениальность его идей поражает и восхищает людей во всём мире по сей день: художник, скульптор, архитектор, историк и математик, механик и астроном, гениальный философ. Его можно смело назвать феноменом. Уже столетия спустя его труды так же будоражат умы исследователей всего мира и остаются актуальными по сей день.

Философские труды Леонардо да Винчи представляют из себя большую ценности при изучении философии Возрождения, поскольку проникнуты глубоким ярким и индивидуальным взглядом на важнейшие тенденции эпохи.

Основным источником вдохновения и формирования собственного общефилософского взгляда на мир для юного гения стала его мастерская, где он творил великие произведения искусства. Так же большую роль в формировании его взглядов сыграло знакомства с великими строителями, архитекторами, математиками и прочими учёными. Леонардо да Винчи интересовали самые глобальные проблемы науки, природы и он всегда стремился получить исчерпывающие знания в этих областях, которые были у человечества на тот момент времени.

Леонардо да Винчи стремился познать суть всех природных явлений, проанализировать их и понять вне стандартной системы исследований того времени. Понять и постичь истоки всякого явления именно для себя, а не для публикации. Самое важно во всей этой исследовательской деятельности - попытка создать принципиально новый метод познания окружающего мира.

Леонардо да Винчи имел собственный индивидуальный взгляд на всё, который противоречил любой религии. Утверждения гения шли в резкое противоречие схоластическому богословию и католической религии. Сам Леонардо никогда не считал себя христианином, предпочитая остаться философом. Он отвергал всякую возможность знания и объявлений природных явлений сквозь призму религиозного взгляда на жизни. Не считал действительным знания, якобы полученные из некой священной книги. Напротив, он утверждал, что всякое знание начинается с ощущения. Без опоры на него и на опыт, никакое знание не может быть истинным и достоверным. Он отрицал истинность науки теологии, по той же причине, что нет в ней опоры ни на ощущения, ни на опыт. А, следовательно, данная наука - ложная.

Ещё одной ложной наукой Леонардо да Винчи признавал астрологию прорицаний. Вообще интересен тот факт, что астрологию он делил на две науки: порицательную астрологию и астрологию наблюдательную. Лженаукой он называл и алхимию, однако подчёркивая, что опыта соединения разных природных элементов имеют долю истинной науки и безусловно для неё полезны.

Леонардо да Винчи вопреки устоявшейся системе ценной людей эпохи средневековья подрывал веру общественности в чудеса, магии и особенно духов. Стоит отметить, что люди того времени особое значение предавали сновидениям, считая их формой общения с ними потусторонних сил. Данный взгляды гений глубоко критиковал. Основным инструментом познания мира Леонардо да Винчи видел именно зрение. То, что нельзя увидеть не существует, так обосновывал отсутствие некой магической божественной силы и всей мистики в совокупности. Глаз он назвал повелителем всех других чувств, и именно с его помощью, по мнению Леонардо да Винчи, элементарно просто отличить истину от вымысла.

На пути к истинным знаниям гений выделял ряд помех. Первой из которых безусловно является слепая религиозность и вера людей в истины, данные священным писанием. Второй основной помехой на пути получения истинного знания является сила вековых традиций средневековья. Знания, полученные из книг, не подкреплённые практичностью и опытом преобладают у большинства людей и воспринимаются ими как абсолютные и единые возможные истины, всё же новое и передовое чуждо людям той эпохи, встречается с пренебрежением, недоверием, а порой и вовсе с агрессией.

Через свою бурную деятельность Леонардо да Винчи стремится познать истинный облик вещей и природу их происхождения. Поэтому он проявляет себя в роли художника, скульптора, изобретателя.

Гуманизм в учении Леонардо да Винчи

Вся философия Леонардо да Винчи проникнута идеями гуманизма. Наиболее чётко это выражается в отрицании абсолютного большинства средневековых традиций и в противопоставлении бога миру, который он создал.

Проникнутый идеями гуманизма, Леонардо да Винчи всецело разделял идею антропоцентризма: в центре всего мироздания он видел именно человека, с его психологическими качествами. Через всё своё творчество он стремится призвать людей к мышлению, свободному от всяких рамок и границ, истинной мысли.

В своей философии Леонардо да Винчи рьяно отстаивает право человека на свободное творческое мышление. Подрывая авторитет слепой религии, Леонардо да Винчи буквально расчищает просторы для изучения мира сквозь призму науки, опыта, а не слепой веры в священное писание.

Исследователи единогласны в мнении, что Леонардо представляет из себя самого последовательного представителя новой эпохи. Он выступил одним из первых противников «пустой философии», которая по его мнения была лишена практичности мысли и пользы для науки. Каждое суждение, основанное на частом созерцании, не подкреплённое опытом и действием, она называем бесполезным, пустым и далёким от истины. Всякую науку, которая берёт своё начало исключительно в мысли и заканчивается на ней же он также называл пустой и бесценной. «Единственным критерием истины является опыт». La veritа sola fu figliola del tempo.

Такой же особый подход он имел и к искусству, что отражено в его личной цитате: «Где дух не водит рукой художника, там нет искусства. Где мысль не работает вместе с рукой, там нет художника».

По мнению Леонардо, настоящее познание начинается с чувственного познания мира (с помощью глаза, как основного инструмента). И в полной мере оно осуществляется лишь через опыт, который может постигнуть учёный лишь изменив вещь собственными руками. Это познание он называл физическим экспериментом и считал обязательной частью познания природы вещей. Это может выражаться и через скульптуру, и через рисунок, и через инженерный чертёж.

Интересно, что лишь к концу собственной жизни гений стремится систематизировать собственные записи, которые в наследие после смерти Леонардо получают его ученики. Большинство рукописей было утеряно, но некоторые всё же дошли до нас. Это порядка 6000 страниц, наполненных рисунками и личными взглядами Леонардо на природу вещей. Сравнительно недавно учёными были обнаружены Мадридские кодексы да Винчи. Которые стали подтверждением его гениальных мыслей и решений. Изобретения, описанные автором, поражают. Как мог человек эпохи Возрождения так точно предсказать научно-технологический прогресс наших лет? Во время свой жизни он описывает невероятные изобретения, которые человек смог воплотить в жизнь лишь столетия спустя. По точным чертежам учёные смогли создать уникальные изобретения гения. Например, напильники или водяную пилу, станки.

Каждая практика, по мнению Леонардо да Винчи, должна быть подкреплена отличной теорией. И приступать к практике без теории в высшей степени безрассудно.

Большое внимание уделял Леонардо да Винчи математике, видя в ней посредника между опытом и истинным знанием. Он видел в этой науке основной метод познания мира с помощью науки и всегда использовал её в собственных физических экспериментах.

Леонардо да Винчи был глубоко убеждён, что каждый человек наделён безграничным творческим потенциалом, который тесно связан с силой человеческого разума.

Сам себя она называл «лишённым книжного образования», простым ремесленником - художником, ни в коем случае не философом. «Механические искусства» он преобразовал силой своего гения в «свободные искусства», проложив дорогу для сближения гуманитарных и естественных наук. И только единство этих областей он признавал истинной наукой, которая основана на прочной связи теории и практики.

Слава великого гения не померкла в веках, и с каждым новым технологическим открытием, нашедшим свое отражение в трудах гения, лишь разгорается. С каждым новым открытием в области инженерии интерес к его чертежам становится всё больше, и то, что казалось фантастичным, оказывается на деле глубоко научным и возможным. Ряд исследователей находит в его трудах даже предсказания атомного взрыва. Не угасает внимание современников к живописи художника, которая наполнена загадкой и тайной, глубоким смыслом, ведь выполнена с полным отчётливым участием гениального разума Леонардо, как и любое дело, за которое он когда-либо брался.

Человек для Леонардо да Винчи являлся не только центром вселенной, но и маленьким космосом. Он верил в то, что каждый человек концентрирует в себе целый мир. Познав человека, по мнению да Винчи, можно познать и окружающий мир, и природу вещей. Поэтому такое большое значение он уделял изучению анатомии человека, глубоко рассматривал каждую физиологическую особенность, строение мышц, пропорции тела. И по средству физиологического познания человека он стремился к познанию его души.

Леонардо да Винчи считал, что искусство обладает великой силой, способной познать мир и тайну бытия. Оно воссоздаёт великолепие мира и жизни, благодаря этому оно поднимает саму жизнь на новый уровень, наполняя её радостью, красотой и оптимизмом.

леонардо познание гуманизм философия

Список литературы

1. Ильин В.В. История философии: учебник для вузов. - СПб., 2008. - 368 с.

2. .История философии: учебник для высших учебных заведений / отв. ред. В.П. Кохановский, В.П. Яковлев. - 2-е изд., перераб. и доп. - Ростов-на/Д, 2007. - 612 с.

3. Скирбекк Г., Гильс Н. История философии: учеб. пособие для студентов высших учебных заведений. - М.: Наука, 2009. - 370 с.

4. Философия: учебник / под ред. Э.Ф. Караваева, Ю.М. Шилкова. - М.: ИНФРА-М, 2010. - 522 с.

5. Философия (полный курс): учебник для студентов высших учебных заведений / под ред.А.Н. Ерыгина. - М.: Просвещение, Ростов-на/Д, 2009. - 356 с.

6. Философия / под ред. В.Н. Лавриненко.2-е изд., перераб. и доп. - М.: Эрудит, 2009. - 357 с.

7. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова.7-е изд, перераб. и доп. - М.: Просвещение, 2009. - 344 с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Возникновение гуманизма как направления в философской мысли эпохи Возрождения. Гуманизм в системе взглядов Леонардо да Винчи, проникновение его исследовательской мощи во все области науки и искусства. Реалистические тенденции в подходе к миру и человеку.

реферат , добавлен 25.12.2012


Исследование науки эпохи Возрождения и выявление предпосылок развития науки в период Ренессанса. Политические, социальные предпосылки развития науки, черты гуманистического мировоззрения. Вклад Леонардо да Винчи в разработку и обоснованию научного опыта.

реферат , добавлен 12.04.2015


Постоянство энергии во Вселенной и связанные с этим закономерности. Теория Леонардо да Винчи о неподвижности Солнца и ее опровержения согласно современным исследованиям. Варианты решения проблемы перегрева и увеличения насыщенности атмосферы влагой.

реферат , добавлен 26.11.2013


Даосизм - китайское традиционное учение, включающее элементы религии, мистики, шаманизма, несущее также традиционную философию и науку. Основоположник даосизма - Жёлтый Император Хуанди. Мудрец Лао-Цзы и его книга "Дао Дэ Цзин" ("Книга о Пути и Силе").

реферат , добавлен 19.04.2009


Предпосылки возникновения новой культуры. Общая характеристика эпохи Возрождения. Гуманистическая мысль и представители эпохи Возрождения. Натурфилософия эпохи Возрождения и ее яркие представители. Леонардо да Винчи, Галилей, Джордано Бруно.

контрольная работа , добавлен 04.01.2007


Философия эпохи Возрождения. Отход от многих важнейших принципов феодального мировоззрения. Мышление в эпоху Ренессанса. Проблематика психологических изысканий. Смысл научной деятельности по мнению Леонардо да Винчи. Гуманизм в эпоху Возрождения.

контрольная работа , добавлен 25.10.2013


Краткая биография Фомы Аквинского, истоки и эволюция его философских взглядов и влияние на философию Средневековья. Типы познания в рамках гносеологии, учение о человеке и этике Фомы Аквинского, его идеи. Наиболее известные цитаты великого мыслителя.

реферат , добавлен 20.09.2009


Происхождение искусства и его основные функции. Один из способов познания человеком мира и самого себя. Эстетическое и моральное сознание человека. Основные категории и социальное содержание искусства. Существует ли прогресс в искусстве? Феномен гения.

контрольная работа , добавлен 20.11.2008


Понятия и методы исследования натурфилософской картины мира через сравнение ее с современной моделью познания окружающего мира. Натурфилософия: основные идеи, принципы и этапы развития. Научная картина мира. Современная модель познания окружающего мира.

реферат , добавлен 14.03.2015


Социально-исторические и научные предпосылки философии. Задача и метод философии согласно Ф. Бэкону. Учение об "идолах" или призраках познания. Основные пути познания. Продукт чувственного познания согласно Т. Гоббсу. Учение о государстве (Р. Декарт).

Леонардо да Винчи (1452-1519) - титан Возрождения, гений, блестящий художник, инженер, конструктор машин, ученый-экциклопедист, знаток анатомии человеческого тела, скульптор, архитектор, мыслитель. Это воплощение гуманистического идеала, всесторонне развитой личности. Он значительно опередил свое время.

Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci) (15.4.1452, Винчи, близ Флоренции, - 2.5.1519, замок Клу, близ Амбуаза, Турень, Франция), итальянский живописец, скульптор, архитектор, учёный и инженер. Родился в семье богатого нотариуса. Сочетая разработку новых средств художественного языка с теоретическими обобщениями, Л. да В. создал гармонический образ человека, отвечающий гуманистическим идеалам; тем самым он подытожил опыт кватроченто и заложил основы искусства Высокого Возрождения. Сложился как мастер, обучаясь у Андреа дель Верроккьо (1467-72). Методы работы во флорентийской мастерской кватроченто, где художественная практика была сопряжена с техническими экспериментами, а также сближение с астрономом П. Тосканелли способствовали зарождению научных интересов юного Л. да В. В ранних произведениях (голова ангела в "Крещении" Верроккьо, после 1470, "Благовещение", около 1474, - оба в Галерее Уффици, Флоренция; т. н. "Мадонна Бенуа", около 1478, Эрмитаж, Ленинград) Л. да В. развивает традиции кватроченто, подчёркивая плавную объёмность форм мягкой светотенью, иногда оживляя лица едва уловимой улыбкой; в композиции "Поклонение волхвов" (1481-82, не закончена; подмалёвок - в Уффици) он превращает религиозный сюжет в зеркало разнообразнейших человеческих эмоций, разрабатывая новаторские методы подготовительного рисунка. Фиксируя результаты бесчисленных наблюдений в набросках, эскизах и натурных штудиях, исполненных в различных техниках (итальянский карандаш, серебряный карандаш, сангина, перо и др.), Л. да В. добивается большой остроты в передаче мимики лица (прибегая порой к гротеску), а физические особенности и движения человеческого тела приводит в идеальное соответствие с духовной атмосферой композиции. На службе у правителя Милана Лодовико Моро (с 1481 или 1482) Л. да В. выступает в роли военного инженера, гидротехника, организатора придворных феерий. Свыше 10 лет Л. да В. работает над монументом Франческо Сфорца, отца Лодовико Моро (исполненная пластической мощи глиняная модель конной статуи в натуральную величину была разрушена при взятии Милана французами в 1500; известна лишь по подготовительным наброскам). На этот же период приходится и творческий расцвет Леонардо-живописца. В "Мадонне в скалах" (1483-94, Лувр, Париж; 2-й вариант - 1497-1511, Национальная галерея, Лондон) излюбленная Л. да В. тончайшая светотень ("сфумато") играет роль духовно-связующего начала, подчёркивающего теплоту отношений близких людей; персонажи представлены здесь в окружении причудливого скалистого пейзажа, в котором отражены геологические наблюдения Л. да В. В трапезной монастыря Санта-Мария делле Грацие Л. да В. создаёт роспись "Тайная вечеря" (1495-97; из-за особенностей примененной Л. да В. техники - масло с темперой - сохранилась в сильно поврежденном виде; в 20 в. реставрирована); высокое этическое содержание росписи выражено в строгих математических закономерностях её композиции, подчиняющей себе реальное архитектурное пространство, в предельно ясной системе жестов и мимики персонажей. "Тайная вечеря" знаменует одну из вершин в развитии всего европейского искусства. Занимаясь архитектурой, Л. да В. разрабатывает различные варианты "идеального города" и центрально-купольного храма. В Милане вокруг Л. да В. возникает круг учеников (см. Ломбардская школа). Последующие годы Л. да В. проводит в непрестанных переездах (Флоренция - 1500-02, 1503-1506, 1507; Мантуя и Венеция - 1500; Милан - 1506, 1507 - 13; Рим - 1513-16; Франция - 1517-19). Во Флоренции Л. да В. работает над росписью в Палаццо Веккьо ("Битва при Ангьяри", 1503-1506, не закончена, известна по копиям с картона), которая стоит у истоков батального жанра в искусстве нового времени; здесь в исступлённой схватке конных воинов показано "зверское безумие" войны (по выражению самого Л. да В.). В портрете Моны Лизы (так называемая "Джоконда"; около 1503, Лувр) образ богатой горожанки предстаёт воплощением возвышенного идеала женственности, не теряя при этом интимно-человеческого обаяния; важным элементом композиции становится космически обширный пейзаж, тающий в холодной дымке. К поздним произведениям Л. да В. принадлежат: проекты памятника маршалу Тривульцио (1508-12; к этим проектам близка бронзовая статуэтка коня со всадником, Музей изобразительных искусств, Будапешт); "Святая Анна с Марией и младенцем Христом" (около 1500-07, Лувр), завершающая поиски мастера в области свето-воздушной перспективы и гармонической пирамидальной композиции; "Иоанн Креститель" (около 1513-17, Лувр), где слащавая двусмысленность образа свидетельствует о нарастании кризисных моментов в творчестве Л. да В.; серия рисунков с изображением вселенской катастрофы (так называемый цикл с "Потопом", итальянский карандаш, перо, около 1514-16, Королевская библиотека, Виндзор), в которой раздумья о ничтожестве человека перед могуществом стихий сочетаются с рационалистическими представлениями о цикличности природных процессов.

Важнейшим источником для изучения воззрений Л. да В. являются его записные книжки и рукописи (около 7 тыс. листов), написанные на разговорном итальянском языке. Сам Л. да В. не оставил систематического изложения своих мыслей. "Трактат о живописи", составленный после смерти Л. да В. его учеником Ф. Мельци и оказавший огромное влияние на европейскую художественную практику и теоретическую мысль, состоял из отрывков, во многом произвольно извлечённых из контекста его записок. Для самого Л. да В. искусство и наука были связаны неразрывно. Отдавая в "споре искусств" пальму первенства живописи, Л. да В. понимал её как универсальный язык (подобный математике в сфере наук), который воплощает посредством пропорций и перспективы все многообразные проявления разумного начала, царящего в природе.

Как учёный и инженер Л. да В. обогатил проницательными наблюдениями почти все области науки того времени, рассматривая свои заметки и рисунки как подготовительные наброски к гигантской энциклопедии человеческих знаний. Скептически относясь к популярному в его эпоху идеалу учёного-эрудита, Л. да В. был наиболее ярким представителем нового, основанного на эксперименте естествознания. Особое внимание Л. да В. уделял механике, называя её "раем математических наук" и видя в ней главный ключ к тайнам мироздания, он сделал попытки определить коэффициенты трения и скольжения, изучал сопротивление материалов, занимался гидравликой. Многочисленные гидротехнические эксперименты (получавшие разработку в виде новаторских проектов каналов и ирригационных систем) помогли Л. да В. правильно описать равновесие жидкости в сообщающихся сосудах. Страсть к моделированию приводила Л. да В. к гениальным конструктивным догадкам, намного опережавшим эпоху; таковы наброски проектов металлургических печей и прокатных станов, ткацких станков, печатных, деревообрабатывающих, землеройных и прочих машин, подводной лодки и танка, а также разработанные после тщательного изучения полёта птиц конструкции летательных аппаратов и парашюта. Собранные Л. да В. наблюдения над влиянием прозрачных и полупрозрачных сред на окраску предметов, отражённые в его живописи, привели к утверждению в искусстве Высокого Возрождения принципов воздушной перспективы. Универсальность оптических законов была связана для Л. да В. с представлением об однородности Вселенной; он, подобно Николаю Кузанскому, был близок к созданию гелиоцентрической системы, считая Землю "точкой в мироздании". Изучая устройство человеческого глаза, Л. да В. высказал правильные догадки о природе бинокулярного зрения. В анатомических исследованиях Л. да В., обобщая результаты вскрытий, в детализированных, тяготеющих к иллюзии стереометричности рисунках заложил основы современной научной иллюстрации. Идя от простой инвентаризации органов (в средневековой медицине) к изучению их функций, он рассматривал организм как образец "природной механики". Л. да В. впервые описал ряд костей и нервов, высказал новаторские предположения об антагонизме мышц, особое внимание уделял проблемам эмбриологии и сравнительной анатомии. В опытах с удалением различных органов у животных Л. да В. стремился ввести экспериментальный метод и в биологию. Он впервые стал рассматривать ботанику как самостоятельную биологическую дисциплину; выделяя и здесь прежде всего структурно-функциональные моменты, он дал описания листорасположения, гелиотропизма и геотропизма, корневого давления и движения соков растений. Говоря о природной необходимости, "законе минимального действия" и "разумном основании" природы, Л. да В. последовательно исключал из своих натурфилософских теорий идею о боге (допуская её лишь в качестве понятия о "перводвигателе"), оспаривая, в частности при рассуждении об окаменелостях, находимых на вершинах гор, легенду о "всемирном потопе". Неутомимый учёный-экспериментатор и гениальный художник, Л. да В. остался в традиции личностью-символом эпохи, "... которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености.

Леонардо да Винчи борется за восстановление роли и значения чувственного познания. Он утверждает, что созданные человеком чувственно воспринимаемые ценности - средство познания закономерного строя вещей.

В понимании сущности и природы чувственного познания он преодолевает механистические традиции, согласно которым чувственное познание предполагает непосредственный контакт познающего органа со своим объектом. Опосредованное же, проникающее вглубь объекта знание связывалось этой традицией с понятием и словом и относилось к интеллигибельному уровню. Как художник Леонардо да Винчи выступает против этого умаления роли чувственности в познании мира.

Предметом его специального внимания становится особый орган чувственного познания, позволяющий воспринимать природу в ее внутренних связях, - человеческий глаз, создающий совместно с рукой в процессе живописного творчества образные творения - изображения. Именно они, а не слово отражают реальность и становятся в этом случае посредниками между ней и сознанием, источниками ее познания.

Зрительное воображение рассматривается им как важное средство практического преобразования действительности. Живопись - основа техники и инженерии. В этом проявилось стремление Леонардо да Винчи соединить естественные знания и искусство. Воображение, таким образом, впервые соединяется с творчеством.

Следует отметить, что фантазия начиная с античности считалась "дурной субъективностью". Познавательная ценность отводилась исключительно разуму, имеющему божественную природу. Леонардо да Винчи в качестве высшей ценности провозглашает творения субъекта, созданные им на основе подражания природе. Вводится соответственно новый критерий оценки человека - по образу его деятельности, направленной на преобразование природы. Сущность человека выражается в его творческой деятельности, отмечал Леонардо да Винчи.

Леонардо да Винчи тщательно изучал анатомию и биомеханику организма, что объяснялось не только эстетически-познавательными, но и практическими задачами: изучить принципы работы живого организма, способного выполнять недоступные человеку функции, чтобы воссоздать их в специальной инженерной конструкции. Например, он строил схемы летательных устройств на основе изучения мышечного аппарата птиц и насекомых.

Введение

Леонардо да Винчи (1452-1519 гг.) - известнейший итальянский живописец, скульптор, архитектор, изобретатель и естествоиспытатель. Книга охватывает все жизненные этапы и раскрывает многогранность таланта Леонардо да Винчи. Он является создателем гармоничного образа человека, отвечающего гуманистическим идеалам того времени. Леонардо был универсальнейшим из ученых нового времени, и его сочинения заключают в себе наличие стольких дисциплин, что, если бы они не лежали под спудом более трехсот лет, каталог научных открытий за это время не пестрел бы именами. Гениальность Леонардо раскрывается в разных ипостасях: в качестве живописца, скульптора, инженера, анатома, математика и естествоиспытателя. А.К. Дживелегов отмечает огромное значение рукописного наследия этого великого человека, лишь по случайным причинам оставшегося не полностью известным человечеству и не ставшего началом полного переворота в европейской науке.

Леонардо да Винчи, мыслитель и художник

Изучая биографию Леонардо да Винчи трудно поверить, что это история жизни одного человека. Природа щедро одарила его разнообразными талантами: он был художником и скульптором, архитектором и инженером, анатомом и музыкантом. Родился Леонардо да Винчи 15 апреля 1452 в поселке Анки лишь близ городка Винчи и получил имя Леонардо де августа Пьеро де Антонио, а «да Винчи» означает просто «(родом) из Винчи».

Еще с детства Леонардо проявлял большие способности к рисованию и живописи. Поэтому, когда он вместе с семьей своего отца переехал во Флоренцию, его устроили в мастерскую известного художника Андреа Верроккио, где Леонардо учился с 1469 г. Уже через три года да Винчи стал членом Флорентийского цеха художников и мог открыть собственную мастерскую, но почти до 1480 гг. работал в мастерской Верроккио, где изучал основы архитектуры и скульптуры.

Первой известной работой Леонардо из флорентийского периода его творчества является «Крещение Христа» (1475-1478). Автором картины был Верроккио, а Леонардо написал на ней только фоновый пейзаж, фигуру и голову ангела (слева). Согласно распространенной легенде, когда Верроккио увидел готовую картину, то признал себя побежденным своим учеником, навсегда отказался от живописи и в дальнейшем занимался только скульптурой.

К флорентийскому периоду творчества Леонардо да Винчи принадлежат также следующие работы: «Благовещение» (1472-1475), «Портрет Джиневре Бенчи» (1474-1476), «Мадонна Бенуа» (1475-1478), «Мадонна с гвоздикой» (1478-1481), «Благовещение» (1478-1482), «Поклонение волхвов» (1481-1482) и другие.

Несмотря на бесспорный талант, Леонардо не получил признания во Флоренции. Связано это с тем, что его творческие и научные интересы были очень разнообразными, и многие из заказанных ему работ он не завершал. Он прославился как художник чрезвычайно талантливый, но недисциплинированный, и поэтому, когда папа Сикст IV пригласил лучших художников Флоренции на работу в Ватикан, Леонардо в этом списке не было. Оскорбленный таким пренебрежением, да Винчи в 1482 г. переезжает в Милан, где живет и работает при дворе правителя этого города - Лодовико Сфорца.

Миланский период творчества Леонардо да Винчи (1482-1499) оказался наиболее плодотворным. Именно здесь на полную мощность раскрылась многогранность его таланта как ученого, изобретателя и художника. Здесь он создал такие работы, как «Мадонна в гроте» (1483-1486), «Голова женщины» (1483), «Дама с горностаем» (1485-1490), «Портрет дамы («Волшебная жена коваля») (1495-1499) и многие другие. Но самой известной стала фреска «Тайная вечеря» (1495-1497), написанная для трапезной церкви монастыря Санта-Мария-делла-Грацие.

В «Тайной вечери» Леонардо отошел от традиционного толкования евангельского эпизода и предоставил новаторское решение темы и композиции. Он минимизировал интерьер трапезной, уменьшил размеры стола и выдвинул его на первый план, благодаря чему обратил внимание на драматическую кульминацию события, на контрастных характеристиках людей различных темпераментов, выявлении сложных чувств в их мимике и жестикуляции. При этом Леонардо не отделяет фигуру Иуды от других апостолов, как это делали мастера раннего Возрождения: все 12 учеников Христа размещены группами по 3 человека поодаль от учителя. Кроме того, художник гениально решает проблему синтеза архитектуры и живописи: он размещает стол параллельно к стене, на которой создает фреску, а перспективное сокращение стен, изображенных на фреске, словно продолжает реальное пространство трапезной.

Фреска сильно разрушена. При работе, стремясь добиться максимальной выразительности живописи, Леонардо провел неудачные эксперименты с красками и грунтом, отчего она стала очень уязвимой к внешним воздействиям и уже через год после завершения работы начала разрушаться.

Когда в 1499 г. Милан захватили французские войска, Леонардо да Винчи покинул город и несколько лет путешествовал: работал в Мантуе, Венеции, Флоренции.

Последующие годы Леонардо проводил в бесконечных переездах (Флоренция - 1500-1502 гг., 1503-1506 гг., 1507 г.; Мантуя и Венеция -1500 г.; Милан - 1506 г., 1507-1513 гг.; Рим - 1513-1516 гг.; Франция -1517-1519 гг.). Во Флоренции он работал над росписью зала в Палаццо Веккьо. Эта работа стала началом батального жанра в искусстве нового времени, где в неистовой схватке конных воинов показано безумие. В портрете Джоконды (1503) Леонардо воплотил идеал женственности и человеческого обаяния; важным элементом композиции портрета стал безграничный пейзаж, тающий в холодной синеве.

Важнейшим источником для изучения Леонардо является его рукописи (около 7 тыс. листов), написанные на разговорном итальянском языке. «Трактат о живописи», составленный после смерти Леонардо его учеником Ф. Мельци, оказал огромное влияние на европейское искусство и мысли того времени. Для Леонардо искусство и наука были связаны. Первое место среди различных видов искусства он отводил живописи, понимая его как универсальный язык (подобный математике). Занимаясь архитектурой, Леонардо разрабатывал различные варианты «идеального» города и центрально-купольного храма, повлиявших на дальнейшее развитие архитектуры. Как ученый и инженер Леонардо обогатил почти все области науки того времени, был ярким представителем нового, основанного на эксперименте, естествознания.

Особое внимание он уделял механике, поскольку видел в ней главный ключ к тайнам Вселенной. Страсть к моделированию приводила Леонардо к гениальным конструктивным догадкам, которые намного опережали эпоху (проекты прокатных станков, землеройных машин, подводной лодки, летательных аппаратов и др.). Изучая глаз, Леонардо выражал правильные предположения о природе бинокулярного зрения.

В детальных анатомических рисунках Леонардо заложил основы современных наук. О Леонардо да Винчи принято вспоминать, когда речь заходит о возможности научно-художественного мышления. Для Леонардо такое мышление - это прорыв науки в XVI в., поскольку тогда не использовалась такая терминология как научность, эстетика с их специфическими функциями. Леонардо искал в хаосе структуру, но такую, которая была полностью нацелена в особые, бесконечные детали реальной жизни. Он писал, что живопись содержит все составляющие, которые есть в природе и к которым приводит деятельность людей.

Аналогичное мышление Леонардо позже будет изменено на научное (теоретическое) мышление. Аналогия предоставляла возможность объяснить явление, ничуть не поступаясь его конкретностью, оставляя его на месте, что принадлежит только ему. Например, интересна игре аналогий у Леонардо, когда анатомия человека сравнивается с анатомией лошади, поток крови с течением вод, волны с женскими волосами и полями на ветру, а Земля в целом с живым организмом.

Подход к научному творчеству, который выработал и которой придерживался Леонардо, базируется на некоторых принципах.

Целью естествознания является исследование законов природы. Леонардо пишет, что наукой называется такое умственное действие, которое берет начало из своих последних витков, после которых уже не может найтись ничего в природе, что входило бы в состав науки. Термин «закон природы» еще не существовал во времена Леонардо, поэтому он использует слова «причина», «начало», «основа», «правило». «Правило» у Леонардо - это и общие черты, и закономерности.

Законы природы неизменны. «Природа не нарушает своего закона», - так формирует свое мнение Леонардо.

Законы природы познаются. «Истина в конце концов не остается сокрытой», - пишет Леонардо.

Законы природы должны быть выражены на языке математики. «Ни одно человеческое исследование, - писал Леонардо, - не может называться истинной наукой, если оно не прошло через математическое доказательство». Поэтому Леонардо был первым натуралистом, который распространил принцип математизации научных знаний и с этих позиций оценивал строгость научных выводов.

Исследования базируются на опыте, который предоставляет фактический материал для построения теории. «Хотя природа начинается с причины и заканчивается опытом, нам необходимо идти по пути обратному, то есть начинать с опыта и с ним искать причину», - отмечает Леонардо. Его представление об исследовании не такое, как современное, когда под научным опытом понимается вопрос, который относится к природному языку эксперимента. У Леонардо на первом месте созерцание явлений в природе.

Достижения в области теории являются основными для практического использования науки. «Наука - полководец, а практика - солдаты», - пишет Леонардо.

Этический принцип: наука - для блага людей, об открытии, которое может повредить человечеству, лучше вообще не говорить. Легко обвинять Леонардо как автора военных внедрений в нарушении этого принципа, но на практике он обосновывает этот принцип объективными и субъективными особенностями конкретной ситуации, в том числе против кого и в каких ситуациях используется оружие.

Общая концепция науки, развитая Леонардо, его научный метод объединяют комплекс широких, но незаконченных исследований. Основная идея эстетической системы Леонардо может быть отражена в одном высказывании: искусство - это особая разновидность науки, а художественное творчество - особая форма научного творчества. Именно таких формулировок нет в записях Леонардо. Однако они представляют собой квинтэссенцию его эстетической системы, анализ которой может быть произведен на основе высказываний Леонардо о функциях и назначении живописи. У него искусство выступает как инструмент познания действительности, потому живопись он определяет как тонкое изображение, которое с философским мышлением рассматривает все качества форм: моря, местности, деревьев, животных, цветов - все это в кругу тени и света. Таким образом, познание действительности является общей функцией как науки, так и искусства.

В конце жизни Леонардо его могучий ум начинали одолевать старческие сомнения. Пошли разговоры о том, что Леонардо, являясь сторонником научного познания, вовсе не безбожник и не еретик. Его видели посещающим церковную службу и говорили, что Леонардо стал усердно расспрашивать о вещах католических, о правильном пути и о христианской религии».

23 апреля 1519 г. он послал за нотариусом и продиктовал ему свое завещание. Самым важным пунктом завещания был тот, согласно которому все его рукописи переходили в собственность Франческо Мельци, «миланского дворянина», «в вознаграждение за услуги, ему дорогие, оказанные в прежнее время». 2 мая 1519 года - Леонардо умер, причастившись, как полагается доброму католику. Два дня спустя его похоронили в одной из амбуазских церквей.

Мельци привез в Ваприо все бумаги Леонардо, которые были с ним во Франции. Но до отъезда во Францию Леонардо некоторую часть рукописей оставил в Италии, и они разошлись по рукам, вероятно, еще до смерти художника. Мельци бережно хранил те, которые были у него, вплоть до самой смерти (1570). Из них он извлек часть, относящуюся к живописи, кое-как привел в систему разрозненные записи и опубликовал под заглавием «Трактат о живописи».

Когда умер Франческо Мельци, сын его Орацио приказал снести на чердак старые рукописи, «принадлежавшие некоему Леонардо, умершему пятьдесят лет назад». Это послужило началом рассеяния рукописей. Часть их была просто раскрадена, другую Орацио сначала подарил одному студенту и т.д.

Заключение

винчи скульптор архитектор

Итак, Леонардо да Винчи начал свою деятельность как художник, а закончил как ученый. Идеалом для Леонардо была геометрия Евклида с ее безусловной логикой и выводом многих результатов из нескольких аксиом, но такой подход к физическим проблемам вызывает затруднения, обусловленные уровнем науки того времени. Трагедия творчества Леонардо кроется в расхождении его грандиозных идей и реальных возможностей. В поисках принципов, лежащих в основе явлений природы, проявляется еще одна черта творчества Леонардо - желание систематизировать эти принципы. Леонардо планировал создать энциклопедический свод результатов исследований, но, к сожалению, большинство рукописей не дошли до наших дней.

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Шрифт:

100% +

Глава IX

Леонардо да Винчи как художник. – Эпоха Возрождения. – Классическая древность и дух нового времени. – «Иоанн Креститель». – «Вакх». – «Джоконда». – Значение «Тайной вечери» в истории искусства .

Эпоха, к которой относится жизнь и деятельность Леонардо да Винчи, известна под именем Возрождения. В течение долгого времени под этим подразумевалось возрождение в буквальном смысле слова, то есть восстановление классической древности, внезапно возродившейся после многих веков спячки и отсутствия всякого прогресса. В таком воззрении было много преувеличенного и неточного. Теперь даже последние представители этого взгляда, встречающиеся по преимуществу в Германии, обставляют свою теорию многочисленными оговорками. Так, Людвиг Шеффлер в своем этюде о Микеланджело, сравнивая произведения этого гораздо более чем Леонардо да Винчи приближающегося к древним грекам художника с классическими образцами, пишет, что отличительной чертой искусства времен Возрождения является «индивидуализм» или, если угодно, субъективизм. Личность художника, его «я» постоянно выступает наружу. Наивность и непосредственность античной жизни исчезают при этом совершенно, но зато появляется внутренняя «демоническая» борьба.

При всем глубоком различии, существующем между Леонардо да Винчи и Микеланджело, некоторые из приведенных соображений относятся одинаково к обоим художникам. Отсутствие в их творчестве того душевного равновесия и олимпийского спокойствия, которые являются наиболее характерными чертами лучших произведений классической древности, стремление выразить весьма сложные душевные движения – вот в чем соприкасалась деятельность обоих мастеров и что отличает их от классиков, для которых главным регулирующим началом была физическая красота, совершенство и гармония форм. Здесь, впрочем, вполне подтверждается положение, гласящее, что искусство, как бы ни были идеальны его задачи, всегда тесно связано с жизнью: жизнь конца XV и начала XVI веков давала совсем иной материал, нежели эпоха Перикла и Фидия. Быть может, все итальянское Возрождение не создало ничего более классического, нежели двадцать юношей, сгруппированных Микеланджело в одном из его произведений. Казалось, только древние были способны в такой степени восхищаться наготою юных мужских тел, изображенных как будто после чтения Платона. Но, присмотревшись ближе, нетрудно и здесь увидеть борьбу, разочарование, зависть – словом, все то, что так характеризовало тогдашнюю светскую жизнь Италии и что было совершенно чуждо истинному платонизму.

Леонардо да Винчи еще более чужд идеалам и формам классической древности, нежели его гениальный соперник. При всем глубоком знании античного мира, которым обладал Леонардо, он не только не копирует древних, но и не может подражать им, потому что он – сын своего времени, представляющего странную смесь идеальнейших порывов с пучиною порока. То была Италия не только Рафаэля, но и Чезаре Борджиа. Достаточно прочесть сонеты Микеланджело, чтобы увидеть, какая демоническая борьба происходила в этой гениальной натуре, окруженной искушениями и спасшейся от них лишь благодаря постоянным попыткам ограничить себя уздою мизантропии. Леонардо не оставил подобных биографических признаний; но и его жизнь была полна бурь и невзгод, и он не раз должен был разочароваться в людях и даже в самом себе.

В числе картин Леонардо, находящихся в Луврской галерее, можно видеть два произведения, о которых много спорили, но в которых всякий, кто сколько-нибудь понимает историю искусства, должен признать кисть Леонардо. Мы говорим о «Вакхе» и другой картине, известной под названием «Иоанн Креститель». Все эти картины безбожно искажены позднейшими реставраторами, но тем не менее невольно обращают на себя внимание. Вторая в особенности поразительна. Может быть, это и не Иоанн Креститель, но во всяком случае это юноша, находящийся в состоянии ненормального, болезненного восторженного экстаза. Таким мог быть Иоанн Креститель в юности, когда начал изнурять себя постом и ночным бодрствованием. Кто раз видел эту картину, никогда не забудет странного выражения глаз юноши, придающего его лицу даже нечто неприятное; некоторые из зрителей находят в них что-то хитрое, но это не хитрость, а самоуслаждение аскета, уверенного в том, что он обрел никому не доступную истину2
Были критики, утверждавшие, что эта картина изображает Вакха, к которому будто бы позднее был пририсован крест. Сходство с Вакхом то, что аскет опьянен своими созерцательными грезами, доводящими его до исступленного восторга

Напрасно во всей классической древности стали бы мы искать подобный тип, более родственный героям романов Достоевского, чем Софоклову безумному Аяксу. Это сияющее от восторга лицо с болезненной улыбкой на устах, характерный жест, с которым аскет указывает на небо, производят поразительное, драматическое впечатление. Форма этого произведения, как говорят, некогда украшавшего кабинет Кромвеля, совершенно соответствует идее. Краски, разумеется, потускнели – Леонардо губил себя своей слишком ученой химией, – но все эти дымчатые тона и почти металлический блеск освещенных частей производят впечатление фигуры, вышедшей из мрака для того, чтобы увидеть свет и проникнуться им. Это именно смешение мрака со светом путем тонких переливов. Поразительно, но не резко выделяется эта фигура аскета на фоне темном, как ночь.

Любопытно, что в то время, как этого Иоанна многие считали Вакхом, настоящего Вакха, находящегося в том же Лувре, иные принимают за Иоанна. В выражении обоих лиц есть действительно нечто сходное, но для Леонардо Вакх не был веселым богом классической древности. Это Вакх-мечтатель, опершийся о мрачную скалу. Он не наслаждается, а ищет наслаждений, и жадный взор его устремлен в беспредельное пространство. Перед ним раскрывается чудная картина, ярко залитый светом пейзаж; но он только прислушивается, как бы внимая росту каждой былинки, шелесту ветра и шуму отдаленных вод. Это не шумное веселое опьянение классической Греции, а лихорадочный бред пытливой, гениальной, но болезненной натуры.

Если даже эти две картины Леонардо представляют много загадочного – особенно для тех, кто судит о них, не вникнув в дух той эпохи, – то что сказать о бессмертной «Джоконде», об этой поэме любви, в которой действительно все загадочно? Эту дивную картину копировали не один раз. Существуют даже две копии совсем особого рода (одна из них у нас в Эрмитаже), изображающие «Джоконду», или Мону Лизу, без одежд. Это не копии, а наглые и бесстыдные профанации. Люди, не пощадившие «священного трепета» гениального художника, должны были по крайней мере пощадить женщину, которая, быть может, и любила Леонардо, но о которой один старинный французский писатель пишет: «Это была женщина весьма добродетельная». В высшей степени замечательно, что даже лучшие копии «Джоконды» не похожи на оригинал. Это участь, разделяемая подражателями Леонардо с теми, которые пытались воспроизвести Венеру Милосскую. Что всего любопытнее – и это доказано фотографическими снимками, – ни одна из копий не воспроизвела сколько-нибудь точно даже, так сказать, геометрических измерений и пропорций оригинала: на всех копиях руки слишком велики и улыбка почти цинична вследствие неверного воспроизведения губ. Чем объяснить это поразительное явление? Очевидно, что гений Леонардо сумел создать иллюзию, которой поддается и копирующий его художник почти так же, как если бы он писал с живой Моны Лизы. Где Леонардо чувствовал высочайшие и идеальнейшие порывы, обыкновенный талант видит только красивое лицо и вместо божественного трепета чувствует, быть может, лишь одно физическое удовольствие. К этому произведению Леонардо ближе всего подходят слова сонета его знаменитого врага Микеланджело:

Леонардо да Винчи. Джоконда. Портрет Моны Лизы. 1503

«Мои взоры не видели смертного существа. Они видели глубочайшие тайники ее души… Чувственность есть похоть, убивающая душу: это не постоянная любовь. Любовь стремится к тому, чтобы совершенствовать предмет любви».

И действительно, Леонардо достиг совершенства. Вазари не находит слов, чтобы похвалить эту картину. «Это чудо, – говорит он, – это вещь скорее божественная, чем человеческая». В наше время уже нельзя любоваться «вечно русыми» кудрями Моны Лизы: они потемнели и стали почти черными; и ее руки, «которым нет подобных», по словам одного старинного писателя, теперь кажутся погруженными во мрак; ее одежда стала почти вдовьей, а дивный пейзаж – море, окаймленное живописными скалами, – едва заметен. Но эта грациозная поза, эти чудные глаза женщины, полной любви, знающей, что ее любят, и в то же время чистой, как невинная девушка, – это не эллинская пластическая красота, это что-то высшее, потому что здесь скрывается сложная душевная драма.

Дух нового времени, бьющий ключом во всех работах Леонардо, достигает высочайшего совершенства в идеальнейшем из его произведений – «Тайной вечере». Если в «Иоанне Крестителе» и «Вакхе» выразились болезненные стороны его эпохи, а в «Джоконде» Леонардо запечатлел лучшие из своих личных порывов, то в «Тайной вечере» он сделал много больше. Великий художник создал бессмертные типы, воспроизводящие основные идеи христианства и, что всего важнее, ту борьбу, которую пришлось и приходится выдерживать этим идеям. Тут проявился весь гений Леонардо как в замысле, так и в исполнении. Ангельская душа Рафаэля создала тип Мадонны – это высочайшая концепция материнской любви, женской нежности и целомудрия; античный лишь по пластике, но полный демонических противоречий и мук характер Микеланджело создал кентавров, атлетов, нагих юношей и мрачную картину Страшного суда – героические, эротические и демонические типы. На долю Леонардо выпало воплотить в поразительно сильных и глубоко продуманных образах моральное торжество христианской идеи, заметное более всего там, где ей грозит самое низкое предательство.

Для большинства предшественников и преемников Леонардо, бравшихся за тот же сюжет, «Тайная вечеря» была либо чисто религиозным обрядом, либо театрально обставленным историческим эпизодом. Даже такой крупный талант, как Веронезе, не сумел справиться со своей задачей и дал обряд претворения воды в вино, – прекрасная, роскошная картина восточных нравов, хотя и не без исторических неточностей.

Не так отнесся к своей задаче Леонардо. Он понял, что наиболее драматический момент тайной вечери наступает, когда Иисус говорит своим ученикам: «Один из вас предаст меня». Изобразить душевные движения всех двенадцати апостолов – людей, различных по возрасту, темпераменту, общественному положению, – и не впасть при этом ни в однообразие, ни в преувеличения, – такова была необычайно сложная задача, поставленная перед собою Леонардо да Винчи. Но эта задача еще ничто по сравнению с изображением фигуры Христа, которая должна была выделяться даже среди таких людей, каковы любимейшие и пламеннейшие из его учеников.

Леонардо справился с этими трудностями гениальнейшим образом. Чем более критика изучает это высочайшее из его произведений, тем более выясняется полная несостоятельность теории, придающей первостепенное значение инстинкту и вдохновению и ставящей мысль на второй план. В этой картине все – мысль, здесь нет ни одной черты, ни одной детали, которая не была бы сотни раз взвешена и продумана. Конечно, это мысль гения, но она идет не ощупью, а верно рассчитанным путем: многие позы, выражения лиц и т. п. точно взяты из трактата о живописи, написанного самим Леонардо.

Описать фигуру Христа невозможно: ее надо видеть, если не в Милане, то по крайней мере на лучших копиях, дающих хотя бы слабое указание на красоту оригинала. Есть до 15 копий, принадлежащих крупным художникам. Выражение лица грустно, но величественно и спокойно; сказав это, мы только делаем бледный намек на общий характер этого лица, в котором Леонардо сумел воплотить идею бесконечной любви и кротости. Тициан в своей «Вечере в Эммаусе» воспроизвел только позу, данную Леонардо Христу, но даже не приблизился к идеальному совершенству выражения.

Все последующее рассчитано и обдумано. Евангелист Иоанн дремлет на груди Христа и вдруг пробуждается от его слов; Петр гневно и скорбно спрашивает у Иоанна имя предателя. Движение бровей, опущенные глаза, поза Иоанна у Леонардо – все указывает на юношу, только что видевшего сладкие грезы и вдруг пробужденного поразившим всех страшным известием, скорбным предсказанием или указанием на предателя. Созерцательная и любящая душа Иоанна испытывает скорее скорбь, чем гнев.

По правую руку от Иоанна сидит Иуда. Он отодвигается от стола. Он поражен тем, что его предательство известно Христу. Судорожно протянута его левая рука, еще более конвульсивно сжимает он правой рукой кошелек: это не символ полученных им сребреников, а настоящий кошелек, потому что Иуда был казначеем апостольской общины. Сделав выдающее его движение, Иуда опирается локтем о стол и переворачивает солонку – дурная примета у многих народов Востока. Главная черта Иуды – жадность к деньгам, ради которых он способен на самый низкий поступок, – схвачена превосходно. Но Леонардо не желал, чтобы взор зрителя слишком останавливался на этой фигуре, хотя взгляды почти всех апостолов невольно обращаются к истинному предателю, который как будто собирается бежать, но останется и совершит свое предательство.

Петр, гневный и пылкий, поднимается с места, чтобы спросить Иоанна. Левая рука его протягивается к Христу, правая хватается за короткий меч. Кроткий, преданный Андрей остолбенел от ужаса. Он раскрыл руки, губы его сжаты, углы рта опустились, брови дугообразно поднялись, на лбу усилились морщины. Леонардо был глубокий физиономист и даже теоретик в этой области. Достаточно прочесть в его трактате о живописи «о выражении лица старика, пораженного словами оратора», чтобы тотчас же вспомнить фигуру Андрея.

Иаков Алфеев, двоюродный брат Христа, сходный с ним, согласно преданию, лицом и станом, изображен так же и у Леонардо. Иуда во время акта предательства поцеловал Христа именно для того, чтобы воины отличили его от весьма сходного с ним Иакова – об этом есть указания в письме Игнатия к Иоанну-евангелисту. Лицо Иакова у Леонардо выражает изумление, тревогу за любимого учителя, но нет ни гнева, ни жажды мщения предателю. Так и следовало изобразить человека, который, по словам Игнатия, не только лицом, но и жизнью, и характером «походил на Христа, как будто был его близнецом от одной матери». Спокойное величие и простота во всем, даже в одеянии, характеризуют этого апостола.

На шестом месте находится Варфоломей. Черные курчавые волосы, большие глаза, тонкий нос, смуглое лицо и коренастая фигура этого апостола указывают на его египетское происхождение. Он сомневается, правильно ли понял услышанное, и приближается, чтобы узнать более, привставая и опираясь обеими руками на стол.

Иаков-старший поражен ужасом. Голова наклонена вперед, брови опущены и сжаты, взор блуждает, рот полуоткрыт, грудь сильно дышит. Он гневен, но его гнев не так сильно проявляется, как гнев Петра и Фомы: последний поднимает палец, как бы грозя предателю. Филипп выражает кротость, дружбу; он как бы протестует, прижимая руки к груди, чтобы убедить всех, что он вполне невинен и даже в мыслях не способен на позорное дело.

Нетрудно узнать Матфея, по одежде и типу отличающегося от апостолов и, очевидно, принадлежащего к более богатым классам общества.

Фаддей изумлен и несколько поворачивается к соседу. Симон, сидящий против Варфоломея, – величавый мудрец, проникнутый христианским милосердием.

Выдержаны не только характеры действующих лиц, но даже их костюмы. Так, у Петра верхняя одежда наброшена на плечо, и правая рука свободно может делать сильные движения. Грандиозная и одновременно простая туника Христа с мелкими складками на груди, красная с лазурного цвета паллиумом – род верхней накидки; написанное полутонами неяркое одеяние Андрея: туника орехового цвета и зеленая верхняя одежда, – все это поразительно гармонирует с фигурой каждой личности. И в целом, с исторической и археологической точек зрения, картина Леонардо представляет лишь одну неточность – блюдо рыбы подле пасхального агнца; но ведь апостолы работали в субботу, а Петр впоследствии не гнушался есть с необрезанными… Быть может, да Винчи преднамеренно сделал это отступление от предписаний Моисеева закона. Обстановка такая, какую и следовало ожидать в доме богатого человека, Иосифа Аримафейского, где происходила вечеря, – ковры в восточном вкусе, с листьями и цветами. Момент действия, по-видимому, противоречит Моисеевой традиции: лучи солнца еще светят, озаряя окно, и их отблеск освещает всю картину. Но в этом Леонардо следует тексту евангелиста Иоанна: Христос праздновал свою последнюю Пасху до заката солнца.

Эта гениальная картина испорчена не только временем, но прежде всего варварством доминиканских монахов, которые, желая увеличить свои врата, отрезали нижнюю часть картины, не пощадив даже ног Христа и ближайших к нему апостолов. После этого можно простить солдат Бонапарта, которые в 1796 году – впрочем, вопреки его приказу – превратили храм в конюшню и забавлялись тем, что бросали в головы апостолов кирпичи.

Если бы Леонардо был только великим художником, то и этого вполне достаточно для его славы. Но он был, сверх того, энциклопедистом, имея на это имя более права, чем многие энциклопедисты XVIII века. Благодаря капитальным работам Вентури и в новейшее время Гроте и Поля Мюллера, эта сторона деятельности Леонардо выяснилась вполне. Гениальный художник неожиданно оказался одним из крупнейших ученых и даже техников своего времени, и наш очерк был бы не полон, если бы мы не рассмотрели деятельности Леонардо во всех ее главных проявлениях.

Глава X

Леонардо как ученый и философ. – Теория перспективы. – Механика твердых и жидких тел. – Камера-обскура. – Паровая пушка. – Геологические и астрономические теории Леонардо. – Первая карта Америки. – Военные снаряды. – Вращение Земли. – Индуктивный метод .

В истории науки долго держался взгляд, высказанный, между прочим, известным английским писателем Уэвелем, автором «Истории индуктивных наук», согласно которому весь продолжительный период времени между Архимедом, с одной стороны, и Коперником и Галилеем – с другой, считался почти бесплодным. Впрочем, Уэвель был одним из первых, сделавших исключение для Леонардо да Винчи. Действительно, английскому историку пришлось ознакомиться с писателем конца прошлого века Вентури, который представил все главные научные положения Леонардо да Винчи, крайне изумившие Уэвеля.

В наше время можно считать уже вполне доказанным, что наука не делает таких внезапных скачков через пустое пространство, как думали историки, вовсе не ценившие усилий средневековой науки. Величайшие гении рождаются не в пустыне и не создают науки поверх какой-то tabula rasa.3
Tabula rasa (лат.) – «чистая доска», пустота, пустое место

Если относительно истории искусства еще имеет долю основания мнение, по которому итальянское так называемое Возрождение было прямым продолжением классической древности, совсем минуя Средние века с их готическим, византийским, романским искусством, то такой взгляд на историю науки совсем уже не выдерживает критики. Достаточно вспомнить, например, о высокоразвитой венецианской, флорентийской и миланской промышленности, о многочисленных фабриках, которыми была тогда усеяна Италия, чтобы догадаться, что в подобной стране должны были стоять на сравнительно высокой ступени различные области прикладных знаний и что именно эта благоприятная почва и могла породить сначала Леонардо да Винчи, а потом Галилея.

Два обстоятельства, однако, сильно задерживали рост и развитие тогдашней науки: первое то, что теория стояла как-то особняком от практики, второе – что как в теории, так и в практике господствовал самый узкий дух сектантства и строжайшей профессиональной тайны. Официальная наука, то есть та, которая преподавалась в итальянских университетах, не имела ничего общего с действительной жизнью и была насквозь пропитана схоластикой, цеплявшейся за Аристотеля, которого, впрочем, не понимала. Замечательно, что в своих первых источниках схоластика, под видом так называемого номинализма и реализма, была все-таки ближе к философии и науке, чем в конце XV века, когда схоластическое учение, так сказать, дошло до процесса саморазложения. Достаточно напомнить, что в итальянских университетах разбирались серьезнейшим образом вопросы вроде следующего: «Из какого вещества – материального или нематериального – состояла одежда ангела, благовествовавшего Святой Деве». От подобных диспутов один шаг до полного индифферентизма и скептицизма. Но по университетам нельзя еще судить о состоянии знаний. Необходимо ознакомиться с тогдашней торговлей, промышленностью, военным искусством. Надо вспомнить, что, например, город Лукка лишь благодаря своим шелковым заводам достиг необычайного процветания; что Болонья, обладая особого рода ткацкими станками, понастроила мраморные дворцы, и, когда секрет был узнан и модель машин украдена другими городами, 30 тысяч рабочих были выброшены на улицу. Венеция обладала своим секретом искусного производства стекла; флорентийские сукна представляли нечто единственное в своем роде. Промышленность теснейшим образом соприкасалась с областью эмпирических знаний и с искусством: мы уже видели, что Леонардо в молодости рисовал картины, по которым ткались ковры.

До какой степени ценились в то время в Италии технические изобретения, видно из того, что продажа технического секрета наказывалась смертью и что Рожер Сицилийский объявил войну Греции преимущественно с целью отобрать у греков станки, необходимые для его шелковых фабрик.

Удивляться ли после этого тому, что Леонардо с его впечатлительной натурой с юности имел склонность к механике и технике и называл даже механику «раем математики, потому что в ней пожинаются плоды того, чему учит математика». Как далека эта точка зрения от взглядов величайшего механика древности Архимеда, который, по словам Плутарха, потому мало писал о механике, что считал это знание гораздо более низким, чем математика, ибо «низко все, что имеет непосредственное практическое значение», тогда как наука должна быть, по мнению древних, сама себе целью.

При всей своей талантливости ни древние греки, ни тем более древние римляне не выработали настоящих экспериментальных методов, требующих много ремесленного труда, который, с их точки зрения, свойствен скорее рабам, чем философам. В Италии такой же взгляд мог господствовать в университетах, но жизнь давно отринула его.

Величайшая заслуга Леонардо да Винчи состоит в том, что он раньше Бэкона теоретически уяснил значение опытного исследования и раньше Галилея сумел применить экспериментальный метод к самым разнообразным областям знания.

Леонардо да Винчи обладал весьма солидной научной подготовкой. Он был, без сомнения, отличный математик, и, что весьма любопытно, он первый в Италии, а может быть и в Европе, ввел в употребление знаки + (плюс) и – (минус). Он искал квадратуру круга и убедился в невозможности решения этой задачи, то есть, выражаясь точнее, в несоизмеримости окружности круга с его диаметром. Отношение между этими величинами, говорит Леонардо, может быть выражено с желаемым приближением, но не абсолютно точно. Леонардо изобрел особый инструмент для черчения овалов и впервые определил центр тяжести пирамиды. Изучение геометрии позволило ему впервые создать научную теорию перспективы, и он был одним из первых художников, писавших пейзажи, сколько-нибудь соответствующие действительности. Правда, у Леонардо пейзаж еще несамостоятелен, это декорация к исторической или к портретной живописи, но какой огромный шаг по сравнению с предшествующей эпохой и сколько тут ему помогла верная теория! «Перспектива, – говорит Леонардо, – есть руль живописи. Она разделяется на три части: 1) укорачивание линий и углов; 2) ослабление окраски предметов находящимся между глазом зрителя и предметами слоем воздуха; 3) ослабление контуров».

Но более других областей науки занимали Леонардо различные отрасли механики. Было бы наивно думать, что все сообщаемое в его рукописях изобретено им: многое, очевидно, взято лишь в виде примера из тогдашней техники, и в этом отношении манускрипты Леонардо превосходно иллюстрируют эпоху. Но во многих случаях мы несомненно имеем дело с гениальным усовершенствователем и изобретателем, одинаково сильным и в теории, и в практике.

Теоретические выводы Леонардо в области механики поражают своей ясностью и обеспечивают ему почетное место в истории этой науки, в которой он является звеном, соединяющим Архимеда с Галилеем и Паскалем.

В университетах того времени механику изучали по Аристотелю. Аристотель, как известно, был далек от ясных представлений Архимеда, вполне обосновавшего теорию рычага. Аристотель смутно сознавал закон, высказанный гораздо позднее Галилеем и вполне научно обоснованный д’Аламбером, по которому то, что выигрывается в скорости, теряется в силе, и наоборот; но в сочинениях Аристотеля закон этот только чуть-чуть угадывается, а именно сказано, что длинное плечо рычага «преодолевает большую тяжесть», потому что «более длинный радиус движется сильнее (следовало сказать, наоборот, движется медленнее), чем более короткий».

Последователи Аристотеля перепутали даже то, что он сказал, и более всего им понравилась его «энтелехия» – нечто вроде современного понятия о потенциальной или скрытой энергии, но только весьма смутное, неопределенное и почти непонятное. Один из комментаторов Аристотеля, не будучи в состоянии перевести этот мудреный термин на латинский язык, в отчаянии обратился, наконец, к помощи дьявола. «Враг рода человеческого, – повествует он, – явился на мой зов, но сказал такую бессмыслицу, которая была еще темнее и непонятнее оригинала. Тогда я удовольствовался своим собственным переводом: perfectihabilia – совершенственность». В сущности, Аристотель подразумевал под энтелехией способность развивать движение, но, не обставив это понятие ни математическими, ни опытными данными, сделал его бесплодным.

Леонардо да Винчи стоял совершенно в стороне от школьных физических и механических теорий. Он внимательно изучил Архимеда, которого часто цитирует, и старался пойти далее. Нередко ему это удавалось. С замечательной ясностью излагает ученый-художник в общих, крупных чертах, теорию рычага, поясняя ее рисунками; не остановившись на этом, он дает чертежи, относящиеся к движению тел по наклонной плоскости, хотя, к сожалению, не поясняет их текстом. Из чертежей, однако, ясно, что Леонардо на 80 лет опередил голландца Стевина и что он уже знал, в каком отношении находятся веса двух грузов, расположенных на двух смежных гранях треугольной призмы и соединенных между собою посредством нити, перекинутой через блок. Леонардо исследовал также задолго до Галилея продолжительность времени, необходимого для падения тела, спускающегося по наклонной плоскости и по различным кривым поверхностям или разрезам этих поверхностей, то есть линиям. Любопытно, что он предварил даже ошибку Галилея, который вместе с ним заблуждался, думая, что скорее всего тела падают, двигаясь по вогнутой стороне дуги круга, тогда как в действительности линия самого быстрого падения есть кривая более вытянутая, чем круг, и называемая циклоидой; эту кривую открыл уже в XVII веке Паскаль, но еще в XVIII столетии Вентури пытался доказать справедливость мнения Леонардо да Винчи и Галилея.

Еще более любопытны общие начала, или аксиомы, механики, которые пытается установить Леонардо. Многое здесь неясно и прямо неверно, но встречаются мысли, положительно изумляющие у писателя конца XV века.

«Ни одно чувственно воспринимаемое тело, – говорит Леонардо, – не может двигаться само собою. Его приводит в движение некоторая внешняя причина, сила.

Сила есть невидимая и бестелесная причина в том смысле, что не может изменяться ни по форме, ни по напряжению. Если тело движимо силой в данное время и проходит данное пространство, то та же сила может подвинуть его во вдвое меньшее время на вдвое меньшее пространство. Всякое тело оказывает сопротивление в направлении своего движения. (Здесь почти угадан Ньютонов закон действия, равного противодействию). Свободно падающее тело в каждый момент своего движения получает известное приращение скорости.

Удар тел есть сила, действующая в течение весьма недолгого времени».

Определение, годное даже до настоящего времени!

Леонардо решительно отрицает возможность perpetuum mobile, вечно движущегося без посторонней силы механизма. Он основывается на теоретических и опытных данных. По его теории, всякое отраженное движение слабее того, которое его произвело. Опыт показал ему, что шар, брошенный о землю, никогда (вследствие сопротивления воздуха и несовершенной упругости) не поднимается на ту высоту, с которой он брошен. Этот простой опыт убедил Леонардо в невозможности создать силу из ничего и расходовать работу без всякой потери на трение и т. п.

Как живо интересовали Леонардо механические вопросы, видно из порою курьезных примечаний и восклицаний, которыми пестрят поля его рукописей. Иногда он, подобно Архимеду, готов воскликнуть «эврика!»; иногда, наоборот, недоволен своим объяснением и пишет: «falso! non è desso! errato!», а порою даже встречаются восклицания вроде «чертовщина!» О невозможности вечного движения он пишет: «Первоначальный импульс должен рано или поздно израсходоваться, а потому в конце концов движение механизма прекратится». Неудивительно после этого, что Леонардо опередил Кулона в опытах над трением – одной из главных причин «ослабления» и прекращения движения. Опыты Леонардо убедили его, что трение зависит от веса тела, движущегося по неровной поверхности. «На гладкой плоскости, – говорит Леонардо, – трение равно четверти веса движущегося по ней тела». Это первая попытка определить так называемый коэффициент трения. Сверх того, Леонардо, как практический механик и инженер производил опыты над сопротивлением балок и других материалов разрыву, сжатию и сгибанию. Весьма любопытны его механические объяснения движения живых организмов, например ходьбы человека и бега лошади. Эти объяснения мало чем отличаются от современных. Леонардо говорит, что во время движения и человек, и животное теряют положение равновесия, перемещая свой центр тяжести. «При восстановлении равновесия животное находится в состоянии покоя». Исходя из этих начал, Леонардо нарисовал чертежи «практического фехтования», которые подарил учителю этого искусства, Борри.

Не менее замечательны работы Леонардо да Винчи в области гидростатики и гидродинамики. Почти все механизмы, придуманные им, были забыты недальновидными современниками и ближайшим потомством; но его гидравлические сооружения как в Италии, так и во Франции не могли не обратить всеобщего внимания, и сочинения Леонардо по гидравлике весьма часто упоминались последующими авторами. Правда, ученый-художник не сумел выработать тех основных начал гидростатики, которые впоследствии были найдены Паскалем; но он весьма близко подошел к ним, не уступая в ясности своих воззрений Галилею.

Философская мысль эпохи Возрождения была тесно связана с развитием естествознания. Наиболее яркое и последовательное выражение новой тенденцией философской мысли нашли в творчестве одного из величайших естествоиспытателя эпохи Возрождения – Леонардо да Винчи.

Титаническая фигура Леонардо да Винчи (родился в 1452г. в городке Винчи, близ Флоренции, работал во Флоренции, Милане, Риме, последние годы жизни – во Франции, где умер в замке Клу, около г. Амбуаза, в 1519 г.) справедливо рассматривается как наиболее полное воплощение ренессансного гения, реализация идеала “Героического человека“.

Для истории философской мысли эпохи Возрождения феномен Леонардо интересен прежде всего как проявление определенных тенденций ее развития.

Разрозненные заметки общефилософского и методологического характера, затерянные среди тысяч столь же разрозненных записей по самым разнообразным вопросам науки, техники, худ. творчества, никогда не предназначались не только для печати, но и для сколько-нибудь широкого распространения. Сделанные в самом точном смысле “для себя“, зеркальным почерком, никогда не приводившиеся в систему, они так и не стали достоянием не только для современников, но и ближайших потомков, и лишь столетия спустя оказались предметом углубленного научного исследования.

Философские воззрения Леонардо существенны, таким образом, не в свете исторической перспективы, а прежде всего как явление своего времени, рассматриваемое в своем историческом контексте в качестве особого, оригинального выражение главнейших тенденций ренессансной мысли Леонардо сформировался вне университетской профессиональной научно- философской среды конца 15 в. Главным источником формирования научных и философских интересов молодого Леонардо была несомненно боттега – мастерская. Близкое знакомство Леонардо со многими его современниками – учеными, математиками, мастерами, строителями, медиками, архитекторами, астрономами, в сочетании с напряженным интересом к самым острым и важным проблемам наук о природе позволило ему быть в курсе современного состояния знаний о мире.

Стремление охватить все богатство и разнообразие природных явлений в своих наблюдениях, все понять, проанализировать, не подчиняя их в то же время привычной устоявшейся схеме, приводило к тому, что Леонардо и не ставил перед собой задачи создания некоего всеобъемлющего свода. Для сведения воедино материала, им лихорадочно собираемого, не могло хватить и десятка таких богато заполненных неперестанной работой жизней. Главное в незавершенных поисках Леонардо – попытка создания нового метода познания.

«Занимаясь философией явлений природы, - рассказывает о Леонардо да Винчи автор знаменитых «Жизнеописаний» Джорджо Вазари, - он пытался распознать особые свойства растений и настойчиво наблюдал за круговращением неба, бегом луны и вращениям солнца. Вот почему он создал в уме своем еретический взгляд на вещи, не согласный ни с какой религией, предпочитая быть философом, а не христианином». Мировоззрение его было враждебно католической ортодоксии и схоластическому богословию.

Заявляя, что «все наше познание начинается с ощущений», Леонардо решительно отверг иное, не опирающееся на непосредственное изучение природы, знание – будь то полученное из откровения и из Священного писания

Знание богословов.

Знание, не опирающееся на ощущение и опыт,не может претендовать на какую-либо достоверность, а достоверность есть главнейший признак истинной науки. Теология не имеет подлинной опоры в опыте и потому не может претендовать на обладание истиной.

Другой, по Леонардо, признак неистинной науки – разноголосица мнений, обилие споров.

Позиция Леонардо есть, в сущности, отрицание теологии. Знание, основанное на откровении, на «наитии», на Священном писании – недостоверно и потому не может приниматься во внимание; дав свое натуралистическое объяснение природы человеческой души, Леонардо пренебрежительно отзывается о теологической трактовке «братьев и отцов» – монахов и священников.

К знанию по наитию Леонардо приравнивает и ложные построения, основанные на том, что именует «сновидениями». Ложными науками, противоречащими опыту и не подтвержденными достоверными доводами и доказательствами, Леонардо считал «прорицательную» астрологию (от которой он отличал в своих записях «наблюдательную» астрологию), алхимию (опять же выделяя в ней практически неоспоримую часть, связанную с опытами по получению соединений природных элементов), попытки создания вечного двигателя и особенно некромантию и различные виды колдовства, опирающиеся на использование «духов». Леонардо не только опровергал основания практики “некромантов” и других колдунов и магов, но и подрывал веру в чудеса и ведовство.

Основанное на ощущениях, и прежде всего на зрении, познание мира – единственное доступное человеку знание – противостоит мистическому постижению божества. Леонардо оспаривает мнение тех, кто считает, что «зрение мешает сосредоточенному и тонкому духовному познанию, которое открывает доступ к наукам божественным»; напротив, подчеркивает он, именно глаз, «как повелитель чувств, выполняет свой долг, когда создает помеху для путаных и лживых рассуждений».

Другой помехой к истинному знанию является власть традиции, книжной учености, пренебрегающей непосредственным наблюдением и опытом.

Обращение к опыту как источнику познания – не декларация. Скорее напротив – оно является выводом постоянной и повседневной практики Леонардо – наблюдателя, художника, экспериментатора, механика, изобретателя. Само многообразие его научных интересов, одновременное изучение множества разнообразных явлений природы порождены стремлением самостоятельно проверить все научные истины, познать истинный облик вещей, проникнуть в их подлинную природу.

В своих записях и рисунках Леонардо постоянно возвращается к уже сделанным наблюдениям и опытам. Рисунки играют особую роль в его научных изысканиях.