Анатолий Владимирович Кокорин (1908-1987)

"Я очень люблю путешествовать. Так интересно увидеть новый город новую республику, страну, в которой ты ещё не был! Я никогда не расстаюсь с карандашом и бумагой. Из каждой поездки привожу один или два альбома, заполненных рисунками. В них я стараюсь передать всё самое типичное или всё необычное, увиденное в той или иной стране. А когда я иллюстрирую книги, эти путевые альбомы мне очень помогают. Если книга написана про Италию, у меня есть альбом, где нарисованы люди и города Италии. Если книга рассказывает об Индии, я достаю альбомы и папки с рисунками и акварелями, сделанными в этой чудесной стране".

Художник, график, мастер книжной иллюстрации, народный художник РСФСР. Известен, прежде всего, своими иллюстрациями детских сказок: Ш. Перро, Г.Х. Андерсена, Дж. Родари, Алексея Толстого. Также иллюстрировал "Севастопольские рассказы" Льва Толстого. Из неопубликованных работ — иллюстрации к повести Гоголя "Рим".

За всю жизнь Кокорин посетил более 20 стран мира, включая Союзные республики. Во многие из них художник возвращался по несколько раз.

В 1980 году состоялась персональная выставка мастера в городе Оденсе в доме Андерсена. Это событие имело огромное значение для художника, который находил много общего между своей творческой судьбой и жизнью знаменитого датского писателя. Кокорин проиллюстрировал практически все сказки Андерсена.

Книги с иллюстрациями художника

Школьники на прогулке. 1960. Собственность семьи художника

Лирические заметки с выставки Анатолия Кокорина - художника, не мучившего бумагу

14 октября 2014 Наталья Львова

В музейных залах Института русского реалистического искусства работает выставка «Benvenuti - Welcome - Добро пожаловать. Дневник путешествий Анатолия Кокорина», насколько чудесная, настолько и содержательная, в какой-то момент отправляющая в собственное путешествие, уже по личной памяти. Более 180 графических листов - акварель, угольный карандаш, никогда не изданные альбомы-дневники и неведомый прежде цикл иллюстраций к "Риму" Гоголя, счастливые прижизненные издания и видавший виды желтый чемодан. Последняя персональная выставка Анатолия Владимировича Кокорина в Москве была в прошлом веке.

Почти все нарисованные им детские книжки я помню. Дети не знают имен художников, любимые книжки - только твои. И даже неловко - но это же мой Кот в сапогах , таким он всегда и был - почти везде на картинках спиной, великий хитрец и стратег. На обложке - его портрет, неуловимое выражение и, как теперь оказалось, еще и на самого художника похож. Андерсен - тоже мой! Это мои пружинные силуэты героев, первые рассмотренные сказки. И цвета красок, яркие и совершенно «заграничные». Книжки были в нашей школьной библиотеке. Однажды на продленке в казенную коробку с красками, в каждый цвет мы добавили белил, и вдруг поплыли лиловые, бледно- фиолетовые, розовые и салатовые цвета - иностранные. Краски у нас отняли.

Сказки Андерсена. Картошка. Титульный разворот. 1972. Собственность семьи художника

Названия графических серий Кокорина - его путешествия: «Поездка в Италию», «В Англии», «Во Франции», «В Дании», «В Чехословакии», «В Прибалтике» и годы - 1954, 1963, 1969, 1977. Я переклеивала обои в бабушкиной квартире, сдирала старые, и по всему полу летели обрывки передовиц: Нью-Йорк - город контрастов… мы и они… дорогами социализма …

Голландия. Рыбаки. 1961. Институт русского реалистического искусства

Никаких таких дорог и городов контрастов в работах Кокорина нет, а есть - одним движением нарисованные смешные голландские рыбаки, газетчик из Хельсинки, как будто прилипший к своей тележке, светящаяся цветом пляжная фея «В дюнах». Каменный лев на Трафальгарской площади - такой точный по рисунку, как будто с натуры, а не со скульптуры.

Лондон. Трафальгар сквер. 1960. Собственность семьи художника

Москва семидесятых годов, Птичий рынок - только не бери никого в руки, обязательно купишь - как мы могли его потерять?

В нашем училище Памяти 1905 года каждую неделю велено было приносить наброски. Не придешь с папочкой замызганных листков, преподаватель по рисунку Евгений Михайлович надует губу и запоет: «А почему нет набросков, что с Вами случилось? А вот Дейнека никогда не брал в ученики пьющих и курящих художников, все были спортсмены…» Мы не были спортсменами, были лодырями и бездельниками. Иногда для чего-то торчали на улице с альбомами. Художники.

Анатолий Кокорин в 1925-28 годах учился в Пермском художественном техникуме:

Стипендия 9 рублей.

Кушак всегда туго затянут.

Зимой 40градусов мороза.

Одежонка символическая.

Настроение всегда веселое

Бодрость духа потрясающая.

Влюбленность в искусство - безграничная.

Нигде, ничего не болит.

В 1928-м уже во ВХУТЕИНе - Высшем художественно-техническом институте, учится у Сергея Васильевича Герасимова, Дмитрия Стахиевича Моора, Павла Яковлевича Павлинова, Льва Александровича Бруни.

Л.А.Бруни с группой студентов. Анатолий Кокорин первый слева. 1929

Задолго до всяких учебных заведений - у Дюрера: Меня потрясали его рисунки серебряным карандашом, углем («Портрет матери»), гравюры и, конечно, живопись. Мне хотелось работать только как Альбрехт Дюрер. Я даже стал подписывать свои работы вот так:

Рисовали, для этого дела годилось все. Одежда, брошенная на стул, вешалка, соседские кеды с высунутыми языками, зоопарк, метро, обалдевшая от натиска мать - еще три минуты посиди, пожалуйста, - разбегающиеся друзья. В зоопарке была любимая всеми студентами птица: полдня стояла на одной ноге, а остальные уходили, улетали. Медведи вечно прятались, пассажиры в метро заглядывали в альбом - не меня ли рисует? Пытка и красные уши. Стоило только присесть с альбомом, карандаш тут же машинально отмечал край композиции (только не нажимай сильно, испортишь): вон та женщина в вагоне как красиво сидит, жаль, оказывается, ей сейчас выходить.

В натурных рисунках Кокорин - гений быстрого, сквозного движенья, нашедший для него (что нечасто бывает с художниками) очень точные слова:

Мне всегда хочется встать на защиту натурного рисунка, обладающего драгоценным свойством доносить до зрителя первое ощущение удивления и восторга художника… Всегда в таком рисунке есть душа и сердце. А основные положения и законы здесь все те же, что и в длительном рисовании. Поэтому даже в очень быстром рисунке композиционное решение определяет ход работы.

Художник Леонид Сойфертис тоже нашел для друга точное слово: не мучал бумагу .

Лондон. Клерки. 1966. Собственность семьи художника

Должно быть нарисовано все, что бы ты ни увидел.

С тобой лучший и удобный по размеру альбом, чумазые ластики в кармане, которые всегда теряются (поэтому потом уже можно без них), ты давно сам себе мольберт. Рабочая, устойчивая мозоль на среднем пальце (под карандаш), всегда испачканный манжет правого рукава и скошенный ноготь на правом мизинце от того, что он упирается в бумагу. И мягкий и хрупкий грифель угольного карандаша, который не всякий сумеет правильно поточить. Кокорин однажды запишет в дневнике:

Моим верным помощником стал угольный карандаш, позволявший точно и быстро работать и линией, и пятном, и в любых условиях. Война сделала меня рисовальщиком.. Когда я попал в Румынию, у меня возникла мысль вести «Дневник художника». Писать я не горазд, поэтому я больше рисовал. Так родились у меня десятки путевых альбомов. В них рисунки и короткие записи. Некоторые напечатаны отдельными книжками, а большинство ждет своей очереди.

Серии «По старым русским городам», «По Индии» так и не изданы, а книги «Ленинградский альбом», «В Голландии», «Англия, Шотландия, Ирландия», «В стране великого сказочника» теперь библиографическая редкость (ею станет и книжка каталога, подготовленная к выставке). В одном из залов экспозиции в специальных витринах выложены их рукописные предшественники, сотни зарисовок, эскизов, этюдов, коротких заметок, вручную переплетенные.

Николай Гоголь. Рим. Колонны. 1979. Собственность семьи художника

11 ноября. Холодное утро. В тени просто морозно. Да еще кругом камень и мрамор. Средневековые полосатые стражи Ватикана надели великолепные черные плащи, из-под которых проглядывают оранжевые и черные полосы рукавов, штанов и чулок. Вообще это, конечно, явные франты. Они знают, что своими нарядами поражают публику, особенно туристов и поэтому всегда становятся в позы особенно эффектные и галантные. Конечно, на бело-сером фоне гранита и мрамора оранжево-черные полосы одежды, черные плащи и элегантные черные береты выглядят ярко и декоративно…

Этой осенью я открыла для себя Анатолия Кокорина. И влюбилась по уши. Я посмотрела в интернете и библиотеке несколько его книг и множество сканов иллюстраций.
В детстве Кокорин прошел мимо меня, и сейчас я активно навёрстываю упущенное.
Особенно сильно я влюблена в Европу Кокорина. То есть иллюстрации сказок у него бесподобные, и я их тоже всё рассматриваю и рассматриваю, но глядя на зарисовочки европейских городов я буквально задыхаюсь от восторга.

Во мне проснулся дух собирательства. Я хочу, жажду, вожделею иметь его книги:)

Первой птичкой стала «Англия, Шотландия и Ирландия» (Кокорин, А. В. Англия, Шотландия и Ирландия. — М.: Сов. художник, 1972). Спасибо за неё Алибу. Разброс цен поражает. Одну и ту же книгу продают за 500, 800, 900 р. Мне повезло, я купила её всего за 200. Да ещё и у продавца из Москвы.

Удивительно, что советского художника в 1960-е годы выпускали за границу — и куда — в Великобританию! Да не один раз. К слову сказать, Кокорин был заядлым путешественником. Где он только не бывал помимо Великобритании — в Голландии, Италии, Франции, Румынии, Венгрии, Австрии, Германии, Финляндии, Дании, Чехии, Прибалтике, Индии и ещё многих странах. И это художник из закрытого СССР. В общем, можно только поразиться и восхититься.

Здесь сканы книги:
Англия — http://community.livejournal.com/all_drawings/364074.html
Шотландия — http://community.livejournal.com/all_drawings/264181.html
Ирландия — http://community.livejournal.com/all_drawings/377225.html

Вторую книгу я заказала уже значительно дороже. Но и хочу я её ещё больше, потому что она про путешествие Кокорина по Голландии. Я листала её в иностранке. И если в книге про Великобританию весь текст напечатан на машинке, то в этой он написан от руки. Книга просто удивительная. Она вышла на несколько лет раньше английской и тираж у неё значительно меньше: 7 500 экз. против 28 500 экз.
Скоро она должна прийти мне из Питера, и я вся в нетерпении.

Следующей книгой, которую я хочу приобрести, будет «Кокорин А.В. В стране великого сказочника. — М.: Советский художник, 1988».

Здесь добрые люди выложили её полный скан.