Комедия в стихах А.С. Грибоедова. Пьеса была закончена Грибоедовым в 1824 г., напечатана в 1862 г., уже после смерти автора. Действие комедии происходит в Москве* в 20 е гг. ХIХ в. в доме Фамусова богатого дворянина*, находящегося на… … Лингвострановедческий словарь

Горе от ума - 1. Книжн. О непонимании умной, самостоятельно мыслящей личности посредственными людьми и неприятностях, с этим связанных. БМС 1998, 128; ШЗФ 2001, 57. 2. Жарг. арм. Шутл. ирон. Наряд вне очереди. Кор., 77. 3. Жарг. шк. Ирон. Неудовлетворительная… … Большой словарь русских поговорок

Горе от ума (телеспектакль) - Горе от ума (телеспектакль, 1952) постановка Малого театра Горе от ума (телеспектакль, 1977) Горе от ума (телеспектакль, 2000) Горе от ума (телеспектакль, 2002) постановка Малого театра … Википедия

ГОРЕ ОТ УМА (2000) - ГОРЕ ОТ УМА, Россия, Театральное товарищество 814 / РТР, 2000, цв., 157 мин. Видеоверсия спектакля «Горе от ума» (1998, режиссер постановщик спектакля Олег Меньшиков). В ролях: Игорь Охлупин (см. ОХЛУПИН Игорь Леонидович), Ольга Кузина, Олег… … Энциклопедия кино

ГОРЕ ОТ УМА (1952) - ГОРЕ ОТ УМА, СССР, киностудия им. М.Горького, 1952, ч/б, 154 мин. Комедия А.С.Грибоедова. Фильм спектакль в постановке Малого театра СССР. Режиссер спектакля Пров Садовский. В ролях: Константин Зубов (см. ЗУБОВ Константин Александрович), Ирина… … Энциклопедия кино

Горе от ума (Грибоедова) - комедия в четырех действиях. Эпиграф: Судьба проказница, шалунья, определила так сама: всем глупым счастье от безумья, всем умным горе от ума. Первоначальное заглавие комедии было: Горе уму. План комедии относится еще к дням студенческой жизни… … Словарь литературных типов

Горе от ума (комедия) - … Википедия

Горе от ума (пьеса) - … Википедия

Второстепенные персонажи комедии «Горе от ума» - персонажи комедии Грибоедова «Горе от ума», не являющиеся главными действующими лицами. Многие из этих персонажей имеют значительную роль в композиции комедии. Почти все второстепенные персонажи комедии сводятся к трём типам: «Фамусовы, кандидаты … Википедия

Чацкий, Александр Андреевич ("Горе от ума") - Смотри также 14) Резкой противоположностью отличается взгляд А. Суворина. Грибоедов вложил в уста Чацкого свои любимые идеи, свой взгляд на общество это бесспорно и без всяких указаний всем понятно, но никаким образом из этого не следует, что… … Словарь литературных типов

Книги

• Горе от ума , Александр Грибоедов. "Горе от ума" - одна из первых русских комедий, разодранных на пословицы и поговорки, которыми до сих пор украшена речь всякого мало-мальски начитанного человека. "Горе от ума" - комедия,… Купить за 230 руб
• Горе от ума , Александр Грибоедов. Александр Сергеевич Грибоедов - блестящий русский дипломат, государственный деятель, математик и композитор. Однако в историю мировой литературы он вошел прежде всего как драматург и…

Вот какова история очень успешной карьеры «безродного» Молчалина:

Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.

Аcессор — это хорошо или не очень?Чин коллежского асессора (VIII класс Табе-ли о рангах) давал право на потомст-венное дворянство, то есть как мини-мум уравнивал Молчалина с Чацким, и соответствовал воинскому званию майора Майором любил называть себя коллежский асессор Кова-лев, герой гоголевского «Носа»: «Ковалев был кавказский коллежский асес-сор. Он два года только еще состоял в этом зва-нии и потому ни на минуту не мог его поза-быть; а чтобы более придать себе благо-родства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором». . Сам Грибоедов, когда писал «Горе от ума», был титулярным совет-ником (IX класс).

Александр Южин в роли Фамусова в спектакле «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год

В чем секрет успеха Молчалина? Можно предположить, что отчасти именно в том, что он родился в Твери, а, например, не в Туле или Калуге. Тверь нахо-дится на дороге, соединяющей Москву и Петербург; управляющий в казенном месте Фамусов, вероятно, не раз проезжал через Тверь, и, возмо-жно, какой-то расторопный местный малый (не сын ли станционного смотри-теля?) смог удач-но оказать ему какую-то услугу. А дальше уже, пользуясь покрови-тель-ством Фамусова и Татьяны Юрьевны, Молчалин быстро и весьма успешно стал продвигаться по карьерной лестнице.

В социальном плане Молчалин начинает свой путь именно как «маленький че-ловек», кото-рый не примиряется со своим положением, а всеми силами стре-мится выбиться в люди. «Это человек, в пеленках познавший натиск судьбы и потому готовый отдать себя в рабство кому угодно и куда угодно, готовый поклониться и истинному богу, и пустому идолу, не имея ни способ-ности, ни на-выка прони-кать в сущность вещей. <…> Всё в деятельности этих людей запечатлено неразу-мением и твердой решимостью удержать за собой тот нищенский кусок, который им выбросила судьба», — писал о Молчалине Салтыков-Щедрин.

2. Тайна сна Софьи

Александр Южин в роли Фамусова и Вера Пашенная в роли Софьи в спектакле «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Вот Софья рассказывает Фамусову сон, который явно придумала:

Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь — и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему — вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!..

Что вообще всё это значит? Софья выдумывала свой сон не просто так, а с опо-рой на литературу, а именно на романтическую балладу: героиня попадает в по-ту-сторонний мир, населенный злодеями и чудовищами.

Объектом пародии для Грибоедова здесь становится прежде всего Жуковский и его вольные переводы баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора» — «Люд-мила» (1808) и «Светлана» (1811), в которых к героиням являются мертвые жени-хи и уносят в загробный мир. Едва ли Фамусов читал Жуковского, но Грибоедов вкладывает в его уста едкую сентенцию, очень похожую на финал баллады «Светлана»: «Тут всё есть, коли нет обмана: / И черти и любовь, и стра-хи и цветы». А вот «Светлана»:

Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.

Во сне Софьи сгущаются балладные штампы: невинную героиню и ее возлюб-ленного разлучает мучитель — персонаж из загробного мира (неслучайно во сне Фамусов появляется из-под вскрывающегося пола). В первой редакции Фамусов и вовсе описывался как инфернальный герой: «Смерть на щеках, и ды-бом волоса».

Впрочем, не только сон Софьи, но и ее отно-шения с Молча-линым напоминают балладный сюжет. Их любовная интрига выстро-ена по образцу баллады Жуковского «Эолова арфа» (1814). Минвана, дочь знатного феодала, отвергает притязания именитых витязей и отдает свое сердце бедному певцу Арминию:

Младой и прекрасный,
Как свежая роза — утеха долин,
Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
Минвана забыла
О сане своем
И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.

Грибоедов пародирует картину идеальной любви, созданную Жуковским. Бед-ный певец Арминий словно бы подменяется подлецом Молчалиным; трагиче-ское изгнание Арминия отцом Минваны — финалом комедии, когда Софья подслушивает разговор Молчалина с Лизой и изгоняет незадачливого любовника.

Эта пародия неслучайна. В литературной полемике между архаистами и Архаисты и новаторы — сторонники проти-воположных концепций развития русской литературы в 1810-х годах. Полемика между двумя литературными обществами — «Бесе-дой любителей русского слова» и «Арзама-сом» — крутилась вокруг системы жанров, языка и стиля литературного поведения. Грибоедов придерживался позиции младших архаистов, которые весьма скептически относились к Жуковскому, и высмеивал модную тогда мечтательность: «Бог с ними, с мечтаниями, — писал он в разборе пере-водов Бюргеровой баллады «Ленора» в 1816 году, — ныне в какую книжку ни загля-нешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос». Молчалин — пародия на возвышенного и тихого героя сентимен-тальных повестей и баллад.

3. Тайна тетушки Софьи и юмора Чацкого

Высмеивая Москву, Чацкий язвительно спрашивает Софью:

На съездах, на больших, по праздникам приходским?
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?

Почему же французский язык смешивается именно с нижегородским говором? Дело в том, что во время войны 1812 года это стало реальностью: московские дворяне эвакуировались в Нижний Новгород Василий Львович Пушкин (дядя поэта и сам поэт), обращаясь к нижегородским жителям, писал: «Примите нас под свой покров, / Питомцы волжских берегов». . Тогда же на патриотическом подъеме дворяне попытались отказаться от французской речи и заговорить по-русски (Лев Толстой описал это в «Войне и мире»), что и привело к комиче-скому эффекту — смешению французского прононса с нижегородским оканьем.

Не менее забавными были лексические казусы (и не только нижегородские!). Так, смоленская помещица Свистунова в одном из писем просила купить ей«кружев английских на манер барабанных (брабантских) , «маленькую клар-нетку (лорнетку) , так как я близка глазами» (близорука) , «сероги (серьги) писа-грамовой (филигранной) работы, духов душистых аламбре, а для обстановки комнат — картин тальянских (итальянских) на манер рыхвалеевой (Рафаэлевой) работы на холстинке и поднос с чашечками, если можно достать с пионовыми цветами».

Кроме того, не исключено, что Чацкий просто цитирует знаменитый публици-стический текст времен Наполеоновских войн, написанный Иваном Муравье-вым-Апостолом, отцом троих будущих декабристов. Называется он «Письма из Москвы в Нижний Новгород», и в нем есть знаменитый фрагмент о том, как в московском Дворянском собрании безжалостно обходятся с французским языком:

«Я стал посреди залы; волны людей шумели около меня, но увы!.. Шу-ме-ли все по-французски. Редко, редко где выскакивало русское слово. <…> Из ста человек у нас (и это самая умеренная пропорция) один гово-рит изрядно по-французски, а девяносто девять по-гасконски; не менее того все лепечут каким-то варварским диалектом, который почитают французским потому только, что у нас это называется говорить по-фран цузски . Спроси их: зачем это? — оттого, скажут они, что так вве-лось. — Боже мой! — Да когда же это выведется? <…> Войди в любое общество; презабавное смешение языков! Тут услышишь нормандское, гасконское, русильонское, прованское, женевское наречия; иногда и рус---ское пополам с вышесказанными. — Уши вянут!».

4. Тайна 3 августа

Хвастаясь своими успехами, Скалозуб упоминает сражение, за участие в кото-ром он был награжден орденом:

За третье августа; засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею Низшие ордена, то есть III и IV степеней, носились в петлице, причем орденская лента завя-зывалась бантом, ордена высших степеней — на шее. Скалозуб подчеркивает, что он получил награждение более высокого уровня, чем его двоюродный брат, и что к тому времени уже имел штаб-офицерский чин. .

Точная дата названа неспроста. У современников Грибоедова, которые хорошо помнили Отечественную войну 1812 года и последовавшие за ней события, эта фраза не могла не вызвать смех. Дело в том, что никакого сражения в этот день не происходило.

Сергей Головин в роли Скалозуба в спектакле «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

4 июня 1813 года было объявлено Плесвицкое перемирие, которое продлилось до середины августа, а 3 августа в Праге состоялась встреча российского импе-ратора Александра I с Францем II, императором Австрии Франц II — император Священной Римской империи (1792-1806), в качестве австрий-ского императора правивший под именем Франца I. , которая была ознаменована множеством наград. Никакой необходимости «засесть в тран-шею» у Скалозуба не было.

Статичность Скалозуба («Куда прикажете, лишь только бы усесться») резко про-тиворечит динамичности Чацкого («Верст больше седьмисот пронесся, ветер, буря; / И растерялся весь, и падал столько раз…»). Однако в условиях военной службы последних лет царствования Александра I именно жизненная стра-тегия Скалозуба оказывается востребованной. Дело в том, что производ-ство в следующий чин осуществлялось при наличии вакансий; если более деятель-ные товарищи Скалозуба погибали в сражениях или оказывались «выключен-ными» по политическим причинам, то он спокойно и планомерно двигался к генеральскому чину:

Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.

5. Тайна сломанного ребра

Сцена из спектакля «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Вот Скалозуб рассказывает анекдот о графине Ласовой:

Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух;
Жоке не поддержал, считал он видно мух. -
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.

Смысл этого анекдота — в намеке на библейскую легенду о происхождении Евы из ребра Адама, то есть вторичности женщины по отношению к мужчине. В московском мире всё происходит с точностью до наобо-рот: первенство здесь всегда и во всем принадлежит женщинам. В грибоедов-ской Москве царит мат-ри-ар-хат, женское начало последовательно вытесняет мужское. Софья при-учает Молчалина к музыке («То флейта слышится, то будто фортепьяно»); Наталья Дмитриевна окружает мелочной заботой вполне здорового Платона Михай-ловича; Тугоуховский, подобно марионетке, двига-ется по командам своей жены: «Князь, князь, сюда», «Князь, князь! Назад!» Женское начало преоб-ладает и за сценой. Высокой покровительницей Молча-лина оказывается Татьяна Юрьевна Ее прототипом была Прасковья Юрьевна Кологривова, муж которой, по воспомина-ни-ям декабриста Завалишина, «спрошенный на бале одним высоким лицом, кто он такой, до того растерялся, что сказал, что он муж Прасковьи Юрьевны, полагая, вероятно, что это звание важнее всех его титулов». . Фамусов пытается воздействовать на Скалозуба через Настасью Николавну и вспоми-нает каких-то неведомых читателю, но важных для него Ирину Власьевну, Лукерью Алексе-вну и Пульхерию Андревну; оконча-тельный приговор совершившемуся в доме Фамусовых должна вынести княги-ня Марья Алексевна.

«Этот женский режим, которому подчинены персонажи „Горя от ума“, многое проясняет, — пишет Юрий Тынянов. — Самодержавие было долгие годы жен-ским. Даже Александр I считался еще с властью матери. Грибоедов знал, как дипломат, какое влияние оказывает женщина при персидском дворе». «Жен-ская власть» и «мужской упадок» становятся знаками времени: Грибоедов описывает ту переломную точку русской жизни, в которой мужественный быт 1812 года уходит в прошлое, а сплетни оказываются важнее поступков. В этой обстановке и возникает клевета на Чацкого.

6. Тайна желтого дома

Михаил Ленин в роли Чацкого в спектакле «Горе от ума». Московский Художественный театр, Москва, 1911 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Ближе к концу пьесы практически все гости на балу у Фамусовых уверены, что Чацкий сошел с ума:

Его в безумные упрятал дядя-плут;
Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.

Почему это так страшно? Дело в том, что сплетня о сумасшествии героя, обра-стая всё новыми и новыми деталями Сплетня о сумасшествии Чацкого развива-ется лавинообразно. Первым слова о безумии произносит он сам («От сумасшествия могу я остеречься…»), имея в виду свою несча-стную любовь; в том же значении их подхва-ты-вает Софья («Вот нехотя с ума свела!»), и лишь на третьем витке, выведенная из себя нападками Чацкого на Молчалина, Софья из мести произносит: «Он не в своем уме» — давая возможность г-ну Н. истолковать эти слова в прямом смысле. Далее клевета рас-про-страняется анонимно через господ Н. и Д., затем обрастает фантастическими под-робностями в репликах Загорецкого, факти-чески Чацкого не знающего («Который Чац-кий тут? — Известная фамилья. / С каким-то Чацким я когда-то был знаком»). О практике распространения сплетен и их влиянии на судь-бы людей Грибоедов прекрасно знал по своей дипломатической деятельности. , по сути превращается в политический донос. О Чацком сообщается, что он «фармазон» (то есть франкмасон Франкмасоны — вольные каменщики; члены тайного религиозного благотворительного общества, с XVIII века распространившегося по всей Европе. В 1822 году по вы-сочайшему повелению все масонские ложи в России были закрыты, франкмасонство стало сино-нимом вольнодумства. ), «окаянный вольтерьянец», «в пусурманах», сведен в тюрьму, отдан в солдаты, «переменил закон».

Обвинение в безумии как способ расправиться с соперником, неугодным чело-веком или политическим противником было вполне известным приемом. Так, в январе 1817 года распространились слухи о сумасшествии Байрона, причем пустила их его жена и ее родные. Клевета и шум вокруг личной жизни поэта рас-пространились едва ли не по всей Европе. Слухи о безумии ходили и вокруг самого Грибоедова. По свидетельству его биографа Михаила Семевского, на од-ном из писем Грибоедова Булгарину есть приписка последнего: «Грибоедов в минуту сумасшествия».

Через двенадцать лет после созда-ния «Горя от ума» в сумасшествии будет обви--нен один из прототипов Чац-кого — Петр Яковлевич Чаадаев. После пуб-ли--кации его первого «Письма» в журнале «Телескоп» тот был закрыт, а мос-ков-ский полицмейстер объявил Чаадаеву, что теперь по распоряжению прави-тельства он является сумасшедшим. К нему ежедневно являлся для освидетель-ствования доктор, Чаадаев считался под домашним арестом и лишь раз в день мог выходить на прогулку. Через год надзор лекаря за «больным» был снят — но лишь при условии, что тот больше не будет ничего писать.

7. Тайна Ипполита Маркелыча

Василий Лужский в роли Репетилова в спектакле «Горе от ума». Московский Художественный театр, Москва, 1906 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Репетилов рассказывает Чацкому о тайном обществе,напоминающем декабри-стское:

Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? Хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто .
О чем бишь нечто ? — обо всем;
Всё знает, мы его на черный день пасем.

А как к участникам тайных обществ относится сам Чацкий?Представление о том, что главный герой пьесы — декабрист (если не по формальной при-надлежности к тайному обществу, то по своему духу), было впервые выс-ка-зано Герценом, а затем стало общим местом в школьном изучении «Горя от ума».

На самом деле отношение Грибоедова к декабристам было весьма скептиче-ским, и он осмеивает саму таинственность обществ. Репетилов немедленно рассказывает первому же встречному о месте и времени встреч («У нас есть общество, и тайные собранья / По четвергам. Секретнейший союз…»), а затем перечисляет всех его членов: князя Григория, Евдокима Воркулова, Левона и Бориньку («Чудесные ребята! Об них не знаешь что сказать») — и, наконец, их главу — «гения» Ипполита Маркелыча.

Фамилия Удушьев, данная лидеру тайного собранья, отчетливо показывает, что Гри-боедов вряд ли питал иллю-зии относительно декабристских программ. Среди прототипов Удушьева называли главу Южного общества Павла Пестеля, декабриста Александра Якубовича и даже поэта Петра Вяземского Герой, носящий фамилию Удушьев, появ-ля-ется и в романе друга Грибоедова Дмитрия Бегичева «Семейство Холмских» (1832). Инте-ресно, что его прото-типом там является Фе-дор Толстой-Американец — не названный по име-ни внесценический персонаж «Горя от ума», о котором тоже рассказывает Репетилов: «Ночной разбойник, дуэлист, / В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, / И крепко на руку нечист; / Да умный человек не может быть не плутом». . Словом, единственным членом тайного общества среди героев «Горя от ума» оказы-вается Репетилов — и никак не Чацкий.

Источники

• Левченко О. А. Грибоедов и русская баллада 1820-х годов («Горе от ума» и «Хищники на Чегеме»). Материалы к биографии.
• Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума».

  Анализ драматического произведения. Л., 1988.

• Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума».
• Фомичев С. А Комедия Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя.
• «Век нынешний и век минувший…».

  Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении.::СПб., 2002.

ЯВЛЕНИЕ 1 Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софии, откудова слышно фортопияно с флейтою, которые потом умолкают. Лизанька середи комнаты спит, свесившись с кресел. (Утро, чуть день брежжится) Лизанька (вдруг просыпается, встает с кресел, оглядывается) Светает!.. Ах! как скоро ночь минула! Вчера просилась спать – отказ, «Ждем друга». – Нужен глаз да глаз, Не спи, покудова не скатишься со стула. Теперь вот только что вздремнула, Уж день!.. сказать им... (Стучится к Софии.) Господа, Эй! Софья Павловна, беда. Зашла беседа ваша за ночь; Вы глухи? – Алексей Степаныч! Сударыня!..– И страх их не берет! (Отходит от дверей.) Ну, гость неприглашенный, Быть может, батюшка войдет! Прошу служить у барышни влюбленной! (Опять к дверям) Да расходитесь. Утро. – Что–с? (Голос Софии) Который час? Лизанька Все в доме поднялось. София (из своей комнаты) Который час? Лизанька Седьмой, осьмой, девятый. София (оттуда же) Неправда. Лизанька (прочь от дверей) Ах! амур * проклятый! И слышат, не хотят понять, Ну что бы ставни им отнять? Переведу часы, хоть знаю: будет гонка, Заставлю их играть. (Лезет на стул, передвигает стрелку, часы бьют и играют.) ЯВЛЕНИЕ 2 Лиза и Фамусов. Лиза Ах! барин! Фамусов Барин, да. (Останавливает часовую музыку) Ведь экая шалунья ты, девчонка. Не мог придумать я, что это за беда! То флейта слышится, то будто фортопьяно; Для Софьи слишком было б рано?? Лиза Нет, сударь, я... лишь невзначай... Фамусов Вот то–то невзначай, за вами примечай; Так, верно, с умыслом. (Жмется к ней и заигрывает) Ой! зелье, * баловница. Лиза Вы баловник, к лицу ль вам эти лица! Фамусов Скромна, а ничего кроме Проказ и ветру на уме. Лиза Пустите, ветреники сами, Опомнитесь, вы старики... Фамусов Почти. Лиза Ну, кто придет, куда мы с вами? Фамусов Кому сюда придти? Ведь Софья спит? Лиза Сейчас започивала. Фамусов Сейчас! А ночь? Лиза Ночь целую читала. Фамусов Вишь, прихоти какие завелись! Лиза Все по–французски, вслух, читает запершись. Фамусов Скажи–ка, что глаза ей портить не годится, И в чтеньи прок–от не велик: Ей сна нет от французских книг, А мне от русских больно спится. Лиза Что встанет, доложусь, Извольте же идти, разбудите, боюсь. Фамусов Чего будить? Сама часы заводишь, На весь квартал симфонию гремишь. Лиза (как можно громче) Да полноте–с! Фамусов (зажимает ей рот) Помилуй, как кричишь. С ума ты сходишь? Лиза Боюсь, чтобы не вышло из того... Фамусов Чего? Лиза Пора, сударь, вам знать, вы не ребенок; У девушек сон утренний так тонок; Чуть дверью скрипнешь, чуть шепнешь: Все слышат... Фамусов Все ты лжешь. Голос Софии Эй, Лиза! Фамусов (торопливо) Тс! (Крадется вон из комнаты на цыпочках.) Лиза (одна) Ушел... Ах! от господ подалей; У них беды себе на всякий час готовь, Минуй нас пуще всех печалей И барский гнев, и барская любовь. ЯВЛЕНИЕ 3 Лиза, София со свечкою, за ней Молчалин. София Что, Лиза, на тебя напало? Шумишь... Лиза Конечно, вам расстаться тяжело? До света запершись, и кажется все мало? София Ах, в самом деле рассвело! (Тушит свечу.) И свет и грусть. Как быстры ночи! Лиза Тужите, знай, со стороны нет мочи, Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла; Вертелась перед ним, не помню что врала; Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте. Подите, сердце не на месте; Смотрите на часы, взгляните–ка в окно: Валит народ по улицам давно; А в доме стук, ходьба, метут и убирают. София Счастливые часов не наблюдают. Лиза Не наблюдайте, ваша власть; А что в ответ за вас, конечно, мне попасть. София (Молчалину) Идите; целый день еще потерпим скуку. Лиза Бог с вами–с; прочь возьмите руку. (Разводит их, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым.) ЯВЛЕНИЕ 4 София, Лиза, Молчалин, Фамусов. Фамусов Что за оказия! * Молчалин, ты, брат? Молчалин Я–с. Фамусов Зачем же здесь? и в этот час? И Софья!.. Здравствуй, Софья, что ты Так рано поднялась! а? для какой заботы? И как вас Бог не в пору вместе свел? София Он только что теперь вошел. Молчалин Сейчас с прогулки. Фамусов Друг. Нельзя ли для прогулок Подальше выбрать закоулок? А ты, сударыня, чуть из постели прыг, С мужчиной! с молодым! – Занятье для девицы! Всю ночь читает небылицы, И вот плоды от этих книг! А все Кузнецкий мост, * и вечные французы, Оттуда моды к нам, и авторы, и музы: Губители карманов и сердец! Когда избавит нас творец От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок! И книжных и бисквитных лавок!.. София Позвольте, батюшка, кружится голова; Я от испуги * дух перевожу едва; Изволили вбежать вы так проворно, Смешалась я... Фамусов Благодарю покорно, Я скоро к ним вбежал! Я помешал! я испужал! Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый Нет отдыха, мечусь как словно угорелый. По должности, по службе хлопотня, Тот пристает, другой, всем дело до меня! Но ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут... София Кем, батюшка? Фамусов Вот попрекать мне станут, Что без толку всегда журю. Не плачь, я дело говорю: Уж об твоем ли не радели Об воспитаньи! с колыбели! Мать умерла: умел я принанять В мадам Розье вторую мать. Старушку–золото в надзор к тебе приставил: Умна была, нрав тихий, редких правил. Одно не к чести служит ей: За лишних в год пятьсот рублей Сманить себя другими допустила. Да не в мадаме сила. Не надобно иного образца, Когда в глазах пример отца. Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем; Однако бодр и свеж, и дожил до седин, Свободен, вдов, себе я господин... Монашеским известен поведеньем!.. Лиза Осмелюсь я, сударь... Фамусов Молчать! Ужасный век! Не знаешь, что начать! Все умудрились не по летам. А пуще дочери, да сами добряки. Дались нам эти языки! Бepeм же побродяг, * и в дом и по билетам, * Чтоб наших дочерей всему учить, всему – И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам! Как будто в жены их готовим скоморохам. * Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему? Безродного пригрел и ввел в мое семейство, Дал чин асессора * и взял в секретари; В Москву переведен через мое содейство; И будь не я, коптел бы ты в Твери. София Я гнева вашего никак не растолкую. Он в доме здесь живет, великая напасть! Шел в комнату, попал в другую. Фамусов Попал или хотел попасть? Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно. София Вот в чем, однако, случай весь: Как давиче вы с Лизой были здесь, Перепугал меня ваш голос чрезвычайно, И бросилась сюда я со всех ног... Фамусов Пожалуй, на меня всю суматоху сложит. Не в пору голос мой наделал им тревог! София По смутном сне безделица тревожит; Сказать вам сон: поймете вы тогда. Фамусов Что за история? София Вам рассказать? Фамусов Ну да. (Садится.) София Позвольте... видите ль... сначала Цветистый луг; и я искала Траву Какую–то, не вспомню наяву. Вдруг милый человек, один из тех, кого мы Увидим – будто век знакомы, Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен, Но робок... Знаете, кто в бедности рожден... Фамусов Ах! матушка, не довершай удара! Кто беден, тот тебе не пара. София Потом пропало все: луга и небеса. – Мы в темной комнате. Для довершенья чуда Раскрылся пол – и вы оттуда, Бледны, как смерть, и дыбом волоса! Тут с громом распахнули двери Какие–то не люди и не звери, Нас врознь – и мучили сидевшего со мной. Он будто мне дороже всех сокровищ, Хочу к нему – вы тащите с собой: Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ! Он вслед кричит!.. – Проснулась. – Кто–то говорит, – Ваш голос был; что, думаю, так рано? Бегу сюда – и вас обоих нахожу. Фамусов Да, дурен сон, как погляжу. Тут все есть, коли нет обмана: И черти и любовь, и страхи и цветы. Ну, сударь мой, а ты? Молчалин Я слышал голос ваш. Фамусов Забавно. Дался им голос мой, и как себе исправно Всем слышится, и всех сзывает до зари! На голос мой спешил, за чем же? – говори. Молчалин С бумагами–с. Фамусов Да! их недоставало. Помилуйте, что это вдруг припало Усердье к письменным делам! (Встает.) Ну, Сонюшка, тебе покой я дам: Бывают странны сны, а наяву страннее; Искала ты себе травы, На друга набрела скорее; Повыкинь вздор из головы; Где чудеса, там мало складу. – Поди–ка, ляг, усни опять. (Молчалину) Идем бумаги разбирать. Молчалин Я только нес их для докладу, Что в ход нельзя пустить без справок, без иных, Противуречья есть, и многое не дельно. Фамусов Боюсь, сударь, я одного смертельно, Чтоб множество не накоплялось их; Дай волю вам, оно бы и засело; А у меня, что дело, что не дело, Обычай мой такой: Подписано, так с плеч долой. (Уходит с Молчалиным, в дверях пропускает его вперед.) ЯВЛЕНИЕ 5 София, Лиза. Лиза Ну вот у праздника! ну вот вам и потеха! Однако нет, теперь уж не до смеха; В глазах темно, и замерла душа; Грех не беда, молва не хороша. София Что мне молва? Кто хочет, так и судит, Да батюшка задуматься принудит: Брюзглив, неугомонен, скор, Таков всегда, а с этих пор... Ты можешь посудить... Лиза Сужу–с не по рассказам; Запрет он вас, – добро еще со мной; А то, помилуй Бог, как разом Меня, Молчалина и всех с двора долой. София Подумаешь, как счастье своенравно! Бывает хуже, с рук сойдет; Когда ж печальное ничто на ум нейдет, Забылись музыкой, и время шло так плавно; Судьба нас будто берегла; Ни беспокойства, ни сомненья... А горе ждет из–за угла. Лиза Вот то–то–с, моего вы глупого сужденья Не жалуете никогда: Ан вот беда. На что вам лучшего пророка? Твердила я: в любви не будет в этой прока Ни во веки веков. Как все московские, ваш батюшка таков: Желал бы зятя он с звездами, да с чинами, А при звездах не все богаты, между нами; Ну, разумеется к тому б И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы; Вот, например, полковник Скалозуб: И золотой мешок, и метит в генералы. София Куда как мил! и весело мне страх Выслушивать о фрунте * и рядах; Он слова умного не выговорил сроду, – Мне все равно, что за него, что в воду. Лиза Да–с, так сказать речист, а больно не хитер; Но будь военный, будь он статский, * Кто так чувствителен, и весел, и остер, Как Александр Андреич Чацкий! Не для того, чтоб вас смутить; Давно прошло, не воротить, А помнится... София Что помнится? Он славно Пересмеять умеет всех; Болтает, шутит, мне забавно; Делить со всяким можно смех. Лиза И только? будто бы? – Слезами обливался, Я помню, бедный он, как с вами расставался. – Что, сударь, плачете? живите–ка смеясь... А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу: Кому известно, что найду я воротясь? И сколько, может быть, утрачу!» Бедняжка будто знал, что года через три... София Послушай, вольности ты лишней не бери. Я очень ветрено, быть может, поступила, И знаю, и винюсь; но где же изменила? Кому? чтоб укорять неверностью могли. Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли: Привычка вместе быть день каждый неразлучно Связала детскою нас дружбой; но потом Он съехал, уж у нас ему казалось скучно, И редко посещал наш дом; Потом опять прикинулся влюбленным, Взыскательным и огорченным!!. Остер, умен, красноречив, В друзьях особенно счастлив, Вот об себе задумал он высоко... Охота странствовать напала на него, Ах! если любит кто кого, Зачем ума искать и ездить так далеко? Лиза Где носится? в каких краях? Лечился, говорят, на кислых он водах, * Не от болезни, чай, от скуки, – повольнее. София И, верно, счастлив там, где люди посмешнее. Кого люблю я, не таков: Молчалин, за других себя забыть готов, Враг дерзости, – всегда застенчиво, несмело Ночь целую с кем можно так провесть! Сидим, а на дворе давно уж побелело, Как думаешь? чем заняты? Лиза Бог весть, Сударыня, мое ли это дело? София Возьмет он руку, к сердцу жмет, Из глубины души вздохнет, Ни слова вольного, и так вся ночь проходит, Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. – Смеешься! можно ли! чем повод подала Тебе я к хохоту такому! Лиза Мне–с?.. ваша тетушка на ум теперь пришла, Как молодой француз сбежал у ней из дому. Голубушка! хотела схоронить Свою досаду, не сумела: Забыла волосы чернить И через три дни поседела. (Продолжает хохотать.) София (с огорчением) Вот так же обо мне потом заговорят. Лиза Простите, право, как Бог свят, Хотела я, чтоб этот смех дурацкий Вас несколько развеселить помог. ЯВЛЕНИЕ 6 София, Лиза, слуга, за ним Чацкий. Слуга К вам Александр Андреич Чацкий. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 7 София, Лиза, Чацкий. Чацкий Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног. (С жаром целует руку.) Ну поцелуйте же, не ждали? говорите! Что ж, ради? * Нет? В лицо мне посмотрите. Удивлены? и только? вот прием! Как будто не прошло недели; Как будто бы вчера вдвоем Мы мочи нет друг другу надоели; Ни на волос любви! куда как хороши! И между тем, не вспомнюсь, без души, Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря, Верст больше седьмисот пронесся, – ветер, буря; И растерялся весь, и падал сколько раз – И вот за подвиги награда! София Ах! Чацкий, я вам очень рада. Чацкий Вы ради? в добрый час. Однако искренно кто ж радуется эдак? Мне кажется, так напоследок Людей и лошадей знобя, Я только тешил сам себя. Лиза Вот, сударь, если бы вы были за дверями, Ей–Богу, нет пяти минут, Как поминали вас мы тут. Сударыня, скажите сами. София Всегда, не только что теперь. – Не можете мне сделать вы упрека. Кто промелькнет, отворит дверь, Проездом, случаем, из чужа, из далека – С вопросом я, хоть будь моряк: Не повстречал ли где в почтовой вас карете? Чацкий Положимте, что так. Блажен, кто верует, тепло ему на свете! – Ах! Боже мой! ужли я здесь опять, В Москве! у вас! да как же вас узнать! Где время то? где возраст тот невинный, Когда, бывало, в вечер длинный Мы с вами явимся, исчезнем тут и там, Играем и шумим по стульям и столам. А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом; * Мы в темном уголке, и кажется, что в этом! Вы помните? вздрогнем, что скрипнет столик, дверь... София Ребячество! Чацкий Да–с, а теперь, В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно, Неподражаемо, и это вам известно, И потому скромны, не смотрите на свет. Не влюблены ли вы? прошу мне дать ответ, Без думы, полноте смущаться. София Да хоть кого смутят Вопросы быстрые и любопытный взгляд... Чацкий Помилуйте, не вам, чему же удивляться? Что нового покажет мне Москва? Вчера был бал, а завтра будет два. Тот сватался – успел, а тот дал промах. Все тот же толк, * и те ж стихи в альбомах. София Гоненье на Москву. Что значит видеть свет! Где ж лучше? Чацкий Где нас нет. Ну что ваш батюшка? все Английского клоба Старинный, верный член до гроба? Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век? А этот, как его, он турок или грек? Тот черномазенький, на ножках журавлиных, Не знаю, как его зовут, Куда ни сунься: тут как тут, В столовых и в гостиных. А трое из бульварных лиц, * Которые с полвека молодятся? Родных мильон у них, и с помощью сестриц Со всей Европой породнятся. А наше солнышко? наш клад? На лбу написано: Театр и Маскерад; * Дом зеленью раскрашен в виде рощи, Сам толст, его артисты тощи. На бале, помните, открыли мы вдвоем За ширмами, в одной из комнат посекретней, Был спрятан человек и щелкал соловьем, Певец зимой погоды летней. А тот чахоточный, родня вам, книгам враг, В ученый комитет * который поселился И с криком требовал присяг, Чтоб грамоте никто не знал и не учился? Опять увидеть их мне суждено судьбой! Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен? Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым Отечества нам сладок и приятен! София Вот вас бы с тетушкою свесть, Чтоб всех знакомых перечесть. Чацкий А тетушка? все девушкой, Минервой? * Все фрейлиной * Екатерины Первой? Воспитанниц и мосек полон дом? Ах! к воспитанью перейдем. Что нынче, так же, как издревле, Хлопочут набирать учителей полки, Числом поболее, ценою подешевле? Не то, чтобы в науке далеки; В России, под великим штрафом, Нам каждого признать велят Историком и географом! Наш ментор, * помните колпак его, халат, Перст * указательный, все признаки ученья Как наши робкие тревожили умы, Как с ранних пор привыкли верить мы, Что нам без немцев нет спасенья! А Гильоме, француз, подбитый ветерком? Он не женат еще? София На ком? Чацкий Хоть на какой–нибудь княгине Пульхерии Андревне, например? София Танцмейстер! можно ли! Чацкий Что ж, он и кавалер. От нас потребуют с именьем быть и в чине, А Гильоме!.. – Здесь нынче тон каков На съездах, на больших, по праздникам приходским? Господствует еще смешенье языков: Французского с нижегородским? София Смесь языков? Чацкий Да, двух, без этого нельзя ж. София Но мудрено из них один скроить, как ваш. Чацкий По крайней мере не надутый. Вот новости! – я пользуюсь минутой, Свиданьем с вами оживлен, И говорлив; а разве нет времен, Что я Молчалина глупее? Где он, кстати? Еще ли не сломил безмолвия печати? Бывало песенок где новеньких тетрадь Увидит, пристает: пожалуйте списать. А впрочем, он дойдет до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных. София Не человек, змея! (Громко и принужденно.) Хочу у вас спросить: Случалось ли, чтоб вы смеясь? или в печали? Ошибкою? добро о ком–нибудь сказали? Хоть не теперь, а в детстве, может быть. Чацкий Когда все мягко так? и нежно, и незрело? На что же так давно? вот доброе вам дело: Звонками только что гремя И день и ночь по снеговой пустыне, Спешу к вам, голову сломя. И как вас нахожу? в каком–то строгом чине! Вот полчаса холодности терплю! Лицо святейшей богомолки!.. – И все–таки я вас без памяти люблю. (Минутное молчание.) Послушайте, ужли слова мои все колки? И клонятся к чьему–нибудь вреду? Но если так: ум с сердцем не в ладу. Я в чудаках иному чуду Раз посмеюсь, потом забуду: Велите ж мне в огонь: пойду как на обед. София Да, хорошо – сгорите, если ж нет? ЯВЛЕНИЕ 8 София, Лиза, Чацкий, Фамусов. Фамусов Вот и другой! София Ах, батюшка, сон в руку. (Уходит.) Фамусов (ей вслед вполголоса) Проклятый сон. ЯВЛЕНИЕ 9 Фамусов, Чацкий (смотрит на дверь, в которую София вышла) Фамусов Ну выкинул ты штуку! Три года не писал двух слов! И грянул вдруг как с облаков. (Обнимаются.) Здорово, друг, здорово, брат, здорово. Рассказывай, чай у тебя готово Собранье важное вестей? Садись–ка, объяви скорей. (Садятся.) Чацкий (рассеянно) Как Софья Павловна у вас похорошела! Фамусов Вам, людям молодым, другого нету дела, Как замечать девичьи красоты: Сказала что–то вскользь, а ты, Я чай, надеждами занесся, заколдован. Чацкий Ах! нет; надеждами я мало избалован. Фамусов «Сон в руку» – мне она изволила шепнуть, Вот ты задумал... Чацкий Я? – Ничуть. Фамусов О ком ей снилось? что такое? Чацкий Я не отгадчик снов. Фамусов Не верь ей, все пустое. Чацкий Я верю собственным глазам; Век не встречал, подписку дам, Чтоб было ей хоть несколько подобно! Фамусов Он все свое. Да расскажи подробно, Где был? Скитался столько лет! Откудова теперь? Чацкий Теперь мне до того ли! Хотел объехать целый свет, И не объехал сотой доли. (Встает поспешно.) Простите; я спешил скорее видеть вас, Не заезжал домой. Прощайте! Через час Явлюсь, подробности малейшей не забуду; Вам первым, вы потом рассказывайте всюду. (В дверях.) Как хороша! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 10 Фамусов (один) Который же из двух? «Ах! батюшка, сон в руку!» И говорит мне это вслух! Ну, виноват! Какого ж дал я крюку! Молчалин давиче в сомненье ввел меня. Теперь... да в полмя из огня: Тот нищий, этот франт–приятель; Отъявлен * мотом, сорванцом, Что за комиссия, * Создатель, Быть взрослой дочери отцом! (Уходит.) 1822–1824

Сегодня комедию А.С. Грибоедова «Горе от ума» назвали бы скорее трагикомедией, поскольку грустного в ней не больше, чем смешного. Случай, который подтолкнул писателя к созданию этого произведения, также заставляет печально посмеяться. Будучи молодым и пылким, вернувшийся из-за границы и много попутешествоваший, Александр Сергеевич увидел, как подобострастно петербургский высший свет относится к иностранному гостю, возмутился этому и высказал свое возмущение вслух. Но общество не пожелало слышать правду, им проще было объявить юношу сумасшедшим. В тот день на свет появился будущий главный герой произведения – Александр Александрович Чацкий. В то время в русской литературе еще господствовали традиции классицизма, но если «Горе от ума» читать с современной точки зрения, то можно заметить в комедии черты реализма, которые уже начинали вступать в свои права. С одной стороны – говорящие фамилии, любовный конфликт, единство времени и места действия, с другой – живой язык и полное отражение тогдашних исторических реалий вкупе с хорошо выписанными характерами персонажей. Грибоедов «Горе от ума» писал как горькую сатиру на московское общество, причем не только своего исторического периода. Он сам отмечал, что основой произведения был достаточно длинный промежуток времени, когда чины и почести доставались не тому, кто был их достоин, а тому, кто лучше других умел выслужиться. И потому для местного дворянства тот, кто не хочет чинов и почестей, был безумен. К сожалению, комедия «Горе от ума» во многом понятна и сегодня: реалии изменились, а люди – нет.

Кроме главного героя – Чацкого, в ней действуют и другие важные персонажи – это семья Фамусовых, Скалозуб, карьерист Молчанов и все то общество, которое заранее настроено осуждать инакомыслящих. Любовный связан с Софьей, которая когда-то любила Чацкого, а теперь холодна с ним, так как место в ее сердце занял недостойный, но вполне понятный человек, а социальный построен на противостоянии двух веков – нынешнего и минувшего, которые воплощены в образах Чацкого и Фамусова. Если первый человек прогрессивных взглядов, то второй считает, что смешить власть имущих, чтобы получить желанное место – вполне нормально. Сегодня можно «Горе от ума» скачать бесплатно, чтобы увидеть два конфликта, на которых основано развитие действия этой простой и ясной по драматургической структуре пьесы.

Читать полностью текст комедии «Горе от ума» в режиме онлайн или взять в руки книгу – в любом случае нужно знать, что четыре действия пьесы включают в себя экспозицию (первое действие до шестого явления), завязку (всего одно явление – седьмое первого действия), развитие действия (с конца первого явления и до конца третьего) и кульминацию (четвертое действие). Такая композиция позволяет в полной мере продемонстрировать характеры персонажей и развернуть сюжетную линию. Урок литературы, посвященный «Горю от ума», будет интересен всем – тема противостояния старого и нового актуальна до сих пор, и именно поэтому грибоедовская пьеса относится к русской классике.

Всегда интересовало, и как Грибоедов умудрился написать такую потрясающую вещь? Все остальные его пьесы, что я читала — вообще не то, какие-то потуги школяра. А «Горе от ума» — ироничная, психологичная, искрометная пьеса, написанная изумительно живым языком. «Друг. Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?» или там «Какие-то уроды с того света, и не с кем говорить, и не с кем танцевать…»

Зачем ее изучают в девятом классе? Только портят впечатление от этой чудесной вещи, заставляя зубрить монолог Чацкого, этого надутого индюка, и вбивая в головы ханжеское и устаревшее прочтение, вот, мол, Фамусов — плохой и глупый, а все его гости — вообще уроды, и только Чацкий — сияющий луч света в темном царстве. Хотя не знаю, может, в наши дни ее уже нормально преподают, но что-то не верится… в мои школьные годы явно преподавали еще по советской методичке.

Телеспектакль этот мне в свое время посчастливилось записать на видео с телевизора, и я засмотрела пленку до дыр. У прочтения Меньшикова есть пара узких мест, но в целом — это очень достойное воплощение пьесы. Многие акценты он сместил, во-первых, вовсю попытавшись сделать из высокомерного хама Чацкого человека незлобного, просто невоздержанного на язык, немного вечного мальчишку, но очень искреннего. По возрасту он, конечно, не Чацкий, но театр же.

Софья — вот она прекрасна. Она и в оригинале хороша, а тут она прямо… девушка с волей, очень опасная, если ее оскорбить, очень нежная к тому, кого любит. Умна, изящна, красива особой красотой.

Фамусов староват. Вот Фамусов… староват и расхлябан, его реплики сливаются в какое-то слегка надрывное и нечленораздельное песнопение, он выглядит так, словно ему завтра уже в гроб пора ложиться… Не то. В оригинале ведь он еще молод. Энергичен, что касается развлечений. Очень житейски умен, хотя и ретроград, и лентяй, и ходок, и прогнуться под кого надо не дурак. Тоже опасен, у них это семейное с Софьей. Оригинальный Фамусов — фактически, мой любимый персонаж, он куда сложнее, чем его школьное определение врага просвещения. «Собрать все книги бы да сжечь» — ну естественно, не собирается он ничего жечь. Он подстраивается под туповатого Скалозуба, он ему наплел бы что угодно, лишь бы тот рассмотрел Софью в качестве возможной генеральши. Этот тоже не одномерен, в принципе, но мог бы быть лучше.

Кстати, Скалозуб тут даже прелестен. Он не туповат, а, скорее, простоват, даже с юморком, добрый, в принципе, парень, понимает про себя, что не гений и немного стесняется этого.

Хлестова — идеальна! Васильева тут просто столп, из маленькой, проходной роли она (при полной поддержке режиссера, конечно) сделала одну из ярчайших в спектакле. Глуповатая и склочная в оригинале, тут она просто местная царица, центр светской жизни. С каким великолепием она произносит «Москва, вишь, виновата…» — и горечь, и отстраняющая жалость к «безумцу», и неимоверное чувство собственной исключительности, она — верховный судья в этом спонтанном деле о безумии Чацкого.

Репетилов довольно забавен. В пьесе, в принципе, ему многовато уделено времени, под конец появление нового лица уже не нужно, читатель-зритель уже утомлен, уже требует развязки. Лишний, если уж честно, персонаж. Но тут он сделал все, что мог.

Загорецкий, в исполнении порочного красавца Башарова, вполне впечатляет, неплоха и Горич, и графиня-внучка. Молчалин, конечно, симпатичный, но он умнее в оригинале. С Лизой он тут, на мой взгляд, заигрывает совершенно ненатурально, будто и ее «по должности» любит. И из графини-бабушки сделали какую-то слабоумную, а из княжон — просто марионеток двух господ с инициалами, это слишком подчеркнутый сарказм, я бы, сказала, лишняя это кукольная интермедия. «Какой тут смех, над старостью смеяться грех», как сказала Хлестова, а над многократно уже обсмеянными, с оригинала начиная, глупыми княжнами — тоже.

Музыка — еще один большой плюс спектакля. Темы разных героев очень удачно подчеркивают реплики персонажей. Например, когда Софья говорит «Он будто мне дороже всех сокровищ», имея в виду, конечно, Молчалина, всплывает музыкальная тема Чацкого — и героиня туманится, вспоминая прошлое чувство. Тонко!

Костюмы и декорации слегка условны, но нет никакого безумного осовеременивания, слава богам, не терплю, когда классику в классическом прочтении ради модернизма обставляют подчеркнуто авангардно.

В общем, посмотреть стоит. Особенно тем, кто из школы вынес неприязнь к этой замечательной пьесе — хороший повод взглянуть на нее своими глазами, а не через мутные линзы школьной программы.