Давно хотела поближе познакомиться с творчеством этого русского художника.В истории мирового изобразительного искусства преподавательская деятельность Павла Петровича Чистякова по своей плодотворности является, пожалуй, уникальной.

Он был учителем таких замечательных мастеров живописи,как М. Васнецов, М. А. Врубель, В. Д. Поленов, И. Е. Репин, А П. Рябушкин, В. А. Серов, В. И. Суриков и др.

Репин.Павел Петрович Чистяков.

За долгие годы учительства Чистяков разработал особую "систему рисования".

Методика преподавания рисунка, существовавшая в академии, сводилась к обучению студентов определенным приемам и к выработке техники, что позволяло быстро, но исключительно механически выполнять любой рисунок или этюд.

Чистяков со свойственной ему прямотой идет против устоявшихся норм: «Скажите чудную остроту, и все в восторге; повторяйте ее сорок лет каждый день и каждому, отупеете сами и надоедите всем, как бог знает что, все, что однообразно и бесконечно повторяется, как бы оно ни было хорошо вначале, под конец становится тупо, недействительно, рутинно, просто надоедает и умирает».

Художник должен постоянно учиться у природы, «черпать же все только из себяѕ значит останавливаться или падать».

По словам В. Васнецова, Чистяков был «посредником между учеником и натурой». Врубель, которого разочаровало преподавание в академии и который считал, что его учат безжизненным штампам и схемам, обучение у Чистякова называл формулой живого отношения к природе.

Серов вспоминал, что его первым заданием, полученным от Чистякова, было нарисовать листок скомканной бумаги, небрежно брошенной на пол. Поначалу такое упражнение показалось Серову смешным и даже обидным, но он начал рисовать иѕ не смог справиться. Для решения этой задачи одного таланта оказалось мало, нужны были знания.

Портрет Павла Чистякова, художник Валентин Серов 1881

Вспоминая академические годы как самые светлые в своей художественной жизни благодаря занятиям у Чистякова, М. А. Врубель писал: "Он умел удивительно быстро развенчать в глазах каждого неофита мечты картинного мастерства и бредни гражданского служения искусствам; и на месте этого балласта зажечь любовь к тайнам искусства самодовлеющего, искусства избранных".

Многогранная деятельность Чистякова стала тем важным и необходимым явлением, в котором сохранилась почти прервавшаяся нить преемственности между творчеством А. А. Иванова и искусством рубежа XIX и XX вв.

НЕМНОГО О ХУДОЖНИКЕ

Родился Чистяков в семье крепостного, служившего управляющим имением. При крещении за заслуги отца получил вольную. Во время учебы в Бежецком уездном училище стал серьезно увлекаться рисованием.
В семнадцать лет поступил в АХ, где числился в классе исторической живописи П. В. Басина.

Чистяков."Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного..

В 1861 г. за картину "Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного..." получил большую золотую медаль. Композиция этой картины построена подобно мизансцене с динамичными и ритмически контрастными движениями героев, эмоционально реагирующих на событие в соответствии со своей исторической ролью.

Психологическая характеристика действия продемонстрировала новые возможности исторической живописи, свободной от внешних эффектов позднего романтизма. На программу обратили внимание, а В. В. Стасов назвал ее "блестящей".

Чистяков П.П. Боярин

Только в 1876 г. он показал новую картину - "Боярин". Этот мастерски исполненный в рембрандтовском колорите портрет у современных критиков вызвал потоки ярких ассоциаций: в задумчивости старого боярина видели "человеческую руину" со следами былого величия, "целую эпопею" из русской истории. Образ прожитой, уходящей жизни продолжал тему неоконченной римской композиции; видимо, не случайно выбрано положение фигуры, особенно рук старика, напоминающее движение Мессалины.

Чистяков.Портрет матери.

Чистяков Портрет отца.

Как бы парной к "Боярину" по композиции, манере исполнения и психологической глубине стала последняя завершенная работа - "Портрет матери" (1880). Преподавать Чистяков начал еще в годы учебы (с 1850 г.). "Кажется, я и родился со способностью и любовью к учительству", - писал он как-то П. М. Третьякову.

П.Чистяков.Римский нищий.

В 1872 г. художник был приглашен в классы АХ адъюнкт-профессором. Одновременно он вел занятия в своей мастерской, руководил частными студиями, переписывался с учениками. Популярность педагога была огромной. Это давало повод для предвзятого отношения к нему со стороны коллег: лишь в 1892 г. его назначили профессором. Однако после реформы АХ Чистяков в 1894 г. отошел от преподавания.

Чистяков Портрет М. А. Григорьевой 1862

В 1890-1912 гг. он заведовал мозаичным отделением АХ и следил за выполнением основных мозаичных работ в России на рубеже веков: в храме Христа Спасителя в Москве, Исаакиевском соборе и храме Воскресения Христова в Петербурге.

В 1908 г. в критический момент для бывшей репинской мастерской Чистяков ненадолго стад ее руководителем, а в 1910 г. передал ее своему ученику В. Е. Савинскому.

К концу педагогической деятельности Чистякова число его учеников было огромно. Не говоря уже об академических классах Чистякова, в которых обучалось несколько сотен студентов; большинство русских художников второй половины XIX века, в той или иной мере пользовались его советами и указаниями.

А многие прошли у него систематическую школу, в их числе — В. Борисов-Мусатов, И. Остроухов, Е. Поленова, В. Савинский, Г. Семирадский и многие другие. Но лучшим свидетельством педагогической деятельности Чистякова в истории русского искусства служит плеяда его выдающихся воспитанников — Васнецов, Врубель, Поленов, Репин, Серов, Суриков. К Чистякову шли учиться или, вернее, доучиваться даже выпускники, окончившие Академию художеств с золотыми медалями.

Чистяков скончался 11 ноября1919 года в Детском Селе (ныне город Пушкин).

ГАЛЕРЕЯ РАБОТ ХУДОЖНИКА.

Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту,
1860, музей РАХ, Санкт-Петербург

Голова девушки в повязке, 1874,
Третьяковская галерея, Москва

«Вообще порядок и правильная форма предмета в рисовании важнее и дороже всего. Талант бог даст, а законы лежат в натуре», — писал в своих заметках Чистяков. Он очень ценил талант, но повторял: «Начинать надо по таланту и кончать по таланту, а в середине работать тупо».

Художник, не умеющий рисовать, как оратор без языка, — ничего не может передать. «Без нее [техники] вы никогда не сумеете рассказать людям свои мечтания, свои переживания, увиденную вами красоту». А это самое главное! Учиться видеть, учиться думать, учиться понимать.

Художник не копирует действительность, а картина не фотография. «Так натурально, даже противно»; или того хлестче: «И верно, да скверно!» — частенько ворчал Чистяков, оценивая чересчур реалистичные работы. «Искусство полное, совершенное искусство не есть мертвая копия с натуры, нет, [искусство] есть продукт души, духа человеческого, искусство суть те стороны человека, которыми он стоит выше всего на земле».

Искусство должно выражать лучшее в человеке и лучшее, что он может найти во Вселенной. Жестко критикуя картины-пустышки, он постоянно напоминал ученикам, что живопись не «эстетическое баловство», она требует от художника самоотдачи и постоянной работы над собой.

«Чувствовать, знать и уметь — полное искусство» — вот кредо настоящего мастера, полагал Чистяков.

Боярышня Аннушка, 1870-е,
Одесский художественный музей

Нищие дети, 1861,
Русский музей

Три мужика,
1858, Русский музей

Портрет девушки, этюд,
Пензенская картинная галерея

Его академическая мастерская была открыта для всех желающих. Он вел многочисленные кружки и группы вне стен академии, давал письменные рекомендации художникам, которые не могли приехать в Петербург. Если видел в человеке искру таланта, приглашал его на индивидуальные занятия. Учиться у Чистякова было непросто: он требовал очень серьезного отношения к делу. «Будет просто, как попишешь раз по сто», — подбадривал он учеников, заставляя снова и снова переделывать работу.

На даче в Царском Селе, куда чета Чистяковых выбиралась из столицы на отдых, Павел Петрович выстроил мастерскую, где собирался дописать картину «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия», начатую еще в Италии, создал эскизы к композиции «Свидание» по рассказу Тургенева , стал рисовать портрет матушки, Анны Павловны Чистяковой.

Но завершить начатое никак не удавалось. Как только Чистяков перебирался на дачу, дом сразу наполнялся людьми: у него бывали Д.И. Менделеев и А.Н. Коркин, О.Д. Форш и П.П. Гнедич, З.Н.Гиппиус и Д.С. Мережковский . Приезжали, конечно, и художники — не только получить ценный совет, но и рассказать о новых замыслах, поспорить об искусстве. Чистяков никому не отказывал, и все личные творческие планы неизбежно откладывались до лучших времен.

ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ ТАЛАНТЛИВЫХ УЧЕНИКОВ.

Учениками Чистякова были:

В. Э. Борисов-Мусатов

Ф. Ф. Бухгольц

В. М. Васнецов

М. А. Врубель

И. М. Грабовский

А. И. Кандауров

Н. Д. Лосев

В. Д. Поленов

Е. Д. Поленова

Ю. М. Пэн

И. Е. Репин

А. И. Рябушкин

Н. С. Самокиш

В. А. Серов

В. И. Суриков

В. Е. Савинский

А. В. Фищев

К. Л. Хетагуров

Шли годы, но со многими учениками Чистяков сохранял узы всю жизнь. «Я еще могу съездить к Чистякову и у него хлебнуть подкрепляющего напитка советов и критики», — писал в своем письме Врубель. Часто бывал у своего учителя Поленов, который преподавал в Московской академии живописи, ваяния и зодчества по «чистяковской системе». «Желал бы называться Вашим сыном по духу», — признавался Васнецов.

Такими «сыновьями по духу» были многие его ученики. Именно Чистяков посоветовал Васнецову дать согласие на роспись Владимирского собора в Киеве и поддержал идею создания картин на темы русских сказок. Долгие беседы с художниками о Боге, религии и душе обернулись врублевским «Демоном» и «Христом», циклом картин об Иисусе у Поленова.

87 лет, прожитых в нескончаемых трудах и поискахѕ И каков итог? Несколько исторических полотен и портретов, незаконченные записки об искусстве и педагогике. Да, но не только. Главный итог — это сотни картин, которые создали благодарные ученики, возвратив миру все то, что вложил в них Павел Петрович.

«Искусство все-таки — красота. А красивое ни угловато, ни крайне быть не должно».

«Хорошо учить — значит, любя учить, а любя ничего не скучно делать».

«Бог — в творчестве. Мы через творчествобеседуем с ним. Бог вообще — в нас».

Источники.

http://smallbay.ru/artrussia/chistyakov.html

http://www.artsait.ru/art/ch/chistykov/main2.htm

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B8%D1%81%D1%82%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2,_%D0%9F%D0%B0%D0%B2%​D0%B5%D0%BB_%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

http://www.c-cafe.ru/days/bio/21/052_21.php

Большое влияние на развитие методики преподавания рисования оказал выдающийся художник-педагог Павел Петрович Чистяков (1832-1919). Его взгляды на цели и задачи искусства и художественной школы начали формироваться в 60-е годы XIX века. Это было время борьбы передовых общественных сил с остатками крепостничества, время борьбы против реакционной идеологии, налагавшей цепи на свободную научную и творческую мысль. Революционно-демократические идеалы разночинной интеллигенции России указывали новый путь в развитии науки и искусства .

Императорская же Академия художеств к этому времени погрязла в рутинœе, стала придерживаться догматического мето­да преподавания, отгородилась от жизни неприступной стеной. П. П. Чистякову стало ясно, что Академия нуждается в реформе, ее мертвящая власть над художниками и искусством недопусти­ма. Двадцатилетие деятельности Чистякова в качестве адъюнкт-профессора Академии художеств (1872-1892) было основным и плодотворнейшим педагогическим периодом его жизни. В это время он вырабатывал новую методику преподавания, проверял на практике свою педагогическую систему. В царской России заслуги П. П. Чистякова не были оценены должным образом. Особый интерес для нас представляют мысли П. П. Чистякова о методике преподавания рисования в общеобразовательной школе. С 1871 года Чистяков принимал активное участие в комиссии по присуждению премий за рисунки учащихся средних учебных заведений, и эта деятельность привлекла его внимание к постановке рисования в общеобразовательных школах.

Чистяков писал: ʼʼИзучение рисования, строго говоря, должно... [начинаться и] оканчиваться с натуры; под натурой мы разумеем здесь всякого рода предметы, окружающие чело­векаʼʼ. Копировальный метод он отвергал категорически.

На рисование в средней школе Чистяков смотрел как на обще­образовательный предмет: ʼʼРисование как изучение живой формы есть одна из сторон знания вообще; оно требует такой же деятельности ума, как науки, признанные необходимыми для элементарного обра­зованияʼʼ Хотя мы в общеобразовательной школе и не готовим худож­ников, говорит П. П. Чистяков, однако преподавание рисования должно проходить по всœем правилам и законам этого искусства. ʼʼВо втором отделœении, где рисуют с натуры геометрические тела, следует предварительно дать учащимся простое и ясное понятие об устройстве глаза человеческого, объяснить правила перспек­тивы, как науки, вытекающей из оного устройства глаза и отно­сительного расстояния предметов. Дать понятие о картинной плоскости, о горизонте, точке зрения, схода, об отдалении и прочееʼʼ.

И далее: ʼʼТребуется при рисовании с геометрических тел соблюдать точное исполнение необходимых условий теории ли­нейной перспективы, а именно: требуется сознавать положение картинной плоскости под прямым углом к оси зрения и с точкой зрения посрединœе оной плоскости. Следствием чего является крайне важно сть объяснять ученику положение его картинной плоскости относительно срисовываемого предмета на том осно­вании, что предмет всœегда остается в одном положении, а места рисующего относительно его различно изменяютсяʼʼ.

Педагогические взгляды Чистякова основываются на данных науки. Главную роль в системе обучения Чистякова играла картинная плоскость, которая являлась посредником между натурой и рисующим, помогала сверять изображение с натурой – "система проверочного рисования" . При обучении рисованию с натуры нужна строгая система и методическая последовательность выполнения учебных задач. Обучая рисованию, педагог должен в ясной и понятной форме разъяснить основные положения академического рисунка, активизировать познавательную деятельность ученика.

Большую ценность для нас представляют идеи Чистякова, касающиеся взаимоотношений педагога с воспитанниками. Уче­ник Чистякова, живописец М. Г. Платунов писал о мыслях Чистякова по этому поводу: ʼʼПрежде всœего, говорил он, нужно знать ученика, его характер, его развитие и подготовку, чтобы исходя из этого найти нужный подход к нему. Нельзя подходить с одной меркой ко всœем. Никогда не нужно ученика запугивать, а, напротив - вызывать в нем веру в себя, чтобы он, не идя на поводу, сам разбирался в своих сомнениях и недоумениях. Главным образом руководство должно заключаться в том, чтобы направить ученика на путь изу­чения и вести его неуклонно по этому пути. В учителœе ученики должны видеть не только требовательного учителя, но и дру­гаʼʼ. Давая советы учителю, П. П. Чистяков особо выделял умение смотреть на натуру: ʼʼТак как не всœе юноши одинаково талант­ливы, не всœе глядят при рисовании на натуру правильно, то, преж­де всœего нужно научить их смотреть, как следует. Это почти что самое крайне важно еʼʼ.

Для России конца XIX - начала XX века был характерен повышенный интерес к методике преподавания рисования и в специальных, и в общеобразовательных учебных заведениях. В частности, бурные дискуссии вызвал вопрос о преимуществах ʼʼгеометральногоʼʼ и ʼʼнатуральногоʼʼ методов преподавания. Специалистов школьного воспитания всё больше начинают интересовать вопросы детского творчества, детской психологии, экспериментальной педагогики. Изучение и исследо­вание детских рисунков увлекает не только учителœей рисования, но и художников, искусствоведов, психологов, социологов, исто­риков. Научному направлению в изучении детского творчества предсказывается большое будущее.

Такое широкое и повсœеместное увлечение детским творчест­вом имело свои положительные стороны. Прежде всœего, методика преподавания рисования стала получать научно-теоретическое обоснование, на изобразительную деятельность детей стали смот­реть более серьезно, а на рисование в школе - как на важный учебно-воспитательный предмет.

Вместе с тем в данный период широкое распространение полу­чают идеи ʼʼсвободного воспитанияʼʼ, заимствованные у зарубеж­ных специалистов. Наряду с положительными моментами здесь было и много отрицательного. Это, прежде всœего сведение роли учителя к роли пассивного наблюдателя, излишнее преклонение перед непосредственностью и наивностью детского рисунка. Лож­ная точка зрения была заложена и в научном обосновании зако­номерностей развития ребенка и его психики. Теория спонтан­ного саморазвития ребенка, т. е. такого развития, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ не зависит от внешних воздействий окружающей среды, была невер­ной, идеалистической. Биогенетическая концепция приводила исследователœей к лож­ному выводу, будто самое главное в ходе развития ребенка - это устранить обучающее и воспитывающее влияние взрослых, не делать из детей ʼʼпреждевременных старичковʼʼ. Все должно быть подчинœено естественному развитию ребенка, отсюда - ника­кого насилия, никакого принуждения.

Эти ложные установки нашли отражение и в учебно-методи­ческих пособиях и руководствах .

Художник и педагог П. П. Чистяков за время своей педагогической деятельности обновил методику преподавания рисунка, выработав систему, основанную на научных знаниях и проверенную на практике. Еще учась в Академии, П. П. Чистяков стал давать уроки в Рисовальной школе, где и увлекся методикой преподавания. Отличие его системы работы от других педагогов проявилось в том, что Павел Петрович не просто учил рисовать, являлся не простым передатчиком информации, «натаскивающим» на получение определенного навыка, – он был организатором процесса учения, идущим вместе с учащимися к мастерству. Чтобы рассмотреть педагогическую деятельность П. П. Чистякова как целостную систему необходимо определить основные составляющие педагогической системы и соотнести их с системой преподавания П. П. Чистякова.

1. Одним из главных компонентов системы являются цели и задачи преподавания, как отправной точки функционирования педагогической системы. У Чистякова в его системе преподавания это находит подтверждение. Один из компонентов его работы – это целеполагание. Чистяков ставил задачу изучения натуры и стремился к тому, чтобы учащийся сознательно овладел процессом работы, понял каждый ее этап, определяемый конечной целью. Таким образом, можно выделить один из компонентов его системы – это целеполагание.

2. Можно выделить содержание учебного материала как компонент системы преподавания, который играет важную роль в процессе проведения занятия, так как служит объектом того, что должны усвоить учащиеся. Содержание учебного материала делится как бы на две части: текущий материал, непосредственно связанный с темой занятия, и перспективный материал, который вводится для усиления умственной активности учащихся, оказания воспитательного влияния на них или в целях подготовки к следующему занятию. Исходя из целей и задач преподавания Чистяков выстраивает логику содержания учебного материала. Содержание учебного материала – следующий компонент его системы преподавания. По его мнению, учащиеся прежде всего должны изучить перспективу, пластическую анатомию, законы образования внутренней конструкции объекта, механику движений и т. д. Определяя содержание обучения рисунку, то, чему надо учить и что осваивать в процессе профессиональной подготовки по рисунку, П. П. Чистяков большое значение придавал картинной плоскости, которая помогает сверять изображение с натурой. Понимая под рисунком изображение на плоскости реального объема, П. П. Чистяков учил видеть форму и вел ученика к целостному восприятию, в отличие от принятого в его время линейного рисования с растушевкой.

3. В процессе преподавания происходит целенаправленное взаимодействие педагогов и учащихся. Любой процесс есть последовательная смена одного состояния другим. В педагогическом процессе это есть результат педагогического взаимодействия педагога и учащихся с применением различных методов и средств обучения. В процессе проведения занятий П. П. Чистяков стремился к тому, чтобы у учащихся происходило развитие и закрепление умений и навыков по выполнению рисунков. Для этого он использовал различные типы заданий, которые постепенно формировали умение воспринимать и анализировать натуру, соотносить полученные знания со своим внутренним опытом. В работе с учащимися П. П. Чистяков постоянно подчеркивал, что рисуя линию, надо смотреть, прежде всего на форму. П. П. Чистяков важное значение придавал методической последовательности работы над рисунком. Давая объяснения, он стремился, чтобы учащиеся поняли суть методического принципа конструирования формы и методической последовательности выполнения рисунка. Кроме обычных наставлений по способам и приемам выполнения рисунков, он давал ученикам совет о том, что развить профессиональное мышление может помочь речь, которая должна служить связующим звеном между мыслью и действием: «Никогда не рисуйте молча, а всегда задавайте задачу. Велико ли слово: «отсюда – сюда», а как оно держит художника, не позволяет ему рисовать от себя, наобум» .

4. Контроль и оценка результата учебной деятельности. С помощью контроля он своевременно регулировал учебную деятельность отдельных учащихся, вносил коррективы в их работу. Одним из предметов такого контроля были беседы с учащимися по выяснению ими теоретических знаний и просмотры рисунков, которые давали комплексное представление об уровне подготовленности учащихся. Применялся и оперативный контроль, который позволял проверять соблюдение учащимися законов, правил выполнения рисунка в процессе занятия.

5. Самосовершенствование преподавателя, его постоянная систематическая работа по совершенствованию профессиональных знаний, как педагога, так и художника. Самосовершенствование для П. П. Чистякова было само собой разумеющимся делом. Павел Петрович понимал, что без глубокого знания теории познания, как процесса углубления от явления к сущности, невозможна продуктивная работа педагога, руководство мышлением студентов во время занятия, их умственным развитием. П. П. Чистякова мы видим, что он, как преподаватель, хорошо знал, какие именно методы познания окружающей действительности отражены в содержании академического рисунка, видел пути формирования диалектического мышления у учащихся. «Строгое, полное рисование, – говорил он, – требует, чтобы предмет был нарисован, во-первых, как он кажется в пространстве глазу нашему, а во-вторых, каков он в действительности; следовательно, в первом случае довольно даровитого глаза, а во втором – нужно знание предмета и законов, по которым он кажется таким или иным». Он учил смотреть, соображать, знать, чувствовать, уметь.

6. Педагогический процесс не может осуществляться как целостный, если у педагога не будут выстроенные должным образом педагогические взаимоотношения со своими учениками. Одной из особенностей в системе преподавания П. П. Чистякова как раз и были его взаимоотношения с учащимися, которые имели своей целью стремление к взаимному

сотрудничеству. Педагог и учащийся, по его мнению, вступают во взаимоотношения, в которых одинаково важны понимание преподавателем жизни, искусства и индивидуальности учащегося с одной стороны, а с другой – доверие учащегося к педагогу, к делу которому он обучается. Обучающийся в его системе воспринимался как равноправный участник художественной жизни.

Исходя анализа педагогической деятельности П. П. Чистякова, можно выделить основные составляющие системы его работы, благодаря которым достигался высокий уровень качества обучения рисунку. Она складывалась из взаимодействия следующих компонентов: цели и задачи преподавания; научно обоснованное содержание учебного материала; применение разнообразных видов и форм проведения занятий, благодаря которым организовывалась деятельность учащихся по усвоению художественной грамоты по рисунку; различные формы контроля, с помощью которого предупреждались возможные отклонения от поставленных задач при выполнении рисунка; имевшее место постоянное самосовершенствование самого П. П. Чистякова, которое было направлено, прежде всего, на совершенствование положительного воздействия на обучаемых. Также составной частью системы его работы являлись выстроенные взаимоотношения с учащимися, имевшие гуманистическую направленность деятельности Павла Петровича, обращенные на общение с подопечными, диалог и уважение личности.

Система преподавания П. П. Чистякова и по сей день оказывает влияние на все процессы, протекающие во время обучения художественной грамоте по рисунку в нашей стране, но не все еще изучено и понято из того, что говорил и чему учил П. П. Чистяков. Именно поэтому в настоящее время вновь возникает необходимость изучения его системы преподавания, которая служит примером профессиональной деятельности, направленной на решение всего многообразия воспитательных, развивающих и образовательных задач

19. Американская система преподавания изобразительного искусства на рубеже XIX-XX веков (Пранг, Тедд, Аугсбург).
Недооценивая роль художественного образования в эстети ческом воспитании учащихся, некоторые методисты общеобразо вательных школ стали увлекаться развитием формальных прие мов. Так, в 1898 году в Америке Либерти Тэдд предлагает «новые пути к художественному воспитанию», которые заключались главным образом в развитии ловкости рук. По его системе уча щиеся должны были попеременно рисовать на классной доске то правой, то левой рукой, а затем исполнять симметричные фигу ры одновременно обеими руками. необходимость систематического обучения с опорой на развитие моторики руки и глаза. Начинает включать в предмет рисования в школе более широкий круг занятий – лепка из глины, резьба, металлические работы.
к американской системе Л. Пранга. Он рассматривал предмет «Рисование» как предмет, способствующий общему развитию личности. Занятия, согласно его курсу, посвящаются не только рисованию, но даются и упражнения на развитие наблюдательности, памяти, эстетического вкуса, технической ловкости, восприимчивости к красивому в природе и искусстве. В отличие от немецкой версии натурального метода в преподавании рисования, в американской системе на первых порах больше внимания уделяется восприятию эстетически значимых явлений в природе, непосредственному (тактильному) изучению формы предметов, игровым методам, привлечению в преподавании рисования различных видов искусства (поэзии, скульптуры, архитектуры). Предлагается выполнять множество упражнений с целью изучения цвета и формы предметов. Цвет осваивается при наблюдении ярких явлений в природе (восход и закат солнца, радуга), и физических явлений (получение спектра дневного света с помощью прозрачной призмы), окраски плодов, листьев.
Как и многие другие, Л.Пранг уверен, что детский рисунок «открывает нам доступ в мир, частью действительный, частью воображаемый, в котором живут дети».
В первой трети ХХ в. в школах Запада и России «натуральный» метод преподавания рисования был одним из самых распространенных. Это оказало некоторое влияние на разработку методики обучения изобразительному искусству во внешкольных учреждениях в нашей стране. Было взято, на наш взгляд, лучшее и из американского, и немецкого вариантов этого метода. С американской системой Л. Пранга перекликается требование авторов этой методики непосредственно внимательно изучать окружающую действительность с целью создания изображения, выявляя ее эстетические стороны, выделяя в ней наиболее значительные моменты. От немецкой версии натурального метода, по-видимому, перешла строгая систематичность курса, методическая проработанность его для внешкольной работы в изостудиях и изокружках, основанной на воспитании у учащихся активного восприятия.

20. Исследования ученых конца ХΙХ-ХХ века изобразительного творчества детей. Биогенетическая концепция развития ребенка в изобразительной деятельности. (К.Риччи, Г.Кершенштейнер, К.Лампрехт).

Исследуя методы преподавания рисования в общеобразовательных школах в конце XIX - начале XX века надо учитывать, что в этот период учебный предмет рисование включал уже четыре вида занятий : рисование с натуры где занимались рисунком и живописью, декоративное рисование (занятия декоративно-прикладным искусством) тематическое рисование и беседы об искусстве.

Рассматриваемый период в истории развития методов преподавания очень сложный и противоречивый . С одной стороны, интерес к проблемам обучения растет и ширится, методы преподавания получают научно-теоретическое обоснование. С другой стороны, четкость и строгость рисунка заметно снижаются. На первый план выдвигаются вопросы художественного творчества и эстетического воспитания подрастающего поколения.

Вся система и методика преподавания этого периода была направлена на развитие индивидуальности каждого ученика и неприкосновенности его художественной личности. Многие в строгом реалистическом рисунке видели оковы, ограничивающие творческие возможности художника.

Художественное образование -рассматривается как часть художественной культуры. Детский рисунок является частью худ. культуры, а ребенок -действующим лицом культурного процесса Рассмотрение детского рисунка в историческом аспекте, как феномен худ. культуры. предпологает:

1-его анализ с точки зрения содержания и методов худ. образования;

2-место ребенка и его творчества в худ. культуре;

3-психологических особенностей возростного развития;

4 влияние педагогической индивидуальности - взаимодействие ученика и его наставника в искусстве.

Коррадо Риччи (1911) дал достаточно серьезный анализ продуктов изобразительной деятельности детей, обратив внимание на то, что одним из центральных объектов для изображения дети выбирали человека. Несмотря на всю сложность формы, в силу неразвитых художественно-изобразительных возможностей дети его изображают на ранних этапах развития в виде схематических головоногов, постепенно в дальнейшем усложняя его построение различными деталями. В рисунках детей отражается своеобразие их мышления, одной из характерных черт которого является повествование, способствующее развитию речи в моменты осуществления изобразительной деятельности. Верно, было указано, что дети обычно рисуют не с натуры, а по представлению и у них не возникает потребности сравнивать рисунок с объектом.

Но основной вывод из своих наблюдений К.Риччи сделал в связи со схожестью продуктов детского творчества с искусством доисторических и примитивных эпох, что послужило основанием применения биогенетической теории для объяснения развития изобразительного творчества детей.

Широкую известность в начале XX века получили труды немецкого ученого Георга Кершенштейнера - известного немецкого педагога. Главное внимание Кершенштейнер обращал на изучение процесса свободного выражения ребенком своего «я» на анализ творческой деятельности детей, которая, по его мнению, приобретает эмоциональную окраску, когда она не скована никакими рамками. Кершенштейнер - противник геометрального метода, ибо считает, что этот метод мешает формирующейся личности раскрыть заложенные в ней творческие возможности.

Книга Георга Кершенштейнера «Развитие художественного творчества ребенка», изданная в России в 1914 году стала первым фундаментальным исследованием рисунков детей школьного возраста от 6 до 13. Особое внимание уделяется художественному выражению, проявляющееся в свободном и декоративном рисовании в разные возрасты детей. Целью исследования было изучение развития способности рисования помимо систематического внешнего влияния. Немецким ученым установлено: дифференциация полов в смысле художественной одаренности; различное отношение детей города и деревни; связь интеллектуального развития с способностью графического изображения.

В основу своей теории Кершенштейнер кладет биогенетическое понимание процесса развития изобразительной деятельности ребенка . Согласно положениям биогенетической теории, детское изобразительное творчество, развиваясь, повторяет путь развития человечества; разница лишь в том, что развитие культуры человечества связано с определенными историческими, социально-экономическими условиями, тогда как детский рисунок с ними не связан.

Периодизация развития детского рисования по Лампрехту (1909):

1 стадия – рисунок ребенка до 7 лет. «Ребенок рисует не то, что видит, а то, что знает о предмете»; он игнорирует пропорции, отмечает лишь наиболее яркие черты контура формы. Это – стадия плоского рисунка.

2 стадия – первоначальное чувство формы и линий. Влияние «плоского» рисунка продолжает сказываться и на этой стадии развития.

3 стадия – «стадия силуэтного рисования, то есть рисования предметов с соблюдением пропорций и гармонии форм, но в плоском виде, без применения перспективы».

4 стадия – перспективное рисование. К 10 годам лишь 50 % мальчиков пользуется перспективой, у девочек же такой процент замечается лишь к 13 годам.

Кершенштейнер утверждал что развитие рисунка должно пройти все 4 ступени. Не зависимо от возраста он должен изжить каждую предыдущую ступень. Отрицание обучающего начала приводило к отсутствию построения изображения. Он был против геометрального метода. Теория свободного воспитания.

21. Преподавание рисования в общеобразовательных учебных заведениях России с конца ХΙХ века до революции 1917 года. Основные положения программы «Рисование на начальной ступени обучения в связи с лепкою и черчением», созданной в 1912 году в Петрограде.

В этот период для России был характерен повышенный интерес к методике преподавания. Стоял вопрос о преимуществах натурального и геометрального метода. Все предметы окружающей действительности рассматриваются с геометрической точки зрения: в основе формы каждого предмета обнаруживается геометрическая фигура или тело. Представители натурального метода говорили, что ребенок должен изображать форму предмета так, как он ее видит. Даже если он неправильно изображает форму предмета, учитель не должен навязывать ему свое видение, ученик сам постепенно подойдет к правильному пониманию формы. Основным принципом школы было развитие творческих способностей сил и самодеятельности. От учащегося требуется не только техническое умение или знание но и наблюдательность, воображение, память, рисование становится непременным спутником остальных учебных предметов. Ныне действующие программы не отвечали требованиям и не дают развития способностям, надо их пересматривать. В круг рисования должно входить не только рисование с натуры и черчение, лепка, иллюстрирование, дпи, и сведения по искусству. Непопулярности геометрального метода способствовало то что его перевели на копирование. Возникли новые идеи но им наперекор стал развивающийся формализм отвергающий академию художеств, влияющий на учителей школ. Стал пропагандироваться метод свободного воспитания. В 1912 году вышла программа «рисование на начальной ступени обучения в связи с лепкою и черчением» (Бейер, Воскресенский), предусматривающая рисование с натуры, иллюстрирование, дпи, и рассматривание картин. Отдавая дань новым веяниям, авторы, одна­ко, требуют от руководителя активного вмешательства в деятель­ность ребенка. В объяснительной записке они пишут: "Курс рисова­ния в начальной школе, однако, не должен ограничиваться наивным детским рисунком, - последний является только исходным пунктом; чтобы рисование, помимо общеобразовательного значения, имело и практическое применение, конечной целью его на этой ступени обу­чения должно быть грамотное изображение простых предметов трех измерений". В общем верно были названы основные этапы работы над рисунком. Но, к сожалению, в пособии ничего не сказано об учебно-воспитательных задачах в каждом классе, о конкретных знаниях, умениях и навыках для каждого возраста. Поэтому невозможно судить о доступности и посильности предлагаемых заданий. Рекомендуя осторожность в руководстве детским изобразительным творчеством, все же эти авторы основывали свою методику на активном вмешательстве в деятельность ребенка.

22. Художественное образование в высших учебных заведениях в начальный период существования советской власти (содержание методов обучения).

Перестройка содержания, форм и методов преподавания рисования. Разработка новой методики обучения рисунку: метод коллективного преподавания, лабораторно-бригадный метод, метод «проектов».

Метод коллективного преподавания был предложен А. Е. Каревым в 1922 году «в целях изжития индивидуального метода». Согласно этому методу была уничтожена персональная ответственность отдельных профессоров. Руководить классом должен был не один педагог, а коллектив преподавателей. Руководители коллективно ставили модели для учебных постановок, а затем каждый преподаватель давал свои советы. Студент сам выбирал те советы, которые ему казались наиболее приемлемыми. Все это приводило к беспорядку и анархии, так как советы руководителей были нередко противоположными. Никто из преподавателей не чувствовал ответственности за свою работу.

Такая методика обучения игнорировала основные дидактические положения. Еще Ян Амос Коменский указывал, что «разнообразие методов обучения только затрудняет юношество и осложняет обучение». Преподавание одновременно несколькими педагогами в одном классе сводилось фактически к нарушению всякой методики. Студенты стремились выбрать себе в руководители того педагога, которому они больше доверяли, а руководители предпочитали работать с теми студентами, которые им были ближе по духу и темпераменту. Как ни стремились преподаватели держаться единой системы, единого метода преподавания, у них всегда были расхождения не только в эстетических взглядах на искусство, но и в формулировках, в терминологии. Д. Н. Кардовский писал: «Если допустить в пределах одной системы у одних и тех же учеников несколько преподавателей одного и того же предмета, надо предположить между последними такое согласие в принципах руководительства, которое на практике трудно встретить. На практике же получается, что ученики меняют одного преподавателя на другого, подчиняются бессистемно то тем, то другим требованиям, а не системе, и преподаватели не имеют возможности систематически руководить известными им учениками».

По лабораторно-бригадному методу каждое задание студенты выполняли небольшими группами (бригадами). Учебную работу студенты проводили самостоятельно - сами ставили постановки, указывали цели и задачи учебной работы, то есть сами себя учили. При таком методе педагог отстранялся от руководства и был пассивным наблюдателем. Он должен был дожидаться, когда какая-нибудь бригада придет к нему за советом.

Метод проектов, получивший наиболее широкое распространение, - антинаучный метод преподавания. Он заключался в том, что учащиеся ограничивались лишь практическим выполнением специальных заданий (проектов). Теоретические знания давались при этом бессистемно, в объеме, необходимом лишь для выполнения данного проекта.

Метод проектов был выдвинут в 20-е годы XX века педагогами, разделявшими взгляды американского философа-идеалиста и педагога Дж. Дьюи, одного из виднейших представителей прагматизма в педагогике. Попытки насаждать метод проектов советской школе были решительно осуждены в 1931 году.

Обучение по методу проектов в художественных учебных заведениях сводилось к тому, что студенты занимались в основном экспериментальной работой. Изучение натуры было исключено из учебных программ. Мастерство студенты должны были приобретать не в институте, а на производстве. Для этого их посылали на фабрики и заводы, где они делали зарисовки и этюды. Занятия в институте в это время прекращались. Затем студенты в стенах института начинали создавать проект картины. Однако, не имея должной профессиональной подготовки в области рисунка и живописи, студенты не могли успешно решать поставленные перед ними задачи. Следует отметить, что известная часть футуристов и последователей формалистического искусства в дальнейшем изменила своим взглядам и включилась в ряды убежденных борцов за построение социализма. Однако в первые годы Советской власти они активно противодействовали становлению советской культуры и искусства.

Большое влияние на развитие методики преподавания рисования оказал выдающийся художник-педагог Павел Петрович Чистяков (1832-1919). Его взгляды на цели и задачи искусства и художественной школы начали формироваться в 60-е годы XIX века. Это было время борьбы передовых общественных сил с остатками крепостничества, время борьбы против реакционной идеологии, налагавшей цепи на свободную научную и творческую мысль. Революционно-демократические идеалы разночинной интеллигенции России указывали новый путь в развитии науки и искусства .

Императорская же Академия художеств к этому времени погрязла в рутине, стала придерживаться догматического мето­да преподавания, отгородилась от жизни неприступной стеной. П. П. Чистякову стало ясно, что Академия нуждается в реформе, ее мертвящая власть над художниками и искусством недопусти­ма. Двадцатилетие деятельности Чистякова в качестве адъюнкт-профессора Академии художеств (1872-1892) было основным и плодотворнейшим педагогическим периодом его жизни. В это время он вырабатывал новую методику преподавания, проверял на практике свою педагогическую систему. В царской России заслуги П. П. Чистякова не были оценены должным образом. Особый интерес для нас представляют мысли П. П. Чистякова о методике преподавания рисования в общеобразовательной школе. С 1871 года Чистяков принимал активное участие в комиссии по присуждению премий за рисунки учащихся средних учебных заведений, и эта деятельность привлекла его внимание к постановке рисования в общеобразовательных школах.

Чистяков писал: «Изучение рисования, строго говоря, должно... [начинаться и] оканчиваться с натуры; под натурой мы разумеем здесь всякого рода предметы, окружающие чело­века». Копировальный метод он отвергал категорически.

На рисование в средней школе Чистяков смотрел как на обще­образовательный предмет: «Рисование как изучение живой формы есть одна из сторон знания вообще; оно требует такой же деятельности ума, как науки, признанные необходимыми для элементарного обра­зования» Хотя мы в общеобразовательной школе и не готовим худож­ников, говорит П. П. Чистяков, однако преподавание рисования должно проходить по всем правилам и законам этого искусства. «Во втором отделении, где рисуют с натуры геометрические тела, следует предварительно дать учащимся простое и ясное понятие об устройстве глаза человеческого, объяснить правила перспек­тивы, как науки, вытекающей из оного устройства глаза и отно­сительного расстояния предметов. Дать понятие о картинной плоскости, о горизонте, точке зрения, схода, об отдалении и прочее».

И далее: «Требуется при рисовании с геометрических тел соблюдать точное исполнение необходимых условий теории ли­нейной перспективы, а именно: требуется сознавать положение картинной плоскости под прямым углом к оси зрения и с точкой зрения посредине оной плоскости. Следствием чего является необходимость объяснять ученику положение его картинной плоскости относительно срисовываемого предмета на том осно­вании, что предмет всегда остается в одном положении, а места рисующего относительно его различно изменяются».

Педагогические взгляды Чистякова основываются на данных науки. Главную роль в системе обучения Чистякова играла картинная плоскость, которая являлась посредником между натурой и рисующим, помогала сверять изображение с натурой – "система проверочного рисования" . При обучении рисованию с натуры нужна строгая система и методическая последовательность выполнения учебных задач. Обучая рисованию, педагог должен в ясной и понятной форме разъяснить основные положения академического рисунка, активизировать познавательную деятельность ученика.

Большую ценность для нас представляют идеи Чистякова, касающиеся взаимоотношений педагога с воспитанниками. Уче­ник Чистякова, живописец М. Г. Платунов писал о мыслях Чистякова по этому поводу: «Прежде всего, говорил он, надо знать ученика, его характер, его развитие и подготовку, чтобы в зависимости от этого найти нужный подход к нему. Нельзя подходить с одной меркой ко всем. Никогда не надо ученика запугивать, а, наоборот, вызывать в нем веру в себя, чтобы он, не идя на поводу, сам разбирался в своих сомнениях и недоумениях. Главным образом руководство должно заключаться в том, чтобы направить ученика на путь изу­чения и вести его неуклонно по этому пути. В учителе ученики должны видеть не только требовательного учителя, но и дру­га». Давая советы учителю, П. П. Чистяков особо выделял умение смотреть на натуру: «Так как не все юноши одинаково талант­ливы, не все глядят при рисовании на натуру правильно, то, преж­де всего надо научить их смотреть, как следует. Это почти что самое необходимое».

Для России конца XIX - начала XX века был характерен повышенный интерес к методике преподавания рисования и в специальных, и в общеобразовательных учебных заведениях. В частности, бурные дискуссии вызвал вопрос о преимуществах «геометрального» и «натурального» методов преподавания. Специалистов школьного воспитания всё больше начинают интересовать вопросы детского творчества, детской психологии, экспериментальной педагогики. Изучение и исследо­вание детских рисунков увлекает не только учителей рисования, но и художников, искусствоведов, психологов, социологов, исто­риков. Научному направлению в изучении детского творчества предсказывается большое будущее.

Такое широкое и повсеместное увлечение детским творчест­вом имело свои положительные стороны. Прежде всего, методика преподавания рисования стала получать научно-теоретическое обоснование, на изобразительную деятельность детей стали смот­реть более серьезно, а на рисование в школе - как на важный учебно-воспитательный предмет.

Вместе с тем в этот период широкое распространение полу­чают идеи «свободного воспитания», заимствованные у зарубеж­ных специалистов. Наряду с положительными моментами здесь было и много отрицательного. Это, прежде всего сведение роли учителя к роли пассивного наблюдателя, излишнее преклонение перед непосредственностью и наивностью детского рисунка. Лож­ная точка зрения была заложена и в научном обосновании зако­номерностей развития ребенка и его психики. Теория спонтан­ного саморазвития ребенка, т. е. такого развития, которое не зависит от внешних воздействий окружающей среды, была невер­ной, идеалистической. Биогенетическая концепция приводила исследователей к лож­ному выводу, будто самое главное в ходе развития ребенка - это устранить обучающее и воспитывающее влияние взрослых, не делать из детей «преждевременных старичков». Все должно быть подчинено естественному развитию ребенка, отсюда - ника­кого насилия, никакого принуждения.

Эти ложные установки нашли отражение и в учебно-методи­ческих пособиях и руководствах .

Муниципальное бюджетное учреждение дополнительного образования «ДШИ Починковского района» Курс лекций. История картин. ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ. ЧИСТЯКОВ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ. История изобразительного искусства. ДХШ. Разработчик: преподаватель художественного отделения МБУ ДО «ДШИ Починковского района» Казакова Инна Викторовна

2017 ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ. ЧИСТЯКОВ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ "Вы меня спрашиваете, какими красками писать... Разложите на своей палитре все цвета, которые у вас есть, и, глядя на натуру, начинайте соображать, и даже пробовать на палитре, соединяя те краски, которые вам подскажет натура...... Когда найдёте состав красок подходящий, на них и пишите. Их будет три или четыре.... И когда составите цвет, по вашему мнению точный, не кладите на холст, а поверьте ещё раз с натурой и добавьте что увидите недостаёт ему. Затем кладите на холст. Вот этот добавочный цвет и будет настоящим. Ума не прилагайте и скорее практику и соображение. На натуру и последний взгляд. Вот это и есть всё- вся техника! Как будете брать умом, птица улетит и дадите промах...." Из книги "Чистяков и его ученики"

Валентин Серов. Портрет Чистякова Чистяков родился в селе Пруды Весьегонского уезда, в старину это были земли Бежецкого Верха. Первые уроки рисования он получил в Бежецком уездном училище. Павел проявлял такие успехи в учёбе, что власти города, именно власти, что примечательно и что говорит о том, что эти самые власти интересовались успехами талантливых учеников, так вот, власти города решили после окончания Чистяковым училища определить его на казённый счёт в тверскую гимназию. На что юный талант возразил, что, если его не отдадут учиться дальше в Академию художеств, он умрёт. В 1849 году юноша стал вольноприходящим учеником Петербургской академии художеств. Бежецк Павел Петрович всегда вспоминал с теплотой. Он написал несколько икон для бежецких храмов. В Бежецке он таинственным образом увидел свою будущую жену. Сам он об этом так написал: «Ещё в Бежецке, когда мне лет 14 было, мы с мальчишками на святках гадали. Смотрю я в щёлочку, в церковь Иоанна Богослова и вижу: стоит девочка и глядит исподлобья: запомнил лицо­то. И вот когда я уже 23­х лет вошёл к ним в дом, вздрогнул. Сон вспомнил ­ она! Стоит и смотрит исподлобья Родители художника были людьми «простого звания» ­ крепостными крестьянами генерал­майора А.П. Тютчева. Отец, Петр Никитич, управлял имением Тютчева. Помещик хорошо относился к семье своего управляющего и при рождении у того детей давал им вольную. Павел стал свободным на третий день после рождения. Всё у человека начинается в детстве. Чистяков ещё ребенком тянулся к рисованию. «Отец мой... делал иногда счета угольком на белом некрашенном полу. Вот эти­то цифры я припоминал и копировал (на кирпичной печке) тоже угольком. Единицы и палочки я не любил, а все больше 2, 0, 3, 6, 9 и т.д., всё круглое. Всё меня интересовало, всё хотелось разрешить. Почему летит птица, а гусиное перо только по ветру, восьми лет я уже знал. Я всё замечал в натуре... Двенадцати лет я уже чувствовал... что­то о перспективе в натуре и даже нарисовал деревянную колокольню, углом стоящую к зрителю...» Своим первым учителем Чистяков всегда называл бежецкого преподавателя рисования Ивана Алексеевича Пылаева. Бежецкое училище Чистяков окончил с отличием ­ «был записан на золотой доске». Пройдут годы, и великие русские художники Репин, В. Васнецов, Поленов, Суриков, Серов, Врубель и другие замечательные мастера будут благодарить Павла Петровича Чистякова как своего главного и выдающегося наставника. Виктор Васнецов напишет в письме своему учителю: «Желал бы называться Вашим сыном по духу». Суриков всю жизнь будет повторять любимую поговорку Чистякова: «Будет просто, как попишешь раз со сто». Репин не раз говорил о Павле Петровиче: «Он - наш общий и единственный учитель». Но прежде чем заслужить все эти справедливые слова от благодарных учеников, надо было пройти большой путь. В первом специальном классе Академии художеств он рисует «с оригиналов карандашом головы». Так он сам вспоминает свои классы. Во втором ­ рисует «голые

фигуры». Потом переходит в класс гипсовых голов. Занятия проходили по утрам и вечерам. В свободные часы он подрабатывал уроками и случайными заказами. Жил у дальних родственников где­то рядом с Александро­Невской лаврой. Это далеко от Академии. По его подсчётам порой в день нахаживал до тридцати вёрст. Два раза в день на занятия и обратно да ещё уроки. Питался, как он вспоминал, скудно: огурцами, хлебом и чаем. Первоначальное обучение, согласно правилам всех тогдашних академий, состояло из рисования с гипсовых слепков и копирования с известных гравюр. Копии служили средством для выработки вкуса учащихся, ими должны были заниматься параллельно с высшим натурным классом. К этому относились очень серьёзно. Наиболее отличившиеся молодые художники свою заграничную практику опять же начинали с копирования. Один из исследователей жизни и творчества Чистякова пишет: «Всю эту школу рисования с гипсов и натурного рисования Чистяков прошёл и знал блестяще. Но гораздо больше он работал самостоятельно. По ряду академических наук он просто отделывался минимальным усердием, ибо изучал их сам. Рутинное повторение и рутинная тренировка, неосмысленная и ­ как он любил выражаться ­ «не поверенная» были для него нетерпимы. «Перспективу я слушал всего раза четыре у М.И. Воробьёва, - вспоминал он, ­ чертежей вчерне сделал три, а прочее усвоил в течение шести вёрст», то есть во время своих долгих и одиноких ежедневных путешествий. Он учился, уча других. Так, им был открыт ещё в юности, когда он учил «баринков Смирновых» рисовать с натуры петуха, его принцип рисования «с земли, с ног».

"Три мужика". 1858 К концу пребывания в Академии художеств Чистяков был не только блестящим учеником, но и уже известным в Петербурге педагогом. Многочисленные частные уроки создали ему в столице славу прекрасного учителя. Но основным и наиболее серьёзным педагогическим достижением молодого Чистякова была его работа в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. Уже здесь он выделялся как очень способный и самобытный учитель. К его мнениям и советам прислушиваются талантливые молодые художники. В апреле 1858 года Чистяков как вольноприходящий ученик удостаивается серебряной медали первого достоинства за этюд с натуры и ему разрешается приступить к композиции исторической картины для получения необходимой второй медали. Он мечтает стать историческим живописцем. Тогда это было очень почётное звание. Чтобы стать историческим живописцем, надо было получить вторую медаль (золотую) и работать по жестким правилам академических канонов. Чистяков едет на стажировку в Европу. Он посещает Германию, Францию, потом отправляется в Италию. После нашей среднерусской и северной природы он вдруг видит роскошь природы итальянской и просто потрясён ею. «Что за Италия, что за ночи ­ просто рай! Представьте наш август, луна... представьте наше лето, наше небо, только все краски ярче и в то же время несколько туманнее, сквозь флёр, как будто, и

мнится, что всё вам видится, ­ вот эта­то полусонная замирающая нежность и есть исключительный характер Италии». Специалисты считают, что лучшими работами Чистякова, созданными в итальянский период, являются этюд «Голова Чучары», сейчас он в Русском музее, картина «Джованнина», сейчас она в музее Академии художеств в Петербурге. В этой картине художник смелыми живыми мазками передаёт яркую красоту юной итальянки: огромные тёмные глаза, нежный овал лица, смуглая кожа прекрасна на контрасте с белым покрывалом на голове. В 1864 году художник задумал написать большую картину на тему древнеримской истории «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия». Он сделал очень много этюдов и зарисовок к этой картине, знакомился с историческими материалами. Над этой картиной он работал почти всю свою жизнь, но так её и не завершил. В одном из писем к своему ученику в 1887 году Чистяков признался: «А я всё пачкаю свою Мессалину, цвета стал искать, а в то же время ногу согнутую думаю выпрямить. Так лучше выходит. Ну, одним словом, рутина гнетёт и подбирает под себя. Нет, искусство всё­таки ­ красота. А красивое ни угловато, ни крайне быть не должно». Сейчас в запасниках Русского музея хранится и незавершённая «Мессалина». В Италии Чистяков много работает над изображением различных человеческих типов. Он создаёт картину «Римский нищий». Сейчас она в Третьяковской галерее. За эту и ещё три другие работы, вернувшись в Петербург в 1870 году, художник получил звание академика. С этого момента и до конца дней жизнь Чистякова будет почти полностью отдана Академии художеств. Он становится преподавателем, начинает жить распорядком этого учебного заведения, его выставками и заботами. К этому времени, как пишут специалисты, «не только вне академии, но также и в стенах её находилось всё больше людей, понимавших, что установившаяся и когда­то приносившая блестящие результаты система обучения художников обветшала. Искусство рисунка ­ главное, что бесспорно признавалось заслугой её, вырождалось на глазах, и этот упадок уже давно замечался посторонними зрителями». Страстный темперамент личности, художника и педагога не позволял Чистякову мириться с таким положением вещей. В одной из докладных записок он пишет: «Скажите чудную остроту, и все в восторге; повторяйте её сорок лет каждый день и каждому, отупеете сами и надоедите всем, как бог знает что... Всё, что однообразно и бесконечно повторяется, как бы оно ни было хорошо вначале, под конец становится тупо, недействительно, рутинно, просто надоедает и умирает. Нужно жить, шевелиться, хотя на одном месте, да шевелиться». Чистяков считал, что «хорошо учить, значит, любя учить, а любя ничего не скучно делать». В стенах академии постепенно у него образовывается своя школа «чистяковцев».

"Голова девушки в повязке" 1874 Вот впечатление А.И. Менделеевой от знакомства с Чистяковым: «Увлекшись рисунком, я не видела никого и ничего, кроме стоявшей передо мной ярко освещенной гипсовой фигуры да своего рисунка. Чьё­то покашливание заставило меня оглянуться. Я увидела нового для меня профессора: худощавого, с негустой бородой, длинными усами, большим лбом, орлиным носом и светлыми блестящими глазами. Он стоял на некотором расстоянии от меня, но смотрел на мой рисунок издали, скрывая тонкую улыбку под длинными усами. По своей неопытности я сделала странные пропорции тела Германика. Павел Петрович кусал губы, сдерживая смех, потом вдруг быстро подошёл ко мне, легко перешагнул спинку скамьи, сел около меня, взял из моих рук резинку и карандаш и уже серьёзно начал поправлять ошибки. Тут я услышала слова, оставшиеся в памяти моей на всю жизнь: «Когда рисуешь глаз, смотри на ухо!» Не сразу я поняла мудрость этого. Прекрасно нарисованная часть лица или фигуры не выразит ничего, если она поставлена будет не на место и не в гармонии с остальными частями. Но никакое самое подробное объяснение не произвело бы такого впечатления и не запомнилось бы так, как загадочное: «Когда рисуешь глаз, смотри на ухо». Чистяков не удовлетворялся обязательными по службе классными дежурствами. В отличие от большинства профессоров он, если видел в человеке искру таланта, если

видел настоящую преданность человека делу, то занимался с ним уже в своей мастерской. Он вообще­то был довольно суровым и придирчивым педагогом. Особенно жестко он высмеивал самодовольство, которое считал у художника основным препятствием к творческому росту. Считается, что у Чистякова было безошибочное чутье на масштаб и характер способностей ученика. Он как бы предвидел, что получится из того или другого художника при серьёзном отношении к делу. И настраивал на это серьёзное отношение. Поэтому и поговорка у него была, когда заставлял учеников снова и снова переделывать работу: «Будет просто, как попишешь раз со сто». Вообще Чистяков любил поговорки, притчи, народную речь. Его советы молодежи были не занудными, а образными. Он сам об этом говорил: «Я знаю, есть люди, которые говорят: П.П. всё шуточками отбояривается. Конечно для них ­ шуточки, ну, а для молодежи, для дела это не шуточки. Учитель, особенно такого сложного искусства, как живопись, должен знать свое дело, любить молодое будущее и передавать своё знание умело, коротко и ясно... Истина ­ в трёх строках, умело пущенная... сразу двигает массу вперёд, ибо ей верят и поверят на деле». Некоторые слова Чистякова входили в общее употребление в академии и не только в ней. Например, слово «чемоданисто», которое стали употреблять в среде художников для обозначения чего­то такого трескучего, пошло от Павла Петровича после такого случая. В одной галерее была выставлена прославленная картина Делароша «Кромвель у гроба Карла V». Спросили мнение о ней Чистякова. Он произнёс в тишине: «Чемоданисто!» Все сразу увидели, что коричневый блестящий гроб с останками короля, да и вся живопись этого модного французского художника своей внешней пустой элегантностью и цветом удивительно напоминают кожаные чемоданы. Тёмный, грубый этюд ученика он называл «заслонкой». Выше всего Чистяков ценил талант, но говорил о работе над картиной: «Начинать надо по таланту и кончать по таланту, а в середине работать тупо», то есть талант талантом, но упорство и терпеливость очень нужны художнику.

"Боярышня Аннушка". 70-е Его требование к законченному мастеру­художнику отчеканилось в такую формулу: «Чувствовать, знать и уметь ­ полное искусство». По словам В. Васнецова, Чистяков «был посредником между учеником и натурой». А сам Павел Петрович на это как бы отвечал: «Я всю жизнь читал великую книгу природы, черпать же всё только из себя, не обращаясь к реальной природе, значит,

останавливаться или падать». Но при этом учитель постоянно предостерегал своих учеников от мелочного копирования, от «дороги фотографиста». Суриков на всю жизнь запомнил совет Чистякова: «Надо как можно ближе подходить к натуре, но никогда не делать точь­в­точь: как точь­в­точь, так уже опять непохоже. Много дальше, чем было раньше, когда, казалось, совсем близко, вот­вот схватишь». Это главная заповедь реализма: всегда уметь сохранять образное, поэтическое отношение к изображаемому, не засушить, не перебрать с подробностями. Главная заповедь методики Чистякова. Ученик, а потом великий художник, Валентин Серов эту мысль Чистякова передавал так, что, мол, художнику надо даже «нет­нет и ошибиться», чтобы не получилось мертвечины. Чистяков был человеком самых разносторонних знаний. Он интересовался новостями оптики, физики, физиологии. Сын его вспоминает: «Павел Петрович, помимо живописи, интересовался очень многим: музыка, пение, литература, философия, религия, наука и даже спорт ­ всё это не только интересовало, но порой и увлекало его... Заинтересовавшись чем­нибудь, он непременно углублялся в самую суть вопроса, старался изучить его, открыть законы заинтересовавшего его явления, а если это ему удавалось, тотчас же стремился научить других тому, что сам изучил». Чистяков вообще считал, что искусство не так далеко от науки, что большой мастер­ художник должен быть близок к знанию, что «наука в высшем проявлении переходит в искусство». Павел Петрович всё больше и больше отдаётся педагогической работе. Но всё­таки он не забывает совсем и о своем художническом таланте. Он пишет постоянно, но удачи бывают редкими. Такой удачей стала картина «Боярин», сейчас она находится в Третьяковской галерее. Писатель Гаршин заметил эту работу и написал о ней: «Изборождённое морщинами лицо, кажется, заснуло... умерло, только в глазах осталась и сосредоточилась жизнь... Написан «Боярин» превосходно, рембрандтовское освещение удачно выбрано для типа, изображённого художником». Цветовая гамма «Боярина» выстроена на оттенках коричневого ­ охристого, зеленовато­коричневого, красноватого, передающего фактуру бархатного кафтана и шапки, отороченных соболем. Чистяков обратился здесь к манере письма старых мастеров, но картина ­ не стилизация. В ней есть и собственный психологический образ, дух, национальная характерность. Эта работа близка работам передвижников. В 1872 году Чистяков получил в Академии художеств должность адьюнкт­профессора гипсоголовного и этюдного натурного классов. В этой должности художник проработал 20 лет. В 1890 году его назначили главой мозаичного отделения, таким образом отстранив его от прежней должности. Надо сказать, что были у Чистякова и завистники, и характер у него был не из лёгких, так что были у него сложности в академии. Но он всё равно, куда бы его ни задвигали, занимался с учениками дома. Специалисты считают, что «единственным настоящим доказательством ценности той или иной педагогической системы являются практические результаты преподавания». К концу педагогической деятельности Чистякова число его учеников было огромно. Не

говоря уже об академических классах, где через его руки прошло несколько сот учащихся, большинство русских художников второй половины XIX века, соприкоснувшихся с Академией художеств, в той или иной мере пользовались его советами и указаниями. А многие прошли у него систематическую школу. В их числе ­ Е. Поленова, И. Остроухов, Г. Семирадский, В. Борисов­Мусатов, Д. Кардовский, Д. Щербиновский, В. Савинский, Ф. Бруни, В. Матэ, Р. Бах и многие другие. Но лучшим свидетельством роли Чистякова в истории русского искусства служит плеяда выдающихся мастеров ­ Суриков, Репин, Поленов, Виктор Васнецов, Врубель, Серов. В 1875 году в одном из писем к Поленову в Париж Павел Петрович делает такое пророчество: «Есть здесь некто ученик Суриков, довольно редкий экземпляр, пишет на первую золотую. В шапку даст со временем ближним. Я радуюсь за него. Вы, Репин и он ­ русская тройка...» Тогда Суриков лишь оперялся, ещё далеко было до «Стрельцов» и «Меньшикова». Но зоркий глаз учителя не только выделил его из пёстрой ученической стаи, но и смело, уверенно поставил гениального воспитанника академии в ряд с крупнейшими мастерами русского искусства. Суриков начал работать с Чистяковым в этюдном классе, следовательно, курс рисунка он проходил не под руководством Чистякова. Учителю было достаточно посмотреть этюды Сурикова, чтобы сразу убедиться в его огромном живописном таланте. Суриковский архив позволяет установить, что «путь истинного колориста» в большой мере подсказан художнику Чистяковым. Суриков увлекал Чистякова своим талантом, самобытностью, размахом. После того, как Совет академии отказал лучшему ученику в первой золотой медали, Чистяков с возмущением сообщает Поленову: «У нас допотопные болванотропы провалили самого лучшего ученика во всей академии Сурикова за то, что мозоли не успел написать в картине. Не могу говорить, родной мой, об этих людях ­ голова сейчас заболит, и чувствуется запах падали кругом. Как тяжело быть между ними». Уехавший в Москву Суриков не порывал живой связи с учителем, принимал живейшее участие в личных работах Павла Петровича. Переписка их не обширна, но весьма интересна. В 1884 году Суриков впервые ездил за границу. Его письма оттуда к Чистякову ­ лучше после «Путевых заметок» Александра Иванова из того, что написано в русской литературе об искусстве итальянского Возрождения. «Поленов, Репин по окончании курса в Академии брали у меня в квартире Левицкого уроки рисования, то есть учились рисовать ухо гипсовое и голову Аполлона. Стало быть, учитель я неплохой, если с золотыми медалями ученики берут уроки рисования с уха и с головы, да и надо же сказать что­либо новое об азбуке людям, так развитым уже во всём». С Поленовым у Чистякова сохранились навсегда тёплые, дружеские отношения. Поленов глубоко любил Павла Петровича, а не только ценил в нем учителя. И эту любовь, неоднократно подтвержденную, передавал и своим собственным ученикам. Через Поленова педагогическая слава Чистякова ещё шире разносилась по России, ибо его учение осуществлялось не только в стенах Академии художеств, но и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где преподавал Поленов. Учитель с первых дней определили его характер. «Вы колорист» ­ сказал он Поленову. Учитывая с самого начала эту особенность ученика, он всячески поощрял её и развивал.

«Портрет М. А. Григорьевой». 1862. Репин мало работал с Чистяковым, но и будучи уже известным художником приходил брать у Чистякова уроки, не считал для себя унизительным работать в кружке с юными

учениками Чистякова и выслушивать советы Павла Петровича. Именно Репин отдал для совершенствования Чистякову Серова, своего любимейшего ученика. Врубель попал в личную мастерскую Чистякова в 1882 году. До этого он разочаровался в обучении, считал, что его учат сухим штампам и схематизации живой природы. Учёба у Чистякова оказалась, как он сам потом говорил, формулой живого отношения к природе. Врубель именно Чистякову обязан своим блестящим знанием акварели. Павел Петрович своих новых учеников обучал, прежде всего, видению мира. Упрощая, он говорил: «Так как не все юноши одинаково талантливы, не все глядят при рисовании на натуру правильно, то, прежде всего, надо научить их смотреть как следует. Это почти что самое необходимое». Он и мировозренчески старался помочь художнику глубже, интереснее видеть мир. Он очень поддерживал поэтическую трактовку русской истории Виктором Васнецовым, говорил ему: «Вы ­ русский по духу, по смыслу родной для меня! Спасибо душевное Вам...» Именно Чистяков посоветовал В. Васнецову дать согласие на роспись Владимирского собора в Киеве. Чистяков убеждал сомневающегося художника, что у него всё хорошо получится. А всё получилось гениально. В одном из биографических очерков о Серове написано, что решено было отправить его «в Академию художеств, к лучшему учителю художников в России Павлу Петровичу Чистякову...» «Так натурально, что даже противно»,­ ворчал Чистяков, останавливаясь возле ученического мольберта в своей академической мастерской. «Простота даётся не просто,­ добавлял он. ­ Простота ­ высота!» И шагал дальше. Ученики слушали, мотали на ус. Суровая школа... Но зато какие художники выходили из мастерской Павла Петровича! Суриков, Врубель, Поленов... В этот ряд встал и Валентин Серов. Павлу Петровичу были близки слова Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие». Каким­то чудесным образом до наших дней сохранился двухэтажный деревянный дом, в котором жил Чистяков под Петербургом. Теперь это город Пушкин, в доме Чистякова ­ музей художника и педагога. Из воспоминаний о Павле Петровиче Чистякове "...Влияние его на художников было огромное. Не было явления, на которое он бы не отозвался, жестко, ехидно, комически сморщиваясь. Он говорил какими­то им самим изобретенными терминами: "ватисто, чемоданисто" ­ и все его понимали. ...Иногда он советовал: ­ В Эрмитаж ходите. На Рембрандта, на Веласкеса, на Гальса смотрите. Невредно". Лучшие ученики Чистякова - блестящие русские художники Василий Суриков, Илья Репин, Василий Поленов, Виктор Васнецов, Михаил Врубель, Виктор Борисов­ Мусатов, Валентин Серов.

Павел Чистяков: «Ведь это вздор, что учить скучно. Хорошо учить, значит, любя учить, а любя ничего не скучно делать» и в письме П. М. Третьякову: «Кажется, я и родился со способностью и любовью к учительству». Виктор Васнецов - Чистякову: «Желал бы называться Вашим сыном по духу». Репин о Павле Петровиче: «Он - наш общий и единственный учитель». «Великий мудрец был Павел Петрович и как художник был исполнен такого изящества и такта в обращении. Как он привязывал к себе и роднил всех, кому посчастливилось общение с ним». Суриков часто повторял любимую поговорку Чистякова: «Будет просто, как попишешь раз со сто». Павел Петрович рано увидел талант Василия Сурикова и предрек ему большое будущее. В 1875 году он писал Поленову: «Есть здесь некто ученик Суриков, довольно редкий экземпляр, пишет на первую золотую. В шапку даст со временем ближним. Я радуюсь за него. Вы, Репин и он - русская тройка…». Василию Сурикову тогда было 27 и до его важнейших картин было еще несколько лет. Чистяков о Сурикове ­ в другом письме: «У нас допотопные болванотропы провалили самого лучшего ученика Академии Сурикова за то, что не успел мозоли написать в своей картине. Не могу говорить, родной мой, об этих людях, голова сейчас заболит, и чувствуется запах падали кругом. Как тяжело быть между ними….» «Павел Петрович, помимо живописи, интересовался очень многим: музыка, пение, литература, философия, религия, наука и даже спорт - все это не только интересовало, но порой и увлекало его... Заинтересовавшись чем­нибудь, он непременно углублялся в самую суть вопроса, старался изучить его, открыть законы заинтересовавшего его явления, а если это ему удавалось, тотчас же стремился научить других тому, что сам изучил» Из воспоминаний сына Чистякова Павел Петрович Чистяков об искусстве: «Техника - это язык художника; развивайте ее неустанно, до виртуозности. Без нее вы никогда не сумеете рассказать людям свои мечтания, свои переживания, увиденную вами красоту». «Насколько у кого знания и силы, настолько нужно энергии и прилежания в деле – вполсилы ничего не выйдет». «Не нужно стараться написать все точь­в­точь, а всегда около того, чтобы впечатление было то самое, как в природе». «Учись как следует и делай как сможешь». «Если представить, что в какой­либо части искусства вы так сильны, что и думать уже не стоит, то знайте, что это ошибка... и старайтесь поверять себя, то есть налегайте на эту часть искусства». «Пишите во всю душу и со всей любовью, остальное само придет».

«Чувствовать, знать и уметь – полное искусство».