Знаменитая Лунная соната Бетховена появилась в 1801 году. В те годы композитор переживал не лучшее время в своей жизни. С одной стороны, он был успешен и популярен, его произведения становились все более популярными, его приглашали в знаменитые аристократические дома. Тридцатилетний композитор производил впечатление жизнерадостного, счастливого человека, независимого и презирающего моду, гордого и довольного. Но в душе Людвига терзали глубокие переживания - он стал терять слух. Это было страшной бедой для композитора, ведь до болезни слух Бетховена отличался изумительной тонкостью и точностью, он способен был заметить малейший неверный оттенок или ноту, почти зрительно представлял себе все тонкости богатых оркестровых красок.

Причины болезни так и остались неизвестными. Возможно, дело было в чрезмерном напряжении слуха, или в простуде и воспалении ушного нерва. Как бы то ни было, невыносимый шум в ушах мучил Бетховена и днем, и ночью, и целое сообщество профессионалов в области медицины ничем не могло ему помочь. Уже к 1800 году композитору приходилось стоять очень близко к эстраде, чтобы слышать высокие звуки игры оркестра, он с трудом различал слова говоривших с ним людей. Он скрывал свою глухоту от друзей и близких и старался поменьше бывать в обществе. В это время в его жизни появилась юная Джульетта Гвиччарди. Ей было шестнадцать, она обожала музыку, прекрасно играла на рояле и стала ученицей великого композитора. И Бетховен влюбился, сразу и безвозвратно. Он всегда видел в людях только лучшее, а Джульетта представлялась ему совершенством, невинным ангелом, сошедшим к нему для утоления его тревог и печалей. Его пленили жизнерадостность, добродушие и общительность юной ученицы. У Бетховена и Джульетты завязались отношения, и он почувствовал вкус к жизни. Он стал чаще выходить в свет, он заново научился радоваться простым вещам - музыке, солнцу, улыбке возлюбленной. Бетховен мечтал, что когда-нибудь назовет Джульетту женой. Наполненный счастьем, он начал работу над сонатой, которую назвал «Соната в духе фантазии».

Но его мечтам не суждено было сбыться. Ветреная и легкомысленная кокетка завела роман с аристократичным графом Робертом Галленбергом. Ей стал неинтересен глухой, необеспеченный композитор из простой семьи. Очень скоро Джульетта стала графиней Галленберг. Соната, которую Бетховен начал писать в состоянии настоящего счастья, восторга и трепетной надежды, была закончена в гневе и ярости. Ее первая часть медленная и нежная, а финал звучит, как ураган, сметающий все на своем пути. После смерти Бетховена в ящике его письменного стола нашлось письмо, которое Людвиг адресовал беспечной Джульетте. В нем он писал о том, как много она для него значила, и какая тоска нахлынула на него после измены Джульетты. Мир композитора рухнул, а жизнь потеряла смысл. «Лунной» сонату назвал один из лучших друзей Бетховена, поэт Людвиг Рельштаб, уже после его смерти. При звуках сонаты он представлял себе тихую гладь озера и плывущую по ней одинокую лодку под неверным светом луны.

Людвиг ван Бетховен. Лунная соната. Соната любви или...

Соната cis-moll (ор. 27 № 2) - одна из самых популярных фортепианных сонат Бетховена; быть может, самая знаменитая в мире соната для фортепиано и любимейшее произведение для домашнего музицирования. Больше двух веков ее разучивают, наигрывают, смягчают, приручают - как во все века люди пытались смягчить и приручить смерть.

Лодка на волнах

Название «Лунная» не принадлежит Бетховену - его ввел в оборот уже после смерти композитора Генрих Фридрих Людвиг Рельштаб (1799–1860), немецкий музыкальный критик, поэт и либреттист, оставивший ряд записей в разговорных тетрадях мастера. Рельштаб сравнил образы первой части сонаты с движением лодки, плывущей под луной вдоль Фирвальдштедского озера в Швейцарии.

Людвиг ван Бетховен. Портрет, написанный во второй половине XIX века

Людвиг Рельштаб
(1799 - 1860)
Немецкий романист, драматург и музыкальный критик

К. Фридрих. Монастырское кладбище в снегу (1819 год)
Национальная галерея, Берлин

Швейцария. Фирвальдштедское озеро

У разных произведений Бетховена есть много названий, которые понятны, как правило, только в одной стране. Но прилагательное «лунная» применительно к этой сонате стало интернациональным. Легковесное салонное название прикоснулось к глубинам образа, из которого вырастала музыка. Сам Бетховен, склонный давать частям своих произведений немного тяжеловесные определения на итальянском языке, назвал две свои сонаты - ор. 27 № 1 и 2 - quasi una fantasia - «что-то вроде фантазии».

Легенда

Возникновение сонаты романтическая традиция связывает с очередным любовным увлечением композитора - его ученицей, юной Джульеттой Гвиччарди (1784–1856), кузиной Терезы и Жозефины Брунсвик, двух сестер, которыми композитор был по очереди увлечен в разные периоды своей жизни (Бетховен, как и Моцарт, имел склонность влюбляться в целые семейства).

Джульетта Гвиччарди

Тереза Брунсвик. Верный друг и ученица Бетховена

Доротея Эртман
Немецкая пианистка, одна из лучших исполнительниц произведений Бетховена
Эртман славилась исполнением бетховенских произведений. Композитор посвятил ей Сонату № 28

Романтическая легенда включает четыре пункта: страсть Бетховена, игру сонаты при луне, предложение руки, отвергнутое бессердечными родителями из-за сословных предрассудков, и, наконец, замужество легкомысленной венки, которая предпочла великому композитору богатого молодого аристократа.

Увы, нет ничего подтверждающего, что Бетховен когда-либо делал своей ученице предложение (как он, с высокой степенью вероятности, сделал его позднее Терезе Мальфатти, кузине своего лечащего врача). Нет даже свидетельств, что Бетховен был серьезно влюблен в Джульетту. Он никому не говорил о своем чувстве (как, впрочем, не говорил и о других своих влюбленностях). Портрет Джульетты Гвиччарди был найден после смерти композитора в запертом ящике вместе с другими ценными документами - но… в потайном ящике лежали несколько женских портретов.

И, наконец, замуж за графа Венцеля Роберта фон Галленберга, пожилого композитора, сочинявшего балетную музыку, и архивариуса музыкального театра, Джульетта вышла лишь пару лет спустя после создания ор. 27 № 2 - в 1803 году.

Была ли счастлива в браке девушка, которой когда-то был увлечен Бетховен, - другой вопрос. Уже перед смертью глухой композитор записал в одной из своих разговорных тетрадей, что некоторое время назад Джульетта хотела с ним встретиться, даже «плакала», но он отказал ей.

Каспар Давид Фридрих. Женщина и закат (Закат, восход, женщина в лучах утреннего солнца)

Бетховен не отталкивал от себя женщин, в которых был когда-то влюблен, он даже писал им...

Первая страница письма к «бессмертной возлюбленной»

Возможно, в 1801 г. вспыльчивый композитор поссорился со своей ученицей из-за какого-то пустяка (как это случилось, например, с исполнителем «Крейцеровой» сонаты скрипачом Бриджтауэром), и даже много лет спустя ему стыдно было об этом вспоминать.

Тайны сердца

Если в 1801 г. Бетховен страдал, то вовсе не от несчастной любви. В это время он впервые сообщил своим друзьям, что уже три года борется с надвигающейся глухотой. 1 июня 1801 г. отчаянное письмо получил его друг, скрипач и богослов Карл Аменда (1771–1836) (5) , которому Бетховен посвятил свой прекрасный струнный квартет ор. 18 фа мажор. 29 июня Бетховен известил о своей болезни еще одного друга - Франца Герхарда Вегелера: «Вот уже два года я почти избегаю любого общества, так как не могу сказать людям: «Я глухой!».

Церковь в селении Гейлигенштадт

В 1802 г. в Хайлигенштадте (курортном пригороде Вены) он напишет свое потрясающее завещание: «О вы, люди, считающие или объявляющие меня озлобленным, упрямым или мизантропом, как вы несправедливы ко мне» - так начинается этот знаменитый документ.

Образ «Лунной» сонаты прорастал сквозь тяжелые думы и печальные мысли.

Луна в романтической поэзии бетховенского времени - зловещее, мрачное светило. Лишь десятилетия спустя ее образ в салонной поэзии приобрел элегичность и стал «светлеть». Эпитет «лунная» применительно к музыкальному произведению конца XVIII – начала XIX в. может означать иррациональность, жестокость и мрачность.

Как бы ни была прекрасна легенда о несчастной любви, трудно поверить, что Бетховен мог посвятить такую сонату любимой девушке.

Ибо «Лунная» соната - это соната о смерти.

Ключ

Ключ к загадочным триолям «Лунной» сонаты, которыми открывается первая часть, обнаружили Теодор Визева и Жорж де Сен-Фуа в своем знаменитом труде о музыке Моцарта. Эти триоли, которые сегодня с энтузиазмом пытается наигрывать любой ребенок, допущенный к родительскому фортепиано, - восходят к бессмертному образу, созданному Моцартом в его опере «Дон Жуан» (1787). Шедевр Моцарта, которым Бетховен возмущался и восхищался, начинается с бессмысленного убийства во мраке ночи. В тишине, наступившей после взрыва в оркестре, на тихих и глубоких триолях струнных всплывают один за другим три голоса: дрожащий голос умирающего, прерывистый голос его убийцы и бормотание оцепеневшего слуги.

Этим отрешенным триольным движением Моцарт создал эффект утекания жизни, уплывания во мрак, когда тело уже цепенеет, а мерное колыхание Леты уносит на своих волнах гаснущее сознание.

У Моцарта на монотонный аккомпанемент струнных накладываются хроматическая траурная мелодия у духовых инструментов и поющие - пусть прерывисто - мужские голоса.

У Бетховена в «Лунной» сонате то, что должно было быть аккомпанементом, заглушило и растворило в себе мелодию - голос индивидуальности. Всплывающий над ними верхний голос (связное проведение которого составляет порой главную трудность для исполнителя) - это уже почти не мелодия. Это иллюзия мелодии, за которую можно ухватиться как за последнюю надежду.

На пороге прощания

В первой части «Лунной» сонаты Бетховен транспонирует запавшие ему в память моцартовские триоли смерти на полтона ниже - в более трепетный и романтический до-диез минор. Это будет важная для него тональность - в ней он напишет свой последний и великий квартет cis-moll .

У нескончаемых трезвучий «Лунной» сонаты, переливающихся одно в другое, нет ни конца ни начала. Бетховен с удивительной точностью воспроизвел то чувство тоски, которую навевают бесконечная игра гамм и трезвучий за стеной - звуки, которые своим бесконечным повторением способны отобрать у человека музыку. Но всю эту скучную бессмыслицу Бетховен возводит к обобщению космического порядка. Перед нами - музыкальная ткань в чистом виде.

К началу ХХ в. и другие искусства приблизились к уровню этого открытия Бетховена: так, художники сделали героем своих полотен чистый цвет.

То, что композитор делает в своем произведении 1801 г., поразительно созвучно поискам позднего Бетховена, с его последними сонатами, в которых, по словам Томаса Манна, «сама соната как жанр кончается, подводится к концу: она исполнила свое предназначение, достигла своей цели, дальше пути нет, и она растворяется, преодолевает себя как форму, прощается с миром».

«Смерть ничто, - говорил сам Бетховен, - живешь только в самые прекрасные мгновения. То подлинное, что действительно существует в человеке, то, что ему присуще, - вечно. Преходящему же грош цена. Жизнь приобретает красоту и значительность лишь благодаря фантазии, этому цветку, который только там, в заоблачных высях, пышно расцветает...»

Вторая часть «Лунной» сонаты, которую Ференц Лист назвал «благоуханным цветком, выросшим между двумя безднами - бездной печали и бездной отчаяния», - это кокетливое аллегретто, похожее на легкую интермедию. Третью часть современники композитора, привыкшие мыслить образами романтической живописи, сравнивали с ночной бурей на озере. Четыре волны звуков одна за другой взмывают вверх, каждая завершается двумя резкими ударами, словно волны ударяются о скалу.

Сама музыкальная форма рвется наружу, пытается разорвать рамки старой формы, выплеснуть через край - но отступает.

Время еще не пришло.

Текст: Светлана Кириллова, журнал «Искусство»

Какая разница между словами: исповедь и монолог?

Монолог может быть на любую тему, исповедь - очень личное, это состояние души отдельного человека.

Сегодня мы будем слушать музыку Л.Бетховена, о которой французский писатель Р. Ролдан сказал: "Это монолог без слов, исповедь правдивая, потрясающая, подобную которой можно встретить в музыке… здесь нет ни одного слова, но она эта музыка, понятна всем".

Звучит I часть Анализ.

Мелодия - басы – триоли.

Человек - Горе человека - мир вокруг.

Как развиваются эти три составные части?

Нежность, печаль, раздумье. Мерное, укачивающее движение среднего голоса. Затем появляется умоляющая мелодия, небольшое движение наверх. «Неужели это со мной? - думает человек. Она страстно, настойчиво пробует выйти к светлым регистрам, но постепенно мелодия уходит к басам. Человек растворился в горе, ушёл в него совсем, и природа осталась неизменной. Слился с бедой. Последние аккорды - как тяжелой плитой накрывают человека.

Звучит П часть

Какой образ навеяла эта мелодия?

Это островок маленького счастья. Б. Агет назвал ее "цветком между двумя безднами".

Что представляет собой эта лирическая часть?

Одни считают музыкальным портретом Джульетты Гвичарди, другие воздерживаются от образных пояснений загадочной части. Интонации допускают толкование от непритязательной грации до заметного юмора. Человек, вероятно, выполнил что-то давно прошедшее, любимое, уголок природы, праздник, Г.Нейгауз сказал, что это "Цветок с поникшими листьями".

Звучит Ш часть

Какие возникли ассоциации?

Звучит как буря, всё сметающая на своём пути. Четыре волны звуков, накатывающиеся с огромным напором. Каждая волна завершается двумя резкими ударами - бушует стихия. Но вот вступает вторая тема. Верхний её голос широк, певуч: жалуется, протестует. Состояние крайней взволнованности сохраняется благодаря сопровождению – в том же движении, что и при бурном начале 3 части. Иногда кажется, что наступает полное изнеможение, но человек вновь поднимается, чтобы преодолеть страдания.

Это главенствующая часть сонаты и естественное завершение её драматических событий. Здесь всё как в жизни многих людей, для которых жить - значит бороться, побеждать страдания.

"Патетическая соната" № 8

Написана соната Л. Бетховеном в 1798 году. Заглавие принадлежит самому композитору. От греческого слова «пафос" - с приподнятым, возвышенным настроением. Это название относится ко всем трем частям сонаты, хотя "приподнятость" эта выражена в каждой части по разному.

I часть написана в быстром темпе в форме сонатного аллегро. Необычно начало сонаты "Медленное вступление звучит мрачно и вместе с тем торжественно. Тяжелые аккорды, из нижнего регистра звуковая лавина постепенно движется вверх. Всё настойчивее звучат грозные вопросы. Им отвечает нежная, певучая, с оттенком мольбы мелодия на фоне спокойных аккордов.

После вступления начинается стремительное сонатное аллегро.

Главная партия напоминает бурно вздымающиеся волны. На фоне беспокойного баса, тревожно взбегает и опускается мелодия верхнего голоса.

Связующая партия постепенно успокаивает волнение главной темы, и приводит к мелодичной и певучей побочное партии.

Вопреки установившимся правилам в сонатах венских классиков – побочная партия "Патетической сонаты" звучит не в параллельном мажоре, а в одноименном к нему миноре.

Контрольные вопросы и задания для студентов

1.В каком году родился Л, Бетховен?

А).1670году,

Б). 1870 году,

В). 1770 году.

2. Где родился бетховен?

А). В Бонне,

Б). В париже,

В). В Бергене.

3. Кто был учителем Бетховена?

А). Гендель Г. Ф.

Б). Нефе К. Г.

В). Моцарт В.

4. В каком возрасте Бетховен написал «Лунную сонату»?

А). В 50 лет.

Б). В 41 год.

В). В 21 год.

5 . Впору любви к какой женщине Бетховен написал «Лунную сонату?

А). Джульетте Гвичарди.

Б).Джульетте Капулетти. В). Жозефине Дейм.

6. Какой поэт дал название сонате №14 «Лунная»?

А), И Шиллер.

Б). Л. Рельштаб.

В). И. Шенком.

7. Какое произведение не относится к творчеству Бетховена?

А). «Патетитическая соната».

Б). «Героическая симфония».

В),. «Революционный этюд».

8. Сколько симфоний написал Бетховен?

Задание 1.

Прослушать два произведения, определить по стилю какое из них Л. Бетховена, пояснить своё мнение.

Звучат: «Прелюдия №7» Ф. Шопена и «Соната» №14, 3 часть Л. Бетховена.

Симфо́ния

Симфо́ния (от греч. συμφωνία - «созвучие») - жанр симфонической инструментальной музыки многочастной формы фундаментального мировоззренческого содержания.

Вследствие сходства по строению с сонатой , сонату и симфонию объединяют под общим названием «сонатно-симфонический цикл ». В классической симфонии (в том виде, в котором она представлена в творчестве венских классиков - Гайдна, Моцарта и Бетховена) обычно имеется четыре части.

1-я часть, в быстром темпе, пишется в сонатной форме;

2-я, в медленном движении, пишется в форме вариаций, рондо, рондо-сонаты, сложной трёхчастной

3-я - скерцо или менуэт - в трёхчастной форме

4-я часть, в быстром темпе - в сонатной форме, в форме рондо или рондо-сонаты.

Программной симфонией называется та, которая связана с известным содержанием, изложенным в программе и выраженной, например, в названии или эпиграфе, - «Пасторальная симфония» Бетховена, «Фантастическая симфония» Берлиоза, симфонии №1 «Зимние грёзы» Чайковского и пр.

Задания для студентов

Слушание и анализ фрагментов из симфоний по программе Критской Е. Д. «Музыка».

В Моцарт симфония №40, экспозиция.

1. Петь главную мелодию сольфеджио, вокализ, на придуманный самостоятельно текст.

2. Слушать и рисовать мелодическую линию главной темы.

3. В процессе прослушивания нарисовать возникший художественный образ.

4. Составить ритмическую партитуру для ДМИ.

5. Разучить предложенные ритмические движения и сочинить ритмические импровизации.

А. П. Бородин симфония №2 «Богатырская»

1. Главную тему: петь, играть на металлофонах, на фортепиано.

2. Сравнить музыкальный образ с художественным – А.Васнецов «Богатыри».

П. Чайковский симфония №4 финал

1. Пропеть главную тему с паузами на слова песни «Во поле берёза стояла».

2. Исполнить на шумовых музыкальных инструментах ритмический аккомпанемент.

В обширном репертуаре мировой музыкальной классики трудно, пожалуй, найти более известное сочинение, чем Лунная соната Бетховена. Не надо быть музыкантом и даже большим любителем классической музыки, чтобы, услышав ее первые звуки, мгновенно узнать и с легкостью назвать и произведение, и автора Опыт показывает, что в случае, например, с Пятой симфонией того же композитора или Сороковой симфонией Моцарта, музыка которых всем не менее хорошо знакома, составление правильной комбинации из фамилии автора, названия «симфония» и ее порядкового номера уже представляет сложность. И так с большинством сочинений популярной классики. . Одно уточнение, впрочем, требуется: для неискушенного слушателя узнаваемой музыкой Лунная соната исчерпы-вается. В действительности это не все произведение, а лишь его первая часть. Как и положено классической сонате Соната — жанр инструментальной музыки (sonare с итал. — «звучать», «издавать звук при помощи инструмента»). К эпохе классицизма (вторая половина XVIII — начало XIX века) соната сложилась как произведение для фортепиано или для двух инструментов, один из которых — фортепиано (сонаты для скрипки и фортепиано, виолончели и фортепиано, флейты и фортепиано и т. п.). Состоит из трех или четырех частей, контрастных по темпу и характеру музыки. , оно имеет еще и вторую, и третью. Так что, наслаждаясь Лунной сонатой в записи, стоит прослушать не один, а три трека — лишь тогда мы узнаем «конец истории» и сможем оценить все сочинение целиком.

Для начала поставим перед собой скромную задачу. Сосредоточившись на хорошо знакомой первой части, попробуем понять, что таит в себе эта волнующая, заставляющая к себе возвращаться музыка.

Исполнение: Клаудио Аррау

Лунная соната написана и издана в 1801 году и находится в ряду произведений, открывающих в музыкальном искусстве XIX век. Став популярным сразу после своего появления, это сочинение уже при жизни композитора породило немало трактовок. Зафиксированное на титульном листе посвящение сонаты Джульетте Гвиччарди — юной аристократке, ученице Бетховена, о браке с которой влюбленный музыкант тщетно мечтал как раз в этот период, — побуждало аудиторию искать в произведении выражение любовных переживаний. Спустя примерно четверть века, когда европейское искусство оказалось объято романтическим томлением, современник композитора, писатель Людвиг Рельштаб, сравнил сонату с картиной лунной ночи на Фирвальдштет-ском озере, описав этот ночной пейзаж в новелле «Теодор» (1823) «Гладь озера освещена мерцающим сиянием луны; волна глухо ударяет о темный берег; покрытые лесом мрачные горы отделяют от мира это священное место; лебеди, подобно духам, проплывают с шелестящим плеском, и со стороны руин раздаются таинственные звуки эоловой арфы, жалобно поющей о страстной и неразделеннной любви». Цит. по Л. В. Кириллина. Бетховен. Жизнь и творчество. В 2 т. Т. 1. М., 2009. . Именно благодаря Рельштабу за произведением, известным профессиональным музыкантам как соната № 14, а еще точнее — соната до‑диез минор, оpus 27, № 2, закрепилось поэтическое определение «Лунная» (Бетховен своему произведению такого названия не давал). В тексте Рельштаба, сконцентрировавшем, кажется, все атрибуты романтического пейзажа (ночь, луна, озеро, лебеди, горы, руины), вновь звучит мотив «страстной неразделенной любви»: колеблемые ветром, о ней жалобно поют струны эоловой арфы, заполняя своими таинственными звуками все пространство мистической ночи В такой трактовке и со своим новым названием первая часть сонаты становится одним из первых образцов фортепианного ноктюрна, предваряя расцвет этого жанра в творчестве композиторов-пианистов романтической эпохи, прежде всего Фредерика Шопена. Ноктюрн (nocturne с фр. — «ночной») — в музыке XIX века небольшая фортепианная пьеса лирического характера, «ночная песня», обычно основанная на сочетании напевной лирической мелодии с сопровождением, передающим атмосферу ночного пейзажа. .

Портрет неизвестной. На миниатюре, принадлежавшей Бетховену, предположительно, изображена Джульетта Гвиччарди. Около 1810 года Beethoven-Haus Bonn

Упомянув о двух весьма известных вариантах трактовки содержания сонаты, на которые наталкивают словесные источники (авторское посвящение Джульетте Гвиччарди, рельштабовское определение «Лунная»), обратимся теперь к выразительным элементам, содержащимся в самой музыке, попытаемся прочитать и интерпретировать музыкальный текст.

Задумывались ли вы о том, что звуки, по которым весь мир узнает Лунную сонату, являются не мелодией, а аккомпанементом Читая лекции о музыке в непрофессиональ-ной аудитории, иногда забавляю присутствующих несложным экспериментом: прошу узнать произведение, сыграв не аккомпанемент, а мелодию Лунной сонаты. Из 25-30 человек без аккомпане-мента сонату узнают иногда двое-трое, иногда — никто. И — удивление, смех, радость узнавания, когда соединяешь мелодию с сопровождением. ? Мелодия — казалось бы, главный элемент музыкальной речи, по крайней мере в классико-романтической традиции (авангардные течения музыки XX века не в счет) — возникает в Лунной сонате не сразу: так бывает в романсах и песнях, когда звучание инструмента предваряет вступление певца. Зато, когда мелодия, подготовленная таким образом, наконец появляется, наше внимание оказывается полностью сосредоточено на ней. А теперь попробуем вспомнить (может быть, даже напеть) эту мелодию. Удивительно, но мы не обнаружим в ней собственно мелодической красоты (разнообразных поворотов, скачков на широкие интервалы или плавного поступенного движения). Мелодия Лунной сонаты скованна, зажата в рамки узкого диапазона, с трудом прокладывает себе путь, вообще не поется и лишь иногда вздыхает чуть более свободно. Особенно показательно ее начало. Некоторое время мелодия не может оторваться от исходного звука: прежде чем хоть чуть-чуть сдвинуться с места, он повторяется шесть раз. Но именно это шестикратное повторение выявляет значение еще одного выразительного элемента — ритма. Шесть первых звуков мелодии дважды воспроизводят узнаваемую ритмическую формулу — это ритм траурного марша.

На протяжении сонаты начальная ритмоформула будет возвращаться неоднократно, с настойчивостью мысли, завладевшей всем существом героя. В коде Кода (сoda с итал. — «хвост») — завершающий раздел произведения. первой части исходный мотив окончательно утвердится в качестве главной музыкальной идеи, снова и снова повторяясь в мрачном низком регистре: справедливость ассоциаций с мыслью о смерти не оставляет сомнений.

Титульный лист издания сонаты для фортепиано Людвига ван Бетховена «В духе фантазии» № 14 (до-диез минор, оp. 27, № 2) с посвящением Джульетте Гвиччарди. 1802 год Beethoven-Haus Bonn

Вернувшись к началу мелодии и проследив за ее постепенным развитием, обнаруживаем еще один существенный элемент. Это мотив из четырех тесно сопряженных, словно перекрещенных звуков, произнесенных дважды как напряженное восклицание и подчеркнутых диссонансом в сопровождении. Слушателям XIX века, а тем более сегодняшнего дня данный мелодический оборот не так знаком, как ритм траурного марша. Однако в церковной музыке эпохи барокко (в немецкой культуре представленной прежде всего гением Баха, произведения которого Бетховен знал с детства) он был важнейшим музыкальным символом. Это один из вариантов мотива Креста — символа предсмертных страданий Иисуса.

Тем, кто знаком с теорией музыки, будет небезынтересно узнать еще об одном обстоятельстве, подтверждающем, что наши догадки о содержании первой части Лунной сонаты верны. Для своей 14-й сонаты Бетховен выбрал тональность до-диез минор, используемую в музыке нечасто. В этой тональности — четыре диеза. По-немецки «диез» (знак повышения звука на полтона) и «крест» обозначаются одним словом — Kreuz, да и в начертании диеза есть сходство с крестом — ♯. То, что диезов здесь четыре, еще усиливает страстну́ю символику.

Вновь оговоримся: работа с подобными смыслами была присуща церковной музыке эпохи барокко, а соната Бетховена — произведение светское и написано в иное время. Впрочем, и в период классицизма тональности сохраняли привязку к определенному кругу содержания, о чем свидетельствуют современные Бетховену музыкальные трактаты. Как правило, характеристики, даваемые тональностям в подобных трактатах, фиксировали настроения, свойственные искусству Нового времени, но не порывали связей и с ассоциациями, зафиксированными в предыдущую эпоху. Так, один из старших современников Бетховена, композитор и теоретик Юстин Генрих Кнехт, считал, что до-диез минор звучит «с выражением отчаяния». Однако Бетховен, сочиняя первую часть сонаты, как видим, не удовлетворился обобщенным представлением о характере тональности. Композитор ощутил необходимость обратиться непосредственно к атрибутам давней музыкальной традиции (мотив Креста), что свидетельствует о его сосредоточенности на чрезвычайно серьезной тематике — Крест (как предначертание судьбы), страдание, смерть.

Автограф сонаты для фортепиано Людвига ван Бетховена «В духе фантазии» № 14 (до-диез минор, оp. 27, № 2). 1801 год Beethoven-Haus Bonn

Теперь обратимся к началу Лунной сонаты — к тем самым, знакомым всем звукам, что приковывают наше внимание еще до появления мелодии. Линия аккомпанемента складывается из непрерывно повторяющихся трехзвучных фигур, резонирующих с глубокими органными басами. Первоначальный прообраз такого звучания — перебор струн (лиры, арфы, лютни, гитары), рождение музыки, вслушивание в нее. Легко ощутить, как безостановочно ровное движение (от начала до конца первой части сонаты оно не прерывается ни на мгновение) создает медитативное, почти гипнотическое состояние отрешения от всего внешнего, а медленно, поступенно спускающийся бас усиливает эффект ухода в себя. Возвращаясь к картине, нарисованной в новелле Рельштаба, вспомним еще раз об образе эоловой арфы: в звуках, издаваемых струнами только благодаря дуновениям ветра, мистически настроенные слушатели часто пытались уловить тайный, пророческий, судьбоносный смысл.

Исследователям театральной музыки XVIII века тип аккомпанемента, напоминающий начало Лунной сонаты, известен также под названием ombra (с итальянского — «тень»). На протяжении многих десятилетий в оперных спектаклях подобные звуки сопровождали появление духов, призраков, таинственных посланцев загробного мира, шире — размышления о смерти. Достоверно известно, что при создании сонаты Бетховен вдохновлялся совершенно конкретной оперной сценой. В эскизную тетрадь, где зафиксированы первые наброски будущего шедевра, композитор выписал фрагмент из оперы Моцарта «Дон Жуан». Это краткий, но очень важный эпизод — смерть Командора, раненного во время поединка с Дон Жуаном. Кроме упомянутых персонажей, в сцене участвует слуга Дон Жуана Лепорелло, так что образуется терцет. Герои поют одновременно, но каждый о своем: Командор прощается с жизнью, Дон Жуан полон раскаяния, потрясенный Лепорелло отрывисто комментирует происходящее. У каждого из персонажей не только свой текст, но и своя мелодия. В единое целое их реплики объединяет звучание оркестра, который не просто аккомпанирует певцам, но, останавливая внешнее действие, фиксирует внимание зрителя на моменте, когда жизнь балансирует на грани небытия: мерные, «капающие» звуки отсчитывают последние мгновения, отделяющие Командора от смерти. Завершение эпизода сопровождается ремарками «[Командор] умирает» и «Месяц совсем скрывается за облаками». Звучание оркестра из этой моцартовской сцены Бетховен повторит в начале Лунной сонаты почти буквально.

Первая страница письма Людвига ван Бетховена братьям Карлу и Иоганну. 6 октября 1802 года Wikimedia Commons

Аналогий более чем достаточно. Но можно ли понять, почему композитора, в 1801 году едва переступившего порог 30-летия, так глубоко, так по-настоящему волновала тема смерти? Ответ на этот вопрос содержится в документе, текст которого не менее пронзителен, чем музыка Лунной сонаты. Речь идет о так называемом «Гейлигенштадтском завещании». Оно было найдено после кончины Бетховена, случившейся в 1827 году, но писалось в октябре 1802 года, спустя примерно год после создания Лунной сонаты.
Фактически «Гейлигенштадтское завещание» представляет собой развернутое предсмертное письмо. Бетховен адресовал его двум своим братьям, действительно уделив несколько строк распоряжениям о наследовании имущества. Все остальное — обращенный ко всем современникам, а возможно, и потомкам предельно искренний рассказ о переживаемых страданиях, исповедь, в которой композитор несколько раз упоминает о желании уйти из жизни, выражая в то же время решимость преодолеть эти настроения.

В период создания завещания Бетховен пребывал в пригороде Вены Гейлигенштадте, проходя лечение от мучившего его уже около шести лет недуга. Не каждому известно, что первые признаки потери слуха появились у Бетховена не в зрелые годы, а в расцвете молодости, в возрасте 27 лет. К тому моменту музыкальный гений композитора уже был оценен, его принимали в лучших домах Вены, ему покровительствовали меценаты, он покорял сердца дам. Болезнь была воспринята Бетховеном как крушение всех надежд. Едва ли не более болезненно переживался страх открыться перед людьми, такой естественный для человека молодого, самолюбивого, гордого. Опасение обнаружить профессиональную несостоятельность, боязнь насмешек или, наоборот, проявлений жалости заставляли Бетховена ограничивать общение и вести одинокую жизнь. Но и упреки в нелюдимости больно ранили его своей несправедливостью.

Вся эта сложная гамма переживаний нашла отражение в «Гейлигенштадтском завещании», зафиксировавшем переломный момент в настроениях композитора. После нескольких лет борьбы с болезнью Бетховен понимает, что надежды на излечение тщетны, и мечется между отчаянием и стоическим принятием своей судьбы. Однако в страданиях он рано обретает мудрость. Размышляя о провидении, божестве, искусстве («лишь оно… оно меня удержало»), композитор приходит к выводу о невозможности уйти из жизни, не реализовав полностью свой талант. В зрелые годы Бетховен придет к мысли о том, что лучшие из людей через страдание обретают радость. Лунная соната писалась в период, когда этот рубеж еще не был пройден. Но в истории искусства она стала одним из лучших примеров того, как из страдания может родиться прекрасное:

Людвиг ван Бетховен, соната № 14 (до-диез минор, оp. 27, № 2, или Лунная), первая часть Исполнение: Клаудио Аррау 

…Откровенно говоря, ставить это произведение в школьную программу так же бессмысленно, как стареющему композитору говорить о восторженных чувствах девушке, которая лишь недавно из пеленок-то вышла и не то чтобы любить, а просто чувствовать адекватно не научилась.

Дети… что с них возьмешь? Лично я это произведение в свое время не понял. Да не понял бы и сейчас, если б однажды не ощутил то же, что чувствовал сам композитор.

Некоторая сдержанность, меланхоличность… Да нет, куда там. Ему просто хотелось рыдать, его боль настолько заглушала рассудок, что будущее казалось лишенным смысла и – словно печная труба – всякого просвета.

У Бетховена остался лишь один благодарный слушатель. Фортепиано.

Или все было далеко не так просто, как кажется на первый взгляд? Что, если это было еще проще?

По сути, «Лунной сонатой» называется не вся Соната №14, а лишь первая ее часть. Но от этого ценность остальных частей уж никак не уменьшается, так как по ним можно судить об эмоциональном состоянии автора на тот момент. Скажем так, если слушать одну только «Лунную сонату», то вы, скорее всего, просто впадете в заблуждение. Ее нельзя воспринимать как самостоятельное произведение. Хотя и очень хочется.

О чем вы думаете, когда слышите ее? О том, какая же это была красивая мелодия, и какой Бетховен был талантливый композитор? Несомненно, все это присутствует.

Занятно то, что, когда я ее слышал в школе на уроке музыки, то учительница комментировала вступление таким образом, что складывалось впечатление, будто автора больше беспокоила приближающаяся глухота, чем измена любимой.

Какая нелепость. Как будто в тот момент, когда видишь, что твоя избранница уходит к другому, что-то иное уже имеет значение. Хотя… если считать, что на « » все произведение и заканчивается, то так бы оно и было. Allegretto довольно резко изменяет трактовку всего произведения в целом. Потому что становится ясно: это не просто коротенькая композиция, это – целая история.

Настоящее искусство начинается лишь там, где есть предельная искренность. А у настоящего композитора его музыка становится той самой отдушиной, тем средством, с помощью которого он может рассказать о своих чувствах.

Очень часто жертвы несчастной любви полагают, что если их избранница поймет их истинные чувства, то она вернется. Хотя бы из жалости, если не из любви. Возможно, это неприятно осознавать, но ведь именно так обстоит положение вещей.

«Истеричная натура» – что это, по-вашему? Принято приписывать этому выражению безнадежно негативный оттенок, как и свойственность его в большей степени прекрасному полу, нежели сильному. Мол, это желание привлечь к себе внимание, а также выделить свои чувства на фоне всего остального. Звучит цинично, так как свои чувства… принято скрывать. Особенно в то время, в которое жил Бетховен.

Когда из года в год активно пишешь музыку и вкладываешь в нее частичку себя, а не просто превращаешь в эдакое ремесленничество, то начинаешь многое ощущать куда острее, чем хотелось бы. В том числе и одиночество. Написание этой композиции началось еще в 1800-м году, а опубликована соната была в 1802-м.

Была ли это грусть одиночества из-за усугубляющегося недуга, или же композитор просто впал в депрессию исключительно из-за начала влюбленности?

Да-да, иногда и такое бывает! О неразделенной любви больше говорит посвящение сонате, чем сама окраска вступления. Повторимся, Четырнадцатая соната – это не просто мелодия о несчастном композиторе, это – самостоятельная история. Так что она может быть и рассказом о том, как любовь изменила его.

Часть вторая: Allegretto

«Цветок среди пропасти». Именно так выразился Лист об аллегретто Сонаты №14. Кто-то… да не кто-то, а практически все в начале отмечают разительную перемену эмоциональной окраски. Согласно этому же определению некоторые сравнивают вступление с раскрывающейся чашечкой цветка, а вторую часть – с периодом цветения. Ну вот, уже цветы появились.

Да, Бетховен во время написания этой композиции думал о Джульетте. Если забыть хронологию, то можно подумать, что это или скорбь неразделенной любви (но на самом деле в 1800-м Людвиг только начал влюбляться в эту девушку), или размышления о его нелегкой доле.

Благодаря Allegretto можно судить о другом сценарии: композитор, передавая оттенки любви и нежности, рассказывает о том мире, полном грусти, в котором пребывала его душа ДО знакомства с Джульеттой.

А во второй, как и в своем известном письме другу, рассказывает о перемене, которая с ним произошла благодаря знакомству с этой девушкой.

Если рассматривать Четырнадцатую сонату именно с этой точки зрения, то моментально исчезает всякая тень противоречия, и все становится предельно ясным и объяснимым.

Что ж тут непонятного-то?

Что можно сказать о музыкальных критиках, которые недоумевали о включении этого самого скерцо в произведение, и вообще имеющее крайне меланхоличный оттенок? Или то, что они были невнимательны, или то, что они умудрились прожить всю свою жизнь, так и не пережив всю ту гамму чувств и в той же последовательности, что довелось испытать композитору? Решать вам, пусть это будет ваше мнение.

Но в какой-то момент Бетховен был просто… счастлив! И об этом счастье говорится в аллегретто этой сонаты.

Часть третья: Presto agitato

… И резкий всплеск энергии. Что это было? Обида, что малолетняя нахалка не приняла его любви? Это уже ну никак нельзя назвать одним лишь страданием, в этой части скорее переплелись горечь, обида и, куда в большей степени, негодование. Да-да, именно негодование! Как можно было отвергнуть его чувства?! Да как она посмела?!!

И понемногу чувства становятся тише, хотя уж никак не спокойней. Как обидно… Но в глубине души продолжает бушевать океан эмоций. Композитор словно ходит по комнате взад-вперед, одолеваемый противоречивыми эмоциями.

Это было резко уязвленное самолюбие, поруганная гордость и бессильная ярость, которой Бетховен мог дать выход лишь одним способом – в музыке.

Злость понемногу сменяется презрением («да как ты могла!»), и он рвет всяческие отношения со своей возлюбленной, которая к тому времени уже вовсю ворковала с графом Венцелем Галенбергом. И ставит точку решающим аккордом.

«Все, с меня хватит!»

Вот только подобная решительность не может длиться долго. Да, этот человек был крайне эмоционален, и его чувства были настоящими, хотя и не всегда контролируемыми. Точнее, именно поэтому и не контролируемыми.

Он не смог убить нежные чувства, не смог убить любовь, хотя и искренне хотел этого. Он тосковал по своей ученице. Даже спустя полгода не мог перестать думать о ней. Это видно по его хайлигенштадтскому завещанию.

Сейчас подобные отношения не были бы приняты обществом. Но тогда времена были другие и другие были нравы. Семнадцатилетняя девушка уже считалась более чем созревшей для вступления в брак и даже была вольна сама выбирать ухажера.

Сейчас бы она едва закончила школу и, по умолчанию, считалась бы еще наивным ребенком, а сам Людвиг загремел бы по статье «совращение несовершеннолетних». Но опять-таки: времена были другие.