Михаил Дмитриевич Чулков (1743-1792) родился, по-видимому, в семье торговца. В 1755-1758 годах учился в гимназии для разночинцев при Московском университете, в 1761-1765 годах служил актером придворного театра, но без успеха и потому перешел на должность придворного лакея. Литературную деятельность начал с сочинения комедии «Как хочешь назови» (1765). С особым успехом работал в повествовательных жанрах. Подготовленный им сборник повестей бытового и приключенческого характера «Пересмешник, или Славенския сказки» (первые четыре части выходили в 1766-1768 гг., пятая - в 1789 г.) пользовался большим успехом. В 1770 году издан роман «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины». Изображение современной жизни с ее бытовой стороны дается и в журналах Чулкова - еженедельном «И то и се» (1769) и ежемесячном «Парнасский щепетильник» (1770).
В 1770-1774 годах выходило составленное Чулковым «Собрание разных песен» (четыре части), куда наряду с песнями русских писателей было включено значительное число народных песен, в частности были опубликованы песни о Степане Разине. Еще в 1767 году Чулков составил «Краткий мифологический лексикон», в котором пытался систематизировать славянскую мифологию. Позднее он продолжил эту работу, подготовив книгу «Словарь русских суеверий» (1782). В 1786 году она была переиздана под названием «Абевега русских суеверий».

С конца 1770 года Чулков отходит от активной литературной работы, перейдя на государственную службу. Начав с должности коллежского регистратора в коммерц-коллегии, он уже в 1786 году награждается чином надворного советника, который давал ему право на личное дворянство. Выйдя в отставку, стал владельцем небольшого имения.

Михаил Дмитриевич Чулков

Пересмешник, или Славенские сказки

Предуведомление

Господин читатель! Кто ты таков ни есть, для меня все равно, лишь только будь человек добродетельный, это больше всего. Ты не можешь отгадать, с каким намерением выдаю я сие собрание слов и речей, ежели я не скажу тебе сам; только не подумай, что я намерен солгать и, впервые свидевшись с тобою, тебя обмануть. При первом свидании с кем бы то ни было я никогда не лгу а разве уже довольно спознавшись, то дело сбытное.

Ежели можно мне поверить, как человеку, умеющему очень хорошо лгать и в случае нужды говорить поневоле правду. А это можно почти счесть обыкновением нынешнего света. (Здесь и далее примеч. автора.), то я скажу, что выпускаю сию книгу на волю не с тем, чтоб ею прославиться, потому что нечем, ибо безделицею целому свету показаться невозможно, а единственно для того, чтоб научиться. Я прежде представляю, сколько будут об ней переговаривать, пересужать и исчислять все погрешности; тогда я, как человек посторонний, буду слушать их разговоры и впредь воздерживаться от моих слабостей. Другое, что ежели бы я не выдал ее и покусился бы сочинить что-нибудь важное, то, не знав моих ошибок, положил бы их равно и в хорошем сочинении.

В сей книге важности и нравоучения очень мало или совсем нет. Она неудобна, как мне кажется, исправить грубые нравы; опять же нет в ней и того, чем оные умножить; итак, оставив сие обое, будет она полезным препровождением скучного времени, ежели примут труд ее прочитать.

Мнение древних писателей если кто презирает малые вещи, тот никогда много разуметь не может. Я стараюсь быть писателем, если только когда-нибудь мне оное удастся, и все мое желание основано на этом; и как сие еще первый мой труд, то не осмелился я приняться за важную материю, потому что вдруг не можно мне быть обо всем сведущу, а со временем, может быть, и получу сие счастие, что назовут меня сочинителем; и когда я снищу сие имя, то надобно, чтоб разум мой уже просветился и сделался я побольше сведущ, чего желаю сердечно и прошу моих знакомцев, чтоб и они также мне оного пожелали, ежели не позавидуют; а в доказательство своей дружбы, прочитав сию книгу, открывали бы приятельски мои в ней погрешности, что будет служить к моему поправлению.

Должен я извиниться в том, что в таком простом слоге моего сочинения есть несколько чужестранных слов. Оные клал я иногда для лучшего приятства слуху, иногда для того, чтоб над другими посмеяться, или для той причины, чтобы посмеялися тем надо мною. Человек, как сказывают, животное смешное и смеющееся, пересмехающее и пересмехающееся, ибо все мы подвержены смеху и все смеемся над другими.

Сверх же всего есть такие у нас сочинители, которые русскими буквами изображают французские слова, а малознающие люди, которые учатся только одной грамоте, да и то на медные деньги, увидев их напечатанными, думают, что то красота нашему языку; и так вписывают их в записные книжки и после затверживают; и я слыхал часто сам, как они говорят: вместо "пора мне идти домой"- "время мне интересоваться. Вместо "ретироваться": однако и это нехорошо, да нужда не в том, чтобы был смысл, а нужда только во французском. на квартиру"; вместо "он, будучи так молод, упражняется в волокитстве"- "он, будучи так мал, упражняется в амурных капитуляциях"; и весь, почитай, гостиный двор говорит устами недавно проявившегося сочинителя. Я желал бы, чтоб господа, мало знающие язык, не следовали такому наставнику, для того что чужестранные слова совсем им не годятся и не всякий русский человек поймет их знаменование, да и зачем без нужды употреблять ненужное, и ежели сказать правду, то они служат больше нам вредом, нежели щеголеватым наречием.

Господин читатель! Прошу, чтобы вы не старались узнать меня, потому что я не из тех людей, которые стучат по городу четырьмя колесами и подымают летом большую пыль на улицах; следовательно, тебе во мне нужды нет. Сколь мало я имею понятия, столь низко мое достоинство, и почти совсем не видать меня между великолепными гражданами; а если ты меня узнаешь, то непременно должен будешь по просьбе моей помогать моему состоянию, что будет для тебя, может быть, лишний труд; а есть много таких людей, которые совсем не охотники делать вспомоществования; так если ты из сего числа, то не старайся, пожалуй, и тогда смотреть на меня, когда будешь находить во мне некоторые признаки. Я бываю одет так, как все люди, и ношу кафтан с французскими борами; а что еще больше служит к примечанию, то от роду мне двадцать один год и я человек совсем без всякого недостатка. Что касается до человечества, то есть во всем его образе, только крайне беден, что всем почти мелкотравчатым, таким, как я, сочинителям общая участь.

Мое мнение такое, но не знаю, как примет его общество: лучше писать худо, нежели совсем ничего не делать. Когда кто может что-нибудь, хотя не важное, расположить порядочно, то тот, мне кажется, легче приняться может и за хорошее, а когда же кто не располагал безделиц, тот важного никогда расположить не может. Кто плавал по реке, тот смелее пускается в море. Привычка и частое упражнение в делах, слыхал я, приводят в совершенство. Когда желаем мы чему-нибудь научиться, то приступаем к нему весьма тупо, и оттого-то произошла пословица: "Первую песенку зардевшись спеть".

Итак, великодушный и добродетельный человек извинит меня и пожелает, чтобы я научился; а если вооружатся на меня насмешники, которые из зависти больше стараются испортить человека, нежели исправить, потому что они не умеют и вместо разума имеют этот дар от природы, чтоб и худое и доброе пересмехать, не видя в обоих толку, то я скажу им сон, который я в прошедшую ночь видел.

Снилося мне, будто бы я гулял на Венериной горе и, поймав двух ее нимф, целовал столько, сколько мне заблагорассудилось, потому что целоваться с девушками превеликий я охотник. Вдруг услышал голос умирающего ребенка. Я и наяву жалостлив, а не только во сне; итак, бросился на избавление оному. Прибежавши на голос, увидел я сидящую злобную Ату, которая давила в своих коленах молодого сатира. Он уже, почитай, умирал, я вырвал его с превеликим трудом из ее рук и старанием моим спас его жизнь, которую уже было он готовился потерять. Вдруг предстал пред меня Меркурий и объявил, что прислан он от собрания богов, которые требуют меня к себе. Потом в один миг перенес меня на Олимп. Тут увидел я премного заседающих богов. Пан, подошед к Юпитеру, просил его, чтобы он за избавление мною его сына, которого хотела умертвить Ата, сделал мне награждение. Юпитер приказал подавать всем свои советы, чем бы наградить такого смертного, который возвратил жизнь Панову сыну. Момово мнение принято было лучше всех; он с позволения Зевесова подарил мне перо и сказал, что до скончания моей жизни могу я им писать, никогда не очиняя, и чем больше стану его употреблять, тем больше будет оно искуснее черкать. Итак, писал я им сию книгу и как в первый раз его употребил, то можно видеть, что оно еще не описалось, а по обещанию Момову, может быть, оно придет со временем в совершенство и будет порядочнее чертить по бумаге.

Итак, выдавая сию книгу, припомнил я слова некоторого говоруна: кто желает отдаться морю, тот не должен на реке страшиться слабого волнения.

Под именем реки разумею я насмешников, против которых и мой рот также свободно раствориться может, только думаю, что им мало будет выигрыша шутить с таким маловажным человеком, который бывает иногда легче бездушного пуху и который в случае нужды также отшучиваться умеет.

Повесть о Силославе

Во времена древних наших князей, до времен еще великого Кия, на том месте, где ныне Санкт-Петербург, был великолепный, славный и многолюдный город именем Винета; в нем обитали славяне, храбрый и сильный народ. Государь сего города назывался Нравоблаг; он был храбрый полководец в свое время, ополчался противу Рима и Греции и покорял многие окрестные народы под свою область. Благоденствие и мудрые узаконения от времени до времени приводили владение его в цветущее состояние; счастие, разум и сила присвоили ему все по его желанию, и он утешался и был доволен, смотря на изобилие и спокойство своего государства, ибо тишина и благоденствие народа составляли все его благополучие.

Российский писатель родился в 1744 году. Ранние годы провел в Москве. Его отец был солдатом московского гарнизона, поэтому Михаил Чулков не понаслышке был знаком с военной службой. Он прошел обучение в гимназии, которая состояла при университете. Благодаря этому можно утверждать, что он получил хорошее образование.

Творческая биография Михаила Дмитриевича Чулкова

1760 год - начало карьеры Михаила Чулкова. Он становится лакеем при царском дворе. Затем его он движется вверх по карьерной лестнице, и становиться камер - лакеем. Спустя некоторое время Михаил занимает должность придворного квартирмейстера. Во время своей работы он не раз встречается с наследником царского престола - Павлом. Чулков надеялся, что будущий правитель сможет изменить политическую систему в Россию. Он питал много надежд, так как в первую очередь видел в наследнике внука Петра, который в свое время смог изменить Россию в лучшую сторону, укрепить ее оборону, улучшить внешние политические связи, а также Михаил надеялся, что Павел сможет развить морской флот, что был создан его дедом. Он надеялся на создание новых реформ, которые помогут в дальнейшем развитии страны.

В этом же, 1760-ом году, но в его второй половине, началась литературная и издательская деятельность писателя. Этот год станет самым продуктивным. За это время Михаил Чулков издает множество сборников и произведений. Если говорить конкретнее, то всего за год Михаилу удалось опубликовать четыре сборника рассказов, сказок. Пятый сборник он выпустит только в 1789 году, который будет носить название «Пересмешник, или Славянские сказки». В этом сборника явственно чувствуются патриотические нотки, которые испытывал писатель во время написания своих произведений. Эти произведения прежде всего отражают ту реальность, действительность, жизненные трудности, что испытывали люди в России. Он описал их быт и житейские проблемы.

1767 год ознаменовался публикацией книги под названием «Краткий мифологический лексикон». В своей новой книге писатель попытался объяснить все античные имена, которые встречаются в мифах и легендах. Он также объяснил и некоторые термины.

Спустя два года, в 1769 году, после выпуска книги Михаил Чулков публикует журнал, который называется «И то и сё». Но это был не единственный его журнал. Второй носил название «Парнасский щепетильник». Оба, прежде всего, были рассчитаны на средний класс, в особенности купечество, так как в своих журналах он попытался отразить именно их быт, их политические взгляды, отношения к государству и обществу. Также Михаил Чулков вместе с Н.И. Новиковым выпускает их совместное произведение под названием «Собрание разных песен». Здесь, прежде всего, были собраны народные песни, но кроме них Михаил так же включил и песни М.В.Зубовой и некоторых других авторов. Писателя называют самым первым автором русского романа, который носит название «Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины». Пишет он его в 1770 году, где описывает жизнь вдовы сержанта. Здесь он смог показать отношение к вдовам со стороны общества, то, как оно влияет на личность.

В этом же году Михаил поступает на государственную службу. Так, к 1779 году он становится секретарем в Коммерц-коллегии. Затем его повысили по карьерной лестнице. Он стал коллежским асессором, спустя некоторое время он становиться надворным советником. В это же время писатель не прекращает свою творческую деятельность. Но в этот раз он сосредотачивается на совсем другой тематике. Теперь его интересует история и экономики страны. По долгу службы он часто сталкивался с законодательными бумагами, договорами. Чулков также имел доступ в архивы, благодаря которым имел четкое представление о состоянии и развитии России. Некоторые литераторы утверждают, что писатель задумался над созданием истории торговли России, еще в начале своего карьерного взлета. Сам труд назывался «Описание о точном состоянии и свойстве российского торга с владения Петра Великого по ныне благополучное время царствования великой императрицы Екатерины II». В нем он описал события 1720-1760-х годов. Работа писателя состояла из двух частей. Первая часть включала в себя законодательные материалы, которые удалось собрать писателю. Вторая часть состояла полностью из документов. Прежде всего, стоит сказать, что этот труд - нечто вроде чернового варианта, и Чулков не хотел его публиковать. Этот труд, прежде всего, предназначался служащим Коммерц-коллегии. Это был, скорее, справочный материал, с которым смогли бы работать лишь знающие люди, но никак не простые граждане.

1774 год - место президента Коммерц-коллеги занимает А.Р.Воронцов, который оказал помощь Чулкову в написании его работы. Именно Воронцов смог добиться того, чтобы писатель смог без проблем находиться в любых архивах и читать множество секретных документов. Михаил надеялся создать справочник по истории российской торговли с древнейших времен. Писателю пришлось проделать очень большую работу, для того чтобы систематизировать все те материалы, которые были ему необходимы для создания своего справочника. Прежде всего, ему было необходимо разобрать множество законодательных актов, и выбрать те, что были полезны для его работы. Затем - поиск соответствующих документов. Вся проблема была в том, что материалов было очень много, и отобрать самое важное было практически невозможно. На создание этого труда было потрачено очень много времени.

Кроме архивных материалов, Михаил также искал и опубликованные. Он просматривал уже опубликованные книги и справочники, чтобы в своей работе не допустить нелепых ошибок. Писателю пришлось скопировать множество данных, так как сами документы из архива он вынести не мог. Ему пришлось прибегнуть к помощи писцов, которые помогли ему в этой нелегкой работе. Фундаментов его работы стали данные за 17-18 век. Многие документы этого времени вошли в его работу целиком. Труд публиковался с 1780 по 1788 год. Он использовал все данные, которые были ему доступны: исторические, этнические, географические... Он использовал сочинения самых известных историков и экономистов.

В последние годы, перед смертью, Чулков смог осуществить множество планов, которые у него были. Это стало возможно также благодаря тому, что улучшилось его материальное положение. Теперь он мог позволить себе то, о чем до этого мог только мечтать.

Чулков не забывал о своей творческой деятельности. Он опубликовал некоторые этнографические материалы. Так, же в 1786 году вышла его новая работа под названием «Словарь русских суеверий». Здесь он попытался описать традиционные обряды, обычаи, народные праздники - все, что могло охарактеризовать народ. Писатель очень трепетно относился к принципу равенства всех народов. Он считал, что никто не может быть выше других. Каждая вера достойна уважения. Каждая из них интересна по-своему. Необходимо уважать веру других людей.

Писатель очень трепетно относился к крестьянам, понимая как тяжело им приходится. Именно поэтому он создал «Сельский лечебник, или Словарь врачевания болезней», благодаря которому теперь каждый сможет оказать хотя бы первую помощь, если кто-то из родных заболеет. Так существовал хот маленький шанс на благоприятный исход.

Много времени также заняла публикация очередной работы Чулкова под названием «Юридический словарь». Ее практическое значение было очень велико. Эта работа была единственной, где были систематизированы юридические данные, законодательные акты... все, что было необходимо для юриста. Также писатель занимался над публикацией работы под названием «Словарь земледелия, домостроительства и скотоводства». Эта работа заняла около 10 лет, с 1780 по 1790 года. Он работал вместе с М.И.Поповым над составлением словаря по русскому языку. Также в свои последние годы писатель смог издать пятую и последнюю часть произведения под названием «Пересмешники». В ней были собраны самый, пожалуй, самые удачные повести, среди них - «Горькая участь», «Драгоценная щука» и многое другое.

Можно утверждать, что Чулков внес свой неповторимый вклад в развитие не только литературы, но и истории. Он всегда боролся с невежеством граждан, считая, что люди - это лицо страны. Он смог заниматься множеством вещей, а благодаря удачам в работе смог осуществить то, о чем мечтал. Он смог соединить творческую работу и карьеру. И в обеих он смог продвинуться и стать известным.

Идеалом Чулкова в отношении экономики стал Петр I, который смог изменить Россию. Когда на престол взошла Екатерина вторая, писатель откровенно говорил о том, что он против ее политики, так как именно в это время Россия постоянно находилась под обстрелом со стороны других стран. Также он выступал против реорганизации государственного аппарата. Возможно, именно поэтому его произведения перестали переиздавать. В 19 веке его труды считались просто безнравственными.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Чулкова Михаила Дмитриевича представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

Писатель, историк, журналист, экономист, собиратель фольклора Чулков Михаил Дмитриевич родился около 1743 г. (по другой версии - в 1734 г.) в Москве , умер там же 24.Х (4.ХI) 1792 г.

Биография его полностью не установлена, точно не известно, из какой семьи он вышел - мещанской или мелкокупеческой, но путь его характерен для карьеры писателя-разночинца, выходца из социальных низов.

С 1755-58 Чулков учился в «нижней» гимназии при Московском университете.

В 1761 поступил в труппу придворного театра, но профессия актера ему, видимо, не далась.

В 1765 он сам заявил, что продолжать службу в театре «охоты не имеет». К этому времени относится начало его литературной деятельности.

С 1765 он пишет для театра, одна из его пьес - комедия «Как хочешь назови» , не изданная в XVIII в., - ставилась на сцене.

С 1765-1700 из театра Михаил Дмитриевич переходит в дворцовый штат: на должность придворного лакея.

В 1766 выходит первая часть его романа «Пересмешник», после чего он оставил службу и начал заниматься литературным трудом.

В 1769 Чулков издает еженедельный сатирический журнал «И -то и сио».

В 1770 - ежемесячный журнал «Парнасский щепетильник»; выпускает первый бытовой нравоописательный роман «Пригожая повариха» (ч. I, 1770) и сборник «Собрание разных песен» (ч. I - IV, 1770-74). ;

Неустойчивое материальное положение заставляет его вновь поступить на службу.

В 1772 он определяется в Коммерц-коллегию коллежским регистраторов, потом служит в сенате, успешно продвигаясь по чиновничьей лестнице. Чулков изучает юриспруденцию и издает «Юридический словарь» (ч. 1-5, 1781-88). В эти же годы выходит его «Историческое описание российской коммерции» (т. 1-21), выполненное по заказу правительственных учреждений и изданное Н. И. Новиковым на казенный счет. Как исполнительный и опытный чиновник Чулков М.Д. был известен Екатерине.

В 1789 под конец жизни он получил чин надворного советника и приобрел имение с несколькими десятками крестьян.

Литературная известность пришла к Чулкову М.Д. после выхода его романа «Пересмешник, или Славянские сказки» (т. 1 - IV, 1706-68; т. V, 1788), являющегося, своеобразным собранием повестей и сказок. Чулков использует мотивы античной мифологии, волшебно-рыцарских романов, романов и новелл «плутовского» типа и произведений фольклора, перемежая их реальными в своей основе повестями, окрашенными бытовыми подробностями («Пряничная монета», «Драгоценная щука», «Горькая участь»). В романе содержится немало выпадов против судопроизводства, ростовщичества, распущенности и корыстолюбия придворной знати. Чулков. зло высмеивает монастырские нравы, распад нравственных и семейных устоев дворян. Сочувствие автора на стороне «маленьких людей» - бедной крестьянки, обманутой проходимцем-монахом, беззащитного бедняка крестьянина Сысоя Дурносопова и других.

Бытовыми сценами и картинами насыщен и роман Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (ч. I, 1770; ч. II не сохранилась). Героиня романа Мартона, волей обстоятельств ставшая на путь авантюристки, всеми доступными ей средствами борется за личное счастье, понимаемое как материальное благополучие. Такого типа людей до Чулкова в русской литературе не было. Автор строит свое повествование на широком бытовом фоне, однако не стремится связать разрозненные картины и наблюдения в единое целое.

Стиль романа Чулкова лишен литературных украшений, язык его прост, близок к разговорному.

Значительной была издательская деятельность Чулкова Михаила Дмитриевича Своими журналами «И то и сио» и «Парнасский щепетильник» он сразу же включился в журнальную полемику с официозной «Всякой всячиной», «Смесью» Ф. А. Эмина , «Трутнем» Н. И. Новикова и других. Он избегал обсуждения наиболее актуальных общественных вопросов: он не высказался, напр., о злоупотреблениях крепостничества, положении крестьянства и тому подобное. Высмеивая «улыбательную сатиру» «Всякой всячины», он в то же время осуждает «язвительную брань и ругательства» новиковского «Трутня». Его полемика велась преимущественно в литературном плане. Отрицая жанры классицизма, он вводил и отстаивал новые жанры и формы: рассказ, фельетон и бытовой очерк.

Ориентируясь на читателя из городской мещанской среды, противопоставляя себя дворянским писателям, Чулков вполне сознательно обращался к народной поэзии и народному преданию, видя в них истоки национальной культуры. Уже в его «Пересмешнике», особенно в разделе «Сказки из обители святого Вавилы», присутствуют фольклорные элементы, свидетельствующие о знакомстве Чулкова не только с русскими сказками, но и со скоморошьими песнями. В журнале «И то и сио» писатель печатает описания свадебных обрядов, народные песни, пословицы и поговорки, наконец, две стихотворные пародии «Стихи на качели» и «Стихи на семик», полемически направленные против В. И. Майкова.

Проявлением интереса Чулкова к устному народному творчеству явилось издание им сборника «Собрание разных песен» (ч. I - IV, 1770-74; изд. 2 - 1776), вскоре переизданного Новиковым со своими дополнениями под заглавием «Новое и полное собрание российских песен» (1780-81). Наряду с подлинно народными песнями (свыше 300), среди которых встречаются песни о Степане Разине, солдатские, крестьянские, мещанские и др., Чулков включил в свой сборник стихи современных поэтов (напр., Бекетова и др.). В его распоряжении были не только подлинные записи, но и материалы рукописных песенников. Тексты, как правило, подвергались авторской правке, о чем сам писатель заявлял в предисловии, сетуя на «неискусство» слагателей: «инде ни стиха, ни рифмы, ниже мысли узнать мне было не можно, а попадал ли я на авторские мысли, в том заподлинно уверить мне никого невозможно». Его сборник оказал большое влияние не только на русскую, но и на западноевропейскую литературу. Им пользовались Вук Караджич и чешские романтики, А. С. Пушкин и другие поэты.

Известны работы Чулкова Михаила Дмитриевича по славянской мифологии.

В 1767 он выпустил «Краткий мифологический лексикон» (перепечатан в 1769 в журн. «И то и сио»), в котором наряду с античной мифологией встречаются сведения и о мифологии славянской.

В 1782 Чулков издал «Словарь русских суеверий», более известный под заглавием 2-го издания «Абевега русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шеманства и прочего» (1786). В нем даны объяснения отдельных примет, поверий, народных праздников и преданий различных народов России.

Чулков М.Д. писал стихи, в которых в духе ироикомической традиции подвергал осмеянию высокие образцы героической эпопеи классицизма. В стихотворном фельетоне «Плачевное падение стихотворцев» (приложение к журналу «И то и сио», 1769) писатель выступал, например, против дворянских литераторов, принадлежавших к сумароковской школе. Некоторые сочинения Чулкова при его жизни не были напечатаны и сохранились лишь частично: «Проект трактата между европейскими государствами для вечного истребления в Европе войн», сатирическая поэма в 10 песнях «Гришка Отрепьев», роман «Бесстрашный гражданин» и другие.

Разносторонняя деятельность Чулкова Михаила Дмитриевича содействовала приобщению народных масс к литературе, распространению просвещения в России.

Выходец из мещанского сословия, М. Д. Чулков прошел трудный жизненный путь, прежде чем добился относительного благосостояния. Родился он, видимо, в Москве. Учился в разночинской гимназии при Московском университете. Был актером сначала университетского, а позже - придворного театра в Петербурге. С 1766 по 1768 г. вышли четыре части его сборника «Пересмешник, или Славенские сказки», последняя, пятая часть появилась в 1789 г.

В 1767 г. Чулков напечатал «Краткий мифологический лексикон», в котором на вымышленной основе пытался воссоздать древнюю славянскую мифологию. Славянские божества осмыслялись Чулковым по аналогии с античными: Лада - Венера, Лель - Амур, Световид - Аполлон и т. п. Это было стремление, хотя и наивное, освободиться от господства античной мифологии, столь почитаемой писателями-классицистами. И действительно, «славенские» божества, предложенные Чулковым и его продолжателем М. И. Поповым, начали с этих пор фигурировать во многих произведениях: и в «Пересмешнике» Чулкова, и в книге Попова «Славянские древности, или Приключение славянских князей» (1770), а затем в стихах Державина, поэмах Радищева, в произведениях Крылова, Кюхельбекера и других поэтов. Продолжением «лексикона» был. «Словарь русских суеверий» (1782). В нем в алфавитном порядке дано описание верований и обрядов не только русского, но идругих народов, населявших российскую империю: калмыков, черемисов, лопарей и т. д.

В 1769 г. Чулков выступает с сатирическим журналом «И то и сё». Позиция журнала была непоследовательна. Отказавшись следовать за «Всякой всячиной» Екатерины, Чулков вместе с тем осуждает и «Трутень», называя Новикова «неприятелем» всего рода человеческого. Заслуживает внимания публикация в журнале «И то и сё» пословиц, а также описание народных обрядов - свадеб, Крестин, святочных гаданий, отражающее пробудившийся в обществе интерес к русской национальной культуре. Менее интересен другой сатирический журнал Чулкова «Парнасский щепетильник», посвященный осмеянию «несмысленных», т. е. плохих стихотворцев.

С 1770 по 1774 г. вышли четыре книги «Собрания разных песен», в которых с наибольшей силой проявился интерес Чулкова к фольклору. Наряду с песнями известных авторов, в том числе Сумарокова, сборник содержит и народные песни - подблюдные, хороводные, исторические и др. Чулков записывал их не сам, а пользовался рукописными сборниками, на что он указывает в предисловии к первой части. Некоторые тексты он дорабатывал.

Литературный труд плохо обеспечивал Чулкова. В 1772 г. он поступает секретарем в государственную Коммерц-коллегию, а позже переходит в Сенат. В связи с этим меняется и характер его литературной деятельности. Он создает семитомное «Историческое описание российской коммерции» (1781-1788), а затем - «Словарь юридический, или Свод российских узаконений» (1791-1792). Служба дала Чулкову возможность получить дворянское звание и приобрести под Москвой несколько имений.

«Пересмешник, или Славенские сказки» - сказочный сборник в пяти частях. Отношение к сказке в классицистической литературе было подчеркнуто пренебрежительное. Как фантастическое, равлекательное чтение, она считалась произведением, созданным невеждами для столь же невежественных читателей.

При господствующем положении классицистической литературы авторы любовно-авантюрных романов и сказочных сборников прибегали к любопытным хитростям. Они начинали свою книгу предисловием, в котором иногда кратко, иногда пространно перечисляли те «полезные» истины и назидательные уроки, которые читатель якобы мог вынести из. предлагаемого ими произведения. Так, например, в предисловии к сказочному сборнику «Тысяча и один час» (1766) говорилось: «Мы вздумали оные (сказки) напечатать, ибо... они все искали нас уведомить о богословии, политике и рассуждении тех народов, у которых вмещено действие сил басен... Описывают (они) любовь не иную какую, как невинную и законную... Вовсех местах... честность прославляется... добродетель торжествует и... пороки наказываются».

Чулков отказывается от компромиссов с классицизмом. Его книга тоже начинается «предуведомлением», но оно звучит как вызов дидактическим целям. «В сей книге, - писал он, - важности и нравоучения очень мало, или совсем нет. Она неудобна, как мне кажется, исправлять грубые нравы, опять же нет в ней и того, чем оные умножить; итак, оставив сие, будет она полезным препровождением скучного времени, ежели примут труд ее прочитать».

В соответствии с этой установкой выбрано и название сборника, На первое место вынесено слово «Пересмешник», характеризующее автора не как моралиста, а как весельчака и забавника, ибо человек, по словам Чулкова, «животное смешное и смеющееся, пересмехающее и пересмехающееся». В «Пересмешнике» Чулков собрал и объединил самый разнообразный материал. Наиболее широко использованы им международные сказочные мотивы, представленные в многочисленных сборниках. Композиция «Пересмешника» заимствована из знаменитой «Тысячи и одной ночи», которая выдержала в России в XVIII в. четыре издания, Чулков берет из нее сам принцип построения «Пересмешника»: он мотивирует причину, которая побудила рассказчика приняться за сказки, а также материал расчленяет по «вечерам», соответствующим «ночам» арабского сборника.

Этот принцип окажется надолго после Чулкова своего рода русской национальной традицией вплоть до «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя. Правда, в отличие от «Тысячи и одной ночи», в «Пересмешнике» не один, а два рассказчика: некий Ладан, имя которого произведено Чулковым от «славенской» богини любви - Лады, и беглый монах из обители святого Вавилы,

Оказавшись в доме отставного полковника, они, после скоропостижной смерти полковника и его жены, рассказывают по очереди сказки их дочери Аленоне, чтобы утешить и развлечь ее. При этом сказки Ладана отличаются волшебным, а рассказы монаха - реально-бытовым содержанием. Главный герой фантастических сказок - царевич Силослав, разыскивающий свою невесту Прелепу, похищенную злым духом. Случайные встречи Силослава с многочисленными героями, которые рассказывают ему о своих похождениях, позволяют ввести в повествование вставные новеллы. Одна из таких новелл - встреча Силослава с отрубленной, но живой головой царя Раксолана, восходит к сказке о Еруслане Лазаревиче. Ею впоследствии воспользуется Пушкин в поэме «Руслан и Людмила». Многие мотивы взяты Чулковым из французских сборников конца XVII - начала XVIII в., известных под названием «Кабинет фей», а также из старинных русских повестей, переводных и оригинальных. Однако русская фольклорная сказка в «Пересмешнике» представлена очень скудно, хотя главная задача писателя состояла в попытке создать русский национальный сказочный эпос, на что указывает прежде всего название книги - «славенские сказки». Обширному материалу, в массе своей почерпнутому из иноземных источников, Чулков стремится придать русский колорит за счет упоминания русских географических названий: озеро Ильмень, река Ловать, а также придуманных им «славенских» имен типа Силослав, Прелепа и т. п. В сказках монаха, отличающихся реально-бытовым содержанием, Чулков опирался на другую традицию: на европейский плутовской роман, на «Комический роман» французского писателя П. Скаррона и особенно на фацеции - сатирические и бытовые повести. С последними связана прежде всего самая большая из реально-бытовых повестей - «Сказка о рождении тафтяной мушки». Герой повести студент Неох - типичный плутовской герой. Содержание повести распадается на ряд самостоятельных новелл. Испытав ряд взлетов и падений, Неох добивается прочного положения при дворе государя и становится зятем большого боярина.

Последняя, пятая часть «Пересмешника» вышла в 1789 г. Она завершает сюжет сказок, начатых в предшествующей части. Принципиально новыми были в ней три сатирико-бытовые повести: «Горькая участь», «Пряничная монета» и «Драгоценная щука». Эти повести отличались от других произведений «Пересмешника» резко обличительным содержанием.

В повести «Горькая участь» говорится об исключительно важной роли в государстве крестьянина и вместе с тем о его бедственном положении. «Крестьянин, пахарь, земледелец, - пишет Чулков, - все сии три названия, по преданию древних писателей, в чем и новейшие согласны, означают главного отечества питателя во время мирное, а в военное - крепкого защитника, и утверждают, что государство без земледельца обойтися так, как человек без головы жить, не может» (Ч. 5. С. 188 -189). Лаконично и четко сформулированы две общественные функции, которые выполняло крестьянство. Но заслуги его находились в вопиющем противоречии со страшной нищетой и бесправным положением, в котором находились крестьяне. И Чулков не проходит мимо этой проблемы. «Витязь повести сей, - продолжает автор, - крестьянин Сысой Фофанов, сын Дурносопов, родился в деревне, отдаленной от города, воспитан хлебом и водою, был повит прежде пеленами, которые тонкостью и мягкостью своею не много уступали цыновке, лежал на локте вместо колыбели в избе, летом жаркой, а зимой дымной; до десятилетнего возраста своего ходил босиком и без кафтана, претерпевал равномерно летом несносный жар, а зимою нестерпимую стужу. Слепни, комары, пчелы и осы вместо городского жиру во времена жаркие наполняли тело его опухолью. До двадцати пяти лет, в лучшем уже убранстве против прежнего, то есть в лаптях и в сером кафтане ворочал он на полях землю глыбами и в поте лица своего употреблял первобытную свою пищу, то есть хлеб и воду со удовольствием» (Ч. 5. С. 189).

Трагическое положение крестьян усугубляется появлением среди них «съедуг», которые заставляют на себя работать чуть не всю деревню. Попутно рассказывается о лекарях-взяточниках, наживающихся во время рекрутских наборов, об офицерах, нещадно обкрадывающих своих солдат. Сысою Фофанову довелось участвовать и в сражениях, в одном из которых он потерял правую руку, после чего был отпущен домой.

Следующая повесть «Пряничная монета» затрагивает не менее важную социальную проблему - винные откупа и корчемство. Откупная торговля вином была величайшим злом для народа. Правительство, заинтересованное в легком получении винных сборов, продавало право продажи вина откупщикам, которым одновременно поручалось преследование частных корчемников. Следствием всего этого было спаивание населения и безнаказанное самоуправство откупщиков. В середине XVIII в. правительство разрешило и дворянству заниматься винокуренным делом, но не для продажи, что освободило дворян от произвола откупщиков. В повести Чулкова объектом сатиры, к сожалению, оказалась не сама торговля вином, разоряющая народ, калечащая его духовно и физически, а лишь нарушители закона, занимавшиеся тайной продажей горячительных напитков. Так, некий майор Фуфаев, не решаясь открыто заняться корчемством, открыл в своем селе торговлю пряниками по повышенной цене, а по этим пряникам, в зависимости от их величины, у него на дому выдавали соответственную меру вина.
В третьей повести - «Драгоценная щука» - обличается взяточничество. Это был порок, которым страдала вся бюрократическая система государства. Официально взятки запрещались, но Чулков показывает, что существовало множество способов обойти закон. «Исчисление всех хитростей, - пишет он, - ежели оные описывать, составит пять частей «Пересмешника» (Ч. 5. С. 213). В повести рассказывается о воеводе, который, прибыв в назначенный ему город, решительно отказался принимать взятки. Подхалимы приуныли, но потом узнали, что воевода большой охотник до щук. С тех пор вошло в обычай подносить ему самую крупную щуку, и при этом - живую. Позже выяснилось, что каждый раз покупалась одна и та же щука, которую держал в садке слуга воеводы и при этом брал за нее сумму, соразмерную важности дела просителя. Когда воевода уезжал из города, он устроил прощальный обед, на котором была подана и знаменитая щука. Гости без труда подсчитали, что за каждый кусок рыбы они заплатили по тысяче рублей. «Драгоценная щука» становится у Чулкова ярким символом взяточничества. «Сия тварь, - пишет автор, - орудием взяток избрана была, как кажется, потому, что имеет она острые и многочисленные зубы... и... можно было бы назначить ее изображением ехидной ябеды и неправосудия» (Ч. 5. С. 220).

При всех недостатках этого сборника, вполне допустимых при первом опыте, само намерение писателя создать национальное русское произведение заслуживает серьезного внимания.

«Пересмешник» Чулкова породил традицию. В большом количестве создавались сказочные сборники, а позже и сказочные поэмы. В 1770 -1771 гг. выходят «Славянские древности, или Приключения славянских князей» М. И. Попова. Эта книга продолжает волшебно-сказочную традицию «Пересмешника», минуя его реально-бытовой материал. Вместе с тем Попов стремится усилить исторический колорит своего сборника. Он называет древние славянские племена - полян, дулебов, бужан, «кривичан», древлян; упоминает исторические места - Тьмутаракань, Искорест; рассказывает об обычаях древлян сжигать мертвецов, похищать жен. Однако этот немногочисленный комментарий тонет в обширном море волшебно-рыцарского повествования.

Волшебно-сказочная традиция преобладает и в «Русских сказках» В. А. Лёвшина. Десять частей этого сборника выходят с 1780 по 1783 г. Известным новшеством в них было обращение к былинному эпосу, который Лёвшин рассматривает как разновидность волшебно-рыцарской сказки. Этим объясняется и довольно бесцеремонное обращение с былиной. Так, первая же «повесть» «О славном князе Владимире Киевском Солнышке Всеславьевиче и о сильном его могучем богатыре Добрыне Никитиче», вопреки своему былинному названию, снова уводит нас к различного рода сказочным превращениям. Сам Тугарин Змеевич оказывается у Лёвшина волшебником, рожденным из яйца чудовища Сарагура. Былинная традиция проявляет себя в этой повести лишь именами героев и стремлением стилизовать рассказ в духе былинного склада. Кроме того, в пятой части «Русских сказок» содержится довольно точный пересказ былины о Василии Буслаеве.

Из сатирико-бытовых повестей лёвшинского сборника наиболее интересно «Досадное пробуждение». В нем представлен предшественник Акакия Акакиевича и Самсона Вырина - маленький чиновник, задавленный нуждой и бесправием. Чиновник Брагин был обижен начальником. С горя он запил. Во сне ему явилась богиня счастья Фортуна. Она превратила Брагина в красавца и предложила ему стать ее мужем. После пробуждения Брагин видит себя лежащим в луже, к груди он прижимал ногу лежащей рядом свиньи.

В 80е годы XVIII столетия появляется стремление отойти от волшебно-сказочной традиции «Пересмешника» и создать настоящую фольклорную сказку. Это намерение отразилось даже в названиях сборников. Так, в 1786 г. вышел сборник «Лекарство от задумчивости или бессонницы, или Настоящие русские сказки». Другой сборник этого же года снова подчеркивает фольклорный характер книги: «Дедушкины прогулки, или Продолжение настоящих русских сказок». Только «Сказки русские, содержащие в себе десять народных сказок» (1787), принадлежащие перу Петра Тимофеева, уже не носят полуфольклорного, полукнижного характера.

В дальнейшем, под влиянием сказочных сборников, начинают создаваться поэмы. Свидетельством непосредственной связи «богатырских» поэм со сказочными сборниками являются поэмы Н. А. Радищева, сына знаменитого писателя, - «Альоша Попович, богатырское песнотворение» и «Чурила Пленкович» с таким же подзаголовком. Обе изданы в 1801 г. Каждая из поэм - близкий пересказ «повестей», помещенных в «Русских сказках» В. Лёвшина. Сказочные поэмы писали у нас А. Н. Радищев («Бова»), Н. М. Карамзин («Илья Муромец»), М. М. Херасков («Бахариана») и другие поэты. Последним звеном в этой цепи была поэма Пушкина «Руслан и Людмила», гениально завершившая эту, более чем полувековую традицию,

Чулков издал книгу «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины». Героиня романа - женщина легкого поведения по имени Мартона. Жизнь доставляет Мартоне больше страданий, чем радостей. Поэтому социальная обстановка, окружающая героиню, обрисована уже не в комическом, а в сатирическом плане. Чулков стремится понять и в какой-то степени оправдать свою героиню, вызвать к ней сочувствие, поскольку в ее «развратной» жизни меньше всего виновата она сама. Повествование ведется от лица самой Мартоны. «Я думаю, - начинает она свой рассказ, - что многие из наших сестер назовут меня нескромною... Увидит свет, увидев разберет, а разобрав и взвеся мои дела, пускай именует меня, какою он изволит».

Героиня рассказывает о том трудном положении, в котором она оказалась после смерти мужа. «Известно всем, - продолжает она, - что получили мы победу под Полтавою, на котором сражении убит несчастный муж мой. Он был не дворянин, не имел за собой деревень, следовательно, осталась я без всякого пропитания, носила на себе титул сержантской жены, однако была бедна». Второй довод Мартоны в свое оправдание - положение женщины в обществе. «Не знала я обхождения людского и не могла приискать себе места, и так сделалася вольною по причине той, что нас ни в какие должности не определяют».

Характер Мартоны и ее поведение складываются в жестокой борьбе за право жить, которую ей приходится вести каждодневно. Мартона цинична не по своей натуре. Циничной ее делает отношение к ней окружающих. Описывая знакомство с очередным содержателем, она спокойно замечает: «Первое сие свидание было у нас торгом, и мы ни о чем больше не говорили, как заключали контракт, он торговал мои прелести, а я уступала ему оные за приличную цену».Мартона впитала в себя и аморализм дворянского общества, и его сословные предрассудки. После того как она от камердинера перешла на содержание к барину, ей кажется «подло иметь сообщение с холопом». «Я смеюся, - говорит она, - некоторым и мужьям, которые хвалятся верностию своих жен, а кажется, что лучше молчать о таких делах, которые находятся в полной жениной власти».

Но эгоистическую основу поведения человека раскрыли еще фацеции. Однако они не сумели показать добрые, гуманные чувства. Что касается Мартоны, то наряду с цинизмом и хищничеством ей присущи и добрые, благородные поступки. Узнав о том, что развратная дворянка хочет отравить своего мужа, Мартона решительно вмешивается в эту историю и раскрывает замысел преступницы. Она прощает обманувшего и обокравшего ее любовника и при известии о его близкой кончине искренне сожалеет о нем. «Дурной против меня поступок Ахалев, - признается она, - совсем истребился из моей памяти, и одни только его благодеяния представлялся живо в моем понятии. Я плакала о его кончине и сожалела его столько, сколько сожалеет сестра о родном своем брате, который наградил ее приданым...»

В отличие от условной «древности», представленной в других повестях, в «Пригожей поварихе» события происходят в XVIII в. Время действия датировано ссылкой на Полтавскую битву, в которой был убит муж Мартоны. Указаны и места, где происходят события романа. Сначала Киев, затем - Москва. Здесь Мартона посещает церковь Николы на курьих ножках, а в Марьиной роще происходит дуэль между ее поклонниками. Художественное своеобразие «Пригожей поварихи» обусловлено сатирическим воздействием традиции журналов 1769-1770 гг. - журналов самого Чулкова «И то и сё» и Эмина «Адская почта». В них уже появляются образы, выведенные Чулковым в «Пригожей поварихе», - бесцеремонные содержанки, взяточники-подьячие, развратные дворянки, обманутые мужья, самолюбивые бездарные поэты, ловкие нахальные любовники.
Обращает на себя внимание насыщенность повести народными пословицами, которые объяснимы демократическим происхождением героини. И вместе с тем появление в романе пословиц опять же связано с традицией сатирических журналов, в которых нравоучительные рассказы и сценки часто заканчиваются моралистическим выводом. Наиболее обнаженно этот прием представлен в так называемых «рецептах», помещенных в новиковском «Трутне». Моралистический вывод мог быть и пространным, но чаще всего кратким. Так, например, 26-е письмо в журнале «Адская почта» содержит в себе рассказ о развратной дворянке, на словах учившей свою дочь целомудрию, а примером своих любовных похождений развратившей ее. Кончается повествование следующей моралью: «Дурной тот воспитатель, который больше словами, нежели примером доброй жизни, детей воспитывает».

Этот своего рода «басенный» прием подхватывает в «Пригожей поварихе» Чулков. Так, описание внезапной перемены судьбы Мартоны, перешедшей на содержание от камердинера к барину, кончается нравоучительной пословицей: «Доселева Макар гряды копал, а ныне Макар в воеводы попал». Рассказ о дворянине, который помог Светону и Мартоне держать их любовные свидания в тайне от жены Светона, начинается соответствующей пословицей - «Добрый конь не без седока, а честный человек не без друга». Очередной эпизод, где жена Светона, разгадавшая хитрости своего мужа, избивает Мартону и с позором изгоняет ее из усадьбы, завершается пословицей: «Не прав медведь, что корову съел, не права и корова, что в лес забрела».

Во второй половине XVIII в., одновременно с произведениями Эмина, Чулкова, Лёвшина и частично испытывая их влияние, начинает распространяться обширная прозаическая литература, рассчитанная на вкусы массового читателя. Авторы их, в ряде случаев сами выходцы из народа, опирались в своем творчестве на традиции рукописной повести конца XVII - начала XVIII в. и на устное народное творчество, прежде всего на бытовую сказку. Несмотря на невысокий художественный уровень, эта литература сыграла положительную роль, приобщая к чтению пусть еще малоподготовленную, но любознательную аудиторию.

На одном из первых мест по своей популярности стоит знаменитый «Письмовник» Н. Г. Курганова. В первом издании книга носила название «Российская универсальная грамматика, или Всеобщее письмословие» (1769).

Как явствует из названия, книга Курганова преследовала прежде всего учебные цели, давая сведения по русской грамматике. Однако автор значительно расширил свои задачи. Вслед за грамматикой он ввел в сборник семь «присовокуплений», из которых в литературном отношении особенно интересно второе, содержавшее «краткие замысловатые повести». Сюжеты этих небольших рассказов почерпнуты из иноземных и частично русских источников и носят шутливый, а в ряде случаев назидательный характер. В разделе «Сбор разных стиходейств» Курганов поместил наряду с народными песнями стихотворения русских поэтов XVIII в. В дальнейшем «Письмовник» с некоторыми изменениями и дополнениями неоднократно перепечатывался в XVIII и XIX вв. вплоть до 1837 г.

Влияние творчества Чулкова и традиций рукописной повести своеобразно сочеталось в сборнике Ивана Новикова «Похождения Ивана гостиного сына», состоящем из двух частей (1785-1786). Первая из них, названием которой озаглавлена вся книга, содержит описание жизненного пути двух бывших разбойников - купеческого сына Ивана и сына пономаря Василия. Путь преступлений оказался для каждого из них школой тяжелых испытаний, что и приводит героев к нравственному возрождению и к отказу от разбойничьего промысла. Особенно четко эта линия проведена в истории Ивана. Воспитанный в доме богатого отца, избалованный снисходительной матерью, Иван пристрастился к грубым чувственным удовольствиям и вступил на путь преступлений. Однако утрата жены, раздумья в связи с этим над своей жизнью заставляют его расстаться с разбойничьей шайкой и постричься в монахи под именем Поликарпия.

Судьба Василия составляет параллель к истории гостиного сына Ивана. Он тоже ушел из родительского дома, взялся за разбойничий промысел и затем возвратился к честной жизни. С помощью монаха Поликарпия Василий открывает торговлю в рыбном и яблочном рядах. Обе истории служат обрамлением к последующим повестям, которые рассказывает монаху Поликарпию купец Василий. Здесь и повесть о Фроле Скобееве, опубликованная под названием «Новогородских девушек святочный вечер».

Традиция реально-бытового романа, первым образцом которого на русской почве была «Пригожая повариха» Чулкова, продолжается в романе неизвестного автора «Несчастный Никанор, или Приключения российского дворянина Г.» (выходил с 1775 по 1789 г.). Герой повести - бедный дворянин, живущий на правах приживальщика в богатых домах. Это дает возможность автору развернуть широкую картину быта и нравов помещиков и крепостных крестьян XVIII в.

К собственно лубочной литературе XVIII в. принадлежат книги Матвея Комарова, «жителя города Москвы», как он сам себя называл, выходца из крепостных крестьян. В 1779 г. он выпустил книгу, носившую название «Обстоятельное и верное описание добрых и злых дел российского мошенника, вора и разбойника и бывшего московского сыщика Ваньки Каина, всей его жизни и странных похождений». Ее герой - Иван Осипов, по прозвищу Каин, - беглый крепостной крестьянин, промышлявший разбоем. Он предложил свои услуги полиции в качестве сыщика, но прежнего своего ремесла не оставил. Наряду со «злыми» делами Каина автор описывает его «добрые», благородные поступки, как, например, освобождение из монастыря насильственно заключенной в нем «чернички», избавление от солдатчины крестьянского сына, незаконно сданного в рекруты, ряд других. Рассказывая о любви Каина к некоей сержантской дочери, Комаров замечает: «Любовная страсть не в одних благородных сердцах обитает, но и подлые люди нередко ею заражены бывают...»В книге есть особый раздел для песен, якобы сочиненных, но вернее всего, любимых Каином. На первом месте среди них - известная разбойничья песня «Не шуми, мати зеленая дубравушка».

Еще более широкую известность получила книга Комарова - о милорде Георге, полное название которой «Повесть о приключении английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине ФридерикеЛуизе» (1782). Основой для этого произведения послужила переделанная Комаровым рукописная «Повесть о английском милорде и маркграфине Марцимирисе».Это типичное любовно-авантюрное произведение, в котором верность и постоянство помогают герою и героине преодолеть все препятствия и соединиться супружескими узами. Повесть о милорде Георге многократно переиздавалась не только в XVIII, но и в XIX и даже в XX в.